По мнению Чжун Ли, им обоим нужна была адаптация. И не просто нужна — необходима. Чтобы свыкнуться с мыслями, с новой ролью, а в его случае — с новыми границами дозволенного. Возможно, в молодости его принципы оставляли желать лучшего, но то не касалось дел сердечных, поскольку в них он предпочитал подходить ответственно. А с Аяксом и вовсе бережно, не ассоциируя возникшую связь с ведением бизнеса.

Опять же, ему нужно было адаптироваться. За четыре года он привык быть бережным, любящим, а ревность сидела на железной цепи где-то очень глубоко в сердце, и её присутствие Чжун Ли ощущал только в собственных мыслях. Когда появлялись причины. Правда, причины абсолютно незначительные, поскольку Аякс продолжал смотреть на всех людей — за очень редким исключением — без интереса. Порой Чжун Ли задумывался, считает ли вообще Аякс незнакомцев за людей, и по какой-то причине эта мысль не вызывала в нём тревоги.

Вероятно потому, что у Аякса всё же был свой круг общения. Безопасная социальная зона, защищающая Аякса от потери самого себя по случайности. Так что Чжун Ли мог быть спокоен, как бы порой ему ни хотелось проводить с ним как можно больше времени. Правда, теперь у него появилась такая возможность — влиять на его социальное окружение, и это оказалось гораздо более привлекательным, чем он думал ранее.

Контроль — то, чего ему, как оказалось, не хватало. А ещё, вдобавок к этому, ему не хватало покорности. Конкретно от Аякса, не столько в действиях, сколько будто бы в сознании, чтобы он видел это в его глазах, слышал в каждом его слове, чувствовал в каждом дрожащем, жаждущем его прикосновении. Когда он размышлял над запретом на своевольные прикосновения, то не преследовал мысль разжечь в Аяксе нужду в них, тем более, такую сильную. В итоге он упивался каждой мимолётной дрожью, с какой Аякс, подчиняясь, неосознанно сдерживал себя. А его руки едва заметно тряслись, когда он одёргивал себя, затем иногда облачая свою жажду в просьбу, прошение, мольбу.

С каждым новым днём из-за таких мелочей, из-за его порочного послушания, Чжун Ли всё чаще заглядывал в бездну внутри себя и видел всё больше. Откровения перед собой, собственные тёмные желания, горящие золотом во мраке, привлекающие внимание. И не желал им противиться. Хотя он учитывал ту грань, которую нельзя переступать. Он мог прыгнуть во мрак своего вожделения, но точно не перейти эту линию.

Линию, которую они с Аяксом провели для защиты друг друга.

Небольшой скользящей змеёй на краю сознания страх мешал погрузиться ему во всё это с головой. Страх, что он может навредить Аяксу, и в последнее время он всё громче шипел, отвлекая и помогая держать себя в хоть и ослабшей, но узде, не дающей скатиться в безрассудство.

Хотя в последнее время некоторые моменты заставили его задуматься над тем… не перегибает ли он. Только как бы он ни вглядывался в лицо Аякса, в его глаза, а всё так же видел сияние — действительно счастливое, разве что с новым оттенком в виде покорности и того непонятного лично ему, но желанного чувства подчинения. И потому сомнения затухали, не до конца, но достаточно, чтобы он успокоился, продолжая.

За всеми этими перерывами на сомнения он вместе с Аяксом оказался здесь: выйдя из магазина и натолкнувшись на их нового соседа. Чжун Ли даже несколько удивился, в первую секунду не распознав в обычной одежде того мужчину, которого видел почти каждое утро, уходя на работу. Аято держал на поводке огромного светлого пса, во второй руке сжимал телефон с горящим экраном. Он уставился прямо на них. А потом изобразил достаточно вежливую улыбку, чтобы Чжун Ли не смог избежать не менее вежливого обмена любезностями.

Он слегка сжал ладонь на боку Аякса, хотя и без этого ощущал, насколько тот напряжён. Однако вида не показывал, только смотрел на Аято с чем-то похожим на узнавание.

— Здравствуйте, — улыбнулся Аято и одним едва заметным движением натянул поводок, не давая собаке — Таромару, насколько мог вспомнить Чжун Ли — дёрнуться с места. Движение было лёгким и элегантным, но собаку, несмотря на её габариты, оттянуло назад достаточно.

— Здравствуйте, — ответил Чжун Ли, большим пальцем слегка погладив Аякса через одежду. Тот сделал глубокий вдох и тоже улыбнулся в ответ, ни слова не сказав и продолжая скользить по Аято уже запоминающим взглядом. Успокоился, хотя его напряжение Чжун Ли мог понять — не полностью, однако тут гением быть не нужно.

Всё же была одна небольшая мелочь, из-за которой Аякс переживал с того момента, как они покинули свою квартиру. И сейчас причина его напряжения скрывалась далеко не во внезапной встрече с новым соседом. От этой мысли Чжун Ли едва не усмехнулся, вовремя одёргивая себя и говоря ровно:

— Это Аято, — и вопросительно глянул на него, поскольку только сейчас понял, что его фамилия не озвучивалась.

— Камисато, — догадался тот до странного быстро. Первое мгновение Чжун Ли удивлялся именно этому, а потом застопорился на знакомой фамилии. Отбросив лишние сейчас, но не потом, мысли, он кивнул, повторяя:

— Камисато. А это Тарталья, — представил он Аякса. Тот бросил на него украдкой взгляд, и Чжун Ли едва заметно качнул головой. После чего Аякс зашевелился увереннее и протянул руку для знакомства.

— Приятно познакомиться, — ответил он, чуть сощурив всё такие же тусклые глаза. Аято кивнул, спрятав телефон в карман, и сжал ладонь Аякса. Закончив с приветствием, снова натянул поводок и погладил Таромару по голове.

— Мне тоже, — на секунду он замялся, после улыбаясь уже по-иному, как-то странно, будто со скрытым и оттого напрягающим смыслом. Как удерживая себя от чего-то. — Тарталья.

— Нам уже пора идти, — у Чжун Ли не было никакого желания задерживаться здесь для праздной болтовни. Не столько из-за своих желаний, сколько из-за того, что Аякс снова едва ощутимо напрягся после рукопожатия и как-то очень умоляюще глянул в сторону улицы. Что ж, судя по всему, он перенервничал чуть-чуть сильнее, чем мог предположить Чжун Ли. Стоило возвращаться.

— Конечно, я тоже занят, — ответил Аято. Чжун Ли благодарно кивнул ему и мягко повернул Аякса в сторону от магазина.

Они двинулись неспешно, только непонятное предчувствие не отпускало. Чжун Ли чуть повернул голову, глядя через плечо. От магазина они отошли не настолько далеко, но достаточно, чтобы он не мог увидеть точное выражение лица, с каким к Аято вышел их второй сосед. Поведя плечами, Чжун Ли отвернулся.

— Аякс, — мягко проговорил он, уже отчётливее ведя ладонью по его боку и прижимая к себе крепче. Аякс резко вдохнул и попытался расслабиться. Только взглядом всё равно забегал по сторонам. Как если бы думал, что кто-то, кроме Чжун Ли, может знать о его небольшом секрете. Ну, или о двух секретах, если учитывать пояс верности. Чжун Ли спросил, слегка погладив его по пояснице. — Болит?

— Нет, я просто, — Аякс ещё раз вздохнул и посмотрел на него, отвлекаясь от разглядывания улицы. На мгновение он поджал губы, а в синих глазах мелькнула уже знакомая Чжун Ли искра — её за последние две недели он привык видеть слишком часто. Чувство иррационального удовольствия от стыда. Аякс проговорил. — Мы же… домой, да?

— Да, домой, — успокоил его Чжун Ли, про себя предполагая, что, возможно, в магазине он задержался чуть сильнее. Не то чтобы оставлять без присмотра Аякса было чересчур опасно, но ему попросту совесть не позволила оставить его одного дольше, чем на две минуты. И он бы подошёл к нему раньше, не объявись Тома, который, судя по всему, заставил его понервничать. Однако, насколько мог судить Чжун Ли, Аякс справился хорошо, хоть и вертел головой, пытаясь увидеть его.

— Хорошо, — с явным облегчением выдохнул Аякс, прикрывая глаза и глядя из-под ресниц. После скосил взгляд на коробку с тортом и спросил. — Вам захотелось сладкого?

— Возможно, я подумал, что нам не хватает сахара, — ответил Чжун Ли, скрывая истинную причину: ему показалось, что Аяксу не помешает какое-нибудь съестное поощрение. Неделя выдалась своеобразной. От этой мысли Чжун Ли скользнул рукой с его бока чуть ниже, после проводя ею обратно вверх. Аякс улыбнулся, расслабляясь и, видимо, окончательно успокаиваясь.

Их недолгий путь до дома мог пройти в комфортной тишине, но странное чувство всё же подстегнуло. Он обернулся через плечо, однако позади не оказалось ни их новых соседей, ни большой светлой собаки. Бесшумно вздохнув, Чжун Ли спросил:

— Ты знаешь Аято?

— М? — Аякс непонимающе глянул на него, а потом отвёл взгляд в сторону, как вспоминая, и повёл плечами. — Тома показывал фотографии, ничего такого. А что?

— Наверное, показалось, — ответил Чжун Ли пространно, всё же отмахиваясь от мешающих мыслей. Тем более, что основное его внимание до сих пор было сконцентрировано на Аяксе, который снова слегка завертелся, когда они вошли во двор.

А когда начали подниматься на лифте, то по его щекам начал расползаться румянец — видимо, в предчувствии развязки их небольшой и несколько экспериментальной игры. Чжун Ли старался не болеть предрассудками, тем более что с Аяксом это было и вовсе противопоказано. Только вот его убеждения не означали, что у него есть опыт в подавляющем количестве вещей, а также в сексуальных практиках.

Впрочем, весь сексуальный опыт Аякса вытекал из его жизни с Чжун Ли, поэтому в вопросе некоторой экзотичности они оба были наравне. За исключением парочки моментов у Чжун Ли, но все они касались обращения не с мужским телом, потому к Аяксу никоим образом не относились.

