Это было похоже на помутнение рассудка, но, если так, то оно было обоюдным. Кракен коротко простонал, будто ждал этого слишком долго и теперь боялся, что ему лишь мерещится, но тут же прижался к Стиду и со всей своей удивительной мягкостью ответил на отчаянный зов его души.

Его губы были ожидаемо прохладны, но от мысли о том, что пришлось пережить существу, ставшему бесконечно далеким от человеческого мира, Стид ласкал их еще бережнее и вместе с тем отчаяннее.

Все-таки проклятая слабость брала свое, и вскоре ему пришлось отстраниться и упереться одной рукой в пол. Второй же он продолжал прижимать Кракена к себе.

– Тебе плохо? – с тревогой произнес морской хозяин, и от его шепота, легким дуновением прошедшегося по щеке, Стид ощутил в груди пугающе сладкую дрожь.

– Я еще не совсем оправился… – он начал было оправдываться, но тут же почувствовал, как Кракен сжался и чуть отодвинулся. – Но это не столь важно. Не отстраняйся, прошу…

Кажется, его мягкий тон успокаивал Кракена, пересиливая его страхи и сомнения. Тот вновь несмело приблизился и тронул губы Стида легчайшим, невозможно доверчивым поцелуем. Потом еще и еще, будто доказывая, что даже самое мимолетное прикосновение имеет для него огромную ценность.

– Со мной не случалось подобного… в той жизни… – потрясенно проговорил обитатель глубин, видимо, не без усилий прекратив эти ласки, от которых сердце Стида буквально захлебывалось нежностью.

– Со мной тоже, – с мягкой улыбкой отозвался он и осторожно дотронулся до волос морского хозяина. – Всю жизнь как-то пытался смириться, и вот…

Он умолк, до дрожи боясь испугать Кракена слепящей близостью света, который тот видел даже за тысячи миль из-под давящей толщи воды.

Непрошено накатил новый приступ дурноты, и Стид был вынужден опуститься на подушки, заменяющие Кракену кровать, чтобы устроиться на них полулежа.

– Прости… Дай мне минуту… я приду в себя…

Ему показалось, что сама темнота сделала движение вперед, к нему, но не нашла в себе решимости, так и застыла поодаль.

– Ты едва не умер… Я боялся, что не смогу помочь тебе… – сдавленный голос Кракена заметно дрожал.

– Ты смог, все хорошо.

– Я умею заживлять раны, но недостаток крови восполнить не в силах… Если бы даже я мог поделиться своей, я не сделал бы этого…

Не понимая, куда он клонит, Стид с готовностью отозвался:

– Конечно же, она жизненно важна тебе самому!

Ответом ему был тихий звук, который, должно быть, сопровождал горькую усмешку.

– Я отдал бы тебе всю, если бы она не была так опасна, – Кракен остановился, будто ждал, что Стид начнет возражать, но тот лишь слушал, затаив дыхание. – Однажды я был серьезно ранен, и часть крови попала в воду… Вокруг тут же собралась стая акул… Они напитались ею прежде, чем я смог их прогнать. И обезумели… Рвали друг друга на части, убивали без разбора, пожирали свое недавно родившееся потомство…

– Ох…

Пытаясь представить, что чувствует Кракен, когда-то имевший возможность ходить по земле, жить среди людей, а не морских тварей, Стид протянул руку, чтобы коснуться его, поддержать… но ощутил лишь пустоту.

– Это существование… хуже смерти. С тобой не должно случиться подобного.

Стид вздохнул, пытаясь усилием воли преодолеть накатывающее на него предобморочное состояние, немного помолчал и затем осторожно начал:

– Что бы со мной ни случалось, это лучше, чем вся моя прошлая жизнь. Только сейчас я, наконец, понял, что значит проживать каждый день… в ожидании встречи… И сейчас, когда ты здесь… я рад тому, как все сложилось. Давай оставим печальные мысли?

Не получив ответа от смущенной, колеблющейся темноты, он обессиленно повернулся на бок и прижал руки к груди, как делал давно, в детстве, отчаянно тоскуя по отнятой отцом любимой игрушке… Но вскоре что-то несмело коснулось его предплечий, и он понял, что Кракен бесшумно устроился рядом.

– Давай, – тихо отозвался морской хозяин и, когда Стид с готовностью раскрыл объятия, ткнулся лбом чуть ниже впадинки между его ключицами.

Выход на палубу был для него подобен прогулке до края эшафота. И одновременно с этим Стид отчаянно хотел увидеть команду…

Когда дверь из полуюта отворилась, и Хорнберри, как нельзя кстати оказавшийся рядом, вывел его, придерживая на случай, если он пошатнется, матросы тут же бросили все свои дела. Повисшая тишина заставила Стида пожалеть о том, что он решился показаться им после всего, что произошло…

– Боже! Капитан, вам рано вставать на ноги!

Люциус подбежал первым и тут же перехватил его из рук бывшего пленника, будто Стид был невесомой пушинкой, а в самом Люциусе таились недюжинные силы. Ричард отступил назад, признавая право пиратов позаботиться о своем предводителе самостоятельно.

