Мобиус позволил Локи стремительно покинуть зал и пройти по коридору ровно столько, на сколько хватило безотчетного желания убежать от непосредственной опасности. Потом он остановился, так как попросту не знал, куда идти дальше.
Нагнав его, Мобиус ободряюще улыбнулся, хотя в данную минуту ему самому пригодилась бы толика уверенности. Вариант был крайне непредсказуем, и разгуливать с ним по УВИ, держа таймтвистер в кармане, было тем еще безрассудством.
Локи ответил взглядом, полным жгучей ненависти.
В коридорах УВИ, освещенных тусклыми лампами накаливания, его лицо казалось еще более бледным, чем при солнечном свете. Хотя, скорее всего, сказывалось потрясение, испытанное им при задержании.
Вариант в принципе выглядел иначе, чем на записях. Мобиусу безумно хотелось разглядеть его повнимательнее, будто какое-то редкое и удивительное явление природы. Но сначала нужно было установить хотя бы простейший контакт. Обычно, прежде чем загнать под ребра кинжал, Локи заводил душевный разговор, и задачей Мобиуса было продлить эту коммуникацию как можно дольше, желательно, избежав кинжала.
– Сюда, – Мобиус указал на дверь в конце коридора. За ней начинался другой коридор, который должен был вывести их на открытые террасы.
Локи не мешало взглянуть на бесконечный город, чтобы лучше прочувствовать свою оторванность от прежней жизни, еще совсем недавно полной взрывов, разрядов молнии и животной ярости. Для обычного существа такое зрелище стало бы тем, что полностью лишает опоры под ногами, но Локи обладал весьма гибким интеллектом и умел быстро подстраиваться под новые обстоятельства.
Это не могло не вызывать уважение.
Ведя Локи в Театр Времени, Мобиус думал о том, что ему предстоит буквально выпотрошить душу Бога Обмана, одним нажатием на кнопку проектора причинив ему максимальную боль. Возможно, гуманнее было стереть его сразу, тем более что никаких гарантий его выживания Мобиус предоставить не мог…
Но почему-то с того момента, как он приблизился к судье Ренслейер, чтобы попросить передать Л-1130 в его распоряжение… с той самой «минуты» в его душе крепла надежда, что можно будет отстоять право Локи на существование… найти место в УВИ, где тот сможет приносить реальную пользу Священному Таймлайну.
Хотя, скорее всего, Мобиус был слишком оптимистичен. Равонна не раз намекала ему на это. Но он считал, что попытаться стоит. И даже не ради расследования… не ради еще живых минутмэнов, которых «сегодня-завтра» должно было пронзить неумолимое острие клинка… нет – ради замерзающего малыша, которому еще никто не помогал просто так… без намерения использовать в своих целях.
Все пошло иначе, чем он ожидал.
Прокручивая на проекторе сцену за сценой, Мобиус внимательно следил за выражением лица Локи. И это не приносило ему радости.
Сначала тот изливал на него свой гнев. Плевался словами, пронзал взглядами, шипел, точно раненный змей. Потом потрясенно смотрел в экран, и в его глазах стояли слезы.
Использовать факт, что Фригга умерла после того, как Локи направил темных эльфов в покои Тора… было вполне логично. Мобиус предполагал, что это станет переломным моментом, но, как ни странно, Локи все равно продолжал держаться. В уголках его губ дрожала едкая горечь, но он оставался собранным и готовым к противостоянию.
Неужели он не любил мать? Мобиус был уверен, что любил! Что она была единственной, кто по-настоящему в него верил. Но что-то давало Локи силы упорно отражать атаку неоспоримых фактов и оставаться в уверенности, что ему уготована великая миссия, а не роль черного лебедя в планах сильных мира сего.
К сожалению, добраться до сути Мобиусу не дали.
В зал вошла Б-15, явно успевшая накопить достаточно недовольства, чтобы излить его в максимально раздраженном тоне. Впрочем, Мобиус недолюбливал ее куда меньше, чем Ю-92, да и, честно говоря, он задолжал ей за дважды спасенную жизнь. Между ними существовал негласный договор, согласно которому они оба имели право на беззлобные перепалки по поводу рабочих вопросов. Как с Равонной, только наоборот.
Пока они в очередной раз выясняли отношения, теперь уже по поводу использования Л-1130 в расследовании убийств минутмэнов, вариант мистическим образом испарился.
Второй раз за «день» Мобиус бежал по коридорам, отчаянно мечтая успеть до того, как кто-нибудь ткнет в варианта стирающим жезлом.
Его, черт возьми, варианта! С которым он уже начал работу!
В том, что Локи сбежал, не было совершенно ничего необычного, он всего лишь исполнил свой коронный трюк согласно роли в Священном Таймлайне. Мобиус совершенно не заметил, как Бог Обмана выудил у него из кармана таймтвистер и буквально растворился в синтетическом воздухе УВИ.
Да, в работе с ним требовалась особая осторожность… Но из-за первой неудачи нельзя было стирать его! Священный Таймлайн едва ли предоставит еще одну такую возможность…
Представляя себе лицо Локи, корчащегося от боли перед тем, как навсегда исчезнуть в искристом сиянии, Мобиус ураганом проносился через отделы, чем вызывал суету среди ничего не подозревавших сотрудников.
