Он никогда не причислял себя к людям, которые готовятся к воплощению своих фантазий, при этом старательно о них умалчивая. Не то чтобы конкретно эта мысль, ещё давно мелькнувшая в его голове, была какой-то зазорной — учитывая, что они с Аяксом обсуждали до июля, всё было ещё безобидно. Определённо, эта его идея об извращениях в машине точно не хуже желания Чайлда быть униженным и контролируемым в различных мелочах.

Стоя на кассе в аптеке и покупая презервативы, смазку и влажные салфетки, Чжун Ли никак не мог сформулировать причину, по которой действительно не поделился своими фантазиями на этот счёт. Может быть, было не к месту, не так важно, и он откровенно об этом забыл в моменте, а затем не вспоминал? Или, наоборот, помнил, но подсознательно решил, что пока что это чересчур, и стоит подождать.

Если второе, то, видимо, время уже пришло. Сопротивляться откровенному соблазнению Аякса совершенно не хотелось. Тем более, когда тот настолько нетерпеливо ёрзал на переднем ряду, стоило Чжун Ли вернуться из аптеки. Только он отправил пакет с покупками на заднее сидение, как его руку тут же стиснули.

Не нужно было спрашивать, какие именно мысли вились в рыжей голове — Чжун Ли прекрасно видел их тёмное, похотливое отражение в синеве глаз. Аякс смотрел так, словно был готов наброситься в любой миг, и только чудом удерживал себя на месте. И его желание бежало мурашками по коже Чжун Ли, проникая прямо к сердцу и заставляя то налиться огненной тяжестью.

Чжун Ли преследовало некоторое подозрение, что, задумайся он о ситуации в целом, она бы показалась ему несколько странной. Излишне импульсивной и даже безумной, потому что он ведь серьёзно вспоминает — успешно — о месте, где их не потревожат, и везёт туда Аякса. Однако после того, как он заставил того кончить в парке, думать о каком-то «безумии» несколько бесполезно.

Стоило очистить голову. У него получилось, когда он, свернув с главной дороги, остановил машину меж домами, прячась в тенях. Наступил глухой вечер, шум бегущих по дорогам машин остался где-то позади — они заехали в дальний район, от которого до своего дома будут добираться где-то с час. Но это того стоило — вот о чём подумал Чжун Ли, ощущая в своих волосах чуть дрожащие от предвкушения пальцы и быстрый, резкий поцелуй на своих губах.

Смазанный так, что Аякс едва не перебрался губами на щёку. Надрывно вдохнув, Чжун Ли схватил его под челюсть, возвращая к себе, и уже сам впился в него. Чужое дыхание обожгло кожу; в полумраке, разбавляемом дальним, слабым светом фонарей, заискрила синева. Пальцы побежали по его плечам в неаккуратной и несдержанной ласке. Словно пытались не огладить, а разодрать ткань рубашки ногтями.

И подобное заражало, заставляя сильнее сжимать руку на челюсти Аякса, задирать ему голову, нависать над ним, слишком неудобно перегибаясь через коробку передач и цепляясь пальцами за подголовник. Скользить языком по разгорячённым и всё ещё опухшим после кинотеатра губам, ощущая лёгкую саднящую боль в своих. Выпивать уже порывистое дыхание, скорее чувствуя, чем видя, как под ним расслабляются, как позволяют, как послушно открывают рот, будто бы безмолвно умоляя терзать себя сильнее, жёстче, дольше.

Коротко сомкнув зубы на его губе, несильно, и вырвав первый, пока что ещё тихий, стон, Чжун Ли заставил себя отстраниться. Чтобы опять чуть не пропасть в своём личном помутнении от вида Аякса. От его тяжёлого, рушащего тишину салона дыхания, от его приоткрытого рта, от скользнувшего по укусу на губе языка, от его расширившихся, похожих на бездну зрачков. Глаза привыкали к полумраку, давая увидеть всё не в мельчайших деталях, но достаточно, чтобы давление внизу живота стало чересчур ощутимым.

Но Чжун Ли мысленно схватил себя за горло, останавливая. Уже готовый опять подмять под себя Аякса, потянувшегося ему навстречу, он отпустил его. Поспешно стискивая пальцами рычаг коробки передач и проходясь по его лакировке ногтями. Не успело разочарование оформиться во взгляде напротив, как Чжун Ли коротко мотнул головой в сторону заднего сидения.

— Туда, — и прикусил язык, едва не сорвавшись на стальное «живо». Собственные желания и порывы приходилось отлавливать в слишком стремительном порядке. Пересаживать из огромного вольера, где они гуляли последние две недели, в тесную клетку, где сидели всю его предыдущую жизнь. Однако теперь язык не поворачивался назвать это их «первоначальным местом».

Аякс моргнул. Быстро, стремительно, как приходя в себя. И будто бы нарочно закусил губу, сдерживая себя, но провоцируя Чжун Ли. Тот остался на месте только при помощи чистой силы воли, на короткое мгновение допустив мысль о том, что в принципе можно было сначала взять Аякса и на переднем сидении, так, чтобы он выгибался едва ли не на руле, боясь надавить слишком сильно и всех перебудить сигналом.

Или не боясь, а, наоборот, преступно этого желая.

Всё это осталось лишь короткой вспышкой его фантазии, от которой он отмахнулся. Чтобы воплотить иную, ту, что тенью преследовала его с того рокового вечера, когда он украл первый поцелуй Аякса и слишком внезапно понял весь ужас своей испорченности. Сейчас, голодно глядя в спину выползающему на улицу Аяксу, он, наконец, мог ощутить это не только в своих мимолётных грёзах, но и наяву.

Дверь захлопнулась, чтобы затем открылась другая. Аякс скользнул на задний ряд, тут же наклоняясь вперёд и ловя не двинувшегося Чжун Ли за подбородок. Повернув его голову в проём меж сидениями, поцеловал. Недолго, как сам себя останавливая, после горячо выдыхая прямо в губы:

— Я жду тебя.

Кратко усмехнувшись, Чжун Ли ответно приник к нему, затем отстраняясь и быстро чуть опуская стекло на одной из дверей. Выбравшись на улицу, глубоко вдохнул, пытаясь при помощи едва ли прохладного летнего воздуха очистить мысли. Напомнить себе, что сейчас Аякс без ошейника. Что не зовёт его «господином», и потому всё, что у них будет происходить дальше, не такой уж заурядный, но по сути своей привычный секс, какой был до их общего падения.

Крутя эту мысль, успокаиваясь, Чжун Ли обошёл машину. За тонировкой невозможно было увидеть, чем там занимался Аякс, и это только подстегнуло его быстрее оказаться внутри. Но перед этим следовало кое-что сделать. Он открыл багажник, взял в руки небольшой пакет с запасной одеждой, одиноко стоявший у стенки, и закрыл. После чего вернулся и распахнул дверь за задний ряд.

Всё для того, чтобы быть мгновенно схваченным за воротник рубашки и затащенным внутрь. Тому, что он может упасть, он уделил ужасно мало внимания — оказался втянут в очередной, в этот раз отдающий дикостью, поцелуй. Захваченный из багажника пакет с шорохом упал на пол машины. Аякс уже открыто бурно застонал ему в рот, утягивая за собой в тёмную глубину салона. Чжун Ли неосторожно поставил колено меж его разведённых, пышущих жаром сквозь джинсы бёдер. И — уже умышленно — надавил им на его пах.

Тихое, ломаемое стоном ругательство выдохнули в поцелуй. Аякс зажмурился, теряя силу в хватке, и Чжун Ли сумел освободиться. Только для того, чтобы выпрямиться, почти удариться головой о потолок и захлопнуть за собой дверь. Окончательно сужая пространство до непривычной и неудобной, но возбуждающей тесноты.

Его шею обхватили руками. Потянули — Аякс упал спиной на сидения и вдруг охнул, поморщившись. Нахмурившись, Чжун Ли приподнялся над ним на руках, оглядел и качнул головой, усмехаясь. Торчащие замки для ремней, впившиеся в бок Аяксу, он быстро спрятал в предназначенных для этого углублениях. И, пока делал это, по его щекам запорхали нетерпеливыми поцелуями.

