– Его зовут Иззи Хэндс. Невыносимый тип, но смекалки и опыта ему не занимать. Он служил при Черной Бороде с самого начала. Но ему никогда не стать таким, как Эдвард Тич.

Пит скрестил руки на груди и едва слышно вздохнул. Стид, стоящий рядом и со странной смесью чувств смотрящий на то, как исчезают в вечерней дымке очертания берега, задумчиво кивнул.

– Никому не стать. Это была легенда…

Стид не представлял, о чем в этот момент думает Черный Пит, но отчаянно хотел поговорить с ним без обиняков, выслушать все его претензии и ответить хоть что-то достойное… Он понимал, что из всех членов команды этот суровый человек менее всего доволен своим капитаном.

Но Пит нарушил молчание сам, и его слова удивили Стида:

– Пиратствовать с командой «Мести королевы Анны» было невероятно здорово, но теперь я уже смотрю на это по-другому.

– И как же?

– Шанс, что тебя расстреляют из пушек британцы или испанцы… или французы… слишком велик. Такая жизнь… не для Люциуса.

– Люциуса? – изумленно переспросил Стид быстрее, чем успел себя одернуть. Он, разумеется, понимал, что имеет в виду Пит, но обнаружить, что этот момент теперь является для него решающим, было неожиданно. – То есть… я согласен. И тоже хочу, чтобы у него было все хорошо.

Удостоверившись, что важная мысль донесена до капитана верно, Пит ушел, оставив Стида наблюдать за медленным угасанием недавно еще такой яркой полосы заката.

Желание, чтобы близкий человек был в безопасности, чтобы ему ничто не угрожало… было слишком хорошо знакомо Стиду. Но при этом он не ведал, что именно пугает Кракена, отчего тот дрожит, словно в лихорадке… Тревога и бессилие стояли за его спиной, незримо касаясь плеч.

Обернувшись, Стид вскользь глянул на работу матросов, выполняющих распоряжение сменить курс. Он не питал особых надежд относительно того, что «Месть королевы Анны» легко оставит «Возмездие» в покое, но все-таки считал, что быстроходность его маленького судна должна помочь им оторваться от преследования.

В бою у «Возмездия» не было ни единого шанса устоять против фрегата Черной Бороды, и Стид мог лишь надеяться на то, что прямого столкновения не произойдет.

Стид проснулся в полной темноте и тут же принялся освобождаться из одеяла, словно оно обернулось комом спутанных сетей. Сердце испуганно билось, заходясь в предчувствии беды. В первый момент он не мог понять, дрожит ли его собственное тело, или весь корабль сотрясают мелкие судороги.

Но, словно в подтверждение второй догадки, с палубы начали доноситься испуганные крики.

Стид заметался по каюте, ища хоть что-то, что можно было набросить на плечи. В конце концов нащупав знакомую ткань баньяна, он дернул ее на себя и стремглав понесся навстречу опасности.

– Капитан! Капитан!

Дверь ударилась о стену, и Стид оказался на палубе, посреди бестолково снующих матросов. Когда они на мгновение расступились, он увидел нос корабля, освещенный трепещущим светом кормовых фонарей, которые, в чем Стид теперь уверился, сотрясались вместе со всем «Возмездием», а за ним…

Над бушпритом возвышалось нечто непроглядно-черное, обсидианово поблескивающее в неверном свете пламени, и из самого сердца этой черноты на крохотных человечков бесстрастно смотрели глаза чудовища.

– Кракен!!

На краткое мгновение Стид решил, что монстр сейчас уменьшится в размерах и ступит на палубу в столь дорогом его сердцу человеческом облике, но в следующий же миг одно из огромных щупалец морского хозяина зацепилось за фальшборт и в щепки раздавило изящно изогнутый релинг.

– Остановите его! Оно вас послушает!

Пятясь назад, к корме, Француз не мог оторвать взгляда от омерзительно извивающегося щупальца, которое, будто слепая змея, обшаривало все вокруг в поисках добычи. Там, где он совсем еще недавно стоял, теперь высилась груда деревянных обломков.

Что-то мягкое ударилось о плечо Стида, и он сумел, наконец, выйти из оцепенения. На его шее повис Люциус, дрожащим голосом повторяя:

– Сделайте что-нибудь! Сделайте хоть что-нибудь, а то оно нас уничтожит!

К нему тут же подбежал Пит и, притягивая в объятия, посмотрел на своего капитана поистине страшным, темным взглядом.

