VIII. АНТОН

Глаза слипаются, голова болит, а челюсть начинает ныть от постоянных зевков. Антон почти не спал, потом несколько часов ехал в поезде, потом мотался по городу, а потом была встреча с Разумовским. Пока они разговаривали — причем говорил-то в основном Арсений, — всё было в порядке, но стоило им покинуть башню, как до мозга наконец дошло, что ситуация была стрессовая.

Словом, Антон хочет спать, и неважно, что еще только семь вечера.

— Давайте еще раз, по порядку, — вздыхает Дима, и Антон усилием воли давит в себе новый зевок. Встряхивает головой, подается вперед.

Общим решением они собрались в номере отеля, где поселились Дима с Сережей. Во-первых, потому что так Арсению спокойнее, а во-вторых, на первом этаже есть столовая, откуда они заказали ужин. Денег за стейки и пару салатов они отвалили столько, как будто их тут не четверо, а по меньшей мере десять, но это никого особо не волновало.

Арсений сидит с ручкой и блокнотом, что-то там чиркая, а Дима не расстается с телефоном — но не бездумно листает ленту, а что-то беспрестанно гуглит.

— «И встретятся семеро, чтоб обратиться двенадцатью», — без выражения цитирует Арсений, хотя все они, кажется, уже выучили строки пророчества наизусть.

— Ну тут понятно — семь полубогов, — тут же комментирует Дима. — И с ними еще пять человек.

— Например я, — кивает Сережа и задумчиво трет лоб. — Но это всё херня, пока мы не в курсе, кто еще два полубога.

— Один, — исправляет Арсений. — Эд еще. И, я думаю, Егор тоже будет с нами, он же умеет видеть через туман.

Антон сначала тупо кивает, а потом, моргнув, устало оборачивается к Арсению.

— Эд? Он тоже видел то послание?

Парни выглядят не удивленными, а сбитыми с толку, и растерянно смотрят на них. Лицо Арсения выражает красноречивое «а, ой».

Антон вздыхает и отмахивается. У него нет сил злиться, да и на что, по сути? Может быть, они это обсудят, но точно не сейчас.

— Итого трое вас, Разумовский, Эд и… — Сережа запинается, поджав губы. — Ну, он ясно сказал, что не идет, значит его не считаем. Остается кто-то один.

— Разумовского тоже не считаем, — добавляет Арсений и качает головой. — Ладно, давайте дальше.

— «Давно отреченные миром вернутся на родину» — это тоже очевидно, по-моему. — Дима пожимает плечами. — Нам нужно ехать в Грецию. Как раз встретимся там с Эдом.

Никто не спорит, потому что это они уже успели обсудить. Хотя лично Антона такая формулировка напрягает; их не приняли родители, но не весь же мир! С другой стороны, если имеется в виду мифологический мир… Но и называть Грецию их родиной — достаточно сомнительно.

Опять же, не совсем и неправильно, ведь это страна, где родились и существовали на протяжении веков их отцы и матери.

— «Найдется, что было потеряно солнцем и мудростью» — понятно, что что-то про Аполлона и Афину, — продолжает Дима. — Но мы хрен знает, что они там теряли. Может, Эдик и расскажет.

— А ты вот точно не знаешь? — ехидно уточняет Арсений, кивая на его руки, по-прежнему занятые телефоном. — Спросил бы у бати. Где ты там с ним общаешься, в Вотсапе?

Лицо Димы темнеет.

— Я тысячу раз объяснял, — нудит он, — что не «общаюсь» с ним, просто иногда помогаю, вот и всё. Или ты думаешь, мы по вечерам перекидываемся всратыми селфи?! Вот, папуль, я тут на съемке — круто, сынок, а я по Олимпу гуляю!

— Говоря об Олимпе, — с нажимом перебивает Сережа, пока разговор не сменился ожесточенным спором. — «А сердце Олимпа предстанет в крови, как рождение». Хуйня какая-то. Это мы тоже будем разгадывать потом?

Все переглядываются. Слишком много непонятного, слишком много «потом», особенно учитывая, насколько очевидно значение первых строк.

Антон откидывается на спинку дивана, закрывает глаза. Он слишком устал, чтобы хотя бы притворяться вовлеченным в беседу.

Парни продолжают обсуждать следующую часть пророчества, и Антон задремывает под их голоса. Вряд ли он пропустит чье-то внезапное озарение — у них попросту нет достаточной информации, чтобы понять больше, чем уже стало ясно.

