Сон вновь не шел к нему. Очертания каюты уже начали проступать сквозь редеющий сумрак, а он все лежал, держа в объятиях сонного Кракена и не представляя, как заставить себя хоть немного отдохнуть.

Робкое согласие, данное любимым, согревало его душу, но этого тепла было слишком мало, чтобы совладать с пронизывающим холодом от каждой новой тревожной, пугающей мысли. Мысли о том, что у них ничего не выйдет…

Стид впервые в жизни настолько хорошо понимал, чего он хочет, и эта отчетливость, точно яркий луч над бушующими волнами, высвечивала все возможные препятствия на их пути. Они должны были вырваться из объятий морских сил, пересечь два океана и найти свое место в совершенно новом мире… Цель казалась бесконечно далекой, как и само путешествие, а опасности – неисчислимыми.

Когда он попытался представить, что у них все получилось, чтобы хоть как-то побороть сомнения и страхи, Кракен шевельнулся и обратил на него свой темный взгляд.

– Прежде чем мы покинем здешние воды, мне придется ненадолго исчезнуть…

Ему не нужно было дожидаться ответа, он все прекрасно понял по тому, как Стид отчаянно прижал его к себе и с тихим всхлипом уткнулся носом в его макушку.

– После охоты они на время оставят меня в покое. У нас будет несколько дней, чтобы уйти как можно дальше…

– Ох, Кракен…

– Я постараюсь сразу же вернуться к тебе. Я буду слаб, но ты ведь…

– Конечно, любимый! Я позабочусь о тебе…

Услышав это, Кракен поудобнее устроил голову на его груди, и этот жест, наполненный безграничным доверием, мгновенно отозвался в сердце Стида приливом уверенности в своих силах. Что бы ни ждало их впереди, он должен сохранять присутствие духа, чтобы поддержать того, чье существование так долго было погружено во мрак без единого проблеска надежды.

Проведя ласковой рукой по шелковистым волосам морского существа, Стид проникновенно прошептал ему на ухо:

– Я сделаю все, чтобы ты был счастлив…

Как он ни старался, его волнение перед вынужденным расставанием передалось команде. Не зная ничего об уговоре капитана и его возлюбленного, матросы сделались мрачны и суетливы.

Проходя по палубе, Стид поймал на себе вопросительный взгляд Люциуса, всегда замечающего перемены в настроении окружающих. Но что он мог сказать мальчишке? Облекать в слова все то, что мерзко скреблось внутри, было слишком мучительно, да и стоила ли эта откровенность напрасных тревог его людей?

Кракен обещал вернуться следующей ночью. Стид надеялся пережить это время, раздав все необходимые указания и уединившись в своей каюте. По крайней мере, на этот раз он был готов к предстоящей пытке.

После полудня «Возмездие» приблизилось к одному из самых северных островов Багамского архипелага. Стид распорядился встать на якорь в его единственной бухте, довольно живописной, хотя и не скрывающей корабль от чужих взглядов.

До Нью-Провиденса было уже недалеко, и позже, пополнив запасы в Республике Пиратов, они должны были начать свой путь к мысу Доброй Надежды.

Рассеянно одобрив идею Таракана спустить шлюпку и отправиться на берег за яйцами морских черепах, Стид подошел к борту и замер в задумчивости. Вскоре он увидел, как трое его матросов высаживаются на остров и бродят по нему с совершенно бестолковым видом. Впрочем, результат их вылазки был не так важен, как возможность немного поразмяться и отдохнуть от бесконечной качки.

Он и сам был бы не против прогуляться по белоснежному пляжу, так похожему на пляжи его родного Барбадоса... Но только если бы рядом с ним, рука об руку, шел Кракен… Как было бы чудесно сидеть на песке, положив голову на его плечо, любоваться переливами оттенков заката…

Вскинув голову, чтобы выйти из оцепенения, Стид мысленно сказал себе, что это вполне осуществимо. Осталось лишь немного потерпеть и приступить к воплощению их плана.

– Твои глаза…

– Что с ними?

– Ты словно еле сдерживаешь слезы…

– Я справлюсь. Прошу тебя, не переживай об этом…

Они стояли у раскрытого окна и никак не могли отпустить друг друга из объятий. Кракен вновь и вновь касался сухими, невесомыми поцелуями щек Стида, будто не смея тронуть его губы. Им обоим казалось, что стоит приберечь эти волнующие ласки для возвращения.