И хоть Аякс сейчас краснел не от стыда, а от возбуждения, Чжун Ли не собирался удовлетворить его желание. По крайней мере, ближайший час или около того, пока сам не наиграется. И тот факт, что он мог позволить себе по-настоящему «поиграться», извести Аякса до состояния абсолютной потери в реальности, имея на это полное право… Эта мысль перетекла в горячее озеро внизу живота.

Зайдя внутрь он даже слова не успел сказать, как Аякс протянул руку и спросил, может ли он взять коробку с тортом, чтобы спрятать его в холодильник. При этом с прорезавшейся в голосе всё той же самой покорностью, с желанием угодить. Разве мог Чжун Ли противиться этому, когда подобное слишком сладкой лестью растекалось в груди? Нет, конечно.

Аякс умчался на кухню разбирать пакет с продуктами, и Чжун Ли сощурился, прицениваясь к месту ниже его поясницы. А ему действительно не показалось — не знай он, как именно ходит Аякс, то не заметил бы некоторую едва уловимую расшатанность его движений, похожую на ту, какая появлялась, как правило, после выходных, проведённых в постели.

На мгновение он задумался о том, чтобы отказаться от своего плана, который лелеял с того дня, как Аякс спросил его, что это он такое принёс с работы. Та вещь точно была не с работы — какой бы Ху Тао ни была раскрепощённой, вся эта раскрепощённость касалась ритуальных дел. Да и не настолько она безумна, чтобы открывать в похоронном бюро уголок с секс-игрушками. Особенно с такими, несколько нетривиальными.

Сейчас же, глядя на то, как Аякс быстро разбирает пакет, в нетерпении закусывая губу, он всерьёз решил отложить исполнение до, например, завтрашнего дня, сейчас предпочтя просто резко нагнуть Аякса над столом. Или над кухонной столешницей. Или прижав к стене. На самом деле, не так важно, поскольку суть его желания крылась не в месте, а в том факте, что Аякс сейчас заполнен и растянут.

— Жди, — просто сказал Чжун Ли, когда на него устремили вопросительный и полный дикого нетерпения взгляд. Аякс сдержанно выдохнул и склонил голову. После чего Чжун Ли пришёл к одному простому выводу: он может и совместить, вероятно. Если получится, поскольку совесть напомнила о себе.

Ему потребовалась всего пара минут на то, чтобы тщательно вымыть руки, забрать из спальни ошейник и переодеться в одежду посвободнее. В ту, которую может быть не так жалко, учитывая, как много он сегодня собирается потратить смазки. Вернувшись на кухню, он слегка улыбнулся — Аякс всё это время действительно ждал, даже с места не двинувшись. Только взгляд синих глаз сменился на голодный и почти что жаждущий.

Так не пойдёт.

— Что такое? — спросил Чжун Ли играючи, слишком отчётливо притворяясь в своём незнании. Аякс глубоко вдохнул, неловко стискивая свой локоть пальцами и едва заметно наклоняя голову в новой и неизвестно когда выработавшейся привычке. Очаровательной привычке, надо сказать — ещё одна мелочь, насыщающая эго Чжун Ли.

— Можете вытащить, п-пожалуйста? — в его голосе скользнуло некоторое лукавство, смешанное с искренними нотками вернувшейся мольбы. И Чжун Ли стоило очень многого не оскалиться прямо сейчас. Вместо этого он кивнул в сторону стола, всё же исполняя своё небольшое желание.

— Нагнись над ним.

Аякс сделал это чересчур охотно: метнулся, наклонился и упёрся в стол локтями, даже прогибаясь и как нарочно расставляя слегка дрогнувшие ноги. А губы сжал с силой, не давая ни единому звуку с них сорваться. Ведь последние дни они старались проводить в тишине, не привлекая того излишнего внимания, какое к ним начали проявлять. Раздражающая оплошность.

Дело поправимое, и пока что ничего сильнее неясных подозрений что Аято, что Тома ни вызывали. Разве что думать сейчас об этом Чжун Ли очень не хотелось — не в ту минуту, когда он видит перед собой нагнувшегося и опирающегося о стол Аякса, жар чьего тела уже чувствовался. А Чжун Ли ведь ещё не прижался к нему, только подошёл и оглядывал, коротко восхищаясь.

Полюбоваться можно и с расстояния, но долго заниматься этим Чжун Ли не собирался. Аякс трогательно вздрогнул сначала от того, что рядом с его головой лёг ошейник, а затем и от проникнувших под его футболку ладоней. С чувством слабого удовлетворения Чжун Ли сжал его бока напрямую, чувствуя пробежавшиеся по ним мелкие мурашки, и задрал ткань сильнее, оголяя до середины спины.

Несколько отстранённо он огладил пальцами старые и редкие шрамы, ползущие неаккуратными линиями от позвоночника в сторону рёбер. Аякс говорил, что это осталось после одной мстительной стычки. Сейчас Чжун Ли мог быть спокоен, поскольку новых шрамов не появлялось — этого бы он точно не пропустил.

Под его руками шевельнулись, и он поднял взгляд. На него смотрели в ответ украдкой через плечо, скрыв глаза под взъерошенной рыжей чёлкой. В синеве глаз возбуждение, по лицу — до сих пор яркий румянец. Чжун Ли улыбнулся, провёл ладонью вдоль позвоночника, чувствуя, как Аякс в ответ прогибается сильнее и утыкается ему в бёдра.

Тихо вздохнув, Чжун Ли побежал ладонями вверх до его шеи и расстегнул застёжку чокера. От этого Аякс по наитию чуть запрокинул голову, слишком шумно сглатывая из-за скользнувшей по горлу ткани. Откладывая чокер в сторону, Чжун Ли задержался на небольшом ромбовидном медальоне, подушечками пальцев чувствуя гравировку с настоящим именем Аякса.

Безобидное воплощение одной из его грязных фантазий.

Он не смог удержаться от оскала, который всё же вылез наружу. Всё ещё держащий приподнятой голову Аякс не мог этого видеть, глядя перед собой, и к лучшему. Он протяжно выдохнул, когда его шею оплёл ошейник. Чжун Ли остановился, застёгивая его, и на секунду позволил себе отвлечься на мысль: затянуть потуже, что ли… Тряхнув головой, отказался и проверил, проникнув пальцами под ошейник и мимолётом щупая участившийся пульс Аякса. Затем слегка натянул, заставляя выгнуться сильнее в спине.

— Ты сегодня очень хорошо постарался, — искренне сказал Чжун Ли, наконец не скрывая той гордости, что преследовала его весь их поход в магазин. Аякс задрожал, дыша громко и несколько судорожно, опираясь о стол уже не локтями, а ладонями. Чжун Ли милосердно отпустил ошейник, и Аякс тут же чуть не упал грудью, вовремя поймав себя. Сглотнув, он вновь посмотрел через плечо.

Свет пробежался золотом по его ресницам, и Чжун Ли голодно вдохнул, подаваясь бёдрами вперёд и прижимаясь к жаркому телу. Аякс всхлипнул от внезапности и сжался, отворачивая лицо и алея в ушах. На долю секунды Чжун Ли постарался сдержать себя, а потом вспомнил, что здесь он может этого не делать. И наклонился вперёд, разом и касаясь зубами холки Аякса, и пробегаясь ладонями по его усыпанной созвездиями веснушек спине.

Под ним крупно вздрогнули, срываясь на тихий очаровательный и почти что отчаянный скулёж. Чжун Ли тягуче прошёлся языком под линией рыжих волос и отстранился только для того, чтобы, ещё сильнее вжавшись и оттого ступая по грани собственного возбуждения, коснуться губами горящего уха.

— Но мы ещё не закончили. У нас целый вечер впереди, Аякс, и я хочу, чтобы ты оставался таким же послушным. Ты понимаешь меня? — он буквально чувствовал, как с каждой новой дрожью, пробивающей тело Аякса, внутри него всё клокочет лишь сильнее. Он вновь задумался над тем, а точно ли ему не стоит взять Аякса прямо сейчас, вбивая его податливое и разгоряченное за последние несколько дней тело.

В его руках оно поистине казалось мягким и податливым. Таким, что он мог бы создать из него нечто новое и совершенное, естественно, не стремись сам Аякс к этому совершенству. А Чжун Ли его направлял, не понимая, как он раньше не пытался проникнуть в его жизнь так глубоко. Настолько, чтобы синий взор, обращённый на него, наполнялся пьянящим благоговением.

— Да, господин, — выдохнул тихо Аякс, опуская голову и утыкаясь лбом в стол. Чжун Ли улыбнулся и поощрительно поцеловал его в кончик уха — мимолётом и почти что незаметно. Выпрямившись, он с сожалением и предвкушением отстранился, даже убирая руки. Аякс не двигался ещё несколько секунд, а потом нерешительно поднял голову и посмотрел.

— Сними штаны, будь умницей, — сказал Чжун Ли, улыбаясь немного лукаво. Аякс смущённо моргнул, а затем на его лице отразилась игривость. Он приподнялся над столом и захотел было выпрямиться, как Чжун Ли с силой надавил меж его лопатками, возвращая грудью на стол. — Нет, делай это так.

На это Аякс только запыхтел, впрочем, продолжая слишком опытно прогибаться в пояснице. Отступил от стола на шаг, опустил руки, по звуку — завозился с ширинкой. Чжун Ли прикрыл рот, не давая смешку сорваться с губ, когда Аякс, ёрзая и, немного теряя во флёре жаждущего близости человека, кое-как приспустил штаны вместе с бельём. Впрочем, эта небольшая заминка ни на долю не убавила скапливающегося внизу живота желания.

А особенно оно разгорелось, стоило ему обласкать взглядом открывшийся перед ним вид светлой и обсыпанной всё такими же светлыми веснушками кожи. Без какого-либо сожаления он сжал её ладонями, ощущая упругость и мягкость. Аякс резко перестал дышать и снова уткнулся в стол, в этот раз намеренно, прячась. Едва слышно усмехнувшись этому, Чжун Ли скользнул взглядом по почти поджившим синякам, всё ещё пересекающим ягодицы Аякса, а потом сместил ладонь и безжалостно надавил на основание вставленной в Аякса пробки.

