***
Июнь. Четвёртое. На следующий день…
Ксения Сергеевна Князева ощущала себя полной мразью. И непонятно, по отношению к кому больше… К одной женщине, которую жестоко обманывала, или к другой, которую… Которую обманывала ещё больше?..
***
Прийти в себя, после того, как Лиза ушла из номера, удалось далеко не сразу. Оргазм, подаренный этой невыносимой женщиной, сбил с ног, совершенно лишил сил и возможности двигаться. Князева одновременно кляла блондинку всеми известными ей словами и, всё же, ощущала какие-то приливы бесконечной нежности к ней. Нежности и… любви? Да нет. Вряд ли.
Ксения Сергеевна любить не умела.
С большим трудом собрав остатки себя с постели, девушка быстро вытянула из шкафа наряд, купленный специально для пресс-конференции. Елизавету хотелось удивлять. Елизавету хотелось манить к себе. Елизаветой хотелось обладать…
«Так, блин, соберись, Князева! А то сейчас весь приём и закончится, пока ты тут сама с собой разговоры разговариваешь!»
Спустившись в зал с новым букетом цветов, доставку которого предусмотрительно оформила заранее, посчитала очередное «соскучилась», что уже давно стало любимой азартной игрой, да всё оставшееся время бросала на сценаристку недвусмысленные взгляды, вгоняя ту в краску. И всё, словно бы, было практически хорошо…
Пока не случился тотальный пиздец! Ксюша даже других слов к этому обстоятельству подобрать не могла…
Быстро улизнув в банкетный зал и приняв на грудь стакан виски для храбрости, Ксения Сергеевна уже практически собралась с духом и даже решила поговорить с Герман, дабы расставить все точки над «i», «ё» и всеми другими буквами, когда в зале появилась та, в чью пользу эти буквы явно не были… Гелена стояла в дверях и оглядывала помещение чуть прищуренным взором, однозначно кого-то высматривая. И режиссёрша готова была поклясться, что знает — кого. И именно поэтому поспешила с фуршета незаметно улизнуть…
Не вышло.
Как Ксюша ни старалась слиться с помещением, прикинуться ветошью или в конце-то концов вписаться в чей-то разговор и сделать вид, что Гелю просто не заметила, но со зрением у брюнетки явно было всё в порядке. Зарицкая уверенным шагом направлялась прямо к ней…
— Родная!
«Господи Боже, почему именно сейчас?!»
— Гелечка! — развернулась на триста шестьдесят, натянув на лицо жуткий микс из некоего подобия улыбки и фальшивого удивления, — Ты чего здесь? Ты откуда?
Актриса мягко приобняла Князеву — последнюю еле заметно покоробило — и произнесла в полголоса:
— Да у меня съёмки раньше закончились, вот и решила заехать к тебе, моя девочка… Я ужасно соскучилась…
В этот момент Ксению передёрнуло всю. Она не могла, она не хотела… она просто не готова была слышать эту фразу из уст другой женщины! Это было невыносимо, и Ксюша вдруг отчётливо это поняла. Поняла, что всё же, кажется, попала…
— Э-э-э… Милая… — шатенка попыталась вернуть на лицо кривую улыбочку, чтобы уж совсем не выдавать своих эмоций, — Так я бы скоро приехала…
— Да я знаю, — Зарицкая тяжело вздохнула, — Просто что-то накатило такое… Невозможное… Не хотелось ни секунды больше оставаться без тебя! А сюда мне агентство приглашение присылало, в котором мы с Елизаветой Павловной честно трудимся, — рассмеялась собственной шутке, — Только я думала, что не успею. А оно вон как оказалось, родная…
«Кто так быстро закончил твои ёбанные съёмки? Лично, блять, четвертую! Где твоя режиссёрская солидарность, человек?!» — в слегка нетрезвом мозгу одна за другой возникали гневные мысли.
— Это прекрасно… — вслух.
Здравый смысл капитулировал. Ситуация напоминала Ксюше полный сюр, только вот… Остатками разума она понимала, что до завершения пресс-конференции и окончательного разгона всех лишних людей, а значит и до появления в банкетном зале Лизы, оставалось максимум пара минут. И если Герман увидит здесь Гелену, в счастливом неведении обнимающуюся с самой Ксюшей, то полнейший разрыв отношений будет меньшим, чего можно ожидать.
— Гель, пойдём отсюда, — самым проникновенным из своих голосов, неистово надеясь, что это сработает.
— Что?
— Давай уйдём куда-нибудь…
— Странная ты, Ксюш… — нахмурилась, — Говорить тебе о том, что я только пришла, будет откровенно глупым. Ты и сама прекрасно это понимаешь.
— Солнце, пожалуйста. Я не…
— Ладно, ладно, не придумывай. Надо — значит надо. Я уже привыкла.
Мысленно выдохнув с облегчением, Князева подхватила девушку под локоть и быстрым шагом увела её с основного фуршета. Ровно за минуту до появления в зале Елизаветы Павловны…
***
Они пили виски в отдалённом уголке «гостеприимного» здания отеля, много говорили о работе и целовались, пока никто не видит, целовались, целовались, целовались… Целовались, пока в зале Князеву ждала Лиза. В перерывах между поцелуями режиссёр успевала коротко отвечать, что скоро придёт, а когда ситуация уже накалилась до предела — убежала на минутку от Гели, отправила Герман наверх, и вернулась обратно. Вернулась, чтобы вместе с Зарицкой уехать домой.
— Блять! — хрустальная пепельница полетела с балкона второго этажа, разбиваясь вдребезги.
По щекам катились слёзы — практически забытая эмоция. Давно она не ощущала себя такой сукой…
Она была виновата. Она была виновата перед обеими. И самое главное, она впервые отчётливо знала, с кем хочет быть дальше… И настолько же отчётливо — что она не могла.
— Ксюш, ты чего? Всё в порядке? — обеспокоенный голос с другого конца коридора.
Быстро вытереть слёзы:
— Да, любимая! Сейчас приду!..