Они встретились в обеденный перерыв Какёина в кафе его университета, потому что там продавали вкусные торты, которых больше нигде не было.

— А может быть, впишемся сюда? — пошутила Джолин, осматривая деревянные столы без стульев, кишащие студентами. Так называемое кафе «на ногах». Но здесь ей нравилось больше, нежели в шикарных ресторанах: чувствовались простота и приземлённость, к которым она привыкла.

Отцу наверняка было всё равно, где и что есть.

— Эм, это предложение как раз может стать серьёзным, — вдруг неловко подала голос Эрмес. На неё посмотрели все, кроме Джотаро.

— В каком смысле? — нахмурилась Джолин. Какёин облокотился на их высокий столик, размешивая сахар в пластиковом стакане.

— Те даты, которые мы примерно выбрали, пролетают, — нехотя объяснила Эрмес. — В ресторане возникли проблемы с… эм, санобработкой. И Глория решила, что лучше будет провести дезинфекцию немедленно.

— У вас что, тараканы завелись? — воскликнула Джолин.

— Ты не хочешь этого знать, — заверила Эрмес и обратилась уже ко всем: — Слушайте, мне очень жаль, это не от меня зависело. Я даже поговорить об этом с отцом не успела.

— А другие даты не подойдут, потому что остальные вряд ли смогут, — сказала Джолин, подпирая голову рукой, а второй ковыряясь в куске торта. — Мы же заранее обговорили, кто когда сможет.

— Как будто в городе больше нет кафе и ресторанов, — пожал плечами Какёин. Он был совершенно не расстроен и не взволнован, и Эрмес это успокоило. — В конце концов, выберем любой другой.

Джолин видела, что ей стыдно за свой промах, даже если он не зависел от неё. Она притянула Эрмес к себе, чуть не опрокинув свой стакан с латте, и заявила:

— Всё будет отлично! Правда же?

Взгляд Джолин остановился на отце.

— По-моему, ты о многом несправедливо умолчал, — сообщила она ему, когда вернулась из резиденции Джорно. Было уже поздно, но Джотаро сам только недавно приехал и, судя по всему, не ложился спать. Джолин помахала перед ним золотистой ламинированной визиткой, привлекая внимание, а затем зафиксировала её напротив своего лица, куда смотрел Джотаро, чтобы он прочёл надпись. Джолин забыла телефон, поэтому ей некуда было записать номер Джорно, и тот отдал ей карточку, похожую по плотности на банковскую, где были написаны его контактные данные.

— Что это? — спросил Джотаро.

Джолин опустила руку, чтобы упереть её в свой бок.

— Папа, не строй из себя тупого. Я бы поверила, если бы спросил Джоске или Окуясу.

Джотаро сдвинул брови на переносице. Он явно видел это «Джорно Джованна», напечатанное витиеватым шрифтом.

— Ты всё-таки полезла к Джованне, — констатировал он.

— А знаешь почему? — продолжала Джолин. Она была достаточно пьяна, чтобы войти в раж.

— Потому что ты никого не слушаешь, особенно меня, — невозмутимо ответствовал отец.

— Потому что, — сказала она, когда он ещё не закончил свою фразу, — Джорно Джованна и его отец как-то связаны с нами, а ты решил, что мне этого знать не надо. Ты сейчас либо расскажешь мне абсолютно всё, включая эту твою «мутную» историю с Дио Брандо, либо я буду помогать Джорно, а не тебе.

Какёин угукнул с набитым ртом и помахал группке студентов, которые поздоровались с ним, увидев при входе в кафетерий. Эрмес наблюдала за ним и думала, что он достаточно популярен. Она не знала подробностей их жизни, но была уверена, что Какёин был чем-то вроде архетипа «хорошего популярного мальчика», а отец Джолин — «плохого популярного мальчика».

— Я займусь поиском места, — сказала Джолин, разламывая свой торт пополам пластмассовой вилочкой. — Но вы все говорите, что вам пофиг, так что я буду исходить из своих вкусов. Я вчера переписывалась с Джоске. Он предложил пойти в «Фукуро»*, но я намекнула, что антикафе не каждому из нас подойдёт.

Она поймала благодарный взгляд от Какёина. Её рука всё ещё лежала на бедре Эрмес, огибая талию. Та не рассказала Джолин, что задумала. Просто припечатала: «Увидишь» и закрыла тему, несмотря на возмущения. Тем не менее, сегодня Джотаро согласился сходить с ними к Какёину, и Джолин считала это хорошим знаком. То ли он чувствовал себя виноватым перед ней, то ли действительно был рад лишний раз увидеться с Какёином. Насчёт первого Джолин сомневалась. По крайней мере, он не отнекивался от предложения своим обычным «У меня столько работы».

Кто-то из студентов опять поприветствовал своего преподавателя.

— Готова поспорить, тебе студентки прохода не дают, — фыркнула Эрмес и под шумок потянулась к торту Джолин. Не то чтобы та была против.

— Нет, — засмеялся Какёин, — но для школьника, подвергшегося остракизму, я вырос в слишком коммуникабельного взрослого.

— Чего? У меня нет учёной степени, говори нормально, — насупилась Эрмес, тыкая в его сторону вилкой.

