– Капитан, я скажу честно: мне это совершенно не нравится.

Таракан навис над Стидом, уперев руки в бока и недовольно сверля его темным взглядом. Порой он выглядел по-настоящему угрожающе, и сейчас Стиду действительно не хотелось ему перечить. Но он ничего не мог с собой поделать.

– У нас не так много провизии, а до ближайшего порта еще далеко. Побереги запасы.

– Ни один кок не станет беречь запасы за счет капитанского пайка! Вы должны хорошо питаться, чтобы стоять на ногах.

Стид вздохнул в безуспешной попытке скрыть досаду и закрыл книгу, что лежала у него на коленях. Это незамысловатое проявление заботы грело его сердце, но одновременно ставило в тупик.

– Я просто не голоден.

– Капитан… Эти дни были и правда непростыми. Парни до сих пор приходят в себя. Но если не есть, то и силы будет брать неоткуда.

– Дело не в том, что произошло…

– Тогда в чем?

– Я сам не до конца понимаю, – признался вдруг он, глянув на собеседника с отчаянной растерянностью.

Таракан лишь неодобрительно покачал головой. Он был не силен в вопросах, касающихся того, что творится внутри человека, если не брать в расчет знания о расположении внутренних органов.

– Вам стоит заставить себя поесть, пока вы не свалились за борт от слабости. На нашем корабле нет хороших пловцов, и вас никто не выловит.

В ответ на это Стид снова вздохнул, еще тише и печальнее.

– Хорошо. Я что-нибудь перехвачу.

Таракан недоверчиво сузил глаза.

– Если вы выбросите еду за борт, я узнаю об этом.

– О, нет, это было бы слишком неуважительно по отношению к твоему труду, – Стид слабо улыбнулся и вновь опустил взгляд на книгу, давая понять, что разговор окончен.

Когда дверь за коком захлопнулась, он закрыл не способный увлечь томик немецкой поэзии и принялся бездумно рассматривать свисающие с потолка канделябры. Дни стояли пасмурные, и потому он распорядился зажечь все свечи, однако этот уютный свет не мог обмануть его: до темноты было еще далеко.

Ждать наступления ночи, надеясь на то, что сегодняшняя будет хоть чем-то отличаться от предыдущей, а потом разочаровываться вновь и вновь становилось все тяжелее. Стид понимал, что он буквально топит свои дни в темных водах, но не мог заставить себя отвлечься от тоскливых мыслей хотя бы на миг. Никогда прежде его внутренний мир не оставался так долго распахнутым, ожидающим кого-то…

Не без оттенка горечи поздравив себя с наступлением темноты, Стид вышел на палубу и огляделся в поисках долговязой фигуры Баттонса. Тот практически всегда обнаруживался на своем посту на носу корабля.

– Доброй ночи, капитан.

– Доброй ночи.

Море дышало непривычным для здешних широт холодом, и потому Стид прихватил с собой шерстяной плед. Идя вдоль борта к корме, он раздумывал над тем, каково это – видеть сквозь мрак, жить среди бесчисленных немых тварей и не знать об оттенках заката…

Укутав плечи, он встал к борту и без особой надежды вгляделся во тьму.

– Знаешь, иногда спасение требуется не только тем, на кого кто-то напал, – тихо проговорил он, обращаясь к беззвездной черноте, затопившей весь мир кроме крошечного островка света на корме «Возмездия». – Иногда человеку настолько плохо, что ему нужно спасение от себя самого… И я знаю, что это звучит неблагодарно…

– Как это сделать? – раздался совсем рядом знакомый голос, и Стид мучительно вздрогнул, а потом сорвался с места…

Ради этих нескольких мгновений, что он сжимал Кракена в объятиях, чувствуя, как тот нерешительно, едва ощутимо касается ладонями его спины, стоило ждать и исходить на нет от тоски.

– Я волновался… – только и смог выдавить из себя Стид, не зная, достаточно ли такого оправдания для того, чтобы крепко прижимать к себе хозяина глубин, но понимая, что если бы он этого не сделал, то просто сошел бы с ума.