– О, я просто хотел собрать вас, чтобы объяснить…

– Успеется, – с дружелюбным смешком бросил Таракан, по-кошачьи приблизившись к нему и сразу же начав осматривать взглядом заправского лекаря.

Тут уже подоспели остальные. Стид вмиг оказался окружен своей немногочисленной командой, и, хотя он с тревогой вглядывался в их лица, ожидая увидеть гнев и осуждение, ему отвечали лишь радостными улыбками. Он был убежден, что не достоин подобного радушия, но старался быть с ними так же ласков, благо, при недостатке физических сил, тепла у него было в избытке…

Взаимность, которой одарил его Кракен в непроглядной темноте своего рукотворного логова, уже начала сглаживать старые рубцы, что покрывали его измученную тревогами душу.

– Мы все еще придерживаемся проложенного курса? – осторожно спросил Стид, обернувшись на неизменно стоящего за спиной Баттонса.

– Да, капитан. Можете не беспокоиться. Попутный ветер нам в помощь. Та черная махина нас попросту не догонит.

– И правда, «Месть королевы Анны» слишком тяжела для этого.

Эти слова Пита хоть и вселили в Стида надежду на то, что возлюбленный Люциуса не собирается разорвать его на части, напомнили об Иззи Хэндсе и о том, что тот совсем еще недавно был правой рукой Черной Бороды…

Каким-то образом Стид пропустил начало скатывания в дурноту, и потому искренне удивился, когда все разом охнули, а затем рука Люциуса больно впилась ему в подмышку.

– Мне сейчас станет лучше…

Усилием воли заставив себя выпрямиться, Стид оглядел палубу за спинами своих людей и только теперь обнаружил, что большинство следов, оставшихся после нападения на корабль гигантского монстра, уже исчезло. Расщепленные доски были заменены на новые, фальшборт был, пусть и кое-как, на скорую руку, но заделан… И самым удивительным было то, что на месте прежней шлюпки красовалась новая, гораздо более внушительных размеров.

– Откуда эта лодка? – не совсем еще твердым тоном спросил Стид, незаметно кладя руку на релинг на случай нового приступа слабости.

– Она просто… появилась тут прошлым утром, – отозвался Джон Фини, слегка щурясь, будто ему было отчего-то неуютно. – Думаю, это он привез ее…

Все вдруг посерьезнели и обратили на капитана напряженные, встревоженные взгляды. Но на этот раз Стид не был застигнут врасплох. До боли вцепившись в дерево релинга, он удержался от того, чтобы осесть вниз, и ответил им немой готовностью выслушать все их упреки.

– Капитан, если вы в опасности… дайте нам знак, – почти беззвучным шепотом проговорил Олуванде, выразительно кивнув в сторону двери полуюта.

– Если он захватил ваш разум, можно попробовать изготовить амулет, – еще тише добавил Француз.

– Вы хоть раз видели его спящим? – с вызывающей дрожь деловитостью осведомилась Джим, выразительно огладив перевязь с покоящимися в ножнах метательными ножами.

Впрочем, не смотря на свою растерянность, Стид тут же задумался о том, что действительно ни разу не видел, чтобы Кракен дремал…

– Его присутствие не угрожает мне, – проговорил он, наконец, мягко, но уверенно. – И я хотел бы, чтобы он остался.

– А это точно вы? Не ваш двойник? – пробасил вдруг Баттонс, и все разом вздрогнули от этого звука. – Скажите что-нибудь, что знаем только мы.

Стид неожиданно для самого себя улыбнулся.

– Я могу назвать дату, когда нанял каждого из вас.

– Ну, это не поможет. Не думаю, что кто-то из нас помнит…

– Послушайте, – перебил Люциуса Стид, понимая, что скоро он будет вынужден вернуться в свою каюту и, возможно, упадет там в обморок, чтобы прийти в себя уже за полночь… – Кракен не тот… кто будет угрожать нам. Он спас меня и некоторых из вас уже несколько раз… Что же касается недавних событий… я сам навлек на себя его гнев, и я поплатился за это… Я понимаю, что такое соседство пугает вас… И потому я предлагаю вам решить, остаться или уйти…

Буквально захлебываясь торопливыми объяснениями, он больше всего хотел, чтобы команда выслушала его и, наконец, определилась с дальнейшими действиями. Принять ее решение означало окончательно избавиться от всех сомнений…

– Ну, – подал вдруг голос Пит, и Стид невольно обрадовался, что слово взял именно он, – мы много обсуждали это. Оказаться ночью в открытом море с этим чудовищем на носу было не особенно приятно, но все-таки оно действительно чаще спасало, чем приносило вред. Я не припомню, чтобы испанцы или британцы (прости, Ричард!) пытались нам помочь… Любые силы здесь, в Атлантике, враждебны пиратскому судну. И только мертвый Эдвард Тич мог отправить на дно два испанских парусника, чтобы мы могли уйти в тумане. Так вы говорите, что он планирует остаться?