Тот сжался только сильнее, пылая уже не только ушами, а всем телом, абсолютно очаровательный в своём смущении. Хотя так стойко проходил с ней внутри пару часов по улице. А ещё так старался все предыдущие дни, привыкая к продолжительной заполненности, и как же Чжун Ли был рад тому факту, что для него это не болезненно, как могло бы быть.

Адаптация и правда прекрасная вещь.

— Аякс, — позвал Чжун Ли, прекращая давить и опять сжимая пальцы, — может, мне стоит выгуливать тебя таким образом чаще?

И сам усмехнулся этой идее, невольно поддаваясь фантазиям о том, что, будь он немного более безрассудным, то мог бы вывести Аякса «на прогулку» не только с пробкой. Всё же Аякс с бегущей от ошейника цепью-поводком выглядел до жути прекрасно. Чжун Ли недавно рылся в своей голове на этот счёт и пришёл к выводу, что тут дело в усиливающемся чувстве власти.

— Это… — его голос казался хриплым из-за возбуждения. Аякс попытался глубоко вдохнуть, и Чжун Ли приковался взглядом к дёрнувшейся в его проходе пробке, когда он сжался, говоря. — Было бы… интересно.

— Не лукавь, — качнул головой Чжун Ли, добавляя в голос нотки строгости. Ему хотели что-то ответить, но передумали, когда он слегка потянул за основание пробки, вытаскивая совсем чуть-чуть. Не отрывая взгляда от низа, Чжун Ли без каких-либо сомнений произнёс. — Ты был в восторге от мысли, что выйдешь из дома в настолько непристойном виде. Ты грязен, Аякс.

С последним словом он резко вытащил пробку. Аякс вздрогнул всем телом, вскидывая голову и пытаясь так очаровательно, но безрезультатно сжаться. Чжун Ли наблюдал за его попытками со слишком знакомым голодом, наслаждаясь видом того, как покрасневшая кожа судорожно пытается сойтись. Отложил пробку на стол в сторону — после Аякс всё здесь уберёт, — и, потакая своим желаниям, скользнул пальцами к мягкому входу и развёл пальцы, натягивая и раскрывая Аякса сильнее. Наклонившись вперёд и опять касаясь всё такого же алого уха, он прошептал:

— Несмотря на всю твою порочность здесь ты очень нежен, — он обвёл подушечками пальцев по кругу, и Аякс издал тонкий, тихий стон, только сильнее зарываясь пылающим от стыда лицом в сгиб локтя. По его пояснице пробежалась дрожь, отдаваясь в бёдра, и он снова в бесполезном, но милом порыве попытался закрыться. Чжун Ли проигнорировал его попытки, не прекращая медленно гладить, буквально чувствуя, что каждое движение только сгущает жар внутри Аякса. — Может, мне стоит поддерживать такое твоё состояние всё время, чтобы ты в любой момент мог принять меня.

— Да, — неожиданно выдохнул Аякс, всё так же жалобно и отчаянно, продолжая прятаться. — Пожалуйста, господин…

— Смотри на меня, когда умоляешь, — оборвал его Чжун Ли, ощущая, как собственные глаза загораются от желания. Аякс замолчал, шумно сглатывая и не менее шумно вдыхая, а потом приподнял голову, выглядывая из-за локтя. На пару мгновений Чжун Ли замер, оценивая и преступно любуясь замершими на рыжих ресницах каплями. Аякс смотрел на него со всё тем же светом, с обожанием, со стыдом и с неопасным мучением — неопасным потому, что суть мучения скрывалась не в душевных страданиях, а в его плотском желании, которое не собирались удовлетворять.

— Пожалуйста, — выдохнул Аякс, выглядывая из-за локтя ещё больше, открывая вид на свои искусанные и оттого покрасневшие губы. Аякс пылал с головы до ног, и чудилось, что в любой миг его может охватить пламя. Сглотнув, он проговорил, и Чжун Ли едва не утонул в омутах, какими стали его зрачки. — Пожалуйста, господин Чжун Ли, войдите в меня, я…

Он замолчал, горячо дыша. Чжун Ли сощурился, затем выпрямляясь над ним и надавливая пальцами так, что почти проник ими внутрь. Погладил по ягодице как в задумчивости, будто бы действительно решал, хочет ли разложить Аякса на столе. Естественно хочет. Очень сложно игнорировать собственное возбуждение. Тем более, когда перед ним настолько открыто нагнулись, расставив ноги в стороны.

Ничего сложного сходить за смазкой в соседнюю комнату. Можно было даже скатиться до откровенно животного желания и войти без защиты — Аякс очень ответственно подошёл к своему заданию и последние пару дней поддерживал своё тело в исключительной чистоте. В голову даже забрела безответственная мысль не идти ни за какой смазкой, а обойтись так, но Чжун Ли быстро откинул её в сторону.

— Жди, — сказал он, отступая. Аякс воззрился на него, было дёрнулся, как собираясь тоже выпрямиться, но оборвал сам себя и обратно приник к столу грудью. Чжун Ли успокаивающе взъерошил волосы у него на затылке и покинул кухню.

Зайдя в спальню и вытаскивая ключик из тумбочки, постарался сосчитать до десяти. Как будто это могло хоть как-то уменьшить накрывшее его возбуждение, из-за которого в штанах стало слишком тесно. Счёт дело не исправил, и Чжун Ли постарался подумать о чём-то отвлечённом, возвращаясь на кухню. Стоило это сделать, как всё его внимание вновь сконцентрировалось на лежащем грудью на столе, с раздвинутыми ногами и спущенными почти до колен штанами Аяксе.

Чжун Ли хотел было приказать ему развернуться, но остановился. Его взгляд, в любовании скользнувший по оголённой коже бёдер, где и заметил это: прозрачные, блестящие в свете лампы следы смазки. Без предупреждения он просунул руку между ног Аякса, чем вырвал из него удивлённый звук, недалёкий от писка.

— Ты течёшь даже когда в тебя не входят, — холодно проговорил, про себя поражаясь, Чжун Ли, и буквально увидел, как шею Аякса захлестнул румянец, пробежавшись по ней волной. Аякс пробормотал что-то невразумительное, и Чжун Ли хлопнул его по ягодице, несильно, для профилактики. — Говори чётче.

— Мне очень нравится, когда Вы меня трогаете! — действительно отчётливее выпалил Аякс, стыдливо глянув через плечо. Чжун Ли склонил голову набок, наслаждаясь его честностью и открытостью. Потому он сказал мягче, правда, сохраняя приказной тон:

— Повернись.

Ему снова пришлось отстраниться, к легкому неудовольствию — что своему, что Аякса. На него взглянули несколько непонимающе, после спохватившись и развернувшись. По бледным щекам снова пробежал румянец. Чжун Ли мягко провёл пальцем по веснушкам на скуле, а потом опустил руки вниз. Аякс удивлённо и облегчённо выдохнул, когда пояс сняли. Чжун Ли придирчиво оглядел насадку, внутри блестящую от смазки, и проговорил:

— Не стоит обольщаться.

Аякс, было немного расслабившийся, тут же пришёл в себя и закивал, тупя взгляд в пол. Чжун Ли ещё раз погладил по скуле, а затем протянул насадку. Её сразу взяли в руки и только потом озадаченно заморгали.

— Оденься, — сказал Чжун Ли, отворачиваясь и забирая со стола почти забытую пробку. Когда он снова посмотрел, то Аякс тупо пялился на него, хлопая глазами. Облизав губы, тот выдавил:

— Но…

И осёкся, мгновенно хватаясь за собственные штаны и натягивая их обратно. Чжун Ли с лёгким прищуром наблюдал за его действиями, чувствуя, как внутри всё довольно клокочет лишь от одной секунды, что он успел увидеть — этот момент, когда всё возмущение Аякса сгинуло без следа, исчезнув, стоило Чжун Ли лишь прибавить холода в глазах.

Прелестно.

Но за мгновение самовольства он всё же ущипнул Аякса за ухо, царапнув ногтями. Тот сжал голову в плечи, на миг глядя в ответ так, что сомнений не было — понял, за что. Совершив это небольшое движение, Чжун Ли слегка улыбнулся, в этот раз отдавая и пробку.

— Продезинфицируй всё это, — и, потянув время специально, с безобидным издевательством, добавил. — И себя.

На него тут же вскинули взгляд мигом загоревшихся синих глаз. В этот раз Аякс облизал губы лихорадочно, как провоцируя. Чжун Ли сощурился, дал себе всего какое-то мгновение на раздумья, а затем подхватил Аякса под челюсть, заставляя задрать голову, и вжался в его губы. Коротко, грубо, не забыв прикусить и вытянуть тихий откровенный стон.

— Хорошо, — выдохнул Аякс, трепеща, и зрачки его глаз снова пьяно расширились. Залепетав, он было потянулся вперёд, но Чжун Ли сжал пальцами его челюсть, отстраняя от себя. — Я всё сделаю…

— Сделай, — качнул головой Чжун Ли, щуря глаза и добавляя. — Тщательно. Всю одежду сразу в стирку, и это там оставь. Выйдешь из ванны голым.

— Да, я понял, конечно, — отголоски несколько пугающей эйфории медленно пропали из синевы, уходя волнами. Аякс несколько раз моргнул, и Чжун Ли почудилось, что его рыжие ресницы мазнули ему по щекам. После Аякс сглотнул и замер, ожидая. Чжун Ли отпустил его, кивая в сторону выхода из кухни.

Сияющий предвкушением Аякс тут же метнулся туда, кривя губы в слишком уж игривой улыбке для побега. Чжун Ли потёр шею, после выгибаясь и глубоко вдыхая от схлынувшего из тела напряжения. Потом усмехнулся, глядя перед собой на стол, в реальности видя оставленный на краю стола чокер с медальоном, а перед мысленным взором — прекрасный образ соблазнительно прогнувшегося Аякса.