– Не стоило. Мне ничто не угрожало, – с удивлением отозвался Кракен. – В море нет силы, способной причинить мне серьезный вред.

– А твоя рука… то есть, щупальце?

Стид отпустил Кракена и осторожно подхватил его левую кисть. Повернулся так, чтобы на нее падал свет фонаря и принялся придирчиво рассматривать.

– Как видишь, все в порядке. Она отросла. Почему ты вообще воспоминаешь об этом?

– Потому что это сделал я, – Стид нежно укрыл его кисть в своих ладонях, точно это было отдельное живое существо. – Я причинил тебе боль и мне сложно забыть об этом.

– Я заставил тебя.

Подняв на него взгляд, Стид позволил свету фонаря осветить всю глубину того, что он чувствовал в этот миг.

– Думаю, ты привык действовать… решительно, будучи властителем моря. Это то, чего не хватает мне, чего ждет от меня моя команда… – закончил он с тихой печалью и нехотя отпустил прохладные пальцы Кракена.

Получив свою кисть назад, тот задумчиво потер ее другой рукой, словно она была странным подарком от Стида, а не его собственной частью. Темные пряди со вплетенными в них нитями серебра практически скрывали его лицо, не позволяя желтому свету освещать его кромешные глаза также, как глаза Стида.

– Может быть, у тебя есть то, чего нет ни у кого другого… Каждый день тысячи людей выходят в море, но мало кто из них способен…

– Что?

Стиду мучительно захотелось вновь коснуться руки Кракена, но тот отвернулся, будто пытаясь слиться с сумраком, как он делал всегда, когда не мог найти нужных слов в чуждом ему языке.

– Желать чего-то, кроме наживы и смерти соперников…

Стид смущенно улыбнулся, понимая, что Кракен не увидит этой улыбки. От него не укрылся трепет в тоне морского чудовища, и, хотя он не был готов принять эти слова как должное, он почувствовал приятное волнение от мысли о том, что что-то в нем привлекает это существо.

– На самом деле, многие люди полны добродетели… – начал было Стид, но Кракен заставил его умолкнуть, резко развернувшись и сделав шаг навстречу.

– Ты знаешь, как я нахожу тебя? Человека на крохотном кораблике в окружении бесконечных волн?

– Не представляю…

– Ты будто бы светишь сквозь толщу воды. И не важно, насколько огромно расстояние. Я верно определяю направление.

Неотрывно смотря на Кракена, Стид уловил, как судорога прошла по его омытому сумраком лицу. Так, словно что-то пугало это порождение глубин, чья сила не ведала границ.

Стид мог бы задать вопрос о том, чего именно так опасается Кракен, мог бы сказать, что тот не обязан искать «Возмездие» посреди подернутой рябью пустоты, но страх больше его не увидеть заставлял выбирать иные слова.

– Твое чутье поражает…

Кракен мотнул головой, будто бы говоря: «Я имею в виду другое», но Стид сделал вид, что не понял этого жеста. Ощущая себя малодушным, он безотчетно завернулся в наброшенный на плечи плед.

– Что это? Я мог бы создать подобную вещь…

– О, это плед. Конечно, ты можешь… но, наверное, будет проще, если я поделюсь…

И, стараясь не думать о том, что делает, он приподнял край пледа, приглашая Кракена подвинуться ближе. Тот на мгновение замер, а потом одним тягучим движением преодолел разделяющее их расстояние и коснулся своим плечом плеча Стида.

– Тебе бывает холодно… там, на глубине?

– Я создан для того, чтобы жить в этих условиях.

Они оба умолкли, впитывая ощущения от этой близости всеми доступными чувствами. Стид боялся неловко пошевелиться и потревожить Кракена, как до этого опасался сказать что-то неверное, вынудив ночного гостя уйти. Кракен оставался неподвижным, и, хотя для него это было привычно, Стид каким-то удивительным образом чувствовал его волнение.

– Ты сказал, что иногда спасение требуется не только тем, на кого напали, – наконец, нарушил тишину чуть хрипловатый голос Кракена. – Что ты имел в виду?