– Они не могут что-то заподозрить?..

– Я чувствую их нетерпение… Они взывают вновь и вновь, как всякий раз перед охотой… Уверен, жертва усыпит их бдительность. Я найду какой-нибудь корабль и отправлю на дно вблизи берега, чтобы у людей был шанс спастись…

– Прекрасная идея, но, все же…

– Я буду осторожен, обещаю.

Произнеся это, Кракен все-таки начал отстраняться, и Стиду потребовалось все его самообладание, чтобы не вцепиться в любимого, удерживая рядом с собой. Мгновенно всплывшее в сознании воспоминание о том, чем это кончилось в прошлый раз, заставило его сделать шаг назад и позволить морскому хозяину, обратившись спрутом, беспрепятственно выскользнуть в окно.

Он не услышал всплеска волн. Родная стихия приняла Кракена, точно с нетерпением ждала его все это время. Должно быть, он тут же расправил щупальца и устремился к ему лишь ведомой цели…

Глубоко вдохнув, Стид постарался не дать пролиться влаге, предательски наполнившей глаза. Он так хотел найти в себе уверенность, твердость… но мгновенно начал захлебываться страхами, затопившими каюту, стоило лишь Кракену ее покинуть…

Не представляя, как справиться с собой, он принялся расхаживать из угла в угол, пока неожиданно пришедшая идея не заставила его опуститься на колени перед входом в логово морского существа. Здесь Кракен прятался в светлое время суток, ожидая наступления сумерек… и здесь же Стид мог переждать ночь, пугающую тишиной и неизвестностью.

Он забрался внутрь, лег на пол и сжался в комок среди нагромождения подушек и одеял. Если бы глубинный монстр увидел его в этот момент, его безжизненное сердце дрогнуло от сострадания…

– Капитан, куда исчез мистер Кракен?

– С ним точно все в порядке?

– Похоже, он вновь отправился на охоту.

Как только Люциус высказал эту догадку, все тут же повернулись к нему, забыв о том, что обращались к Стиду.

– Очевидно, что нам нечего тут делать. На острове нет пресной воды, Таракан уже заполнил все закрома черепашьими яйцами так что... Мы явно чего-то ждем.

Стид понуро опустил голову.

– Ты совершенно прав. Мы ожидаем возвращения Кракена, чтобы…

– Вы снова начали улыбаться, – со своей обычной непосредственностью проговорил Швед. – Без этого день кажется таким пасмурным…

К удивлению Стида, остальные согласно закивали. Впрочем, он был слишком подавлен, чтобы всерьез задуматься о том, что его сияющий, счастливый вид мог кого-то радовать.

– Мы скоро снова будем вместе, – тихо проговорил он, ужаснувшись тому, насколько хрупко и неуверенно это прозвучало.

Не представляя, что еще добавить, он отошел от собравшихся в тени грота матросов и вновь, как прежде, неприкаянно застыл у борта.

Что бы ни говорил Швед, солнце сияло по-карибски ярко, лишь на мгновения скрываясь за пеленой невинно белеющих облаков. В его лучах и маленькая бухта, и весь плоский, целиком просматриваемый островок казались нарисованными на бескрайнем холсте океана.

Безо всякого интереса разглядывая очертания противоположного берега, Стид представлял себе, как Кракен неразличимым призраком скользит над живописными холмами коралловых рифов, своим сверхъестественным чутьем ища возможную добычу…

Сколь многое он отдал бы за то, чтобы бесплотные морские силы не узнали, что их безропотный слуга решился на побег…

– Капитан, – голос Джим заставил его жалко вздрогнуть, – с юго-востока к нам приближается какое-то судно.

Он тут же вспомнил, что команда начала воплощать в жизнь благое намерение менять Баттонса на вахте, и потому сейчас за горизонтом следила именно Хименез.

– Военное?

– Определять такие вещи умеет только Баттонс.

– Надеюсь, это не «Месть королевы Анны». Впрочем, она должна была остаться позади…

Когда рядом с мачтами «Возмездия» выросли мачты другого корабля, Стид уже был всецело охвачен мучительной тревогой, для которой, казалось, не было причины. Приблизившееся судно принадлежало известной на Барбадосе торговой компании. Скромное количество его пушек было сопоставимо с боевым оснащением самого «Возмездия».

