Ох, какая ж редкостная муть эта Самолётова писанина! Каждый чих персонажей там расписан — но понимать грёбаного протагониста это Шэнь Цинцю абсолютно не помогает! Как, впрочем, и своего Бинхэ раньше, когда сюжет ещё пытался соответствовать оригиналу — но то были первые главы, кто ж их подробности-то упомнит в эдаком кирпиче!
Но тут! Шэнь Цинцю и раньше смущал параметр «ревность» в отношении Бин-гэ к Шэнь Цзю, хотя тогда он просто не мог взять в толк, к кому можно ревновать человека, который любовь способен демонстрировать разве что к чужим мучениям. Но это как же должны вывернуться мозги, чтобы решить, что Шэнь Цзю — и с Юэ Цинъюанем!
Нет, Шэнь Юань уже видел раньше подобный изврат — на форуме. И его кринжило от упоминаний этого пейринга каждый раз — пусть и не так сильно, как когда в дискуссию вплывала очередная фанатка БинЦзю. Чтоб им всем провалиться! Наверняка без них подсознание Самолёта не подкинуло бы его герою-жеребцу подобные идеи! Нет, спасибо им, конечно, за Бинхэ, но… Но это другое!
Срочно, срочно сбить Бин-гэ с этих мыслей, пока он ещё чего себе не надумал! В конце концов, ему и без подсказок очевидно, что Юэ Цинъюань — единственная слабость «дорогого» учителя, нечего ещё больше проблем на бедного шисюна навешивать! Хуже уж точно не будет!
Бин-гэ выглядел растерянно, но едва Шэнь Цинцю успел понадеяться, что его проняло, как лисья улыбка растянула его губы, а взгляд потяжелел.
— Теперь я понимаю, почему глава школы так о вас заботится. А вы, учитель? Разве не в ваших интересах, чтобы ваш брат не пострадал?
— Мой брат тут ни при чём. А вот как ты воспользуешься моими советами в своём мире, и не будет ли от этого ещё хуже?
— Значит, вы знаете, что посоветовать?
— И с чего бы мне тебе в этом помогать?
— С того, что если вы откажетесь — у меня не будет другого выхода, кроме как избавиться от опасности прежде, чем она ударит по мне.
— Учитель! — прорычал Бинхэ, и Шэнь Цинцю ухватил его за руку, не глядя. У него самого сейчас руки чесались долбануть по этой скотине со всей дури — но толку-то? Тем более, что Бин-гэ наконец-то делает то, что ему нужно. Свято веря, что это он сейчас уламывает двойника учителя выдать ему необходимую информацию.
Шэнь Цинцю столько времени потратил, продумывая, как может пойти разговор — чтобы в итоге обнаружить, что его главный козырь ухнул в очередную сюжетную дыру!
А ведь Шэнь Цинцю так гордился своей идеей и тем, как ловко он обнаружил нужную брешь в истории!
Как Самолёт мог не рассказать про такую важную деталь?! Автор доморощенный, чтоб его Синьмо через три Бесконечных бездны! Какая ещё ментальная защита?! В книге ничего такого не было! И среди всей научной литературы на пике Шэнь Цинцю не встречал ничего подобного. Хотя Непревзойдённый Огурец ещё в начале чтения никак не мог взять в толк, почему Бин-гэ, обожавший гулять по чужим снам, не проворачивал это с учителем даже в Водной тюрьме, не говоря уж о том времени, когда искал на него компромат. Либо Самолёт приберегал этот приём для чего-то грандиозного, вроде флэшбэков, которые наконец-то оживили бы несчастную злодейскую картонку, а потом передумал их вставлять, а обоснуй опять зажал; либо он просто продолбал очередную дыру в сюжете — а несчастное мироздание залатало её как смогло. Да будь у Шэнь Цинцю у самого такая защита — эта скотина бы по его снам не гуляла! И Бинхэ бы его в свои не затягивал. Нет, ну где в этом мире справедливость?! Где, я вас спрашиваю!
А план намекнуть Бин-гэ, на какие воспоминания учителя ему стоит взглянуть, казался таким надёжным и действенным! Шэнь Цинцю боялся представить, чего ещё он мог не учесть. Но пытаться он будет до упора. Лишь бы хоть что-то помогло!
Он тяжело вздохнул и отвернулся для вида, прежде чем ледяным тоном выдать «Учти, я действительно помогаю только ему».