В какой-то момент он слышит, что кто-то поднимается и выходит. Приоткрыв глаза, Антон безучастно провожает взглядом Сережу. Они молчат, пока балконная дверь не закрывается с негромким стуком.

— Мне кажется, он расстроился из-за Игоря, — неожиданно проницательно замечает Дима. — Впервые за много лет почуял полубога, и вот так.

Антон с трудом, но вспоминает последние прозвучавшие реплики. Кажется, парни снова вернулись к обсуждению семерки и гадали, как отразится на пророчестве, что в поиске не участвуют как минимум двое «избранных».

Арсений шумно вздыхает. Потом то ли решает сменить тему, то ли хочет вовсе подвести обсуждение к логическому завершению.

— Вообще, насколько я знаю, пророчества всегда туманны, — рассказывает он, задумчиво поглаживая Антона по колену. Приятно. — Они даются не как инструкция, а как… вектор, что ли. И смысл понимаешь, уже когда всё случилось.

— Зачем тогда вообще их слушать? — бормочет Антон, не столько заинтересованный в теме, сколько желающий подольше послушать Арсения. Тот обладает редким талантом красиво рассказывать.

Арсений молчит несколько секунд, собираясь с мыслями.

— В них, как правило, есть хоть немного конкретики про начало пути — вот как с нашим сейчас. Мы знаем, сколько нас должно быть и куда мы должны поехать — а еще вчера было вообще ничего не понятно. Ну, то есть, мы в любом случае собирались ехать к Эду, но теперь ясно, что весь поиск будет где-то там. Но это не так важно… Главное, как мне кажется, что когда ты слышишь пророчество, когда из раза в раз прогоняешь его в голове, у тебя в подсознании выстраивается модель того, как всё должно случиться. И даже если кажется, что ничего не понятно, в нужный момент ты успеешь принять правильное решение — вспомнишь, что что-то такое уже слышал и знаешь.

— Типа, как жизненный сценарий, — поддакивает Дима, и Антон вопросительно смотрит на него. — Чего? Вы не в курсе, что это?

— Я — нет, — качает головой Антон.

— Это, короче… — Дима хмурится, соображая, а потом неожиданно спрашивает: — Вот какая у тебя в детстве была любимая сказка? Или мультик?

— «Бременские музыканты», — мгновенно отвечает Антон, и Дима, секунду посмотрев на него, вдруг фыркает. — Что?

— Да я никогда в эту хрень не верил, но она постоянно срабатывает. Короче, каждый человек еще в детстве, лет до трех или пяти, закладывает себе в психику всю свою будущую жизнь. Говорят, так можно всё до последней страницы прописать.

— Так, а мультик здесь при чем? — тупит Антон.

— Бля, ну сам подумай сейчас.

Антон думает — и ошалело выпучивает на Диму глаза, одновременно чувствуя, как ладонь Арса чуть сильнее сжалась на его колене.

Ну да. Бродячие артисты. Невозможность быть с принцессой, в которую влюблен. И всё-таки наслаждение тем, что имеешь.

И, конечно, побег из отцовского замка.

— Проблема в том, — медленно проговаривает Арсений, возвращаясь к теме, — что обычно герои изначально знают конечную цель. А нам никто ни о чем конкретном так и не сказал.

— Возможно, как раз найти артефакты или типа того? Что-то, что потеряли Афина и Аполлон.

Арсений качает головой, и Антон с ним согласен.

— Не-не, это точно что-то другое, иначе «солнце и мудрость» не упоминались бы вот так, между делом.

— «То, что в огне утонуло, навеки восстанет», — бормочет Антон, машинально кладя ладонь поверх руки Арсения. — Надо мифы почитать.

— И поговорить с Эдом, — кивает Арсений.

— А что если…

Что «если» они так и не узнают, потому что в этот момент балконная дверь открывается, и Сережа быстрым шагом возвращается в комнату. И его взгляд не предвещает ничего хорошего.

— Мужики, вы видели общий чат?

Они переглядываются, дружно качают головами, а потом так же дружно берутся каждый за свой телефон. В последние десять минут они так увлеклись разговором, что мобильник отложил даже Дима.

В рабочем чате висят три видеосообщения от Оксаны. Все три — короткие, и во всех трех она идет по улице и эмоционально что-то говорит.

Арсений первым включает первую запись.

— Нет, ребят, я всё понимаю, но это уже просто ни в какие рамки! Я, честно, в шоке, что вы даже не подумали мне сказать!