Однако он смел предполагать, что ему предстоит узреть картину ещё более совершенную всего через полчаса. Возможно, чуть меньше. Если Аякс, конечно же, оценит его предложение, но будто бы до этого он хоть раз пытался отказаться от какого-нибудь эксперимента. Чжун Ли смел надеяться, что не откажет и в этот раз.

Пока что стоило подготовиться и попутно успокоить себя. Когда со стороны ванны закрылась дверь, Чжун Ли вернулся в спальню, спрятал чокер в тумбочку Аякса и открыл шкаф. Из внутреннего ящика, который успел превратиться в хранилище различных приспособлений, которые они с Аяксом успели опробовать и включить в свой нечёткий план на этот месяц, он достал набор — металлический плоский прямоугольник. Открыв его, как книгу, он осмотрел содержимое и мысленно прокрутил в голове предстоящий процесс.

На самом деле, за последние месяцы у него появилось несколько новых знакомых, с которыми он не виделся лично и пока не испытывал желания. Но признавал, что их консультации оказались очень полезными. Может, страх навредить по глупости не ушёл, но точно приутих — всё лучше действовать при помощи указаний от знающих людей, чем пытаться воображать из себя знающего. Это слишком опасно, а доверившийся ему Аякс не заслуживал получить ни физическую, ни психологическую травмы.

Погрузившись в эти мысли, он заканчивал дезинфекцию. Мелькнуло напоминание, и он достал новый, ещё не распечатанный тюбик смазки. Обычная не подойдёт, и, надо сказать, она уже заканчивалась. Чжун Ли немного даже смутился от мысли, что их с Аяксом сексуальная жизнь получила настолько яростный толчок. А ведь и до этого не жаловались.

Он закрыл набор и положил его на заправленную кровать. Задумавшись на короткое мгновение, поддался собственной фантазии и снова открыл шкаф, теперь вытаскивая оттуда кожаные наручники, соединённые крупной цепочкой, и положил их рядом с набором. Почти что новые, поскольку Чжун Ли отдавал предпочтение верёвкам. Сейчас, возможно, захотелось несколько разнообразить.

Дверь в ванную открылась, закрылась, за этим — звук босых ног по полу. Качнув головой, Чжун Ли посмотрел на вход в спальню и улыбнулся уголком губ. Аякс — послушный, прекрасный в своём подчинении Аякс — стоял полностью обнажённый, нещадно краснея, и то глядя в ответ, то вниз, как не в силах определиться, но не зажимался, и разве что цеплялся за локоть ладонью. Чжун Ли не мог оторвать взгляда от ошейника, теперь ещё отчётливее чернеющего на его шее. Но ему пришлось отвлечься от любования, чтобы сказать:

— На колени.

Без доли смущения, будто по появившейся привычке, Аякс опустился, и его грудь дрогнула в порывистом вдохе. Чжун Ли поманил к себе движением, снова ощущая, как глаза загораются от увиденного. От того, как Аякс в лёгком замешательстве дёрнулся было наверх, затем остановился и по его лицу мелькнуло озарение. Всего на секунду, после которого огонь румянца охватил его шею едва ли не до ключиц.

— Ползи, — милостиво подсказал Чжун Ли, пристально наблюдая, откладывая в памяти каждое мгновение чужого смущения. Аякс горел, сидя на входе в спальню, и бегал взглядом, кусая губы. И прежде, чем заставил ждать дальше, действительно пополз.

Чжун Ли впился взглядом в его спину, пробежался им по лопаткам, по прогибу позвоночника, до покачивающегося из стороны в сторону таза, и задался вопросом: почему он не думал об этом раньше? Аякс — покорный, смущённый и объятый стыдом — слишком прекрасно смотрелся на полу, опустивший голову и демонстрирующий шею, едва скрытую из-за съехавшего к ключицам ошейника. Так, что без труда можно коснуться и пальцами, и, например, зубами. Снова.

— Хороший мальчик, — похвала слетела с языка сама собой. Чжун Ли опустил ладонь, и Аякс ткнулся в неё макушкой, приподнявшись на коленях. Всё ещё алый, но смотрящий утягивающей синевой. С чувством удовлетворения Чжун Ли пропустил пряди его волос меж пальцами и похлопал рукой по кровати. Немного разомлевший от бесхитростной ласки Аякс моргнул, приходя в себя, и залез на кровать, не выпрямляя ног.

Погладив его по подбородку, Чжун Ли кивнул в сторону закрытого плоского набора. Аякс ещё раз моргнул, как стараясь сфокусироваться, и отвёл взгляд. Возможно, из-за того, что самомнение Чжун Ли повысилось, тому показалось, что сделали это очень неохотно. Не так важно, было ли это действительно так или нет, а всё равно приятным чувством разлилось в груди.

— Сегодня хотел попробовать с тобой кое-что новое, — проговорил Чжун Ли, убирая руку от лица Аякса и кладя её на холодную сторону набора. Нащупав пальцами небольшой замочек, он отщёлкнул его и открыл набор, демонстрируя. То, как рвано Аякс втянул воздух и слегка напрягся, отдалось возбуждением внизу живота.

Аякс сжал губы, стискивая руки в кулаки на коленях, не отрывая взгляда от содержимого. Его зрачки сначала резко сузились, но вернулись в норму, и он облизал губы. Чжун Ли наблюдал, продолжая жадно впитывать каждый миг его реакции. Мгновение раздумья, лёгкая нервозность и последующая искра возбуждения, разжёгшая желание в его глазах отчётливым пламенем. Чжун Ли сощурился, едва сдерживая некий удовлетворённый звук, так и рвущийся из горла, вместо этого приблизившись к уху Аякса и проговорив, вкрадчиво:

— Ты же умолял войти в тебя.

Ответом ему был задушенный вздох и волна мурашек, пробежавшаяся по его шее и плечам. Тяжело сглотнув, Аякс кивнул, только крепче впиваясь ногтями в собственные колени и тихо говоря:

— Пожалуйста, господин.

Ликование охватило сердце Чжун Ли в секунду. С самого начала их контракта за ним — как, впрочем, и за Аяксом, — было закреплено право привнести в эту игру что-нибудь новое. Например, уретральные расширители. Для Чжун Ли не было загадкой то, по какой причине он оказался заинтересован именно в этом — его любопытство оказалось до ужаса линейным: доводить Аякса до исступления, до содрогания во всём теле, до искренней мольбы в голосе и слёз удовольствия было его отдельной тьмой. Потому что в такие моменты всё, что о чём мог думать Аякс, так это о нём.

И вряд ли найдётся вещь лучше, чем та, что даст Чжун Ли контроль над его и возбуждением, и наслаждением. Если, конечно, Аяксу тоже понравится. Только вот на кровати в наборе лежало буквально восемь силиконовых расширителей различной ширины и длины. Потому Чжун Ли повторно задумался о своём возросшем самомнении.

Тогда стоило признать ещё одно немаловажное: Аякс развращает его в ответ так же сильно, как и он развратил Аякса за прошедшие четыре года.

— Повернись, — сказал Чжун Ли. Шумно сглотнув в возбуждении, Аякс подтянул под себя ноги и резво развернулся к нему спиной. Чжун Ли провёл пальцем вдоль его позвоночника, молча приказывая выпрямиться, и Аякс исполнил, как и последующий, уже устный приказ. — Руки за спину.

Кожаные наручники оплели запястья Аякса — тот лишь в начале слегка дёрнулся, но то было от внезапности, а не страха. По крайней мере, Чжун Ли так показалось и ему хотелось в это верить. На всякий случай он огладил ладонями его плечи, пальцами помассировав места, особенно щедро усыпанные веснушками. После забрался ладонью в рыжие волосы на затылке и натянул, заставляя задышавшего легче Аякса задрать голову.

— Тебе запрещено молчать о боли, — опалил дыханием его ухо Чжун Ли. Аякс снова сглотнул и было качнул головой, но остановился и произнёс, подрагивая голосом в предвкушении:

— Конечно. Я скажу Вам.

Чжун Ли отстранился, повернул его голову к себе и встретился с ним взглядом. Засмотрелся на синюю радужку, на подрагивающий широкий зрачок, на рыжие ресницы, на чуть утихший, но всё ещё горящий на щеках румянец, на искусанные губы. На спокойствие, прячущееся за смесью из возбуждения, желания, похоти и послушания.

— Ты моя гордость, Аякс, — прошептал Чжун Ли, снова приближаясь к нему и перестав натягивать его волосы. Погладив по горячей скуле, он вгляделся в смущённо и радостно заискрившиеся глаза. Аякс часто-часто заморгал, но не отводил взгляда. Чжун Ли смягчился, позволяя ему увидеть это. — Порадуешь меня сегодня вечером ещё?

— Да! — яро выдохнул Аякс, загораясь так, словно ему бросили вызов. Чжун Ли кивнул, отстраняясь, и развернул его, затем легко толкая в грудь. Аякс упал на спину и слегка заёрзал, поднимая согнутые в коленях ноги. Чжун Ли вовремя схватил его за колено, не давая ему закрыться и спрятать от него одну из самых лучших частей его наготы.

— Раздвинь их, — возвращая себе суровость произнёс Чжун Ли. Довольство ещё сильнее разгорелось в груди, когда Аякс с тихим протяжным вздохом развёл перед ним колени и намеренно провокационно прогнулся в пояснице, наклоняя вбок голову и сверкая глазами из-под спавших на лицо рыжих прядей.

Демонстрируя себя, полыхая зарождающимся возбуждением, слегка подрагивающий, но точно не от холода… И Чжун Ли не только чувствовал это желание, оплетающее их обоих — он мог его видеть. В каждом мгновении, что Аякс лежал перед ним, открытый, чистый, до невыносимости распутный и повергающий своей порочностью в Бездну, на самое дно, где пляшут страшные монстры и где разрастается жажда обладания.