— Этот лорд и не просит о большем, — елейным тоном проговорил Бин-гэ.
— Тогда просто не давай главе школы повода считать, что твоего учителя необходимо спасать.
— Как вы это себе представляете?
— О, я себе всё прекрасно представляю, поверь мне! Дай угадаю, что случилось после суда. Главу школы не пускали в Водную тюрьму, сколько бы он ни просил? Или то, что он там увидел, напугало его настолько, что он готов был рискнуть всем, лишь бы прекратить это?
— С чего вы взяли?
— С того, что я знаю своего брата. И он слишком дорожит безопасностью всех, кто от него зависит. И что же должно было случиться, что он решил рискнуть всей школой, втягивая её в войну ради одного человека? Водная тюрьма сама по себе — паршивое место, но чтоб настолько…
Бин-гэ мрачнел с каждым его словом, прожигая взглядом стол.
— Чем. Ты. Его. Довёл? — прошипел Шэнь Цинцю. Накручивать себя даже почти не пришлось, на вид измученного пленника на экране Системы он налюбовался за эти дни достаточно, картинка сама всплывала перед глазами.
— Мастер, — мягко сказал Бин-гэ, — я ведь не о главе Юэ вас спрашивал.
— Ты спросил, как избежать войны. Я дал тебе единственный совет, в котором уверен. Ты уже убил своего учителя, и я подозреваю, что до того успел ему отомстить за всё. Не наигрался? Ну так продолжай в том же духе, и всё, что получишь — повторение того, что так жаждешь исправить. Хочешь этого?
— Даже если не хочу — я понятия не имею, как к нему подступиться! Даже тогда, когда я ещё ничего ему не сделал, не выходило! Я столько лет искал способ всё исправить или хотя бы понять, — Ло Бинхэ вскинул голову и тихо спросил: — Учитель, за что?
А-а-а-а-а! Мать твою, Шэнь Цзю! Вот и что на это ответить?! Нет, правду-то Шэнь Цинцю о своём персонаже теперь знает, но… Но грёбаный же Самолёт с такой правдой!
— Ты ведь не от меня это хочешь услышать, — сказал он, стараясь изгнать из голоса лишние эмоции — вышло, правда, хреново.
— Он мне ни за что не скажет, так почему я должен упускать такой шанс?
Шэнь Цинцю вскочил и принялся мерить шагами комнату. Мало ему было откровений Юэ Цинъюаня, когда он не знал, в какую щель забиться от стыда за то, что крадёт чужой момент истины! А теперь ещё эти! Да чтоб им провалиться! Да лучше б оригинальный мир нафиг схлопнулся, всё равно это не мир, а хрен знает что!
— Я могу тебе ответить, — сказал он наконец, снова подходя к столу и нависая над Бин-гэ, всё это время не сводившим с него пронзительного взгляда. — Но неужели же ты даже не попытаешься с ним?
— Я столько пытался!
— Силой?
— А как ещё, после всего?
— Ты просил совета. Так вот — силой у тебя вообще ничего не выйдет. Сломаешь его, и всё на этом. Если тебе что-то от него нужно — так подумай о том, что можешь предложить взамен. Предложить, а не заставлять. Иначе он перегрызёт тебе горло или убьётся сам.
— Я отдал ему всего себя, когда стал его учеником! Я весь мир готов был положить к его ногам, лишь бы он дал мне шанс! Чего ж ему ещё?!
— Ты не о том думаешь. Это было нужно тебе.
— А что нужно ему?
— Полагаю, — Шэнь Цинцю вздохнул, — из того, что можешь дать ты — то же, что и мне. Безопасность для брата и школы. Только на моём веку демоны нападали на нас трижды, а ты их повелитель и можешь это прекратить раз и навсегда. Я не уверен, что это действительно сработает. Но ты ведь умеешь быть убедительным, верно?
— А если не сработает?
— Тогда придумаю что-нибудь ещё. По крайней мере, у меня будет на это время.
Бин-гэ расплылся в улыбке.
— Так мастер не против помогать этому недостойному и дальше?
— Учитель, он вконец обнаглел!