Несколькими «минутами» ранее Б-15 с отрядом оперативников скрылась за одним из бесчисленных поворотов, и больше всего Мобиус боялся, что не успеет… Б-15, не задумываясь, ликвидирует беглеца, а потом скажет, что он оказал сопротивление при задержании…
«Не попадайся им, Бог Побегов!»
По отголоскам топота и криков в соседних коридорах Мобиус мог судить о том, что Локи все еще не найден. Но это был лишь вопрос времени.
В какой-то момент Мобиус остановился, чтобы перевести дух. Сердце буквально пробивало грудную клетку. Перед глазами плясали цветные круги. Все-таки, он был создан не для оперативной работы…
Прокручивая в голове действия варианта незадолго до побега, Мобиус вдруг осознал, что тот так и не узнал, смог ли отомстить за смерть матери. Не услышал столь желанное признание отца, не увидел себя, сражающегося рука об руку с братом…
В конечном итоге, Бог Обмана всегда становился жертвой собственной лжи… Самообмана по поводу того, что близкие люди ему безразличны.
На этой мысли Мобиус замер, точно пораженный вспышкой молнии. И тут же, сбросив оцепенение, рванулся обратно, в ту сторону, где находился оставленный им Театр Времени.
Стараясь не привлекать лишнего внимания, Мобиус заглянул в арсенал и одолжил в кабинке какого-то минутмэна стирающий жезл. Локи наверняка чувствовал себя загнанным зверем и потому был вдвойне опасен.
Перед тем, как войти в зал Театра, Мобиус постоял у дверей, выравнивая сбитое дыхание. Такие мелочи всегда выдают слабость, а ему сейчас нужно было продемонстрировать уверенность и силу, чтобы совладать со своенравным вариантом. В конце концов, Локи грозила смертельная опасность, и заставить его подчиниться означало спасти.
Испытывая отчетливое отвращение к самому этому действию, Мобиус переключил жезл в режим стирания. И так, держа его перед собой, заглянул в Театр.
Локи сидел на полу, подперев ладонями голову, потяжелевшую от невеселых дум. На миг Мобиусу показалось, что он тихо всхлипнул, хотя это было бы слишком… наверное…
Его первый взгляд на человека со смертоносным жезлом в руке был почти молящим, словно он не замечал опасности, видя перед собой единственного, кто может его выслушать.
– Я не могу вернуться, да? В свой таймлайн…
Что Мобиус должен был ответить? Локи действительно не мог вернуться туда, откуда его вышвырнуло само мироздание. Как и примерить чужую роль. Теперь Локи из Йотунхейма… Локи из Асгарда… стал всего лишь Л-1130. Набором букв и цифр. Данными в отчете на чьем-то столе. Секундной заминкой в бесконечно важной работе Хранителей Времени.
И все, что он думал и чувствовал, теперь не имело значения.
– Эй, приятель!
Мобиус выглянул в коридор, хоть и не без опасения, что вариант воспользуется очередной возможностью и вновь выкинет какой-нибудь рискованный фокус. Проходящий мимо сотрудник остановился и немного испуганно поздоровался.
– Ты не мог бы принести мне стандартный комплект формы размера 7-12? Это очень срочно.
Незнакомец кивнул, и Мобиус тут же вернулся к Локи.
Казалось, вариант оставил всякую мысль о пробеге. Он так и продолжал сидеть возле экрана и вертеть в руках бесполезный в стенах УВИ тессаракт, словно эта вещь давала ему силы принимать происходящее с достоинством.
– И что дальше?
Голос Локи звучал совершенно спокойно. Лишь на самом дне пряталась едва уловимая нотка растерянности. Тихая, но, как показалось Мобиусу, продемонстрированная вполне осознанно.
Мобиус напомнил себе, что с вариантом нужно держать ухо востро. Уже не в первый раз за это безумное «утро».
– Ты попробуешь помочь мне, а я попробую помочь тебе избежать новой встречи с Б-15. Я более чем уверен, что она мечтает лично ликвидировать тебя без каких-либо разговоров.
Локи с показным безразличием вскинул темные брови и вновь сосредоточился на прокручивании тессаракта вокруг своей оси.
– Так чего же мы ждем?
Мобиус смерил его долгим взглядом, наконец-то позволив себе рассмотреть Бога Обмана во всей красе. Впрочем, он был уверен, что этот взгляд воспринимался, скорее, как скептический или даже ироничный.
В дверь постучали.
– Вот этого.
Забрав из рук расторопного коллеги сверток с одеждой, Мобиус протянул его сидящему на полу.
– Переоденься. Уверен, это будет смотреться на тебе гораздо лучше, чем роба.
Локи быстро глянул на него, явно пытаясь дать понять, что идея переодеваться в таком месте кажется ему неудачной, но все-таки принялся распаковывать форму. Развернув бледно-голубую рубашку и костюм цвета хаки, он вновь бросил краткий взгляд на Мобиуса.
– Может быть, ты будешь так любезен и отвернешься?
Этот тон с примесью яда, маскирующего смущение весьма ранимого существа, показался Мобиусу довольно забавным.
– Ты же у нас воин. Перед боем всегда уходишь в собственную гардеробную?
На это Локи лишь фыркнул, выражая презрение к непониманию Мобиусом сути вещей, но, все-таки, принялся раздеваться.
Мобиус улыбнулся.
Чем быстрее вариант привыкнет к тому, что здесь ему придется играть по совершенно другим правилам, тем лучше будет для него и всех остальных.