— Не спеши, у нас полно времени, — прошептал Чжун Ли, и половина его слов была схвачена чужими губами. Аякс ухмыльнулся, отстраняясь чуть-чуть, только бы выдохнуть в ответ:

— Очень смело с твоей стороны думать, что мы тут только ради одного раза, — пальцами скользнул в его волосы, окончательно руша укладку. Во взгляде скользнула некая тень, тут же пропавшая. Аякс вновь потянулся за поцелуем, и Чжун Ли ответил на него, прикрывая глаза.

Задавливая внутри себя клокочущее желание натянуть пряди волос на его затылке, заставить задрать голову, оголить бледную, усыпанную редкими веснушками шею и прошептать в ухо нечто плохое, ужасное. Чтобы Аякс выгнулся под ним, дрожа и переживая резкое унижение. Чтобы с его губ сорвался всхлип, тело послушалось приказа, а разум — подчинился.

Тишина треснула от громкого вздоха Аякса, переросшего в стон. Разжав зубы на его шее, Чжун Ли приподнялся над ним, забираясь рукой под ткань его футболки. Аякс прогнулся навстречу, чуть запрокинув голову, наблюдая из-под ресниц. Ловя в ловушку своего порочного взгляда. Только вот момент для Чжун Ли оказался слегка испорчен — теперь в голове в такт крови в ушах стучали мысли об удержании себя в узде.

Нет ведь ничего сложного в том, чтобы сделать всё как обычно. Чтобы оставить на Аяксе следы в порыве страсти, а не с мыслями о мимолётном наказании и нарочном причинении ему приятной боли. Нет ничего сложного в том, чтобы взять его привычно, не заставляя следовать приказам, позволяя ему в ответ метить его кожу, оставлять на его спине царапины и засосы на шее.

И не пытаться сковать его под собой, контролируя каждую мелочь.

Порывисто вдыхая, утыкаясь носом в сгиб между шеей и плечом Аякса, он потянул за его футболку. Ногу пришлось поставить на пол, поскольку на сидениях внезапно оказалось не так много места, как ему казалось изначально. Тонкие пальцы продолжали играться в его волосах, слегка царапая кожу короткими ногтями, и Чжун Ли в мимолётном желании поймал одну из его рук.

Переплетя пальцы, прижал к губам его костяшки, касаясь шрамов на них в моменте раскаяния за продолжающие преследовать его мысли. За то, что клетка, куда он вернул свои тёмные желания, трещит от натуги и готова вот-вот сломаться.

Если он сейчас подчинит Аякса себе, схватит его запястья, скуёт и будет играть по правилам, от которых они оба отказались всего несколько дней назад, то это ведь разрушит всё, что он пытался построить. Вернёт их обоих к краю той пропасти, от которой они только успели отступить. И яд мысли, что Аякс может испугаться и вновь впасть в то страшное состояние, просачивался в его возбуждение, отравляя.

Заставляя замедляться.

Аякс поддался, позволяя стянуть с себя футболку. Вздрогнул всем телом, вновь кладя ладони на затылок Чжун Ли и зарываясь пальцами в его волосы, несильно стискивая. Ответил на долгий, внимательный взгляд, моргая, в глубоком вдохе поднимая бледную грудь. Неожиданно в салоне стало невероятно тихо, и почудилось, будто бы даже дыхание пропало.

Вновь тень в синеве глаз, а за ней — непонятное выражение недовольства, едва не перекрывшее возбуждение. Чжун Ли не успел спросить вслух, как его резко притянули и остервенело смяли его губы, вторгаясь в рот языком и жмуря глаза. Яростно, почти что зло — но засквозившая в движениях злоба была направлена не на него.

Он ответил — не менее яростно, силясь перехватить инициативу и про себя успокаиваясь, что Аякс не отдаёт её так просто. По пуговицам на рубашке пробежались пальцами. Стремительно, неаккуратно, задевая ногтями словно бы в желании сорвать. Лишь чудом этого не случилось, и руки Аякса скользнули под распахнувшиеся полы рубашки, по оголившемуся животу до груди.

Всё же выразив толику своих желаний, Чжун Ли оторвал его от себя, схватив за волосы. Протестующее шипение вырвалось из Аякса и мгновением позже стихло, оборвавшись задушенным вздохом под цепочкой полуукусов, побежавших по его шее к ключице.

Под его кожей бурно пульсировала вена, и Чжун Ли не смог не пройтись по ней языком, в тот же миг повторно надавливая коленом меж его ног. Аякс неожиданно всхлипнул, сжимая бёдра и выгибаясь навстречу. Замерев на короткую секунду, Чжун Ли с сожалением поцеловал его. Мягко, нежно, успокаивая.

— Нет, — резко выдохнул Аякс, неожиданно стискивая его волосы и прижимая к себе. Оба застыли, и почудилось, будто бы мгновение остановилось. Только лихорадочный стук сердца в чужой груди, какой Чжун Ли ощущал своей ладонью, напоминал о том, что время продолжает идти.

Несколько долгих секунд ничего не происходило, а затем Аякс обмяк — не в расслабленности, а в бессилии. Бессилии, отдающим некой обречённостью, мгновенно всколыхнувшей в душе Чжун Ли панику.

Переборщил? Из-за того, что было у них последнее время, грубость чересчур сильно напоминает о произошедшем? Это натолкнуло Аякса на неприятные воспоминания, прогнав всё желание? Они слишком поспешили с близостью?

Чжун Ли зажмурился, пытаясь выйти из урагана собственных мыслей, и приподнялся над Аяксом. Тот отвернулся, хмуря брови и, судя по всему, тоже ведя войну в своей голове. Чжун Ли очень медленно сел и вторил дрожи Аякса, случайно двинув коленом. То продолжало покоиться в горячей хватке упругих бёдер.

— Что такое? — он постарался произнести это без отголосков сдержанности. Без напряжения, ровно, оставив место только для беспокойства. Аякс лишь сильнее поджал губы, после чуть помотав головой, приподнимаясь на локтях. Поморщился, уперевшись в твёрдую поверхность замка для ремней, а не в обивку, и тоже сел.

— Я думаю о том, чтобы сделать вид, будто я только что не облажался, — быстро проговорил он, ни разу не сбившись. Как если бы именно эту фразу тренировал в своей голове все те долгие секунды тишины. Чжун Ли мягко улыбнулся, хотя внутри всё слабо содрогнулось.

— Можем поехать домой, продолжить уже там. Если хочешь, — предложил он. Возможно, пока они будут ехать, у обоих прояснится в головах достаточно, чтобы они или и правда продолжили в более привычной обстановке, или же поговорили.

Снова мелькнуло подозрение, что они поспешили. Стоило подождать ещё немного. Учитывая, что у самого Чжун Ли со своими порывами не всё в порядке.

На него посмотрели. Долго, и искусственный свет фонаря скользнул полумесяцем в синих глазах.

— Нет, просто… — Аякс взъерошил свои волосы, опуская острые плечи, и Чжун Ли оборвал в себе желание накинуть на него что-нибудь. Почудилось, будто бы ему холодно. Помолчав, Аякс глубоко вдохнул и чуть склонил голову набок, выдавая самую неловкую улыбку, на какую только был способен. — Кажется, мы испортили наш секс.

— Ты… — Чжун Ли ошарашенно моргнул, пытаясь понять, и неуверенно закончил. — Не про сейчас?

— Нет, я имею в виду, — взмахнув рукой, Аякс тяжело вздохнул. — Про весь секс. Мне не хочется так, как у нас там раньше было. То есть, круто, конечно, но я просто… ну…

Он опустил взгляд на их переплетённые ноги и прошептал:

— Как было в последние разы… Вот так мне хочется, — и замолчал, украдкой глядя на Чжун Ли и тут же уводя взгляд в сторону. Так, словно сделал нечто, за что должен испытывать чувство вины и неловкости.

В откровенном замешательстве Чжун Ли попытался собраться и ответить хоть что-нибудь. Но остановил уже готовое сорваться с языка утешение, поняв, что это не совсем то, что, возможно, хотел услышать Аякс. Аякс, который начал неловко теребить петлю на джинсах, в которую продевают ремень. Он никогда не носил ремни.