Аякс посвящал ему всего себя: тело, сердце, душу — и это был самый драгоценный дар, что Чжун Ли принимал за всю свою жизнь.

— Ещё рано, Аякс, — несколько укорил Чжун Ли, касаясь между ног и несильно сжимая его полувставший член. — Успокойся и жди.

Резко глотнувший воздуха Аякс закивал, и обмяк на кровати, действительно расслабляясь. Только вот смотреть он продолжал, отслеживая каждое движение. Мелко вздрогнул и заёрзал на месте, снова чаще задышав, когда Чжун Ли натянул чёрные облегающие перчатки.

— Аякс, — вздохнул Чжун Ли и снисходительно посмотрел на него, мимолётом продолжая любоваться его раскрытым телом. — Что от тебя требовалось?

— Успокоиться, — пробормотал Аякс. Чжун Ли красноречиво глянул меж его ног и услышал тихое. — Простите…

— Ты очень часто извиняешься, я перестаю слышать в этом раскаяние, — обронил Чжун Ли, протирая дезинфицирующими салфетками руки в перчатках, и разворачиваясь. Аякс сжался под его взглядом, теперь стыдливо отводя взгляд. Подойдя, Чжун Ли слегка наклонил голову и добавил. — Мне это не нравится, Аякс.

— Изв… — Аякс моргнул и протяжно выдохнул, после говоря чётко и искренне. — Я исправлюсь, господин.

— Просишь меня довериться тебе ещё раз? — спросил Чжун Ли, жадно поглощая даже самую маленькую дрожь, бегущую по телу Аякса. Тот закрыл глаза, горя щеками, и замер, как не зная, что сказать. Чжун Ли вздохнул, говоря. — Посмотри на меня.

Грудь Аякса поднялась в глубоком вдохе, и Чжун Ли ненамеренно прикипел взглядом к его напрягшимся соскам. А потом посмотрел выше, когда Аякс снова заёрзал, ведя скованными за спиной руками, и повернул голову. Чжун Ли втянул воздух через нос, чувствуя и медицинский запах дезинфекции, и тела Аякса — хотя последнее могло ему просто чудиться, быть игрой его мигающего возбуждением мозга.

— Я вижу, как ты стараешься, — проговорил он, вглядываясь в любимые глаза. Рыжие ресницы трепетно дрогнули, и на мгновение Аякс спрятался, опустив веки, но тут же их поднял и снова посмотрел — с виной и сожалением. Чжун Ли продолжил, чувствуя, как тяжелеет воздух. — Потому поверю, Аякс.

— Спасибо, — задушено выдохнули ему в ответ, растекаясь по кровати и снова задрожав ресницами. Чжун Ли попытался улыбнуться успокаивающе, но ощутил, что получился довольный оскал.

Тяга Аякса к нему с самого начала была слишком сильной. Не настолько, чтобы пугать, но достаточной, чтобы превратиться в его слабость. А после стольких лет отношений она действительно стала его самым слабым местом. Аякса можно лишить любимой еды, отобрать привычный досуг и ограничить общение, но то, что сильнее всего этого причинило бы ему дискомфорт и заставило бы держать себя в рамках ради награды — это Чжун Ли.

Самое чистое и искреннее признание в любви, не требующее слов. Когда до Чжун Ли снизошло понимание, что Аякс не просто тактилен, а любит именно его прикосновения, это было откровением, недоступным никому, кроме них двоих. В тот же миг за ним последовало признание — Чжун Ли хотел укрепить эту связь настолько, насколько мог. А Аякс так открыто отзывался на его желание, сам порой смотря жадно: не так, как, вероятно, подобает в их отношениях, но эта жадность льстила, и Чжун Ли прощал.

Всё же он не собирался смотреть на кого-то, кроме Аякса. Тем более такого честного, обнажённого и телом, и душой, доверившегося ему, и Чжун Ли не смел предать его доверие.

— Закрой глаза, — сказал он, и Аякс крупно вздрогнул, бросил взгляд в сторону набора, и послушно опустил дрожащие веки. Почему-то это отдалось такой нежностью в груди, что Чжун Ли внутренне растаял. Успокаивающе провёл пальцами по низу его живота, и мгновенно получил ответ в виде слишком соблазнительного прогиба навстречу.

Стоило ему убрать руку, как Аякс медленно опустил поясницу обратно на кровать и закусил губу, всё ещё держа глаза закрытыми. Казалось, что коснись его ещё, то он вспыхнет до кончиков волос. Чжун Ли качнул головой, стараясь настроить мысли на нужный лад, и вынул из набора расширитель. Тёмный, самый тонкий из всех и не настолько длинный, чтобы уткнуться им в самое основание. Для подобного слишком рано, а сейчас хватит и такой длины, чтобы Аякс смог прочувствовать.

Выдавливая щедрую порцию смазки на расширитель и растирая её, Чжун Ли бросал на его лицо взгляды, ожидая уловить, как Аякс, ведомый своей игривой натурой, подглядывает из-под ресниц, но его веки всё время были опущены, только вздрагивали, когда щёлкала крышечка тюбика и когда Чжун Ли двигался, намеренно создавая едва заметный шум.

Крупно Аякс дёрнулся тогда, когда наконец дошла очередь до него. И попытался развести согнутые в коленях ноги ещё сильнее, почти положив их на кровать. Чжун Ли молчал, наслаждаясь его доверием и благодаря за него, осторожно обхватывая влажной из-за смазки рукой его член, в мгновение чувствуя, как тот начал постепенно твердеть.

Судорожный вздох вырвался изо рта Аякса, разрушая тишину. Чжун Ли зашипел успокаивающе, растирая смазку по его головке. Тело под этой незамысловатой лаской затрепетало и поддалось навстречу. И замерло, когда Чжун Ли приставил расширитель. Лёгкая нервозность пробежалась вдоль спины мурашками, но его руки остались твёрдыми.

Аякс шумно втянул воздух и замер, когда в него проникли. Чжун Ли быстро поднял взгляд, отслеживая его напряжение, проступившее в мышцах, и скользнул глубже, затем вытаскивая. Почему-то от этого Аякс напрягся только сильнее. Причем везде — даже внизу. Чжун Ли усмехнулся и выдавил ещё смазки.

— Мне не было больно, — тихо проговорил Аякс, как боясь услышать, что они заканчивают. К его счастью, Чжун Ли только начал входить во вкус.

— Это заметно, — отозвался Чжун Ли, снова обхватывая его член и направляя в него игрушку. Аякс содрогнулся и запрокинул голову, жмуря глаза из-за приказа.

Чжун Ли облизал губы, с внезапным интересом наблюдая, как тонкий стержень уходит внутрь, и как вокруг узкой дырочки скапливаются толстые вязкие капли смазки. Расширитель закончился неожиданно быстро, и Чжун Ли убрал пальцы, любуясь тем, как верхушка игрушки в виде шарика и небольшого кольца утыкается в налившуюся головку.

— Открой глаза, — вышло неожиданно хрипло. Сердце гулко стучало о грудную клетку, и жар разливался по венам, заражая возбуждением и стекая вниз живота. Ещё и Аякс сжимался, только подначивая раздеться и войти в него одним толчком, чтобы выбить весь дух.

Крутя эту мысль в голове, Чжун Ли поднял потяжелевший взгляд. И едва не зарычал, увидев, насколько большими глазами Аякс смотрел на торчащую из его члена верхушку игрушки. Чжун Ли взялся за неё пальцами и медленно потянул наружу, впиваясь взглядом в то, как тело Аякса дёрнуло и заставило снова запрокинуть голову, в этот раз со стоном — приглушённым, сквозь сомкнутые губы, но отчаянным. Из него вырвался всхлип, когда игрушка скользнула обратно в его член.

— Превосходно, — рокот опасностью прокатился в голосе. Чжун Ли сделал глубокий вдох, выпрямляясь над Аяксом и оглядывая его, любуясь. А Аякс всё смотрел вниз, как не мог привыкнуть, как будто путался в собственных мыслях, отчего не выходило осознать. Кадык на его горле слишком заметно двинулся, и он поднял взгляд помутневших от желания глаз.

Широкие зрачки утопили в себе, завораживая и зазывая. Аякс быстро облизал искусанную нижнюю губу, откидывая голову, вновь демонстрируя шею и ёрзая, затем протяжно вдыхая, приподнимая грудь, как нарочно красуясь. Его ноги начинали дрожать от натуги, а член твердел слишком быстро, и вдоль него, чудилось, выступает выпуклостью стержень игрушки, хотя та была слишком тонкой для такого.

Смирение настигло Чжун Ли, когда он уже потянулся скользкими из-за смазки руками к Аяксу и схватил его за ошейник, натягивая. Его грудь обожгло дыханием, когда Аякс сел и коротко и болезненно застонал, двигая за спиной руками. Возможно, они успели немного затечь, только вот пока что освобождать его у Чжун Ли не было никакого желания.

— Что мне сделать? — прошептал сипло Аякс, задирая голову и глядя вверх, слабо, неровно моргая, осторожно переставляя на кровати коленями и дыша возбуждённо, жарко. Чжун Ли склонил голову, разглядывая его и видя горящую на дне его зрачков жажду. Заразную жажду.

Чжун Ли толкнул его обратно на кровать, затем, не беспокоясь о пятнах, стягивая одежду. Оставив её на полу, уставился на тяжело дышащего Аякса, глядящего на него ожидающе, готового выполнить любое его слово, ждущего приказа. Чжун Ли немного нахмурился, увидев, что расширитель чуть выскользнул из его члена. Благо, что дело быстро поправимое.

Мысль о защите настигла его, но от неё он отмахнулся, сдаваясь тому желанию, какое посетило его ещё на кухне. Сев на кровать, он поманил к себе Аякса, и тот неуклюже подполз к нему. Из его горла вырвался стон, и он содрогнулся, падая на полпути и утыкаясь лбом в бедро Чжун Ли.

— Оно с-скользит, — выдавил он, поднимая голову и прогнав из глаз было выступившие слёзы.