С соседнего борта спустили шлюпку, и вскоре по веревочной лестнице уже поднимался капитан и двое его помощников. Когда они оказались на палубе, волнение Стида стало почти невыносимым. Он узнал этого невысокого, немного полноватого человека, неизменно предпочитающего болотные оттенки в одежде. Прежде тот не раз встречался ему на улицах Бриджтауна.

– Стид? Стид Боннет, верно?

Утвердительно кивнув, Стид сделал шаг навстречу гостям, остро ощущая напряжение застывшей позади него команды.

– К вашим услугам…

– Мое имя Джон Биндинг, но это не столь важно… Я оказался прав, вы живы!

– Признаться, я не понимаю… Что могло заставить вас считать иначе?

– Ваша супруга добилась, чтобы вас сочли погибшим. Об этом говорил весь город…

Стид недоверчиво повел плечами, будто хотел освободиться от камзола как от торжественного одеяния умершего.

– Но я всегда им отвечал, что капитан с Барбадоса не может просто так пропасть. И что вы вернетесь в лучах славы. Как раз сейчас самое время…

– Что вы имеете в виду?

Ему казалось, что этот странный разговор ведет его, точно слепого, к обрыву, за чертой которого лишь ветер… и стремительное падение вниз.

– Ваша вдова… то есть, супруга…

– Что с ней?..

– Месяц назад в усадьбе произошел пожар. Она вывела детей и бросилась за ценными бумагами…

Похолодев, Стид качнулся, но устоял, схватившись за подставленную кем-то руку и лишь безголосо прошептал:

 – Она жива?..

– Да, слава Богу. Но этот случай так повлиял на нее, что она слегла и не встает теперь с постели. Ее родители ухаживают за ней и вашими детьми…

Несколько мгновений тишины позволили Стиду собраться с силами, чтобы произнести:

– Я… благодарен вам за то, что вы мне сообщили…

– О, это долг любого христианина! И барбадосца тем более. Я уверен, вы поспешите к ней, и ваше возвращение поспособствует ее выздоровлению…

– А теперь прошу меня простить…

И ничего более не слыша и не видя, Стид на негнущихся ногах направился в каюту, чтобы как можно скорее оказаться одному и загнанно, отчаянно завыть…

Он сидел, безжалостно стискивая голову, когда чуть поскрипывающая дверь отворилась и кто-то переступил порог каюты.

Стид ожидал, что это будет Люциус… посланник с мягким голосом и чутким пониманием чужой души… но это оказался Черный Пит. Он неуверенно приблизился к нише и остановился перед своим капитаном.

– Я не умею выбирать нужные слова, – чуть глуховато начал он, – но я хочу сказать… вы можете на нас рассчитывать. Корабль никуда не денется. Я готов остаться на нем за главного, пока вы будете на суше.

В ответ на это Стид шевельнулся, но поднял взгляд далеко не сразу. Его щеки заливала болезненная бледность, глаза были сухими, но переполненными болью, предельной степенью отчаяния…

– Спасибо, Питер… Вот только я не уверен, что смогу вернуться… что краткого визита на берег будет достаточно, чтобы…

– Вы все сумеете решить. И возвратитесь. Он тоже будет ждать.

Как только Пит упомянул о Кракене, Стид скрипнул сжатыми зубами и резко отвернулся. Мысль о том, что он нарушит уговор и покинет место, где они условились встретиться, причиняла ему невыносимые страдания. Но еще хуже было то, что теперь он предельно четко осознавал одну простую вещь – у него не было права надеяться на счастье с кем-то, оставив в горе и несчастье жену и собственных детей…

– Я должен… – начал он, но голос ожидаемо подвел его, горло перехватило спазмом, и он неконтролируемо дернулся, точно кто-то принялся с силой его душить.

Пит подошел к нему и после некоторых колебаний присел рядом на кровать. Его ладонь несмело легла на сгорбленную спину Стида и кротко, почти неощутимо погладила.

– Он рассказал нам, что может найти «Возмездие» в любое время. Где бы оно ни оказалось. Он обязательно отыщет нас…

Весь сжавшийся в невыносимом приступе душевной боли, Стид не знал, что было хуже: осознание безжалостной необходимости вернуться, бессильный страх за жизнь и здоровье Мэри или эта слабая, но предательски живучая надежда.

Не поднимая глаз, он прошептал, точно смертельный приговор:

– Снимаемся с якоря. Курс на Барбадос…