А вот Чжун Ли носил, и тяжесть ремня на поясе показалась на удивление ощутимой. Поспешно отогнав наваждение, мягко коснулся плеч Аякса и ощутил бегущие по его коже мурашки. Без дрожи, попросту проскочившая нервозность. Которая всё равно заставила Чжун Ли внутренне напрячься.

— Что-то не так, верно? — медленно, вкладывая заметную толику ласки в голос. Как если бы хотел приручить его, успокоить. И это сработало — стоило ему поднести ладонь к лицу Аякса, как тот прижался к ней щекой и протяжно выдохнул, прикрывая глаза. От возбуждения окончательно остался лишь пепел, и вместо него в сердце возникло нечто щемящее и тянущее. Нечто, из-за чего он добавил. — Или пока можем об этом не говорить.

— Да что ж ты так со мной осторожничаешь, а? — выдохнул с отчётливой ноткой безнадёжности Аякс. Слабая улыбка выдавала несерьёзность его слов. Качнув головой и вновь потираясь о ладонь Чжун Ли щекой, устремил взгляд прямо ему в глаза, шепча. — Будет как-то не очень, если я предложу немного… поиграть?

И сморщил нос, то ли в лёгком отвращении от самого себя, то ли в усмешке. Несколько раз моргнув, Чжун Ли убрал руку от его лица. Чувствуя, как сердце в груди пропустило пару ударов, а сгинувшее было возбуждение неожиданно опалило низ живота. Аякс неловко поёрзал на месте и вытащил свои ноги из-под ног Чжун Ли. Тот запоздало заметил, что его кроссовки уже давно небрежно валяются на коврике машины.

— Почему «не очень»? — ему с большим трудом удалось сконцентрировать внимание не на сути самого предложения. До этого он ещё дойдёт, но он определённо не собирается овладевать Аяксом, не прояснив этот конкретный момент. Повторять то, что случилось пару дней назад, не хотелось.

— Мы только что договорились, что возьмём перерыв! — выпалил Аякс, подгибая ноги под себя и вновь тяжело вздыхая. Потерев руками лицо, взглянул на Чжун Ли сквозь пальцы. Пристально, так, словно пытался понять какую-то вечно ускользающую от его внимания мелочь. Убрав ладони, продолжил. — Вдруг ты не хочешь, вдруг… боишься, — на последнем слове он неловко пожал плечами. — И если ты против, то ничего странного, то есть… всё нормально, если мы продолжим, как раньше.

Повисло молчание. Чжун Ли силился разобраться в собственной голове, хоть и улавливал своё общее намерение. Естественно, нельзя поддаваться безрассудству. А желание сильно, и что же ему необходимо сделать, чтобы увидеть в глазах Аякса слёзы не боли и отчаяния, а удовольствия?

Он взял его ладонь в свою и осторожно сжал. Переставший повторно дёргать себя за петлю на джинсах Аякс поднял голову. Смотрел со всё тем же вниманием и ожиданием. Хотя искра не уходящей нервозности продолжала сиять в мерцающей в полумраке радужке.

— Ты не будешь терпеть, — проговорил Чжун Ли медленно, чётко, так, что его голос заполнил салон машины. Аякс дрогнул и выпрямился, а в его глазах пробудился свет. Чжун Ли продолжил, не отводя взгляда и крепче сжимая его руки. — Ты будешь отвечать, если я захочу тебя проверить, а если решу, что ты притворяешься, то остановлюсь.

— Хорошо, — Аякс кивнул, тяжело сглатывая и подбираясь ближе. А свет в глазах превратился в пламя возродившегося возбуждения, что грело кожу и опаляло лицо румянцем. В темноте на чужом лице его было невозможно разглядеть, но Чжун Ли ощущал бегущий жар и на своих щеках.

Он заставил себя отстраниться и разжать хватку. В рукав его рубашки мгновением позже вцепились, но стоило ему слегка мотнуть головой, на самом деле не желая выражать протест, как его отпустили. И выпрямили спину, ожидая. Мельком Чжун Ли зацепился взглядом за медленно ходящую от вдохов и выдохов бледную грудь, после чего наклонился и нащупал на дне салона нужный пакет.

Пачка влажных салфеток громко щёлкнула, когда он открыл пластиковый замочек. Вытащив салфетку, протянул пачку Аяксу. Тот секунду сидел на месте, а потом тоже вытащил салфетку и принялся вытирать руки. Тихо вздохнул.

— Я не собираюсь лезть в тебя грязными пальцами, — ровно проговорил Чжун Ли, возвращая пачку в пакет и замечая, как Аякс крупно вздрогнул от его слов. И — что точно, это можно было ощутить в темноте, — зарделся.

— Я молчал, — пролепетал Аякс, впрочем, тщательно проходясь салфеткой по пальцам. Простив ему дерзость, Чжун Ли протянул к нему руку и забрал использованную салфетку, затем запихивая влажный комок в небольшое отверстие в двери машины, сделав мысленную пометку не забыть позже выбросить.

— Стоп-слово? — спросил он, ловя горящий нетерпением взгляд. Море чужих глаз вспыхнуло бушующим пламенем. Аякс двинулся, подбираясь так близко, что коснулся своими коленями коленей Чжун Ли. Но не более.

— «Дракон», — выдохнул он, и в этом слове прозвучала резкая нотка уверенности и чего-то ещё, более глубинного и отдающего сталью. Чжун Ли довольно сощурился, поднимая руку и шевеля пальцами, молча подзывая к себе.

Тишину салона, чудилось, можно резать ножом — настолько она была густой и обволакивающей, и лёгкое шуршание джинсов об обивку попросту утонуло в ней камнем. Подавшись чуть вперёд, Аякс бесшумно дрогнул под медленным прикосновением. Чжун Ли мягко провёл пальцами по его подбородку, ниже, под челюстью, заставляя чуть приподнять голову, и занёс вторую руку.

Шумный вздох, едва не переросший в стон, разнёсся оглушительной волной. Сжав слегка вьющиеся на концах волосы на затылке Аякса, Чжун Ли резко наклонил его в себе. Всматриваясь в часто заморгавшие глаза, видя в них пляску искусственного рыжего света и продолжая вести пальцами по его горлу. Остановился на дёрнувшемся кадыке и слегка надавил, не больно, но достаточно, чтобы Аякс застыл, схватив собственное дыхание губами и напрягшись.

И мелкая дрожь открытого возбуждения в его полуобнажённом теле лишь нарастала.

— На тебе не хватает ошейника, — прошипел Чжун Ли, огладив большим пальцем вновь дёрнувшийся кадык. Почудилось, будто бы его кожа — тоньше бумаги, и проткнуть ей не составит труда. Аякс протяжно выдохнул носом, сжимая губы и не двигаясь. Не смея отвести взгляд, скованный начавшимся давлением. Чжун Ли улыбнулся, меняя шипение на спокойствие. — Зачем тебе ошейник, Аякс?

— Потому что… — его голос отчётливо дрогнул, и пламя синих глаз набирало силу, — …я принадлежу Вам, господин.

— И какова твоя задача? — продолжил Чжун Ли под разливающееся в груди тёплое жадное довольство. Чувствуя, как желания рвутся из клетки обратно в просторный вольер. Он не захотел противостоять своей прихоти, возобновляя движение и ведя пальцами до яремной впадины Аякса.

— Служить Вам, господин, — Аякс прошептал, силясь скрыть, но нетерпеливый, просящий скулёж просочился в его голос отчётливой нотой. В отчаянии он подался ещё ближе, опаляя дыханием губы Чжун Ли и ёрзая на месте. То ли показательно, то ли случайно. Тем не менее — провокационно.

— Сидеть.

Его приказ был подобен оплеухе. Дёрнувшись, Аякс отстранился, пытаясь выпрямиться и зажмуриваясь от усилившейся на затылке хватки. Чжун Ли стиснул второй рукой его челюсть, впитывая в себя каждое мгновение вновь доступной ему власти, впиваясь взглядом в лицо, в подрагивающие ресницы, во вкрапления веснушек, едва ли видных из-за полосок света, скользящих по бледной коже. И казалось, что сходящее с ума сердца в дрожащей бледной оголённой груди стучит набатом в его ушах.