«Твою ж мать, а то я сам не вижу!» — проворчал про себя Шэнь Цинцю. Но не оставлять же несчастный сиквел на самотёк, тем более, когда Система навешивает на него квесты! Хотя работать на этого кретина консультантом за спасибо…
— Во-первых, — сурово сказал он, — я очень надеюсь, что ты не станешь беспокоить этого мастера по пустякам. Если помощь будет действительно нужна — я помогу. Во-вторых, я надеюсь, что если у тебя возникнут проблемы с заклинателями и с Юэ Цинъюанем в особенности, ты постараешься решить их мирно. Очень надеюсь.
— Этот лорд понял. И он не хочет, чтобы мастер считал его неблагодарным. Я дам им шанс — ради вас.
— Спасибо. И ещё…
Шэнь Цинцю не мог не представлять, чем рискует обернуться этот уговор. В ПГБД хватало пикантных моментов, когда Бин-гэ вываливался из портала, прорубленного к одной из жёнушек, как раз когда она принимала ванну или переодевалась ко сну. И с везением самого Шэнь Цинцю, учитывая, что эта скотина на него тут слюни пускает…
— В ближайшую пару недель я бы очень попросил тебя нас не беспокоить. Раз твой меч может управлять временем, надеюсь, с этим ты не промахнёшься. И если решишь явиться… Не представляю, можно ли дать знать об этом заранее, из другого-то мира… Но хотя бы выжидай немного, прежде чем выйти из разлома. Мало ли в чьей компании ты можешь застать этого мастера. Учти — если внезапно свалишься на голову Лю Цингэ прежде, чем я успею ему всё объяснить — я вас даже разнимать не буду!
— Мастеру совсем не жаль своего шиди? — мурлыкнул Бин-гэ.
— Этот мастер уверен, что шиди есть чем удивить тебя. И кстати. Причинять вред моим братьям я бы тебе очень не советовал.
— Я это… учту.
— Очень на это надеюсь.
— Что ж… Хорошо. Это все ваши условия?
Вообще-то у Шэнь Цинцю было желание добавить ещё пунктов сто, но выполнил бы этот скользкий тип хотя бы основные!
— У меня есть условие! — прорычал Бинхэ из-за его плеча.
— А тебя я не спрашивал.
— А ты сначала спроси учителя, что он об этом думает!
— Кхм… Хорошо, Бинхэ, можешь продолжать.
Бинхэ вскочил, сжимая кулаки.
— Учитель, вы же не позволите ему делать с вашим двойником всё, что заблагорассудится?
— Его судьба будет зависеть только от него, — ухмыльнулся Бин-гэ. — Я тебя уверяю, ни за что он не пострадает.
— Учитель, ну вы его слышали?!
«Да, Бинхэ, а ещё я про него читал. И сны видел. И паникую тут не меньше, чем ты. Но я и так сказал всё, что действительно могло бы помочь. А ставить невыполнимые условия… Да так он откажется от всего, что сейчас готов пообещать!»
Бин-гэ, словно в подтверждение его мыслей, ухмылялся нагло и зло, прожигая двойника взглядом.
— Пожалуй, немного конкретики тут действительно не помешало бы, — сказал Шэнь Цинцю, помахивая веером, чтобы унять дрожь в ладонях. — Ты хочешь, чтобы он тебе помог, это я понял. Но кроме этого — что собираешься делать?
— Пока — ничего. Сейчас это самое главное, да и сомневаюсь, что добиться от него сотрудничества будет так уж легко.
— Ещё бы! Он из-за тебя в Водной тюрьме? — прорычал Бинхэ. — Сам попробуй посидеть там хоть сутки!
— Попроси своего учителя как-нибудь запереть тебя в сарае на пару недель.
— Это вовсе не…
— Да неужели?
— Если хочешь уподобиться своему учителю, у тебя это прекрасно получается, — не сдержался Шэнь Цинцю. Бин-гэ дёрнулся, и Бинхэ тут же оказался между ними, с рукой на эфесе Чжэнъяна. Шэнь Цинцю вздохнул и положил ладонь ему на плечо, вставая рядом.
— Подумай над моими словами, — сказал он тихо. Бин-гэ посмотрел на него обиженно, и на какое-то мгновение Шэнь Цинцю так отчётливо увидел в нём своего ученика — в ту пору, когда тот был ещё наивным подростком…
— Спасибо за наставления, мастер, — прорычал Бин-гэ, и Шэнь Цинцю не взялся бы толковать, что это было: «Я понял» или «А не пошёл бы ты, умник!» Но по крайней мере этот хитрый гад не скрывал свои эмоции под ласковой улыбкой — уже очень хороший признак.