Сообщение автоматически переключается на следующее.

— Вот скажите мне, пожалуйста, как вы собирались все дружно исчезнуть с радаров на… на сколько? А если вы все там… я вот даже озвучивать не буду, потому что не дай бог, но если бы что случилось — что я должна была бы говорить команде? А подписчикам? Вы там совсем уже?!

Антон хочет истерически хихикнуть. Только чудом он сдерживает себя от того, чтобы не напомнить вслух, что случиться всё ещё может что угодно, даже то, что «не дай бог».

— В общем так, я сейчас иду на поезд и ночью буду уже в Питере. Встречаемся утром, и берегите свои задницы, если вас там не окажется!

Динамик замолкает, когда сообщение останавливается, демонстрируя обиженно надутые губы. Оксана и правда идет на вокзал, судя по небольшому чемодану в свободной руке.

Арсений медленно вдыхает и так же медленно, шумно выдыхает, но ничего не говорит. Дима трет переносицу, и по нему видно, что он чудом сдерживается от матов, а Сережа тупо смотрит в стол.

Оксана — их администратор, а одно время была и хорошей подругой. Сейчас у них скорее приятельские отношения, так уж сложилось. И уж точно ни у кого и в мыслях не было посвящать ее в детали происходящего.

Хотя бы потому, что она обычная смертная, пусть и обладает редкой способностью видеть сквозь туман, как они случайно выяснили. Тогда же они потихоньку рассказали ей правду про себя — без подробностей, в общих чертах, но она должна была знать, чтобы быть готовой к возможным потрясениям.

Но она совершенно точно не должна была быть втянута в историю с поиском.

— А кто вообще ей сказал?.. — тихо спрашивает Арсений.

Антон не говорил. До вчерашнего дня он и сам старался не слишком обо всём этом думать.

— Я еще весной упомянул и всё, — спокойно отзывается Дима и тут же кидается оправдываться: — А что такого? Она же права, если кто-то из нас сдохнет, ей потом первой разбираться с последствиями!

«Никто не сдохнет», — думает Антон.

— Это будет потом, — говорит Арсений и весь подбирается. А еще он переворачивает ладонь и переплетает с Антоном пальцы, крепко-крепко вцепляясь в него. — Сейчас надо решить… мы всё-таки едем?

Атмосфера резко становится тяжелой и серьезной. Сонливость пропадает, уступая место напряжению. Парни тоже как-то неосознанно выпрямляются.

И — молчат, косо поглядывая друг на друга.

Только сейчас до Антона в полной мере доходит, что двое из трех оставшихся полубогов твердо решили никуда не ехать. А это значит, что исполнить пророчество могут только они.

Что, в свою очередь, значит: они должны это сделать.

— Я еду, — негромко говорит Антон, мысленно отрезая себе пути назад.

Арсений прикрывает глаза и до боли сжимает его руку, Дима впивается в него пристальным взглядом.

— Я тоже, — спокойно отзывается Сережа, пожимая плечами. — Я-то с самого начала собирался.

Еще одна недлинная пауза.

Потом Арсений поворачивает голову и смотрит на Антона так, словно кроме них в этой комнате никого нет. Говорит так же — вполголоса, проникновенно и до дрожи искренне:

— Я с тобой, что бы ты ни решил. Одного я тебя не отпущу и не оставлю.

Пара простых предложений выбивает дух, и где-то в солнечном сплетении начинает болезненно ныть. Антон, не в силах что-то сказать, утыкается лбом ему в плечо.

«Боги, если вы только слышите… Пусть с нами всё будет хорошо. Мы же соглашаемся и идем, раз в жизни помогаем… Так и вы — помогите. Пожалуйста».

Антон слышит краем уха, что Дима бормочет что-то согласное, хоть и до пизды недовольное.

— …Еду, конечно, куда вы без меня, — слышит он, и это, в общем-то, самое главное.

Арсений вдруг секундно напрягается, переставая даже дышать, и, еще неожиданней, хмыкает.

— А ведь нас семь, получается.

Антон замирает тоже, а потом не может сдержать невеселую улыбку. Всё верно, они вчетвером, Оксана, Эд и Егор.

Пророчество невозможно обмануть.

IX. ОЛЕГ

Венера-Афродита смотрит на него укоризненно. А может быть, так только кажется, — Олег не уверен, он редко видит картины. Тем более, изображающие его божественных родственников.

Он чуть склоняет голову набок, немигающе глядя на картину в ответ.