– Оно ищет вас!

Стиду показалось, что он так и не очнулся ото сна. Все происходящее было слишком неправдоподобным… Глядя на то, как монстр забрасывает на полубак еще одно щупальце, и оно хищно обвивает фок-мачту, он хотел лишь одного – чтобы эта картина подернулась рябью и сменилась другой, чуть менее пугающей…

Но когда гигантский спрут поднялся еще выше, и его щупальца заскользили по палубе, которая под весом монстра начала крениться вперед, Стид окончательно понял, что назад, в забытье дороги нет.

Он сделал несколько шагов, опасаясь, что конечности монстра собьют его с ног, и крикнул настолько громко, насколько позволял севший от волнения голос:

– Кракен, остановись! Прошу тебя, не надо!

Глаза чудовища, напоминающие огромные золотые медальоны со вправленными в драгоценный металл ониксовыми зрачками, беспрестанно двигались, останавливаясь то на одной, то на другой живой цели, но, когда прозвучал голос Стида, они тут же уставились на него.

– Пожалуйста, прими человеческий облик, взойди на палубу. Я готов во всем согласиться с тобой и поклясться больше тебя не беспокоить. Но, умоляю, не трогай моих людей…

Стид понимал, что морской хозяин не заговорит, будучи в своем истинном обличии, но знал, что тот слышит его…

Мимо тенью пронеслась Джим, сжимающая в руках свои верные метательные ножи, которые сейчас были совершенно бесполезны. Она замерла по правую руку от капитана, и Стид, не отрывая взгляда от драгоценных глаз монстра, бросил ей:

– Не нападай на него. Передай всем мой приказ: собраться на корме и приготовить шлюпку. Скорее!

Увидев, что Стид остался один, монстр подался вперед, будто желая разглядеть его получше. Щупальца, что хозяйничали на палубе, беспокойно свернулись в спирали, а потом заскользили к нему.

Стид не испытывал страха. Лишь гнетущую вину за то, что позволил себе вторгнуться в жизнь существа, которое так ревностно оберегало свои глубинные тайны. Быть может, тот корабль, что он спас своим вмешательством, был не просто законной добычей… быть может, Кракен собирался насытиться, а Стид обрек его на голод…

– Прошу тебя… – тише, чем требовалось, чтобы быть услышанным огромным чудищем, произнес Стид, безропотно позволяя черным щупальцам обвить свои ноги. – Дай моим людям уйти…

В следующий миг его потянуло в сторону, и он упал, ощутимо ударившись о доски плечом. Пока он барахтался и пытался встать, не в силах противостоять липким конечностям спрута, глаза монстра следили за ним с ленивым любопытством хищника.

– Капитан!

Он слышал крики, понимал, что матросы хотят ему помочь, но не желал давать им повод подходить ближе. Это была его вина, он должен был заплатить за содеянное…

Все-таки поднявшись на ноги, Стид ухватился за релинг и вновь, наполнив легкие тревожно вибрирующим воздухом, прокричал:

– Делай со мной все, что хочешь, только отпусти их…

Его тут же обвило одно из щупалец и дернуло вверх, заставив потеряться в мерцающем круговороте. Кровь прилила к щекам, он бестолково задергался, вися в нескольких метрах над палубой, а затем рухнул, чудом не сломав себе шею.

– Капитан! Держите!

Пытаясь прийти в себя, Стид помотал головой, но окружающий мир не перестал сливаться в единый хор образов и звуков, казалось, никак не связанных между собой. Рядом что-то металлически звякнуло. Пошарив вокруг, он нащупал ручку большого ножа для разделки рыбы.

Нет!

Он больше никогда не причинит Кракену боли!

Словно споря с его мыслями, кок крикнул:

– Вы близко к нему! Воткните нож ему в глаз!

С мучительной правдоподобностью представив это, Стид беззвучно прошептал «Я не могу…»

Он попытался встать, цепляясь за кабестан, когда рядом с ним на доски опустилось тяжелое щупальце. Его конец направился вперед, туда, где сгрудились матросы «Возмездия», торопливо пытаясь спустить на воду шлюпку. Раздался громкий треск. Команда в ужасе бросилась врассыпную.

Последняя надежда на то, чтобы спастись с атакованного корабля, была уничтожена.