Готовые сорваться с языка слова удалось поймать в самый последний момент. Поскольку они были рождены цепочкой мыслей, проскочившей в его голове молнией: затянуть на Аяксе свой ремень на манер ошейника. Остановив себя, Чжун Ли выдохнул, выцепив из своей бушующей фантазии иной сценарий.

Ошейник Аяксу не навредит. А вот ремень на шее способен его напугать, излишне напомнить о том, что случилось, и тогда это будет первой — и вряд ли последней — трещиной в сегодняшней спонтанной игре.

Он резко дёрнул Аякса на себя, слушая и сохраняя в памяти его короткий вскрик. Он вжал его носом в своё плечо и повернул голову, задевая губами горячее, едва ли не пылающее, ухо. А в животе расползался огонь, кровь вскипала, и дикое, словно бы звериное удовлетворение расползалось по венам, а дверца клетки приоткрывалась.

— Псы без ошейников — беспризорные, — заговорил он, вкладывая в каждое слово силу, и Аякс мелко вздрагивал от неё так, словно бы его хлестало по спине плетью. И неприкрытое возбуждение сквозило в каждом его порывистом вдохе, опаляющем плечо через ткань рубашки. Чжун Ли сощурился, перемещая руку с челюсти Аякса на шею, под линию волос, и чуть-чуть, почти ласково, сжимая, позволяя этой же мягкости просочиться в голос. — Но их можно приютить. А что должна делать никому не нужная собака без ошейника, чтобы её приютили?

Край его расстёгнутой рубашки стиснули в крепкой хватке, и он позволил этому случиться. Аякс задышал чуть чаще, на самую малость отстраняясь от плеча Чжун Ли и шепча:

— Быть… хорошим мальчиком?

— Хороший ты или нет, я решу потом, — усмешка невольно вышла несколько издевательской. Чжун Ли разжал пальцы на рыжих вихрях и погладил измученный и определённо слегка ноющий затылок. — А перед этим ты попробуешь мне угодить. И тогда, возможно, я оставлю тебя себе.

— Да, мой господин, — прошептал Аякс, принимая правила новой игры, невольно — а может, по привычке, — растекаясь под мимолётной, кратковременной лаской. Его ресницы вновь трепетали, пока он пытался справиться со своим всё таким же трепетным, пропитанным желанием дыханием, и Чжун Ли не решился отказать себе в новом порыве.

Нежность мгновенно превратилась в грубость. Чжун Ли смял губы Аякса, и тихий стон того прокатился по его языку. Неровность обкусанных губ словно бы стала в разы выразительнее, их движение было быстрым, но не пытающимся перехватить контроль. Аякс зажмурился, подчиняясь, не пытаясь сбежать или отстраниться — принимая то, как Чжун Ли скользнул в его рот и овладел его вниманием.

Чтобы затем отстраниться и прошипеть в его опухшие и алеющие — ненависть к полумраку, не дающему разглядеть всё в мельчайших деталях, прорастала в нём всё отчётливее, — губы:

— Ложись.

Разжал хватку, напоследок нарочно бесследно царапнув линию челюсти ногтями. Вновь только возродившаяся тишина крошилась под тяжёлым дыханием. Аякс звучал так, будто его сердце сейчас выскочит из груди. Приоткрыв рот, он отклонился назад, цепляясь пальцами за обивку сидений, и лёг. А его взгляд пронзал темноту стрелой, устремлённый на Чжун Ли.

Довольство разрослось в груди, обматывая сердце, и Чжун Ли положил ладони на согнутые колени. Недовольно про себя думая о том, что они всё ещё облачены в джинсы. Резким движением скользнул вниз, по внутренней стороне бедра, раздвигая ноги дрогнувшего Аякса шире: одну прижав к спинке кресел, а вторую — к узкой полоске сиденья, за которой была пустота салона.

Собственная машина показалась до ужаса тесной, хотя раньше он искренне думал, что она весьма просторна. Всё дело в разлёгшимся перед ним Аяксе, жар чьего тела волнами пропитывал воздух. Чжун Ли стиснул пальцы, сминая джинсовую ткань, а вместе с ней и плоть чужих бёдер. Сильно, неприятно, мощно, забирая ещё один звук из горла Аякса — больше тихий вскрик, чем стон.

— Тебе не место в одежде, — проговорил Чжун Ли медленно, прикипая взглядом к мелко дрожащему бледному животу, на который упал один из лучей. — Такое чувство, будто ты пытаешься стать человеком. А ты не человек.

— Я — животное, — неожиданно и судорожно выдохнул Аякс. Взъерошив собственные волосы в какой-то попытке успокоиться, он потянулся руками к своей ширинке и принялся её расстёгивать. Чжун Ли похвально улыбнулся, медленно кивая.

— Для беспризорного пса ты слишком хорошо знаешь своё место, — проурчал он, наблюдая за судорожным расстёгиванием молнии и пуговиц. Но тут Аякс неловко замер и послал взгляд. Чжун Ли улыбнулся шире. — Ты умница.

— С-спасибо, господин, — его голос дрогнул в смущении, сейчас показавшимся настолько невинным, что Чжун Ли едва не утонул в собственном порочном желании.

Аякс уже обладал опытом, умел изгибаться, умел отдаваться, помечать, знал, что надо делать и как, но то, что порой проскальзывало в его выражениях, выдавая в нём какие-то чудом сохранившиеся невинность и смущение, каждый раз обещало остановить сердце Чжун Ли. И оно же наполняло это сердце чем-то тёмным, неправильным и тягучим — таким, что Чжун Ли не желал этому сопротивляться.

Джинсы вместе с нижним бельём стянули быстро, хоть и не совсем удобно. Пришлось совершенно неграциозно повозиться на месте, прежде чем они отправились на переднее сиденье, а Аякс предстал абсолютно нагим и раскрытым. И в этот раз Чжун Ли провёл ладонью по его обнажённой внутренней стороне бедра с большим наслаждением.

— Мне надо задуматься над тем, стоит ли мне тебя забирать к себе обратно, — усмехнулся он, проводя пальцем по неровной линии грубого, короткого шрама на его бедре с внешней стороны. — Не люблю кусачих собак.

Тут он слегка слукавил — ему нравилось, когда Аякс оставлял на нём следы. Но ещё больше ему нравилось, когда Аякс мог делать это только с его разрешения.

— Я буду послушным, — тихо пообещал Аякс, стискивая обивку сидения, как удерживая себя от ответных прикосновений. Чжун Ли хмыкнул, ведя взглядом ниже и видя его возбуждение и мерцающие в полоске света капли смазки, сочащейся с его члена.

— Думаешь, твои слова хоть чего-то стоят? — усмешка никак не сходила с его лица, и он нарочно придал ей чуть больше ядовитости. Он подобрался выше и навис над застывшим от внезапности Аяксом, останавливаясь меж его бёдер. Коснулся кончиками пальцев его губ и проговорил. — Я дам тебе только один шанс.

Стоило рту Аякса слегка приоткрыться, как он тут же проник в его рот двумя пальцами и надавил на язык. Опешив, Аякс слегка стиснул зубы от неожиданности, но тут же их разжал, увидев опасный прищур глаз Чжун Ли.

— Не смей кусаться, иначе я проведу тебя на поводке голышом по всему переулку, — прошипел Чжун Ли. Никакого поводка, конечно же, в машине у него не было, и Аякс об этом мог подозревать, но в моменте, видимо, он совершенно забылся. В его глазах промелькнуло отчётливое удивление, затем погребённое под волной возбуждения.

Его мягкий язык скользнул по подушечкам пальцев Чжун Ли, аккуратно, будто бы умоляя продолжить. Аякс выгнулся под ладонью, пробежавшей по его груди, и дрогнул от ощутимого щипка. Чжун Ли слегка пожалел о том, что они не дома, где он мог бы с лёгкостью достать из шкафа зажимы для сосков, так пока что и не дождавшихся своего дебюта. Раз такое дело, то придётся импровизировать.