— Если мне удастся уговорить учителя, что сбегать не в его интересах, я и сам не стану больше держать его в тюрьме, — продолжил Бин-гэ задумчиво. — Как считаете, мастер, получится?
«Да чтоб я знал! Хотя прождал же он своего Ци-гэ несколько лет в доме Цю, пока крышу не сорвало...»
— Возможно. Тогда ты освободишь его?
Бин-гэ покачал головой.
— Заклинатели сами приговорили его к пожизненному заточению, как же я могу пойти против их решения?
У Шэнь Цинцю аж руки зачесались долбануть веером по этой ухмыляющейся морде! Ох... Ладно-ладно. Если бы Бин-гэ принялся заверять его, что больше не станет издеваться над учителем, это был бы просто зверский ООС.
— Значит, собираешься сменить ему одну тюрьму на другую?
— Это место будет поудобнее Водной тюрьмы… или сарая. Особенно если он не будет артачиться. Как думаете, что может сделать его сговорчивее? Что вам нравится, учитель? Книги, музыка?
Шэнь Цинцю тут же вспомнил напутствия братца Самолёта, и понял, что вслух такое произнести просто не сможет. Нет, ну как это будет звучать, а? «Пришли к своему учителю девицу на ночь, а то он, бедняжечка, спать не может»?
Тьфу ты пропасть!
Ладно, зайдём с другой стороны.
— Я тебе лучше скажу, что ему точно не понравится. Если ты собираешься приставить к нему охрану или ещё кого-то, с кем ему придётся пересекаться…
— Ну, мастер, это я и сам понимаю. Но против слуг он ничего не будет иметь, верно? Я им даже оружие запрещу носить в открытую.
— Как будто он спрятанного не заметит. За кого ты его держишь?
— Хм, я учту.
— И ещё. Лучше пусть они будут девушками.
Брови Бин-гэ взлетели вверх, и Шэнь Цинцю отвесил себе мысленного пинка. Гений формулировок, блин!
— Не смотри на меня так, — проворчал он. — Если у тебя гарем из кучи девиц, это не значит, что нужно судить всех по себе.
— Простите, мастер, но а что я должен думать?
— Помнишь, этот мастер рассказывал тебе о тех людях, которых убил в поместье Цю? Так вот, у твоего учителя остались не лучшие воспоминания о том времени и о тамошних слугах. Женщины в том доме не давали ему повода себя возненавидеть, а вот мужчины… Хочешь, чтобы из-за этих воспоминаний твой учитель сходу посчитал врагами свою охрану и принялся вымещать на них злость — ну, за последствия я не ручаюсь.
— Этот лорд понял, — пробормотал Бин-гэ, и как-то странно посмотрел на него. Ещё и Бинхэ сбоку сердито засопел. Да что с ними обоими?
— Вот и чудно.
— Что-то ещё?
— Я бы не стал ждать от твоего учителя слишком многого, — сказал он осторожно. — И тем более быстро.
— Я могу быть очень терпеливым.
— Надеюсь на это.
— Что ж… если мы всё обговорили…
Да вроде бы всё… Самое время потребовать с Бин-гэ клятву, передать ему меч, заодно освободив от этой тяжкой ноши спину караулящего его Бинхэ, и со спокойной совестью забыть о нём — на пару недель уж точно. Не так уж всё и плохо вышло.
Шэнь Цинцю кивнул. Сбоку послышалось тихое шипение и возмущённый вскрик. И Синьмо в обрамлении догорающих талисманов скользнул в протянутую руку Бин-гэ.
… Какого хрена?! Ах ты ж мэрисья грёбаная, ты как это сделал?! То есть ты мог отобрать Синьмо всё это время?!
— В таком случае, не смею больше докучать мастеру, — сказал этот гад, довольно улыбаясь. — Я вернусь, когда мне будет, о чём рассказать. И я помню, что обещал, потому в ближайшее время вас не побеспокою.
Шэнь Цинцю стоял, неизящно отвесив челюсть, пока тёмный провал портала не захлопнулся, оставляя их с учеником вдвоём.
— Простите, учитель, — покаянно пробормотал Бинхэ. — Этот ученик не смог удержать Синьмо. Он очень виноват.