Стид до крови закусил губу и нагнулся, чтобы поднять брошенный Тараканом нож. Он должен был защитить их. Теперь у него не было выбора. Те, кого он привел на «Возмездие», чтобы воплотить в жизнь свои нелепые мечты, были бессильны против стихии, гнев которой он навлек своими неосторожными действиями.

«Если так случится, что я нападу на твой корабль… если я буду выглядеть так, словно не узнаю тебя… ты должен будешь сделать одну вещь…»

Он вдруг вспомнил эти слова Кракена, что затерялись в недрах памяти, надежно скрытые завесой отрицания.

«То, что способно вернуть меня в реальность – боль. Тебе будет нужно…»

Одно из щупалец было совсем рядом, в паре футов от его ноги. Оно беспрестанно скручивалось и вновь расслаблялось, словно рука человека, обуреваемого противоречивыми чувствами.

Перед глазами Стида возникло видение бледного лица Кракена, смертельно испуганного мыслью о том, что когда-нибудь он может напасть на человека, чей свет ведет его сквозь тьму…

Покрепче перехватив ручку ножа и вдохнув побольше воздуха, Стид засучил рукав и одним движением раскроил себе предплечье от запястья до самого локтя.

– Вот! Слышишь запах крови? Возьми меня вместо них!..

Острая боль оборвала его отчаянный крик. В один миг ослабев, Стид жалко осел на палубу, заливаемый собственной кровью.

Это было все, что он мог… И этого было до смешного мало. Монстр с прежним безразличием взирал на то, как он медленно клонится ниже, вместе с алыми струями теряя последние остатки веры в то, что способен хоть что-то исправить…

Вскоре глаза с ониксовыми зрачками начали отдаляться, возвращаясь назад, в черноту, крики команды сделались глуше, но Стид понимал, что в действительности ничего не изменилось. Просто он умирал, растратив себя на бесполезную жертву.

Кажется, он вновь погрузился в сон, но в этом сне не было зримых образов, лишь звуки и ощущения… Будто чьи-то заботливые руки подняли его, понесли куда-то… Впервые за долгое время ему стало легче, спокойнее, и он, все еще ощущая разрывающую изнутри, невыносимую душевную боль, уткнулся в прохладные складки одежды, пропитанной родным запахом моря…

Откуда-то издалека до него доносились голоса, но он с трудом различал смысл сказанного, кутаясь во внезапно обретенную близость.

– Куда ты?!

– Отпусти его, чудовище!

– Не смей, мерзкий утопленник!

– Это же… сам Эдвард Тич!

Отличать явь от видений становилось все сложнее, но, в очередной раз вынырнув из темных глубин, Стид обнаружил себя в постели, перепачканной кровью. Все тело покрывал липкий, омерзительно холодный пот, в голове колыхался туман, и не было сил даже приподнять голову с подушек.

Скорее чувствуя, нежели видя, он различил какое-то движение совсем рядом, услышал напряженный разговор.

– Отойди от него! Оставь капитана в покое!

Голос Люциуса, хоть и заметно дрожащий, звучал решительно, почти угрожающе. Ему вторили остальные, и их крики сливались в шумную реку, что заполняла собой все пространство каюты, с силой ударяясь о стены.

Что-то встревоженно замерло рядом. Непроглядная тень, что заслоняла свет фонаря, принесенного кем-то из матросов.

– Я не могу. Тогда он умрет…

Узнав эти тихие, мягкие нотки в родном голосе, Стид попытался подняться, но лишь застонал, опрокинутый навзничь мгновенной волной дурноты.

Кракен здесь, с ним?..

– Это случилось из-за тебя! Проваливай прочь, мы вылечим его сами!

– Боюсь, у вас не получится. Он слишком быстро теряет кровь…

Прохладная ладонь коснулась его щеки, и он вновь застонал, на этот раз остро чувствуя желание, чтобы прикосновение не прекращалось. Он так хотел сказать Кракену, что сожалеет… что никогда больше не будет просить его отказаться от собственной природы… но слова будто засохли в горле, перестали идти от едва ощутимо бьющегося сердца.

– Убери от него свои мерзкие щупальца!

– Прошу, дайте мне шанс спасти его…

В напряженном тоне звучала мольба. Стид совершенно не понимал, как вышло, что Кракен все еще желает помочь ему после всего…

– Верьте ему… пусть делает то, что нужно…

На то, чтобы произнести это, ушли все его силы, и Стид погрузился во тьму, оставив команду наедине с чудовищем, уменьшившимся до размеров перепуганного, почти доведенного до отчаяния человека.