Он вынул пальцы из его рта. Ремень с тихим шелестом вылез из пряжки. С любопытством Аякс приподнялся на локтях и упал обратно, когда Чжун Ли резко, грубо, надавил ему не грудь. Вновь ущипнув, царапая ногтями, произнёс:

— Вытяни руки.

Аякс выполнил, разом ещё и сводя запястья. Бегло сделав петлю, Чжун Ли обвязал их и туго затянул, слушая сорвавшийся вздох и наблюдая за ставшим отчётливее прогибом. По наитию скользнул рукой ему под поясницу, прощупывая пальцами ряд позвонков. За это получая ещё один, в этот раз провокационный, выдох.

И всё это затем, чтобы вцепиться в него. Обхватив ладонью его подбородок и просунув пальцы ему обратно в рот, Чжун Ли сощурился. Ему ответили внимательным, ожидающим и всё таким же пылающим взглядом. Отвечали до тех пор, пока он не опустил вторую руку вниз и грубо не обхватил чужое возбуждение.

От неожиданности Аякс дрогнул всем телом и чуть сжал зубы. Затем тут же расслабляя челюсть, но теперь глядя уязвимо. И со всё той же похотью.

— Испорченный мальчишка, — прошипел Чжун Ли, скрывая за притворным недовольством собственное желание. Первое движение его руки по члену Аякса было резким, грубым, больше болезненным. Аякс содрогнулся, в рефлексе желая свести ноги, но упираясь коленями в бока Чжун Ли. Тот склонил голову, внезапно даже для самого себя глубже погружая пальцы в тёплый рот и надавливая на язык.

Повторил движение второй рукой. Аякс вскинулся, зажмурившись, но не сжал челюсти. Те у него словно закаменели, и он не позволил себе ими двинуть. Чжун Ли хмыкнул, жадно наблюдая за тем, как в тусклом свете из уголка рта течёт первая капля слюны. Язык скользнул по его пальцам так, словно пытался вытолкнуть их, и на мгновение Чжун Ли прислушался к чужому дыханию.

Быстрому, тяжёлому, но не такому, словно Аякс задыхался. На всякий случай Чжун Ли смилостивился, слегка отступив, теперь касаясь языка ближе к кончику. При этом, конечно же, не ослабляя хватки и скорости движений внизу. Всё так же грубо, болезненно, собирая естественную смазку, которой совершенно не хватало для нормального скольжения.

И оттого тело под ним всё сильнее содрогалось. Нельзя было увидеть отчётливо, но Чжун Ли знал: синий взор затуманен и направлен прямо на него. Скованные ремнём руки цеплялись за край сиденья с таким отчаянием, будто пытались ногтями вспороть обивку до наполнителя.

Из горла Аякса вырвался глухой стон, когда движения замедлились. Стали более плавными, медленными, а затем и вовсе остановились у самой головки. Чжун Ли улыбнулся, чувствуя, как к нему теперь подаются бёдрами, умоляя продолжить. Он опустил большой палец на чувствительную скользкую уздечку, и Аякс опять затрясся в стоне.

— Тш-ш-ш, — прошипел Чжун Ли, не останавливая мягких, беспощадных ласк. — Хорошие мальчики кончают только по приказу, Аякс.

Он вновь надавил пальцами на язык, продолжающий попытки вытолкнуть его, и чуть оттянул нижнюю челюсть Аякса. Наблюдая, как всё больше слюны неконтролируемо вытекает из его рта, капая на сиденье, и как мокро от этого блестит бледная кожа в веснушках.

— Покажешь ловкость своего языка? — с намёком спросил Чжун Ли, чуть шевеля пальцами в его рту. Аякс моргнул, шумно вдыхая носом, и Чжун Ли добавил. — Может быть, тогда я разрешу тебе кончить.

На него уставились, пристально, в этот раз вжимаясь в обивку сиденья, как силясь уйти от ласк. Всё для того, чтобы выиграть ещё немного времени, не веря в свою выдержку. Только Чжун Ли не собирался давать ни единой поблажки, вместо этого слегка ускоряя движения и вновь вырывая из Аякса стон, вибрацией прошедшегося по подушечкам его пальцев.

— Не заставляй меня ждать, — притворная сталь голоса звучала не хуже настоящей. Чжун Ли вновь надавил, в этот раз сильнее, нарочно прижимая язык к зубам. Опаляющая волна дыхания обдала его руку до самого запястья. Аякс быстро заморгал, и в свету, из уголка его глаза, блеснула слеза.

Её мимолётное, едва ли заметное сверкание внезапно заставило Чжун Ли прекратить давить и едва ли не отшатнуться. Как тут мягкий, податливый язык скользнул вдоль его пальцев, и они невольно погрузились в жаркую темноту рта. Губы сомкнулись вокруг тёплым кольцом, и Аякс втянул щёки.

Слегка запрокинул голову, как желая пропустить пальцы ещё глубже. А затем он оплёлся языком о фаланги, выглядывая из-под ресниц, и его грудь вздымалась почти тяжело, дрожа словно бы от бешенного ритма сердца. Несколько долгих секунд Чжун Ли смотрел на эту полную порока и похоти картину.

И ответное желание захлестнуло его мощной, погребающей под собой волной. Его хватка внизу стала лишь болезненнее, и ещё пара слезинок сорвалась с уголков глаз Аякса, пропадая в темноте обивки сиденья. Воздух медленно пропитывался разоблачающим запахом возбуждения. Вдоль спины, под тканью рубашки, побежал липкий пот. Чжун Ли чуть склонил голову набок, прикипая взглядом к жадным движениям губ и ощущая не менее жадные, старательные движения языка.

Его порывистое дыхание разносилось в жарком воздухе, прямо в такт движениям сомкнутой на его члене хватке Чжун Ли. Смазки стало больше, скользило легче, и через силу Аякс продолжал вжиматься в сиденья. Хотя Чжун Ли чересчур отчётливо ощущал, насколько ему хочется податься бёдрами навстречу. Настолько, что эта жажда лишь сильнее сковывала его тело.

— Тихо-тихо, — прошипел Чжун Ли, склоняясь ниже, в противоречии останавливая движения и вновь слегка сдавливая головку. Аякс забился под ним, дёргая руками и в этот раз уже издавая не стон — глухой, но отчётливый вскрик. Его зубы резко сжались, но спустя несколько мгновений их хватка ослабла.

Чжун Ли выдернул пальцы из его рта, и тут же обхватил ладонью Аякса под челюсть, лишь добавляя липких следов на его испачканное слюной и слезами лицо. Стиснул крепче, впиваясь взглядом в широко распахнувшиеся, утопающие в тенях салона глаза. И наклонился ниже, вжимаясь в его бёдра своими почти до боли.

— Вот, где твоё настоящее место, — слова вышли тихим, пробирающим шёпотом. Он коснулся губами горячего уха Аякса. Под ребром ладони тяжело прошёлся дрогнувший кадык, и Чжун Ли продолжил. — Подо мной, с раздвинутыми ногами.

Без предупреждения он нырнул второй рукой ниже, до его входа. Аякс зажмурился, затрепетав влажными ресницами, и его ладони впились друг в друга ногтями так, словно пытались разодрать кожу до крови. Чжун Ли вжался губами в его ухо, подарив быструю, лёгкую ласку, мгновением позже разрушая её следующими словами:

— Тебе не хватило терпения добраться до дома — захотел, чтобы я взял тебя в машине. По-твоему, ты заслуживаешь большего, чем быть разложенным на задних сиденьях машины, как… — он остановился, секунду мысленно перекатывая желаемое слово на языке, а затем отпуская его змеиным шипением, — …шлюха?