В башне полумрак и тишина. Можно было решить, что Сергей давным-давно уехал исполнять волю богов. Но Олег хорошо помнит слова отца, а потому не переживает.

Хотя — как сказать. Если бы не переживал, не притащился бы сюда сразу с дороги, не успев не то что переодеться, а хотя бы умыться. Отчего-то предчувствие так и вопило, что нужно поспешить и обязательно поговорить с Разумовским прямо сегодня.

Олег тихо вздыхает, прикрыв глаза.

Долго ждать не приходится. Он был готов просидеть здесь до самого утра, если бы Сергей вдруг изменил планы и провел ночь вне офиса (то, что он вернулся бы к утру, не приходилось ставить под сомнение).

Но дверь распахивается, когда не проходит и часа ожидания. Олег скашивает глаза. Ровное дыхание на секунду сбивается.

Первыми в глаза бросаются ярко-рыжие волосы по плечи.

В домашних штанах и футболке, босиком, взъерошенный и зевающий, Сергей кажется сильно младше своего возраста. Впрочем, ему неполных двадцать пять — совсем еще птенчик.

Глядя на него, и не подумаешь, что глава огромной перспективной компании — или как там по новостям говорили?.. Олег, глядя новости на стареньком телевизоре с экраном едва ли не меньше, чем на современных смартфонах, слушая английскую речь, дополненную субтитрами на арабском, понимал достаточно, но не всё.

Миллионер — Олег видел в жизни многое и знает, что никогда нельзя судить о кошельке человека по его внешнему виду. Гений — тем более. Филантропа можно заподозрить в открытом и будто отрешенном взгляде, в речах о свободе слова, в искреннем тоне голоса. Олегу было жаль, что сухой синхронный перевод не дает как следует послушать.

Теперь Сергей Разумовский проходит всего в нескольких метрах от него и, то ли заметив краем глаза, то ли что-то чувствуя, замирает и резко оборачивается. Олег медленно встает, не сводя с него взгляда.

И абсолютно теряется, когда Сергей вскидывает дрожащие ладони и смотрит на него огромными, перепуганными глазами.

— В-вы кто? — выдавливает он, явно стараясь звучать жестко, но получается скорее жалобный писк. — Как вы сюда попали?

Олег моргает. Только теперь до него доходит, что взламывать систему безопасности офиса — очень хорошую, надо сказать, он с полчаса провозился — и нагло ждать прямо в кабинете было не лучшей идеей.

Он зачем-то тоже поднимает руки, демонстрируя открытые ладони. Но слова напрочь вылетают из головы.

— Я сейчас вызову охрану, — заявляет Сергей чуть более уверенным тоном. Должно быть, отсутствие оружие в руках незнакомца его немного успокоило.

Олегу не хочется его расстраивать, объясняя, что необязательно держать в руках пистолет или нож, чтобы представлять угрозу. Но надо будет когда-нибудь провести инструктаж и доходчиво объяснить правила самообороны.

Если, конечно, будет возможность.

— Я полукровка, — хрипит он, решая не тянуть кота за самое ценное. — Пришел узнать о пророчестве.

Сергей замирает, кажется, не дыша. А потом очень медленно, бочком, проходит к дивану и присаживается на краешек как можно дальше от Олега. Олег, сочтя это знаком, что разговор всё-таки состоится, тоже опускается обратно на пуф.

— Ты, — Сергей откашливается, когда голос подводит его, мотает головой. — Ничего, что я на «ты»?

— Конечно, — кивает Олег, тут же испытывая странное, необъяснимое желание приподнять уголки губ.

Улыбнуться? Он уже забыл, что это такое.

— Дай угадаю — ты сын Ареса? — предполагает Сережа.

Сейчас Олег в полной мере осознает, что выглядит пугающе для обычного человека. Мало того, что влез в хорошо охраняемый офис, так еще и одет в пыльную, местами замаранную кровью военную форму — в такой стыдно даже пройти мимо чистенького, отполированного офиса, не то что присесть где-то внутри.

Еще он сильно оброс. Разве что волосы успел неровно отсечь армейским ножом, но борода стала совсем густой. В довершение, лицо пересечено относительно свежим шрамом, тянущимся от лба до подбородка — он, конечно, хорошо отплатил за этот удар, но сам чудом (или отцовским благословением) не лишился глаза.

Словом, Олег кивает и, особо не думая, отвечает:

— А ты — Афродиты?