Шэнь Цинцю обошёл его, оглядел одежду на спине — там, где только что висел казавшийся абсолютно надёжно запечатанным меч. Не удержался и провёл пальцами вдоль подпалин.
— Не больно? — спросил он тихо.
— Н-нет.
— Хорошо.
— Учитель не сердится?
— Этот учитель больше рассердился бы, если бы ты попытался перехватить контроль над Синьмо. Не хочу, чтобы ты когда-нибудь ещё связывался с этой дрянью!
Он запоздало подумал, что нужно было доверить Бинхэ запечатывание меча — защиту собственного двойника Бин-гэ было бы гораздо труднее сломать, возможно, что и вовсе не вышло бы. Ой он дура-а-ак! Но что уж теперь.
Бинхэ повернулся и притянул его к себе.
— Этот ученик обещает, что больше никогда не позволит чему-то подобному затмить его разум. Он не подвергнет учителя такой опасности снова!
— И себя, — проворчал Шэнь Цинцю, ёрзая в крепко стискивающих его руках.
— Угу. Но за своего двойника я ручаться не могу. Думаете, он сдержит слово?
— Ему всё ещё нужна моя помощь.
— Чтобы мучить своего учителя?
— По крайней мере он передумал его убивать, уже неплохо.
Бинхэ шумно вздохнул и сжал его ещё сильнее.
— Бинхэ, задушишь!
— Прости-прости!
Хватка слегка ослабла, хотя Шэнь Цинцю предпочёл бы, чтобы его отпустили совсем. Но он чувствовал, как Бинхэ дрожит, и озвучить свою просьбу не решился.
— Если он попытается что-то сделать с тобой… — прошептал Бинхэ.
— Ну, я не думаю, что с его стороны это было бы разумно…
— Если попытается, Синьмо ему не поможет! Это ученик клянётся, что сделает всё, чтобы защитить учителя! Он будет тренироваться не жалея себя, чтобы стать сильнее!
Э-э-э… что?!
— Бинхэ, — прошипел Шэнь Цинцю, выворачиваясь из его рук, — хватит разбрасываться такими клятвами, о которых я не просил!
— Но учитель!
— Если тебе себя не жалко, то хоть об этом бедном учителе подумай!
— Так ведь я и…
— И не перебивай! Тренироваться он собрался, не жалея себя, посмотрите на него! Ты после уничтожения Синьмо не восстановился ещё! И пока не придёшь в норму, пока я не буду уверен, что с тобой всё в порядке, я тебе запрещаю даже пытаться пробиваться в совершенствовании дальше. Ты меня понял?
— Но ведь…
— Ты. Меня. Понял?!
— Да, учитель, — сквозь зубы пробормотал Бинхэ, опуская взгляд.
— Вот и чудно.
Бинхэ возмущённо сопел, но больше возражать не пытался. Шэнь Цинцю посмотрел на это воплощение оскорблённой невинности и решил, что перегнул палку. Он придвинулся поближе и погладил ученика по волосам. Провёл рукой по его нахмуренным бровям, по щеке, мягко заставляя поднять голову. Несколько секунд они смотрели друг на друга, а потом Бинхэ несмело потянулся его за руку к себе и снова обнял.
Шэнь Цинцю прекрасно понимал, к чему это приведёт. Не то чтобы он был готов прямо сейчас… Нихрена он был не готов, но влажно блестевшие глаза Бинхэ лишили его воли к сопротивлению.
Бинхэ больше не пытался задушить его в объятиях, все его прикосновения были лёгкими и осторожными. Он и раньше бывал осторожным — и при этом постоянно заглядывал в глаза, как будто разрешения спрашивал на каждое движение. Шэнь Цинцю это быстро начинало бесить — ну в самом-то деле, зачем делать из него монстра какого-то! Если он не в восторге от того, что к нему липнут двадцать четыре часа в сутки, это не значит, что нужно так заискивающе на него смотреть!
Бинхэ, ты же жеребец из гаремного романа! Ты должен быть…
Хотя нет, не должен ты быть вторым Бин-гэ, Шэнь Цинцю одного-то еле сплавил подальше сейчас!