Аякс крупно дёрнулся, словно пытаясь вырваться из хватки. Его взгляд оказалось поймать на удивление просто — на него смотрели, глубоко дыша, и Аякс часто-часто заморгал. Но в его глазах не проглядывалась обида. Наоборот, с его влажных губ соскользнуло:

— Пожалуйста… — он тяжело сглотнул, обнимая связанными ладонями запястья Чжун Ли у своего лица, и прошептал. — Да, пожалуйста… Сделайте это со мной, господин… Умоляю…

Его голос отчётливо дрожал, а в глазах, под тонкой пеленой слёз, расползался чёрный дым похоти. Он поглощал синеву радужки, заставляя её темнеть, и Чжун Ли на миг почудилось, будто он тонет в этом мгновении с головой. Будто стремится задохнуться в чужих ощущениях и больше никогда не набрать в грудь свежего воздуха.

Тело Аякса выгнулось под ним от череды быстрых движений. Мимолётным мгновением по салону разнеслась громкая мольба о дозволении, и Чжун Ли ответил на неё — разрешение рокотом прокатилось по его горлу, тяжестью оседая на подрагивающих, опухших и мокрых губах Аякса. Чтобы затем впитать то, как Аякс выгибался под ним, мешая стоны с хныканьем, пока изливался себе на живот.

Следующая секунда растянулась в вечность. Касаниями Чжун Ли впитывал мелкие судороги взопревшего тела — отголоски минувшей вспышки оргазма. В его руках трепетал Аякс, запрокинув голову в опасной близости от твёрдых подлокотников на двери машины. Его глаза закатились, а воздух с хрипом покидал тяжело вздымающуюся грудь. Наблюдать за ним, запечатлевая в памяти чудесную картину, было то ещё наслаждение.

Только Чжун Ли очень не хотелось ощущать себя обделённым. Пока что помогали мысли о том, что он готовит Аякса под себя, маринуя того в его собственном возбуждении и желании. Чтобы когда он принял его, то отзывался на каждое, даже призрачное, касание и лёгкие, невесомые движения. Предстал податливым и мягким на чёрной обивке сидений.

Больше, чем полминуты, Чжун Ли не дал. С силой, ритмично пару раз стиснул молочную мякоть внутренней стороны бедра. Дрогнув, приходя в себя, Аякс приподнял голову, моргнул и дважды медленно кивнул, после чуть завозившись на месте, морщась. Послышался скрипучий звук — прилип к сиденьям.

— Аякс, что надо сказать? — напомнил Чжун Ли. На мгновение замерев в замешательстве, Аякс прекратил ёрзать и тихо прошептал:

— Спасибо, что… позволили мне кончить, господин, — коротко сбился, будто бы и правда смутившись собственных слов. Чжун Ли прищурился, склоняя голову набок, но о своих обязанностях вспомнили дальше и без его подсказок. Аякс медленно протянул всё ещё стянутые ремнём руки вниз, и самыми кончиками пальцев дотронулся до ширинки его брюк. — Позвольте мне удовлетворить Вас, пожалуйста. Я… я справлюсь, честно.

— Какая самоотверженность: просить войти в тебя насухую, — усмехнулся Чжун Ли с капелькой яда, отстраняясь от него и ловя удивлённый, полный замешательства взгляд. Позволил сорваться на ненужные оправдания:

— Нет, господин, я имел в виду… что после подготовки…

— Просишь меня ещё и подготовить тебя? — выгнул бровь Чжун Ли. Нарочно цепляться к словам иногда весело. С тем смущением, какое всё ярче проступало на лице Аякса, это нравилось ему лишь больше.

— П-простите… — Аякс аж запнулся, уводя взгляд в сторону и, видимо, пытаясь сформулировать просьбу правильно, как всё его внимание резко переключилось на тюбик со смазкой. Тот положили ему на живот, после чего Чжун Ли перехватил его запястья и ослабил затяжку ремня на них, затем и вовсе избавляя от петли. Прищурился, пытаясь в сумраке оценить масштаб красных колец на коже, провёл по ним пальцами, нащупал влагу — пот, а не кровь. На всякий случай впился взглядом в лицо Аякса, вновь трогая его запястья, и нет, тот не морщился, а выражал лишь лёгкую озадаченность.

Значит, о боли не молчал. Это вытащило одну из парочки — парочки ли? — маленьких заноз в сердце Чжун Ли, и он смог вдохнуть спокойнее, откладывая ремень на сиденье за своей спиной.

— Растянешь себя сам, — улыбнулся он, отпуская запястья Аякса. Те хлопнулись о его живот, прямо на тюбик. Синие глаза удивлённо округлились, но лишь на мгновение.

Принятие приказа заняло совсем чуть-чуть — уже через несколько секунд Аякс вновь завозился на месте, взяв в подрагивающие пальцы тюбик. Чжун Ли великодушно решил ему помочь, и чуть задрал его ноги, устраивая их у себя на плечах. Тем самым открывая себе откровенный вид на едва ли скрытый тенями вход. Аякс гулко сглотнул, определённо вновь краснея щеками, и шумно вдохнул, щёлкая крышечкой тюбика.

То ли терпение подкачало, то ли Чжун Ли оказался чересчур падок на идеи, которые продолжали вспыхивать в его голове. Потому, ведомый очередной фантазией, он отобрал у Аякса тюбик, слегка выдавил из него смазку и прижал прямо к сжимающемуся входу. Всё произошло так быстро, что Аякс неожиданно издал высокий писк.

В изумлении Чжун Ли посмотрел на его лицо. Аякс закрыл рот ладонями и зажмурился, ярко краснея щеками даже в полумраке. Выдавив ещё смазки, так, что она едва не потекла по спине Аякса, Чжун Ли закрыл тюбик и отложил его в углубление в двери.

— Начинай, — приказал Чжун Ли, чудом удержавшись от смешка. Аякс тяжело сглотнул и потянулся к себе, под пристальным взглядом размазывая по коже смазку. Его пальцы дрогнули, когда Чжун Ли добавил. — Быстрее.

В явном порыве Аякс проник в себя пальцами и вздрогнул. То ли от собственных действий, то ли увидел, как едва заметно изменилось выражение лица Чжун Ли, превратившись из якобы сосредоточенного в более жаждущее. Смазка слабо блестела под полоской света, и Чжун Ли мог видеть каждое, даже небольшое движение Чайлда. Как он старался быстро справиться со своей задачей, продолжая краснеть и дыша всё тяжелее.

Он крупно вздрогнул, засунув в себя два пальца, и протяжно выдохнул. На мгновение Чжун Ли поймал его взгляд и усмехнулся, затем возвращаясь к наблюдению за тем, как он разрабатывает себя. Для того, чтобы затем Чжун Ли взял его прямо тут. Без особых усилий. Возбуждение цепочкой фейерверков спустилось от головы до самого низа живота.

Неожиданно Аякс слегка раздвинул пальцы в стороны, делая свой вид из просто откровенного в полноценное воплощение порока. Чжун Ли смог увидеть, как его слегка покрасневший вход сопротивляется и пытается сжаться. Облизав губы, моргнул. Из его рта вырвалось немного хриплое:

— Глубже.

Его приказу последовали моментально. Так, словно всё внимание Аякса сузилось до его желаний. Дрожь его тела отдалась в ладони Чжун Ли, когда Аякс погрузил свои пальцы в самого себя настолько, насколько вообще мог. Порочное хлюпанье неожиданно громко разнеслось по всему салону, когда Аякс вытащил пальцы — совсем немного, но звук заставил его повторно вздрогнуть.

Не сдержавшись, Чжун Ли слегка хлопнул его по бледной ягодице. Со всё той же алчностью наблюдая за тем, как из-за этого тонкие, покрытые шрамиками и смазкой пальцы вновь оказались в тисках тугого входа.

— Ты настолько бесполезен, что даже себя растянуть не в состоянии? — прошипел он, сам дотрагиваясь до влажных краёв. Аякс тихонько выдохнул, задвигав пальцами усерднее, слишком поспешно добавляя третий палец и срываясь на едва слышное шипение. Дыхание продолжало шумом рваться из его груди.

Он так усердствовал, что смазка слегка пошла пузырями. Усмехнувшись, Чжун Ли вновь легко хлопнул Аякса по ягодице, заставляя его остановиться. Чайлд вытащил дрожащие, измазанные пальцы, и поднял взгляд. Ожидая. Желая. Чжун Ли усмехнулся, чуть отстраняясь и позволяя тазу Аякса опуститься ему на бёдра. Так, что его разработанный влажный вход находился аккурат напротив чуть вздувшейся ширинки Чжун Ли, едва ли не касаясь его.