И пока Стид проклинал себя за болтливость, в отчаянии придумывая ответ, он добавил:

– Что я должен сделать, чтобы спасти тебя?

– Может, тебе уже хватит спасать меня… Я прошу слишком многого… Ты не должен был это услышать.

– Просто скажи мне.

– Все, что мне нужно… чтобы ты больше не пропадал.

Кракен вновь едва ощутимо поежился, будто холодное море звало его назад, в свои глубины.

– Эй… Я усвоил урок. Не волнуйся об этом.

Стиду стоило немалого труда заставить себя произнести эти слова, но они оказались удивительно действенны: он тут же почувствовал, как хозяин глубин расслабил плечи и поднял подбородок чуть выше.

Какое-то время Стид ждал, что Кракен хоть что-то ответит, но, поняв, что тому проще хранить молчание, неуверенным кивком головы пригласил его опуститься на доски палубы и усесться поудобнее. Кракен с готовностью придвинулся чуть ближе, чтобы Стид смог укрыть пледом их обоих.

Поняв, что он, кажется, не собирается уходить, Стид украдкой вздохнул с облегчением. Эта ночь, столь непохожая на все предыдущие, исцеляла его тоску своим тихим безлунным касанием.

Стид вновь стоял на корме, задумчиво водя пальцами по резным украшениям борта. Ночь, что расстилалась над его головой, искрилась от бесчисленных звезд, лишь иногда скрывающихся за тонкой вуалью едва различимых облаков.

В этот раз ожидание было куда менее мучительным. Кракен обещал, что появится, и Стид верил ему, так как морской хозяин держал свое слово.

Он всегда появлялся бесшумно, будто был плотью от плоти смолянистых теней, сгущающихся там, куда не доставал свет фонарей.

Как и в этот раз.

– Ты пришел…

Стид шагнул к ночному гостю и тут вдруг заметил в его руках крупный и, похоже, тяжелый предмет, который тот держал с большой осторожностью.

– Мне захотелось показать тебе что-то из своего мира.

Кракен протянул свою ношу Стиду, и тот, наконец, разглядел, что это. Он принял подарок и начал с любопытством изучать его.

– Это же Strombus Gigas или Гигантский стромбус. Весит немало. Должно быть, ему уже много лет…

Чувствуя внимательный и чуть напряженный взгляд Кракена, Стид ласково погладил раковину моллюска кончиками пальцев. Вход в нее был плотно забаррикадирован перепуганным морским обитателем.

– Люди охотятся за ними ради их мяса и ради того, что они могут хранить.

– О да… Их вскрывают тысячами, чтобы найти одну жемчужину. Редчайший вид жемчуга – конк. Розовое пламя…

Стид бережно прижал моллюска к себе, будто говоря, что не хотел бы для него подобной участи.

– Если бы они нашли этого стромбуса, то были бы удивлены.

– Ты хочешь сказать, что…

Стид осторожно перевернул раковину так, чтобы получше рассмотреть ее обитателя. В этот момент его ладоней коснулись бледные пальцы Кракена. Стид поднял было взгляд к его лицу, но тот прошептал:

– Смотри…

Будто почувствовав близость того, кто готов защитить, в чьих руках оно будет в безопасности, существо в раковине шевельнулось и начало медленно, неуверенно расправлять свое мягкое, нежное тело. Из-за блестящей перламутром кромки показались глаза на длинных ножках.

– Оно доверяет тебе…

– Подставь ладонь.

Не будучи уверенным, что не находится в каком-то странном сне, Стид послушно подставил руку, и через какое-то время в ней оказался небольшой твердый шарик.

– Боже мой! – воскликнул он, не в силах сдержать совершенно детский восторг. – Это жемчужина конк! И она действительно крупная!

– Она твоя.

Кракен смотрел на него, буквально впитывая его удивление и радость своими почти немигающими глазами. Стид вдруг подумал о том, что это, возможно, единственное светлое, что может видеть глубинный монстр, лишенный возможности купаться в лучах дневного света и бродить среди тех, кто по-настоящему счастлив. Впрочем, сейчас он был близок к одному из таких людей…