Сережа замирает, во все глаза глядя на него. Далеко не сразу Олег понимает, как именно это прозвучало, а поняв, тушуется и неловко кивает себе за спину.

— Картина, — просто объясняет он, и Сережа выдыхает.

— А… Да.

Они молчат некоторое время. Олег совершенно забывает, что именно и как хотел спросить, потому что здесь, в темном и неуютном офисе, отчего-то чувствует себя спокойно и умиротворенно, как не чувствовал, может быть, никогда.

Сережа снова первым нарушает тишину.

— Так ты… насчет пророчества, да?

— Да. Оно же пришло тебе?

Он уточняет только для приличия. На деле же прекрасно знает, что да, Сереже, потому что отец вполне однозначно дал это понять в последнем разговоре.

Сережа кивает, даже не думая соврать.

— Мне. Могу продиктовать или скинуть текст. Или, хочешь, давай свой телефон, и я сам напишу.

Олег хмыкает.

— А распечатка не найдется?

Еще бы он дал свой телефон в руки одному из ведущих программистов страны.

Сережа не выглядит ни смущенным, ни сконфуженным, будто этого ответа и ждал. Он поднимается и идет к своему столу, без всякой опаски поворачиваясь к Олегу спиной. Снова такая глупая ошибка… Олег радуется, что действительно пришел сюда без злых намерений, иначе бедному птенчику было бы не спастись.

— Ко мне как раз сегодня приходили еще двое парней, — рассказывает тот между делом. — И с ними есть еще двое или трое человек, как я понял. Я, правда, не знаю, оставили они свои контакты или нет… Но уточню у своего помощника. Это ведь ждет до завтра?

Сережа говорит подчеркнуто вежливо — наверное, так ему кажется, что он контролирует ситуацию. Олег спокойно отзывается:

— Чем быстрее отправимся в поиск, тем лучше.

Сережа замирает с листом бумаги в руках.

— Я… — неуверенно начинает он, а потом встряхивается и продолжает, глядя на Олега чуть свысока: — Ты же понимаешь, что я не могу никуда уехать? Мне просто не на кого оставить компанию. Но я готов координировать вас отсюда — помогу всем, чем сумею. Деньги, информация, люди — всё, что нужно, я найду в самые короткие сроки.

Олег снова против воли улыбается. Надо же, сразу «вас». Так легко и просто определил людей в одну группу, уверенный, что он один такой занятой. Да Олег не сомневается, что кроме него среди избранных нет ни одного опытного полубога! И это не завышенная самооценка, это факт — и это катастрофа.

— Тебя это может удивить, — негромко говорит он, спокойно глядя на Сережу снизу вверх, когда тот снова подходит ближе, — но денег и у меня предостаточно. Не миллионы, конечно, но для поиска хватит. Информацию я добываю не хуже тебя, а в чем-то и лучше, потому что есть свои источники. А что касается людей… — Олег хмыкает. — Уверен, что ты можешь найти лучших, но на это понадобится время. Я же могу позвонить паре друзей, и они будут на месте через несколько часов.

Он сам не знает, почему его так понесло на разговоры. Обычно он старается не говорить вообще, а если и приходится, то не произносит ни одного лишнего слова. И уж точно никогда не раскрывает все карты перед незнакомцами.

А сейчас…

Сейчас ему почему-то хочется заинтересовать. Бросить вызов. И дать понять, что Сережа не откупится парой банковских карт и обещанием взломать Пентагон. Потому что этого попросту недостаточно.

От сына Афродиты им может понадобиться намного больше, если он умеет хотя бы часть из того, на что способны самые талантливые из ее детей. А учитывая, что Сережа привык во всём быть лучшим, Олег не сомневается — у него найдется множество тайных навыков.

Было отчетливо видно, как с каждым словом выражение отстраненного превосходства на лице Сережи сменялось растерянностью, и вот теперь оно застыло в смятении и легком ужасе. Боится. Неясно только, чего именно.

— Я не могу ехать с вами, — лепечет Сережа, мелко-мелко тряся головой. — Я дал пророчество и всё, больше ничего не могу сделать. Уходи… уходите, пожалуйста.

От эмоций он даже снова сбился на «вы».

Олег поднимается, враз становясь на голову выше ростом, и Сережа — видно — усилием воли остается на месте. Протягивает ему листок, и Олег спокойно забирает, даже не глядя внутрь.

— Как мне найти этих парней? — максимально ровно спрашивает он.

Сережа шумно выдыхает и всё-таки делает маленький шаг назад.