Чжун Ли безжалостно раздвинул ягодицы Аякса шире, чуть скользя пальцами из-за смазки. Нарочно, специально разводя их в стороны, чтобы натянуть припухшие края и оценить, насколько, всё же, Аякс справился со своей задачей. Выглядело… хорошо. Если уж и подбирать цензурное слово, то это будет именно что «хорошо». Порвать Аякса из-за того, что он поспешил и перевозбудился, из-за чего не смог подготовить себя достаточно, не хотелось. На всякий случай он скользнул внутрь Аякса тремя пальцами, вырывая из него приглушённый скулеж, и остался доволен.

— Умница, можешь же, когда хочешь, — похвалил он, погладив подрагивающее оголённое бедро. Обернулся, дотянулся до ремня и поманил пальцем. Аякс, не глупый, увидев ремень тут же протянул руки обратно. Лишь сорвался на тихий, полный нетерпения выдох, и чуть поёрзал, то ли нарочно, то ли случайно задевая возбуждение Чжун Ли.

Тот, закончив затягивать ремень, опять отвернулся. Поморщился на то, что не додумался ранее вытащить упаковку презервативов, и теперь приходилось искать её в пакете на полу салона. Пока он занимался этим совершенно выбивающим из настроения действом, надо было как-то сосредоточить Аякса.

— Считай, — просто сказал он, начиная водить пальцами по внутренней стороне бедра, иногда задевая его ногтями. А затем резко сжал, впиваясь до лёгкой судороги. Аякс громко охнул, но спохватился и быстро прошептал:

— Один…

Чжун Ли удалось больно сжать его кожу ещё несколько раз, и Аякс ни разу не сбился, разве что в его голосе проступила знакомая нотка, предвещающая слёзы. Видимо, Чжун Ли немного перестарался.

— Хороший мальчик, — хмыкнул тот, останавливаясь, небрежно погладив ладонью раненое им бедро.

Закончив с поисками, выпрямился, методично — и быстро, насколько это возможно, — распаковал. И расстегнул ширинку. Аякс охнул, ощутив, как возбуждение Чжун Ли легло между его ягодиц. Шумно сглотнув, он завозился на месте, словно собираясь насадиться прям так, и его пришлось приструнить при помощи ещё одного хлопка по ягодице, в этот раз чуть более сильного.

— Тихо, — шикнул Чжун Ли, вслушиваясь во всё такое же трепетное дыхание. Застывая взглядом на голом, подрагивающем животе, на редкой россыпи веснушек, чудом проглядывающихся в полумраке на молочной коже. Между ягодиц Аякса, прямо поверх его пульсирующего, жаждущего входа, находиться оказалось очень приятно. Хмыкнув, вновь не желая себе отказывать, Чжун Ли сунул уголок презерватива себе в рот и двумя руками сжал упругую плоть, усиливая давление на свой член.

Аякс тихо застонал, сам ведя бёдрами и позволяя сильнее заскользить по его коже. Благо, что смазки хватало с лихвой. Довольно сощурившись, Чжун Ли расправился с упаковкой презерватива и раскатал его, затем чуть ведя бёдрами и едва не скользнув внутрь за раз.

— Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, — шепча, Аякс вновь в нетерпении дёрнулся и облегчённо выдохнул, когда в него всё же проникли. Всё его тело наощупь пылало, и, казалось, пульсирует в такт его бешено скачущему сердцу. Чжун Ли остановился, наблюдая, испытывая как своё, так и чужое терпение. Проникновения меньше, чем на головку, Аяксу очень скоро стало недостаточно, и новые мольбы сорвались с его губ. — Пожалуйста, господин, пожалуйста, Вам будет приятно, честно, пожалуйста…

У него не получилось закончить. Весь его порывистый шёпот за мгновение перерос в громкий вскрик, который Чжун Ли только чудом поймал рукой. Вжавшись ладонью в рот Аякса, пальцами впиваясь ему в щёки, он протяжно выдохнул. Аякс дрожал под ним так сильно, что, чудилось, будто вся машина от этого трясётся. Коленями он слабо обнял Чжун Ли, а из его широко распахнутых глаз сорвались одинокие слёзы.

Замерев глубоко внутри тугого жара, Чжун Ли медленно убрал руку. Дыхание с хрипом вырвалось из Аякса, он ошалело заморгал, но спустя несколько секунд его взгляд прояснился. И без иного промедления он призывно, порочно и совершенно невоспитанно сжался вдоль всей погружённой в него длины, заставив Чжун Ли глухо зарычать и вновь зажать ладонью ему рот.

Потому что сдерживаться он не собирался.

Глубокий, полный невероятной силы чувства звук родился в груди Аякса и пробежался по его горлу, затем утопая в горячей ладони. Чжун Ли ощущал каждую вибрацию, что исходила любимого тела, каждый жаркий вздох проходился песчаной бурей по его пальцам. Аякс зажмурился, смаргивая новые слёзы, когда в нём двинулись.

Он до сих пор казался на удивление размягчённым. Не расслабленным, а таким, словно не мог даже напрячься. Преступная, порочная нежность его тела не позволяла останавливаться. И Чжун Ли вбивался в него, где-то там, как за толстым слоем ваты, слыша звуки сильных шлепков кожи о кожу. Всё его внимание резко сузилось до одной точки — до испачканного слезами и слюной лица Аякса.

До его подрагивающих ресниц, до заломленных бровей, до взъерошенных влажных волос, липнувших к его вискам. До того, как неправильно-хорошо он смотрелся — сдавленный на сиденьях машины, со связанными ремнём руками и с зажатым ладонью ртом. Абсолютно уязвимый, доступный, выглядящий так, словно с ним можно сделать что угодно, и он не сумеет воспротивиться.

Настолько отвратительные мысли лишь разожгли кровь в венах Чжун Ли. В голове мутнело всё сильнее с каждым новым грубым толчком. Аякс стонал ему в ладонь, срываясь в дыхании, и подаваясь навстречу бёдрами, улавливая ритмичный, жёсткий темп, откровенно наслаждаясь происходящим. Чжун Ли ощутил, как по лицу расползается усмешка — ситуация начинала казаться ему невероятно извращённой.

Кто со стороны взглянет, решит, что он разложил Аякса под себя против его воли. Но наблюдатели будут слепы, ведь не смогут увидеть то бушующее от наслаждения море в чужих глазах, какое видел Чжун Ли. Не уловят мгновений, когда Аякс изгибался под прикосновениями, немо умоляя о продолжении. Не смогут ощутить его плавящий стальную выдержку жар, то, как голодно он сжимается, не желая оставаться пустым.

Ведь всё это принадлежит только Чжун Ли. От первого хриплого и глухого стона ему в ладонь до последней капли пота, что стекает по белой коже, покрытой неровными шрамами.

Прорвавшийся голос Аякса разрушил непристойный белый шум. Чжун Ли стиснул в кулаке влажные рыжие вихры, заставляя отклонить голову в сторону. На мгновение ему показалось, будто бы он способен видеть в темноте лихорадочное биение вены под тонкой белой кожей. Возможно, это всё было его воображение, но, когда он впился в то место губами, то бешенные удары чужого сердца разлились по его языку.

Сиплый стон был настолько громким, что грозил просочиться за пределы машины и привлечь ненужное внимание. Чжун Ли разжал зубы, оставляя на бледной коже отчётливый след, и заглянул в мутные, полные похоти глаза Аякса. Его зрачки так сильно расширились, что в них проглядывалась желанная бездна. Чжун Ли оскалился, не замедляя темпа, с каждым разом всё сильнее вонзаясь в горячее пульсирующее нутро.

— Ты был создан для того, чтобы я тебя имел, — прошипел он на ухо Аяксу. Ответом ему было особенно сильное, продиктованное жгучим возбуждением, сжатие, и звук, подозрительно похожий на всхлип.