— Так не позволь этому выскользнуть, — отрезал Чжун Ли, жадно наблюдая. Аякс сглотнул, втянул воздух и выпрямился, сжимая губы и двигаясь осторожно. Всхлипнул, когда игрушка снова скользнула, но на этот раз внутрь.

Насмотревшись вдоволь, Чжун Ли помог ему забраться на свои колени, с силой сжав его бёдра и вырывая ещё один тихий стон. На его коленях умело прогнулись и потёрлись о член, шумно дыша в шею, но не касаясь её губами. Тюбик щёлкнул уже в который раз. Холод неприятно обжёг чувствительную кожу, но Чжун Ли сделал всего пару движений, прежде чем смазать и вход Аякса, ненадолго проникнув в него пальцами.

А потом схватил его за ягодицы, жалея, что не может из-за перчаток впиться ногтями, и насадил на себя — резко и грубо, буквально врезаясь в податливое тело. Аякс запрокинул голову к потолку, распахнув рот и коротко вскрикнув. Его пробила ещё одна дрожь, когда Чжун Ли безжалостно, ведомый желаниями, сжал его член и провёл по нему, затем хватаясь за верхушку игрушки и выводя её. Только для того, чтобы вогнать обратно.

Перед глазами полетели звёзды от того, как сильно сжался Аякс на его члене, содрогаясь крупно и продолжая отрывисто стонать. В нём было жарко, растянуто и мягко — результат его подготовки, и невольно в голову забрела мысль делать с ним такое чаще. Войти в него оказалось настолько просто, что Чжун Ли всерьёз мог бы сделать это где угодно, если бы не задавался вопросом о том, что настолько распутное поведение может повлечь за собой проблемы.

Но о проблемах сейчас думать не хотелось. Думать не хотелось в принципе, но он заставил себя сконцентрировать внимание на Аяксе. На том, как тот дрожал, сжимался, опустив голову и глядя повлажневшими от слёз глазами. Сам идеал во плоти. Чжун Ли надавил на расширитель и сам толкнулся внутрь.

Картина того, как Аякс вскинулся, выгибаясь так, словно желая сломать себе спину, выжглась в его памяти. Вместе с растрёпанными рыжими волосами, взметнувшимися в воздухе, с каплями пота, побежавшими по бледной шее, с тем, как покрасневшие губы распахнулись в стоне… Аякс выглядел восхитительно, а они только начали.

— Двигайся, — прошипел Чжун Ли, находясь на грани. На него взглянули со всё тем же жаждущим отчаянием большего, а потом приподнялись, упираясь коленями в кровать. Только вот рухнули обратно на его бёдра, когда Чжун Ли с его движением чуть вытащил стержень.

— Ч-что… — пролепетал Аякс, и по его щеке побежала первая слеза. Он дёрнулся, снова сжавшись слишком сильно, случайно чуть не опрокинув Чжун Ли через грань. Тот зажмурился, не сдерживая короткий, хриплый стон, после ловя собственное дыхание.

— Он не такой широкий, Аякс, — ответил он, глядя голодно. — Двигайся дальше.

— А В-вы будете… двигать это? — дрожащими губами уточнил Аякс, посмотрев вниз. И его глаза зажглись, когда Чжун Ли без промедления твёрдо кивнул. Скользнув языком по своим губам, Аякс постарался выпрямиться и опасно покачнулся. Схватив его за талию, Чжун Ли сжал её ладонью, придерживая — всё же, с руками за спиной баланс в такой ситуации поймать сложно.

— Ты заставляешь меня ждать, — указал Чжун Ли, недовольно дёргая головой. На это вокруг него ещё раз сжались, а потом постарались расслабиться. Вышло плохо, но Аякс больше не решился медлить, двинувшись.

Вместе с его движением Чжун Ли мягко потянул за расширитель, впитывая каждый порождаемый Аяксом звук — от безмолвной мольбы в глазах, до отчётливого стона, готового перейти в крик. Но он не останавливался, продолжая опускаться и подниматься, а по его щекам чаще потекли случайно срывающиеся слёзы — результат переизбытка ощущений.

Аякс горел — пламя румянца плясало по всему телу, вспыхивая пятнами на плечах, животе, боках, бёдрах. Оторваться от наблюдения за этим танцем было невозможно, и Чжун Ли чувствовал себя в высшей степени зачарованным. Настолько, что сам не заметил, как приник к плечам и груди Аякса, целуя и кусая. В уши лились надрывные, громкие стоны, но голову сильнее прочего кружил жар тела.

— Все эти дни мне стоило держать тебя на своём члене, а не использовать пробку, — прошептал Чжун Ли, вжимаясь губами в ухо Аякса, останавливая его движение и вгоняя стержень внутрь, так, что ответом ему был звук, похожий на смесь из рыдания и стона. Чжун Ли потёрся о его щёку носом, спускаясь затем ниже и проводя языком вдоль линии его челюсти, урча. — Аякс, продолжай.

Синева его глаз помутнела окончательно, покрываясь плёнкой похоти. Кое-как выпрямившись, он двинулся, в этот раз резче, так, что вместе с его тихими стонами по комнате начали раздаваться звуки шлепков. Чжун Ли прикрыл глаза, подаваясь в ответ, вбиваясь, но не быстро — темп на удивление был медленный, размеренный, несколько даже мучительный. С одной стороны, ему хотелось прижать Аякса к груди и начать толкаться в него с такой силой, что остались бы синяки. С другой же — Аякс старался.

Старался, напрягая ноги, пытаясь сам ускориться и сжимая губы, привыкая к стимуляции, поскольку скользящая в его члене игрушка не останавливалась. Её темп, правда, отличался, поскольку Чжун Ли не собирался резко вгонять её, и это расхождение, судя по появившемуся на лице Аякса выражению мучения, терзало его тело.

Чжун Ли слизал с его щеки новую слезу, после кусая в шею, выглядывающую из-под ошейника. Аякс вдруг остановился, упав ему на бёдра и тяжело выдохнув.

— Что такое? — спросил Чжун Ли со сталью, хотя знал ответ — Аякс не устал, он просто измучен. Подобный почти что ленивый темп для него недостаточен.

— Господин, пожалуйста, — Аякс взглянул на него с открытой мольбой, выдыхая через рот, — я-я не могу ускориться, я хочу кончить, прошу…

Склонил голову, так, что Чжун Ли всерьёз задумался о том, чтобы отыметь его медленно. Так, чтобы до мокрых простыней, до того, чтобы его тело напоминало вату. Ему захотелось томить Аякса будто бы на долгом огне, только бы получить его безвольным, плачущим от недостатка ощущений и молящего о большем.

Мысль заманчивая. Как и иная — сделать с ним это так грубо, до звёзд перед глазами, до того, чтобы он не плакал, а рыдал, краснея и при этом слушая от Чжун Ли о том, что именно этого он хотел.

— Не понимаю, — улыбнулся Чжун Ли, прищуривая глаза. — О чём именно ты хочешь меня попросить?

— Я… — Аякс сглотнул, приподнимая голову и со всё той же мольбой глядя в глаза. Он никогда не был недотрогой, а его просьбы во время близости всегда оказывались прямым. Что произошло и сейчас, только облачённое уважительнее и вежливее. — Можете взять меня грубее? Прошу, я не могу, я приму наказание, только, умоляю…

Чжун Ли обвёл его взглядом, задерживаясь им на животе. Спустившись рукой к нему, слегка надавил, и Аякс чуть согнулся, утыкаясь лбом ему в плечо и откровенно хныча. Прикрыв глаза от возникшей узости и от того, что сквозь кожу ощутил давление собственного члена внутри него, Чжун Ли сказал:

— Нет нужды в наказании.

Отойдя от внезапности, Аякс посмотрел на него непонимающе и всё так же жалостливо, с покрасневшими из-за слёз глазами. На что Чжун Ли постучал пальцем по головке его члена, говоря:

— Выпрямись, — и продолжил, когда Аякс поспешно выполнил. — Если ты не кончишь от этого, то я исполню твоё грязное желание, — он улыбнулся тому, как Аякс чуть втянул голову в плечи, забегав взглядом, и посерьёзнел, добавляя. — Но если нет, то наказание последует. Верну пояс.

От этого Аякс содрогнулся и сглотнул. Медленно кивнул. Чжун Ли снова стиснул его бок, пальцами другой руки сжимая верхушку расширителя.

В его руках тряслись. Дрожали, стонали, кусали губы почти до крови и запрокидывали голову, открывая вид на красную от перевозбуждения шею с ходящим по ней кадыком, который невозможно было не целовать. И Чжун Ли целовал, и не только кадык — он проходился языком по новым засосам на плечах и груди, сжимал зубами опухающие соски, впитывая отзывчивость Аякса, не забывая плавно, но быстро скользить стержнем в его члене.

От стен отскакивали всхлипы, какие Аякс пытался безрезультатно сглатывать. Он дёргал руками скорее в рефлексе, чем в искренней попытке освободиться, но кожаные кандалы не пускали, и всё, что ему оставалось, так это послушно ждать, пока Чжун Ли наиграется. Только вот Чжун Ли не собирался останавливаться так быстро, и он продолжал скользить языком по вспотевшей коже, греясь внутри Аякса и раззадоривая его только сильнее.

— Господин! — выгнулся Аякс, когда стержень почти полностью вышел из его члена и тут же оказался внутри. Чжун Ли проигнорировал зов, снова сжимая зубами покрасневший сосок. Аякс громко всхлипнул над ним, срываясь на короткие рыдания, а после шепча. — У меня голова плавится, господин, хватит, пожалуйста, я не могу!

— Терпи, — отрезал Чжун Ли, загоняя стержень до самого конца и ловя языком ещё пару солёных капель. Поверить словам Аякса нетрудно — у того плавилась не столько голова, сколько вообще всё тело. Мягкое что снаружи, что внутри, и, если честно, Чжун Ли хотелось просидеть так вечно. Или же близко к этому.