— Арсений Попов и Антон Шастун, — четко говорит он и вдруг прищуривается. — Уверен, ваших навыков будет достаточно, чтобы их найти. Они довольно… известные личности.

Олег хмыкает. Язвит — это хорошо. У птенчика есть коготки. Но не помешало бы отрастить к ним в комплект мощные крылья.

— Справлюсь. Но вы бы всё-таки собирали вещи. Поверьте, нам всем лучше бы не узнавать, что будет, если нарушить волю богов.

То, что происходит дальше, Олег так и не может для себя объяснить. Даже в известных ему мифах — а он знаком буквально со всей греческой мифологией и частично с римской — нет никакой подсказки.

Взгляд Сережи меняется, как по щелчку, становясь хищным и каким-то безумным. Даже черты лица заострились, и весь его вид стал нести прямую угрозу. Олег даже дергается рефлекторно за оружием, но вспоминает, что оставил его в лежащем рядом на полу рюкзаке.

— Убирайся прочь! — рявкает Сережа, крепко сжимая кулаки. — Три секунды, и я вызываю охрану, а с ней — полицию!

Олег быстро ориентируется и понимает, что лучшим решением будет уйти и подумать обо всём позже. Он хватает с пола рюкзак и быстрым шагом покидает офис, слыша брошенное вслед яростное:

— И даже не думай снова сюда сунуться!

Олег думает — и сунуться, и в целом о том, что увидел. Так что дороги прочь из башни он не замечает.

Уже выйдя на улицу, он задумчиво хмыкает и снова, не отдавая себе в этом отчета, улыбается ночному городу.

Птенчик оказался не так-то прост.

Вспомнив о еще одном важном деле, Олег достает из кармана телефон и набирает номер, который появился там сегодня же. Как и в принципе начал действовать.

— Бля, Волч, — страдальчески хрипят в трубку после четырех долгих гудков. — Ни стыда, ни совести, я ж только уснул!..

— На том свете отоспишься, — не сдерживается от подколки Олег, и в ответ его смачно матерят. — Всё, тихо. Слушай. Если всё ещё хочешь со мной, завтра с утра будь на связи. Чую, мы с тобой отдохнуть не успеем.

В ответ раздается хныканье и новая волна мата.

— Если ты чуешь, значит точно…

— Но вообще не знаю, — продолжает Олег, задумчиво глядя на лист с шестью длинными строчками. — Судя по всему, там должна собраться немаленькая компания. Я-то надеялся, что в итоге будем вдвоем или втроем…

Послание Ириды ясно сказало, что соберется семь человек, но обычно в поиск ходят по трое. Олег надеялся, что будет так.

Теперь же становится ясно, что их должно быть еще больше — двенадцать. А большой отряд не приносит ничего хорошего, даже когда речь идет о профессионально обученных бойцах.

Он даже примерно не представляет, что будет, если в одном месте соберется столько людей, из которых семеро — полубоги, и все или почти все будут мечтать о том, чтобы скорее вернуться в свои уютные дома.

Да они и до Греции не доберутся, в таком случае.

Олег снова вспоминает разговор, который состоялся чуть меньше двух недель назад, в день солнцестояния.

— Я должен ехать, — говорил он.

— Не спеши так, — отмахнулся Арес, делясь с ним сигаретой. Обычно Олег не курит, но не отказывать же богу и отцу. — Они там не то, что не собрались, а даже не особо стремятся.

— Как это?

Арес хмыкнул, мотнул головой. Так странно было видеть в нем собственные черты.

— Да из нормальных героев там только ты и еще полтора человека, и то один уперся, как баран. Весь в отца. Не знаю, Олежек, сложно тебе будет. Но ты дней десять подожди и езжай. И прямиком к Разуму — он много знает.

Они оба посмотрели на телефон, который Арес принес с собой. Собственно, потому и пришел — у Олега-то вообще никакого телефона не было, чтобы монстров лишний раз не дразнить.

Возвращаясь в реальность, Олег закатывает глаза на решительное «я же сказал, что еду с тобой!» и сухо проговаривает:

— До связи тогда. Спокойной ночи.

И сбрасывает звонок, не желая слушать, куда его отправят на этот раз.

А через час он приводит себя в порядок в своей старой квартире, то и дело чихая от пыли, но даже не пытаясь прибраться, потому что завтра всё равно снова уедет. Потом он позволит себе поспать часов пять и сразу поедет по адресу, который обозначили два красных маячка отслеженных телефонов.