— Да, пожалуйста, — просипел Аякс, впиваясь пальцами скованных рук ему в плечи и едва не ломаясь голосом в очередном стоне. — Для Вас… всё для Вас… Я…

Его глаза зажмурились, и он отвернулся, переживая особенно крупную судорогу и рассыпаясь в неразборчивом бормотании, перемешанным со стонами и хныканьем. Чжун Ли усмехнулся, касаясь его мокрой солёной щеки губами, и урча, ощущая нарастающую в его теле пульсацию:

— Кончай, Аякс.

В плечо неожиданно вонзились зубы — Аякс глушил собственный тихий вой, с каким достиг пика. Крупная тряска пробежалась вдоль его тела, и Чжун Ли прикрыл глаза, не в силах сопротивляться тому количеству удовольствия, что било его тело тяжёлыми, приятными волнами. На мгновение весь мир размылся, став нечётким маревом, и Чжун Ли выпрямился, замирая глубоко внутри Аякса и протяжно выдыхая в спёртый тяжёлый воздух.

Первые мгновения эйфории захлестнули его и медленно отступили, освобождая сознание. Он несколько раз моргнул, ощущая биение сердца в своём горле, и опустил голову. Аякс мелко дрожал под ним, повторно залив свой судорожно вздымающийся живот спермой. Места, где скользили лучи фонарей, блестели от пота. Он закрыл всё ещё связанными руками своё лицо и пытался восстановить дыхание.

Чжун Ли повёл плечом и слегка поморщился от лёгкой боли — укусили его сильно. На всякий случай провёл пальцами, но крови не оказалось. Тем более, что Аякс впился зубами не напрямую, а через ткань рубашки, которая неприятно липла к коже. Всё тело обдало запоздалым жаром — всё же следовало чуть сильнее открыть окно.

— Аякс, — позвал Чжун Ли хрипло. На него взглянули сквозь пальцы, и он усмехнулся, наклоняя голову вбок. — Хочешь что-нибудь сказать?

На самом деле, он сам не знал, что именно хочет услышать. Просто ему показалось необходимым спросить. Аякс сглотнул, убирая ладони от своего лица, и удивил его, прошептав:

— Спасибо, что тр… — он оборвался себя и исправился, проглотив грубое слово, — …взяли меня, господин.

От удивления Чжун Ли аж хмыкнул, изумлённо моргая, но затем улыбнулся. То, как подобное приятно разлилось в груди, неожиданностью не оказалось. С очередным непристойным звуком, под тихий, слабый стон, он покинул тело Аякса. Стук сердца медленно перебрался из его горла обратно под рёбра, пока он разбирался с презервативом и прятал его в использованную салфетку.

После жестом поманил Аякса и перехватил его руки. Ослабил узел ремня и тут же вскинул взгляд, услышав слегка болезненное шипение.

— Всё в порядке, — мгновенно заверил Аякс, слегка шевеля запястьям и морщась. — Просто затекли немного.

— Иди ко мне, — вздохнул Чжун Ли отбрасывая ремень на переднее сиденье и обхватывая Аякса за липкие от пота бока. Ноги того отчётливо дрожали, а изо рта вырвалось новое шипение, когда он попробовал их немного свести.

Спустя долгую минуту медленных и, судя по всему, мучительных движений, он уселся на колени Чжун Ли. Тот мгновенно прикрыл его затылок рукой, не давая удариться головой об потолок и шепча:

— Аккуратнее.

— Вряд ли у меня будет сотрясение, — так же тихо отозвался Аякс, чуть улыбаясь и немного покачиваясь на месте, пытаясь устроиться удобнее. Дыхание до сих пор выходило из его груди с тяжестью, и Чжун Ли провёл по ней ладонью, ощущая гулкую пульсацию сердца. С отчётливой игривостью в шёпоте Аякс спросил. — Хотите ещё, господин?

— Терпение, — шикнул Чжун Ли, от груди ведя пальцами до лица Аякса. Обхватив подбородок, наклонил его голову удобнее и поцеловал. Медленно, выпивая его жар и покрывая лёгкими укусами губы. Аякс подчинился темпу, следуя за ним, только его провокационный, полный остатков похоти, стон скользнул по языку Чжун Ли. Пришлось закончить поцелуй, чтобы сказать. — Ты наглеешь. Мало того, что укусил меня, так ещё и пытаешься спровоцировать. Мне снова придётся заняться твоим воспитанием.

— Простите, — Аякс выдохнул это ему прямо в рот, послушно замерев и ожидания разрешения на новый поцелуй. В его слегка сузившихся зрачках мелькнуло нечто, похожее на вину, но оно слишком быстро сгинуло в тлеющем пламени желания. — Накажите меня.

Чжун Ли усмехнулся. Нет, никаких реальных наказаний сегодня. Сегодня это лишь кратковременная игра, просто нырок обратно в ощущения, от которых они безуспешно пытались отказаться больше, чем на пару дней. В голове бродил туман из мыслей, и он прошептал:

— Тогда жди.

От его слов Аякс резко поник, внезапно поняв, что сам попался в свою же ловушку. Неужели думал, что с ним и правда сейчас могут что-то сделать? Выпороть, например? На пару секунд Чжун Ли задумался над этим, но отмёл мысль. Опять же, не сегодня. Перед тем, как вернуться к настоящему воспитанию Аякса и вновь получить от него власть над его жизнью, он хотел дать себе ещё немного времени. Да и проблемы, которые могли помешать его пока что неидеальной концентрации, никуда не исчезли.

На его плечо положили голову и шумно вдохнули, замирая и действительно начиная ждать. Чжун Ли провёл по голой спине Аякса ладонью, поглаживая, и прикрыл глаза, откинувшись на спинку сиденья.

— Тебе не холодно? — спросил он тихо, не уверенный в том, что ощущаемая им лёгкая дрожь в чужом теле вызвана случившимся оргазмом. Аякс медленно мотнул головой, затем усмехаясь.

— Нет, мне даже жарко. Всё хорошо, — его дыхание стало чуть ближе к шее Чжун Ли, но затем отстранилось. Побарабанив пальцами по его второму плечу, Аякс прошептал. — Ваша одежда мокрая…

— Ничего, — Чжун Ли дёрнул головой, вспоминая о втором пакете на полу салона. — У меня есть запасная.

Кто знает, что может случиться в похоронном бюро. По крайней мере, Ху Тао несколько раз обливала его то соком, то кофе — иногда даже горячим. Впрочем, привычка таскать с собой сменный комплект одежды появилась ещё в давние времена, когда он работал в «Ли Юэ». Когда ручка протекает в нагрудном кармане за три минуты до важного совещания с партнёрами корпорации, а запасной рубашки нет — это сравнимо с маленьким апокалипсисом.

— Вы такой предусмотрительный, — улыбка скользнула в голосе Аякса, и это прозвучало чем-то сродни или похвале, или восхищению. Аякс помолчал несколько секунд, а затем едва слышно спросил. — Можно поцеловать Вас ещё раз, пожалуйста?

Чжун Ли издал задумчивое хмыканье и чуть потянул Аякса за волосы. Тот поднял голову, вновь пересекаясь с ним взглядами. И довольство от пережитого удовлетворения отражалось счастливым светом в его глазах. Таким светом, что Чжун Ли в нём чуть не потонул.

В его голове возникла некая мысль. Озарила лёгкий туман его сознания, подобно первому лучу солнца, позволяя ему увидеть такое, казалось бы, обыкновенное и привычное желание. Но сейчас оно показалось ему крайне важным. Чем-то до дикости определяющим, когда он посмотрел в лицо Аякса.

В лицо любимое; в лицо, которое он видел каждое утро и которое он хотел видеть и во все последующие. Помнил каждую веснушку, каждый лучик у глаз при искренней улыбке, каждую едва заметную родинку. И чем дольше он смотрел на это, чем сильнее погружался в чужой взгляд, чем ближе вновь становились обкусанные и оттого неровные губы, тем отчётливее осознавал серьёзность того желания, что вспыхнуло золотом в его мыслях.

Сливаясь в новом и далеко не последнем поцелуе, ему хотелось провести всю свою оставшуюся жизнь рядом с Аяксом.