Пока он предавался неприятным воспоминаниям, Бинхэ, не встретивший никакого сопротивления, слегка осмелел. Рука, только что перебиравшая волосы, скользнула на спину и принялась поглаживать. Вторая, обвивавшая талию, сжалась крепче. В этих движениях не было ничего, что выходило бы за рамки простой нежности, но Шэнь Цинцю помнил, как быстро самые невинные прикосновения Бинхэ перетекали в бурные ласки, стоило только не отстраниться вовремя. Вспомнилось и обещание, которое он дал несколько дней назад. Нет, он и вправду собирался его исполнить. Но вот так сразу? Он дёрнулся, Бинхэ поднял голову с его плеча, обжигая взглядом своих чёрных глазищ, и Шэнь Цинцю не взялся бы сейчас даже описать ту бурю чувств, что была в этом взгляде. Он просто не в силах был отвести собственного, а ноги враз сделались ватными, и спасибо, что Бинхэ всё ещё крепко держал его, прижимая к себе.
— Учитель? — позвал Бинхэ глубоким низким голосом, и Шэнь Цинцю судорожно кивнул. Бинхэ вглядывался в него целую маленькую вечность, прежде чем потянуться к его губам.
Поцелуй вышел почти робким, и движения Бинхэ были осторожными и полными нежности — первые несколько минут, как обычно. После чего обрывки пояса улетели под стол, халат и нижние одежды рывком оказались спущены до локтей, и вот уже Шэнь Цинцю валялся на столе, крепко прижатый впившимся в него любовником, с трудом сдерживал стоны и пытался как-нибудь поудобнее пристроить ноги, пока Бинхэ не подхватил их под колени, заводя к себе на талию. И всё это непотребство — средь бела дня! Не то, чтобы кто-то мог их сейчас увидеть, но Шэнь Цинцю хватало и того, какую картину он являл собой для ученика — всё ещё полностью одетого, между прочим!
— Бинхэ-э-э! — позвал он, но то ли ученик уже слишком завёлся и пропустил его воззвание мимо ушей, то ли вышло у него слишком похоже на стон страсти (тьфу ты пропасть!)
— Бинхэ! — повторил он с нажимом.
— Да, учитель? — мурлыкнул этот негодник куда-то ему в шею, не прекращая вылизывать место очередного укуса.
— У меня руки спутаны одеждой.
— Угум.
— Выпутай. Меня. Сейчас. Же!
Бинхэ тут же выпрямился и принялся с энтузиазмом стаскивать с него халат, нижние одежды, сапоги… Вот о сапогах Шэнь Цинцю не просил, и что последует за ними было ясно как день. А ученичёк-то всё ещё полностью одет, и даже причёска не растрепалась, посмотрите на него! И это когда его достопочтенный учитель выглядит как какая-то развратная секретарша из порно-ролика.
— Довольно, — сказал он холодно, и Бинхэ тут же замер, растерянно глядя на него.
— Раздевайся, — велел Шэнь Цинцю, и Бинхэ тут же принялся с энтузиазмом избавляться от одежды. Свой пояс он при этом умудрился развязать, не порвав, зараза. И пока Шэнь Цинцю обдумывал этот момент, Бинхэ уже стоял напротив во всей своей первозданной красе, сверкая улыбкой. И взгляд Шэнь Цинцю невольно упёрся в самую… кхм… примечательную часть его тела.
После первой ночи, когда Шэнь Цинцю узрел Небесный Столп во всём его великолепии, он очень старался даже случайно не опускать взгляд ниже груди любовника. Бинхэ каждый раз настаивал, чтобы они занимались па-па-па при свете и лицом к лицу, и Шэнь Цинцю с этим даже смирился — в конце концов, приятно видеть влюблённый взгляд, направленный на тебя в такой момент. Но вот когда Бинхэ принимался исследовать руками и губами его тело — тут же становилось ужасно неловко, так что большую часть времени Шэнь Цинцю валялся крепко зажмурившись и руководил процессом, ориентируясь исключительно на ощущения. И стараясь не представлять себе лишнего. Вполне достаточно уже того, что этот таран, которым только ворота пробивать, вторгается в его тело — ещё и смотреть на него при этом? Нет уж, увольте.
Но не смотреть сейчас оказалось не возможно. Всё-таки… ну нихрена ж себе…
— Нравится? — вкрадчиво спросил Бинхэ, и Шэнь Цинцю чуть воздухом не подавился. Это… Это… Это как он должен выглядеть сейчас, что Бинхэ себе такое надумал? Он сглотнул и поднял взгляд. Бинхэ смотрел на него подёрнутыми поволокой глазами и улыбался. В молчании эта улыбка начала меркнуть и вскоре окончательно сошла с его лица.