Может быть дело в том, что у него появилось довольно очевидное оправдание мучить Аякса такого рода ласками. Возможно, в следующий раз он заставит его кончить несколько раз подряд. Например, после ещё одной прогулки, как сегодня. Не в магазин, а куда-нибудь подальше. Или стоит исполнить старую фантазию и разложить его в машине?

В этих мыслях он впился зубами в его плечо, после зализывая укус и отстраняясь. У них ещё много времени, и Аякс заслуживал его внимание не только своими поступками, а в принципе своим существованием. Хотя последнее не должно быть сейчас настолько очевидным, потому что какой тогда смысл.

Заглянув в синие глаза, он увидел там Бездну: бесконечную, поглощающую, но на удивление подозрительно-мягкую, заманивающую. Такую он видел совсем недавно, когда Аякс умолял его о поцелуе в гостиной. Но сейчас она была глубже, темнее. Стоило заканчивать. Чжун Ли проговорил, медленно, отслеживая:

— Аякс, ты помнишь, что от тебя требуется?

— Не кончить, — немного невнятно прохрипел Аякс, опуская и поднимая подрагивающие веки, но Бездна не уходила. Его дыхание замедлилось, потяжелело. Он сглотнул, и это показалось настолько незначительным движением, что сначала Чжун Ли не понял.

— Умница, — выдохнул он и вытянул стержень полностью.

Глаза Аякса расширились, а сам он крупно вздрогнул, сделал глубокий, судорожный вдох и замер всем телом, на мгновение как превратившись в статую. Опустив взгляд, Чжун Ли удовлетворённо улыбнулся, не увидев никаких следов. Разве что дырочка на члене стала шире. Огладив головку пальцем, Чжун Ли наклонился к уху Аякса и прошептал:

— А теперь можешь кончить.

Его едва не оглушило стоном. Аякс вжался в него телом, дрожа и действительно изливаясь ему на живот. В удивлении Чжун Ли прижал его к себе, отпечатывая в памяти этот момент и сам стараясь не сорваться за край, поскольку его сжимали слишком уж сильно с явной периодичностью. Зажмурившись, он обнял его крепче, ожидая.

Аякс пульсировал всем своим существом, тяжело дыша и продолжая ронять слёзы. Чжун Ли громко выдохнул и удержался от падения в бездумье — возбуждение скатывалось в огромный раскалённый шар, подначивая толкнуться глубоко внутрь расслабленного и податливого тела.

— Г-господин, — прошептал Аякс неожиданно, не поднимая головы, но прижимаясь лишь сильнее. Дёрнул руками, как забыв, что те у него скованы, и продолжил. — Позвольте Вас удовлетворить, я чувствую, что Вы ещё не кончили.

Прикрыв на долгое мгновение глаза, борясь против собственных демонов, Чжун Ли поднял веки и потянул за рыжие, взмокшие волосы, пачкая их не стёршейся с перчаток смазкой. Чёрный зрачок до сих пор дрожал, расширившийся, ломающий его самоконтроль.

Ему стоило сказать, что им стоит прекратить, потому что Аякс не в себе, опьянён, возможно, не совсем понимает ситуацию. Но и бросить его было нельзя, резко остановившись. Чжун Ли сглотнул, продолжая утопать в своей личной Бездне, и осторожно ступил вниз.

На его поцелуй Аякс ответил яростно, пропуская к себе в рот и едва ли сам не кусаясь, потерявшись в пространстве. Он громко выдохнул, почти что стоном, и его глаза закатились, когда Чжун Ли крепко стиснул его ягодицы и сделал первый резкий толчок.

У него и самого в голове поплыло от того жара и пульсации, проникнувших в него и объявших до самой макушки. Сердце рвалось наружу, а ощущение трясущегося в его хватке тела было настолько восхитительным, что ему чудилось, будто он уже не сможет остановиться. Аякс надрывно выл ему куда-то в шею, и он видел, как тот пальцами безрезультатно цеплялся за кожаные наручники, как пытаясь разодрать их.

Из горла вместе с горячим вздохом вырвался стон, и Чжун Ли сделал последний грубый толчок, вбиваясь и замирая глубоко внутри. Изогнувшийся дугой Аякс застыл вместе с ним, мелко сотрясаясь и смотря в никуда и на всё разом. Нега вместе с усталостью накрыли сокрушительной волной, захлёстывая какие бы то ни было мысли. Чжун Ли упал на кровать спиной, утягивая за собой безвольного Аякса и укладывая его к себе на грудь, прижимая.

Сколько они так пролежали, он и сам не знал, но когда вынырнул из нечёткой дрёмы вслед за первыми осознанными мыслями, то жар уже убежал из-под кожи. Только тёплое дыхание расходилось по солнечному сплетению — не сонное, просто спокойное. Чжун Ли нехотя поднял руки от Аякса и стянул перчатки. Откинув их куда-то в сторону выхода из спальни, зарылся пальцами в рыжие волосы, начиная поглаживать.

Примерно в этот момент до него дошло, что каким-то чудом он так и не вышел до конца.

— Аякс? — глухо позвал он, не прекращая поглаживаний. В ответ ему слегка повели головой, заёрзали, как пытаясь подняться, но очень быстро обмякли и вздохнули.

— Да? — Аякс звучал очень сипло, как надорвав голос. Чуть наклонив голову, Чжун Ли поцеловал его в макушку и проговорил:

— Полежим ещё, но тебе надо руки освободить.

Кое-как удалось, почти что наугад. Помучавшись, вскоре на другую сторону кровати улетели наручники, и Чжун Ли принялся мягко растирать чуть покрасневшие запястья. Взгляд Аякса, к его радости, стал осмысленнее, только это не прогоняло знакомого и неприятного подозрения. Оставив на появившихся красных браслетах поцелуи, Чжун Ли прижал Аякса к себе сильнее.

— Мне понравилось, — сказал Аякс, утыкаясь щекой ему в плечо и устало улыбаясь. После прикрыл глаза, теперь глядя из-под слипшихся ресниц. — Спасибо.

— Ты прекрасно справился, — ответил Чжун Ли, прижимая его голову к себе и оставляя сухой поцелуй на лбу. Отстранившись, проговорил со скрытым мучением в голосе. — Надо в ванную и убраться.

— Я уберусь! — тут же ответил Аякс и приподнялся на трясущейся руке. Только его глаза загорелись так сильно, яростно, уверенно. Со всё тем же желанием угодить. Чжун Ли засмотрелся, улыбаясь, и кивнул.

А подозрение от чего-то лишь укрепилось.

***

Возможно, он перегнул.

Неприятное подозрение сформировалось к концу субботы, когда вечером он накормил Аякса купленным тортом и глядел на него, неожиданно подмечая слишком много мелочей. Тех мелочей, которые видел и до этого, но не придавал им такого уж важного значения, больше считая это чем-то вроде декоративных необходимостей их новой жизни.

В тот момент они его встревожили. Все не сходящие синяки с бледной шеи, покрасневшая из-за слёз кожа под глазами, следы от его пальцев и зубов на бёдрах, груди, плечах, а также усталая дрожь, что пробивала ноги Аякса, когда тот ходил — результаты их близости. И вскоре они должны были исчезнуть, но тогда… тогда Чжун Ли тревожился.

И решил, что Аяксу нужно больше ласки, чем он её до этого давал. Вероятно, её действительно могло не хватать, и медленно в его голову начинали просачиваться мысли, что в первые дни он действительно заигрался. Слишком сильно, так, что мог напугать. Чего допустить было просто нельзя.

У него никогда не было сомнений в здравомыслии Аякса. Да, тот мог поступать импульсивно, но не глупо, и точно понимал суть их отношений что до этого июля, что во время него. Однако это совершенно не спасало его от нагрянувших в его голову сомнений.

Что, если Аякс слишком утонул во всём этом и не придаёт своим реакциям должного внимания? Что, если во время той игры со льдом он не случайно выпустил камешек? Нет, не соврал, что случайно, а скорее тело решило за него, потому что он подсознательно испугался? Что, если на самом деле он молчит о своём дискомфорте, потому что не хочет рушить их игру?

Ведомый этими мыслями Чжун Ли решил, что планы на воскресенье стоит изменить. Провести выходной несколько обычно, без какого-то сильного давления. Съездить в кино, поужинать вне дома, покинуть образовавший их личный мир и притвориться, будто всё так, как обычно. Только вот у него не получилось.

Не потому, что он не пытался. Он пытался, даже старался, надеясь, что это поможет ему понять, действительно ли Аякс запутался в собственном восприятии, или он себе надумал страшного. Подобная тактика не оправдалась, потому что на него смотрели с ожиданием. И он не заметил, как их свидание превратилось в настоящую тренировку по поведению.

Не разговаривать с другими без его разрешения; не смотреть на других дольше нескольких секунд и чаще глядеть в пол; если есть желание что-то купить, то сначала спросить у него и получить одобрение; и прочее, и прочее.

На взгляд Чжун Ли, даже со всеми этими правилами Аякс не выглядел забитым, тем более, что гуляли они вдвоём, и знакомых не встретили. Так что подобные правила, которым Аякс очень старался следовать, порой забываясь из-за привычки, не принесли проблем, какие могли бы возникнуть, например, в компании с кем-то. Потому что Аякс общительный и может много говорить даже с незнакомцами, будь желание.

Потому к концу дня Чжун Ли мог сказать, что день прошёл отлично. С другой же стороны — подозрение снова дало о себе знать. Регулирование воздействия провалилось, поскольку — как ему казалось, и это угнетало его ещё сильнее — Аякс всем своим существом буквально умолял его о контроле. И Чжун Ли начинал бояться, что стоит всего в паре шагов от того, чтобы сжать горло Аякса и услышать хруст.

Дополнительная проблема заключалась в том, что его жадность и желание владеть слишком разрослись, превращаясь в настоящую потребность. Оттого его жажда контроля, как бы смешно ни было, должна была контролироваться. Аякс дал ему почти полный карт-бланш с минимум десятком оговорок, которые Чжун Ли выжег у себя в памяти и не имел права забыть.