– Да, – смущенно прошептал Стид, – наверное. Я попросил его об этом…

– Вы выбираете друзей как истинный пират, – с некоторым пафосом произнес Баттонс, и все согласно закивали.

Стид сидел у окна и рассеянно смотрел на морскую гладь. Он пришел в себя совсем недавно, и теперь пытался сообразить, сколько часов прошло с тех пор, как он решился показаться команде.

Судя по тому, что небо было почти безоблачным, но света ощутимо не хватало, приближались сумерки. Стид в задумчивости разглядывал нежные полосы, проступающие над самым горизонтом.

Вдруг, что-то вспомнив, он негромко позвал:

– Кракен? Ты здесь?

Из логова донеслось глуховатое «да», и Стид беззвучно вздохнул с облегчением.

– Ты можешь выйти?

Ответа, как это часто бывало, не последовало, но через какое-то время перед входом поднялась на ноги высокая фигура со слегка взъерошенными волосами.

Стид улыбнулся и сделал пригласительный жест.

– Помнишь, мы говорили о цветах?

Одно длинное скользящее движение, и Кракен оказался перед Стидом, а затем неуверенно присел на самый край кровати.

– Конечно, помню.

Стид хотел было что-то ответить, но неожиданно залюбовался тем, как розовеющий предзакатный свет ложится на бледное лицо морского хозяина. Ему мучительно захотелось вновь поцеловать эти сомкнутые губы с опущенными вниз уголками, нежно провести тыльной стороной ладони по едва теплой щеке… Но все, что он себе позволил, не смея лишний раз касаться этого удивительного существа, – поочередно заправил за уши витые пряди, что закрывали Кракену обзор почти наполовину.

– Я хочу показать тебе закат. Кажется, сегодня он будет особенно красивым.

Стид забрался на постель, призывая Кракена последовать его примеру, и устроился у самого окна, чтобы ничего не пропустить. Морской хозяин осторожно приблизился к нему.

– Вот этот оттенок, что окрашивает маленькое облако, мы называем лиловым… Хотя, возможно, это, скорее, лавандовый…

– А этот, более светлый?

– Думаю, его окрестили бы бледно-розовым.

Называя цвета, Стид наслаждался умиротворяющей близостью Кракена, и в этот миг его тревожила лишь одна мысль – о том, что закат неминуемо погаснет, и тогда он стушуется и упустит возможность побыть с ним рядом еще…

Морской хозяин казался таким открытым, таким доверчивым и нежным, но Стид не представлял, о чем он думает… чего по-настоящему хочет.

Когда небо потемнело, и Стиду стало сложно различить выражение лица собеседника, тот осторожно отстранился.

– Что ж, я понял.

Он будто бы о чем-то задумался. И тут вдруг Стид заметил, что по черной ткани его камзола поползли яркие полосы и пятна, переливаясь от нежно-розового до темно-фиолетового, меняя размер и очертания. В конце концов вся его одежда словно ожила, непрестанно преображаясь и будто бы пульсируя.

– Господи, до чего красиво!..

Стид потрясенно коснулся рукава камзола Кракена, словно ожидал, что ощутит не ткань, а влажноватую поверхность кожи спрута…

– Ты можешь выглядеть так всегда? Ведь это… бесподобно!

– О, нет, далеко не всегда. Это…

Он оборвал себя, и Стид почти испуганно поднял взгляд от невиданного чуда на лицо его хозяина.

– Что?

– Для особенных случаев…

Он неожиданно стянул камзол со своих плеч и обернул его вокруг Стида, предлагая примерить. Тот восхищенно выдохнул и забыл вдохнуть вновь… Слегка неловко избавившись от баньяна, он просунул руки в рукава и поправил на себе удивительное одеяние.

– Боже мой! Как же… Как же это получается?.. Хотя, не говори! Это твоя тайна…

Он долго разглядывал себя, забыв обо всем, пока не заметил, наконец, что Кракен смотрит на него, не отрываясь, и улыбается…

– Так для каких же это случаев?

Неуловимая улыбка тут же пропала, взгляд Кракена стал чуть тревожным. Он склонил голову набок, явно продолжая любоваться Стидом, и в этот миг по его черной рубашке и жилету заскользили точно такие же яркие пятна, едва заметно светящиеся в подступающей темноте.

Он плавно, тягуче придвинулся к Стиду и потянулся к его губам. Но не коснулся их, остановился буквально в паре дюймов, заставив того окунуться в омут трепетного ожидания.

– Могу я… поцеловать тебя снова?

Кажется, только теперь Стид по-настоящему выдохнул тот вдох. Он нервно усмехнулся, повел плечами и только после опустил веки, давая согласие на то, о чем мечтал.

– Конечно же… Конечно…

И, уже будучи обвит объятиями, осыпан нежными касаниями губ и, наконец, захвачен глубоким, требовательным, будоражащим поцелуем, он осознал, что получил ответ на свой вопрос.