— Если учителю не нравится, — тихо начал Бинхэ, отворачиваясь, — то ему не обязательно… Мы могли бы...
Это Шэнь Цинцю показалось, или его глаза уже заблестели? Ой нет! Не хватало ещё растоптать остатки его уверенности в себе! Бинхэ — секс-символ целого форума, между прочим! Да за возможность забраться на Небесный столп все окрестные девицы должны в очередь выстраиваться! И не вина Бинхэ, что его учитель — не порождение здешнего мира влажных фантазий и просто не способен оценить по достоинству эту сторону его… кхем… натуры.
— Подойди, — сказал он мягко, прерывая сбивчивую речь. Дождался, когда Бинхэ приблизится, и протянул руку, оглаживая литые мышцы груди. О чём вообще думал самолёт, создавая своего Марти Стью?! Сделать Бинхэ одновременно тонким и изящным (до худобы, блин!) и одновременно наградить этой мечтой культуриста — это нужно ж было додуматься! Но смотрелось сочетание на удивление даже жизнеспособно. Рука медленно скользила по груди вниз, оглаживала пресс. Дыхание Бинхэ сделалось рваным и прерывистым, кожа наливалась румянцем, и когда Шэнь Цинцю поднял взгляд вверх, лицо и шею Бинхэ заливала краснота, а взгляд уже просто пылал.
Шэнь Цинцю и самого обдало жаром под этим взглядом. Он сглотнул и поднял руку выше, погладил Бинхэ по щеке, мазнул по губам… Секунду спустя Бинхэ вжимал его в стол, снова впиваясь поцелуями и укусами в его несчастную шею, а Шэнь Цинцю стонал в голос.
Штаны всё-таки нужно было снять раньше — Бинхэ разодрал их в клочья и тут же потянул ноги Шэнь Цинцю вверх.
— Бинхэ, — предупреждающе начал Шэнь Цинцю.
— Ученик помнит, — серьёзным тоном проговорил Бинхэ и щёлкнул пальцами, поднимая в воздух свои верхние одежды. Из рукава выплыл флакончик и, издевательски блеснув, приземлился прямо в протянутую ладонь. Шэнь Цинцю не выдержал и зажмурился. Всё-таки наблюдать за сгорающим от желания Бинхэ — это, определённо, приятно, а вот когда дело доходит до того самого… Ух как неловко!
— Учитель, что не так, почему вы опять так напряжены?
«Сам бы попробовал» — проворчал про себя Шэнь Цинцю, едва сдержавшись, чтобы не ляпнуть вслух. Но вовремя одёрнул себя и только головой мотнул.
— Всё в порядке, не отвлекайся.
— Точно?
— Ты сомневаешься в моих словах?
— Не в коем случае! Ученик только не хочет опять причинить учителю боль.
— Ну так сосредоточься, — пробурчал Шэнь Цинцю, надеясь, что они разберутся с этой частью уже как-нибудь побыстрее, Бинхэ накроет страстью, и можно будет хотя бы избавиться от желания провалиться сквозь землю от понимания, как он сейчас выглядит — под собственным учеником! — и на что тот смотрит. Вот когда Бинхэ самого сносит страстью и он начинает жарко стонать и комкать простыни — это уже другой разговор... Хотя сейчас, для разнообразия, не повезёт столу. И хорошо, если они не сверзятся с его обломков в процессе. Не лучше ли перебраться...
Додумать эту мысль он не успел — прохладные скользкие пальцы прижались ко входу в его тело и начали осторожно кружить, слегка надавливая, и все мысли тут же сосредоточились на них. Всё-таки как же это неловко… Но если не открывать глаз и не представлять, как Бинхэ сейчас впивается в него взглядом, и как пылает собственное лицо... Если вообще ничего не представлять, просто чувствовать, то всё даже и не плохо, особенно… ах-х… да, вот здесь… Хоть чему-то Бинхэ за это время научился. А целуется всё ещё так себе… Ну ладно, пожалуй, вот сейчас было вполне… м-м-м… Да, продолжай…
— Продолжать что? — спросил Бинхэ, оторвавшись от покусывания мочки его уха, и Шэнь Цинцю понял, что говорит вслух.
Упс…
— Всё, — буркнул он, гадая, что именно успел наговорить.