Иначе всё рухнет. Если Аякс уже сейчас его может бояться, то осознание снизойдёт на него как раз в тот момент, когда Чжун Ли переступит линию. Линию, которую, на самом деле, мог переступить уже сейчас.

— Чжун Ли!

Он моргнул, отрывая взгляд от документов, и посмотрел в сторону выхода из кабинета. Из-за косяка двери выглядывала Ян Фей.

— Обед, Ху Тао зовёт, — сказала она спокойно, так, словно в этой ситуации не было ничего странного. Например того, что Ян Фей обычно не появляется на обеде в бюро.

— Что-то случилось? — спросил Чжун Ли с чувством какого-то подвоха. Он не удивится, если окажется, что бюро, на самом деле, в долгах из-за какой-нибудь старой договорённости, последствия которой всплыли только сейчас. После кризиса из-за мошенников, который и привёл Ян Фей на порог бюро, он решил в принципе не удивляться возможным проблемам. Хотя с того раза подобного более не случалось.

— Почему ты так решил? — удивилась Ян Фей вполне искренне, почти полностью отметая всевозможные лишние мысли о каком-то новом финансовом кризисе. Чжун Ли покачал головой, поднимаясь из-за стола и быстро убирая листы в папку, затем ставя её на полку.

— Удивился, что ты здесь в это время дня, — честно ответил он, отправляя ещё и ручку в органайзер к остальным. Ян Фей пожала плечами, наблюдая за его движениями:

— Была рядом, забежала повидаться. А у вас обед.

— С нами поедешь? — спросил Чжун Ли, стараясь придать голосу из вежливости хоть каплю энтузиазма, до сих пор бродив мыслями вокруг Аякса и его реакций. Не мог же он всерьёз упустить нечто настолько серьёзное? Тем более, что Аякс действительно выглядел счастливым. Или он что-то путает?

— Тебе нравится японская кухня? — Ян Фей привела его в чувство неожиданным вопросом. Оттеснив её от двери и закрыв кабинет, Чжун Ли вскинул брови в удивлении и молчаливом вопросе, и Ян Фей поспешно объяснила. — Тут неподалёку есть японский ресторан.

— И какова причина твоего выбора? — полюбопытствовал Чжун Ли, направляясь вместе с ней в сторону прихожей бюро. Там их уже ждала Ху Тао, быстро что-то говоря стоящей за стойкой сотруднице. Та кивала, то ли действительно внимая, то ли лишь делая вид.

— У меня там встреча, не знаю, насколько долгая, но ресторан порекомендовали, — ответила Ян Фей, вздыхая и глядя на то, как Ху Тао продолжала распыляться так, словно уходит поесть не на один час. — Подумала, что может понравиться. С друзьями же нужно делиться!

— Благородно, — прокомментировал Чжун Ли, глядя на часы и внезапно замечая, что до обеда, как оказалось, оставалось ещё минуты три. Подавив вздох, спросил. — Далеко ехать?

На это Ян Фей помотала головой, и Чжун Ли окончательно смирился с мыслью, что дёрнули его для того, чтобы он подвёз свою начальницу и её подругу. В общем-то, обед в компании Ху Тао не такая уж и пытка, какой могла показаться. Просто привыкший вести диалог Чжун Ли в общении с ней редко мог вставить хоть слово.

— Встреча? — продолжил он, не желая стоять в молчании. Ян Фей вздохнула, говоря несколько задумчиво и даже нахмурившись:

— Скорее, консультация. Младшая моя написала, попросила её знакомого проконсультировать, хотя такое дело у меня было очень давно, — она задумалась ещё сильнее.

— Не знал, что у тебя есть младшие, — отвлёк её от, вероятно, не лучших мыслей Чжун Ли. Оказался прав, поскольку Ян Фей тут же засветилась и избавилась от мнимой напряжённости.

— Младшая по курсу, я была её куратором. Иногда общаемся. Но я не знала, что у неё есть такие друзья, — она качнула головой в каком-то лёгком неодобрении. Однако, что именно ей не понравилось, не озвучила, и Чжун Ли оставил это без внимания. Всё равно не скажет, о чём конкретно консультация будет — юридическая тайна. Неудивительно, что у неё репутация, как у адвоката, была высокой, насколько он знал.

И оттого ещё большей тайной для него становилось то, почему она продолжает тратить своё время на помощь похоронному бюро. Её блистательное будущее точно было заключено в зале суда, а не среди гробов и подготовок к церемониям.

Наконец, Ху Тао закончила, и вскоре они втроём вышли на улицу. Как Чжун Ли и подозревал, они сразу направились к его машине, и, впрочем, ничего против он не имел. Хотя предпочёл, чтобы его хотя бы спросили. Но этим двоим было простительно, потому он отбросил несколько жалкие мысли.

— Какое такое у тебя там свидание? — удивилась Ху Тао, когда оказалось, что Ян Фей не рассказала ей о своей запланированной встрече.

— Не свидание — консультация, — мягко поправила она. — Ничего такого, хотя это может занять много времени.

— Что-то серьёзное? — Ху Тао обвила руками спинку переднего кресла, на котором сидела Ян Фей, и прижалась к нему щекой. В то же мгновение хмурость вернулась на лицо Ян Фей, и она потёрла пальцем подбородок, говоря:

— С какой стороны посмотреть, — она вздохнула, качая головой. — Не особо люблю эту тему, если честно. Не важно.

— Ла-адно, — протянула неудовлетворённо Ху Тао и мгновенно переключилась, потому что на практике знала, что допытывать Ян Фей о её адвокатских делах бесполезно, а вот пристать к Чжун Ли, который только вырулил на дорогу — самое то. — А ты чего весь день как в воду опущенный?

— Неужели? — несильно удивился Чжун Ли, бросив взгляд в зеркало заднего вида. Оттуда на него посмотрела хитрыми глазами Ху Тао, и он вздохнул. Делиться собственными мыслями нельзя, это, во-первых, неловко и, во-вторых, не совсем этично. Возможно, Аякс и чувствовал себя в этом плане свободно, но вряд ли оценит то, что об их отношениях узнали знакомые из бюро. Потому он ограничился. — Личное.

— Ссора у молодожёнов? — не упустила шанс Ху Тао, и Чжун Ли едва удержался от того, чтобы не закрыть глаза и не врезаться во что-нибудь. Постучав пальцами по рулю и поймав сочувствующий взгляд от Ян Фей, мотнул головой.

— Нет, простое недопонимание, — слукавил он, потому что в его голове оно было далеко не «простым». Внезапно его посетила мысль, что если он действительно что-то недопонял и поднимет об этом тему, то подобное может испортить было устаканившийся ритм. Аяксу не понравится, и этот эксперимент закончится, так и не дойдя до конца.

А упускать подобное не хотелось, и в сердце снова играла жадность.

— Звучит как ссора, — опровергла его попытки Ху Тао, и вот теперь Чжун Ли не сдержал тяжелого вздоха. Ян Фей в дружеской поддержке погладила его по руке и повернулась к задним сиденьям, строго говоря:

— Не наседай, они сами разберутся.

— Хорошо, — Ху Тао стушевалась всего на секунду, потом заговорив. — Чжун Ли, прости, не подумала, больше ничего спрашивать не буду, честно-честно.

Чжун Ли добродушно кивнул, глуша всё было всколыхнувшееся раздражение. Наверное, надо действительно поговорить. Чтобы развеять сомнения. И каким-то образом не испортить всё таким разговором. Что если и правда ошибся, и Аякс до сих пор полностью осознаёт всё и не боится? Тогда стоило понаблюдать немного подольше. Попутно не перешагнув грань.

В подобных мыслях и особо не прислушиваясь к начавшемуся разговору между Ян Фей и Ху Тао, он под подсказки от первой подъехал к нужному ресторану. На вид выглядело прилично, просто, с витиеватыми буквами, сложившимися в элегантное «Призрачная беседка». Припарковавшись, вышел, оглядываясь.

— Мне сказали, что тут есть отдельные приватные комнаты, — сказала Ян Фей, тоже осматриваясь. Неожиданно неприятная и подозрительная идея забрела в голову: её клиент — человек скрытный. Теперь Чжун Ли смотрел на ресторан с неким сомнением.

Однако внутри его все успевшие набежать сомнения улетучились. Ему нравился бегущие по всему ресторану мягкие голубоватые и сиреневые тона, веера с изображением птиц, декоративные цветы и даже каменный садик в центре зала, с волнистыми рисунками на песке. Мысленно сделал пометку привести сюда Аякса, и неслышно усмехнулся, увидев палочки для еды на столе у некоторых посетителей.

Может быть, у него получится дать Аяксу дополнительный стимул.

— Здравствуйте, — улыбнулась Ян Фей администратору. — У меня бронь.

— На какое имя? — спросил администратор, открывая журнал.

— Камисато Аято, — ответила беспечно Ян Фей, и Чжун Ли замер на месте от удивления. Повернув голову, удивлённо воззрился на подругу.

— Ты чего? — заговорщицким тоном спросила Ху Тао рядом, заметив его реакцию. Тем временем Ян Фей уже направилась в сторону лестницы на второй этаж — видимо, именно там и были приватные комнаты.

— Нет, ничего, — ответил Чжун Ли, стараясь отогнать неясные подозрения. Хотя мысль, что есть какой-то ещё «Камисато Аято» была изначально абсурднее той, что мир слишком уж тесен. Бывают же совпадения.

И действительно — нового соседа он увидел буквально минут через десять, когда они с Ху Тао уже определились с заказом и он слушал её инновационные идеи об украшении венков. Аято подошёл к администратору, держа на лице привычную вежливую улыбку, и что-то ему сказал. А потом — по чистой случайности — Чжун Ли удалось поймать его взгляд.

К его удивлению, привычно вежливая маска Аято треснула от неожиданности. Его глаза удивлённо расширились на долю секунды, а потом он вернул себе самообладание и направился на второй этаж по указке администратора.

Чжун Ли сделал ещё одну мысленную пометку: спросить у Ян Фей про эту консультацию, как будет время. Так, на всякий случай.