— Как скажет учитель, — согласился Бинхэ, снова склоняясь к многострадальному уху. Вскоре доставалось уже шее, и когда Шэнь Цинцю начал ёрзать, пытаясь уйти от слишком острых ощущений на разгорающейся коже, Бинхэ убрал палец, чтобы через мгновение толкнуться в него уже двумя.
Нужно было возвращать себе контроль за ситуацией, пока он окончательно не потерялся в ощущениях, а Бинхэ не начал делать что вздумается наугад, и Шэнь Цинцю нехотя поднял правую руку с его спины, за которую сейчас было так удобно держаться, и вплёл в волосы, осторожно перебирая их и дёргая за шелковистые пряди, стоило Бинхэ слишком сильно куснуть его или как-то не так двинуть пальцами.
— Учитель! — выдохнул Бинхэ хрипло, — я больше не могу сдерживаться.
«Ну и где твоя хвалёная демоническая выдержка?» — проворчал про себя Шэнь Цинцю, осознавая, что к столкновению с Небесным столпом ещё явно не готов. Хотя как вообще можно быть к этому готовым?
— Учитель?
Ох, ладно, в конце-то концов, хоть кто-то из них должен получить удовольствие, а раз у Шэнь Цинцю с этим всё равно проблемы…
Он слабо кивнул и замер, пока Бинхэ, тяжело и рвано дыша, входил в него. Сейчас ещё медленно — Шэнь Цинцю знал, что скоро остатки его самоконтроля сметёт, и останется только надеяться на собственную выдержку. Ну, пока всё не так пло… о-о-о… блин!
— Бинхэ, медленнее!
Простите, учитель, — покаянно всхлипнул Бинхэ. И наконец-то вспомнил, что члену учителя тоже неплохо бы уделить внимание. Так стало гораздо лучше. Ещё бы Бинхэ шмыгать носом в такой момент перестал!
Шэнь Цинцю распахнул глаза и потянул его на себя, впиваясь в его губы. Бинхэ, видно, посчитал это одобрением, и тут же снова двинулся. Шэнь Цинцю застонал и слегка прикусил его губу, одновременно дёргая за волосы, но Бинхэ уже не воспринимал это как стоп-сигналы.
Ну вот и что с ним делать? Шэнь Цинцю, что, весь процесс комментировать? Он Бинхэ сейчас любовник, а не тренер! «Ещё два подхода, ритм держи, потом следующее упражнение!» — так что ли? А-а-а, блин, Бинхэ, кусаться-то опять заче-е-е-е-м?
Он хотел было возмутиться, но тут Бинхэ наконец-то задел нужное место внутри, и Шэнь Цинцю смог только стонать ему в рот, пока Бинхэ в рваном ритме проезжался по нему снова и снова. Боль мешалась с разгорающимся внутри жаром, и Шэнь Цинцю отчаянно цеплялся за взмокшую спину, уже не способный думать ни о чём кроме затапливающих его ощущений.
Он пришёл в себя на кровати. Бинхэ лежал рядом, осторожно перебирая его волосы. Это сколько же Шэнь Цинцю в отключке провалялся? И как вообще умудрился вырубиться после всего-то одного раза?! Хотя, судя по воспоминаниям, они кувыркались на столе целую вечность. Стол там выжил вообще после этого? Шэнь Цинцю бросил косой взгляд в сторону несчастного предмета мебели, убеждаясь, что тот выстоял в этой неравной битве, и им хотя бы не придётся есть по-походному.
— Учитель? — позвал Бинхэ обиженно.
— М-м-м?
— Почему вы на меня не смотрите? Что-то не так?
«Нет, всё зашибись, ещё б ты засунул свою демоническую выносливость куда подальше!» — проворчал Шэнь Цинцю мысленно, глянул на растерянного ученика, и все гневные слова застряли в горле.
Ну что ж ты такой милый, когда глаза на мокром месте! Бр-р-р, ужас!
Он сгрёб Бинхэ в охапку и прижал к себе, и тот тут же обвился вокруг него всеми конечностями. Пожалуй, лежать вот так было довольно приятно. Руки сами потянулись обнять в ответ, зарыться в прилипшие к взмокшей спине пряди.
— Всё хорошо, — сказал он, в общем-то, вполне искренне. Пожалуй, всё действительно было хорошо. В кои-то веки.