— Я был изгоем. В какой-то степени добровольным. Думаю, если бы не Джотаро с его дедом, Абдул и Польнарефф, я бы так и остался без друзей.

Эрмес округлила глаза и медленно кивнула, показывая, что приняла эту информацию, несмотря на то, что оная не соответствовала её изначальным представлениям.

— Прекрати, — бросил ему Джотаро. Девушки посмотрели на него, а потом на Какёина, который понимающе улыбнулся и ответил:

— Но это правда.

Кажется, они понимали друг друга, пускай для Джолин и Эрмес это было что-то бессмысленное. Джолин смотрела на своего отца и думала, что он похож на те «цветы в камнях», литопсы, когда среди булыжников внезапно пробиваются бутоны шафранового цвета, а эти твёрдые, бессердечные камни недоумевают, что происходит и что им делать. Даже Star Platinum лучше справлялся с выражением чувств. Во время эмоциональных событий Джотаро мог молчать и стоять с непроницаемым лицом, а его станд, словно бы против его воли, появлялся из ниоткуда и восклицал что-нибудь восторженное своим трубным голосом. И это было ещё более парадоксальным, учитывая, что станд и его владелец — одно целое.

— Я извиняюсь, — стушевался Какёин, вытаскивая из кармана звонящий телефон и отвечая на звонок. Джотаро прятал глаза за козырьком фуражки.

Он рассказал Джолин всё. Наверное, даже больше, чем она просила. Теперь она знала, что в планах фонда Спидвагона было проверить, унаследовал ли Джорно от своего отца вампирские гены.

— Ты собираешься сказать, тебе нужна его ДНК? — уточнила Джолин после того, как Джотаро резко замолчал.

— Да. Кожа, волосы, слюна, кровь.

— Ты хочешь, чтобы я помогла тебе?

Джотаро сделал паузу перед тем, как ответить: «Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности».

— Простите, — ещё раз извинился Какёин, договорив. — Представляете, мне переставили пары в расписании, так что сейчас я свободен.

— Думаю, папа проводит тебя домой, — улыбнулась Джолин, наблюдая за реакцией Джотаро. — Просто мы с Эрмес всё равно покидаем вас. Мне нужно заниматься поиском нового ресторана, а Эрмес припахала Глория.

— Да, она ворчит, что я вообще не помогаю, — буркнула та. — Потребовала, чтобы к пяти я была как штык.

Какёин взглянул на них, как на заговорщиц, однако они действительно не планировали это. На самом деле Джолин не собиралась разыскивать место для встречи — она договорилась встретиться с Джорно Джованной и рассказать ему всё, что узнала. Джотаро ничего не говорил, но и не противился тому, что за него всё решили.

Они доели в молчании, прерываемом редкими замечаниями Эрмес и Джолин. Кафе находилось через дорогу от корпусов университета, но всё ещё на его территории, поэтому по пути им пришлось пройти через пост охраны.

— Девочки, — внезапно спросил Какёин, кивая охраннику, — а вы когда-нибудь задумывались об учёбе в университете?

Даже Джотаро поднял взгляд и посмотрел на него. Они шли рядом друг с другом, а Джолин и Эрмес впереди.

— Мне двадцать три года, — проговорила Эрмес таким тоном, как будто он был глупым. — Может быть, ещё предложишь поступить в школу?

— Зря ты так к этому относишься, — хмыкнул Какёин. — Учиться никогда не поздно. Особенно в высших учебных заведениях.

Эрмес обернулась, чтобы добавить: «И дорого». Джолин впала в недолгий ступор, потому что вспомнила свои собственные мысли о том, что никогда ничего не добьётся и что её никуда не возьмут. У неё был станд, но она скрывала его от нормального общества. Эту силу в какой-то степени можно было назвать нелегальной. Да, Джотаро запросто мог оплатить её учёбу, но Джолин знала, что не сможет быть прилежной студенткой. Не с её репутацией, не с её характером, не с её бандитскими манерами. Почти все, кто встречал её, говорили, что она похожа на члена банды, как бы она ни старалась. Джолин припоминала первую встречу с парнями из Пассионе и злилась, что она производит впечатление преступницы, а реальные преступники — нет.

— Я понятия не имею, чем хочу заниматься по жизни, — ответила через плечо Джолин, растягивая губы в фальшивой улыбке. — Я хочу не нуждаться в деньгах и, ну, при этом не работать.

Какёин засмеялся.

— А кто же не хочет?

Они вышли за пределы кампуса, и у Джолин зазвонил телефон. Высунув его из кармана пёстрого комбинезона ровно наполовину, она увидела имя звонившего и стрельнула глазами на идущую рядом Эрмес. Она пока ничего не говорила ей про встречу с Джорно.

— О-о, слушайте, я… У меня одно дело, про которое я забыла! — воскликнула Джолин. Эрмес искоса взглянула на неё, думая, что в таком состоянии и со своими круглыми пучками на голове она похожа на суетливую мышку, но если бы Эрмес сказала это вслух, та порвала бы её на клочья.

— Далеко? Я могу проводить, пока у меня есть время, — предложила Эрмес, и Джолин постаралась не выдать напряжение.

— Мне нужно к метро, — она не соврала. — Можешь довести меня до метро. А папе и Какёину, наверное, в другую сторону, да?

Джолин повернулась к ним.

— Они нас бросают, — усмехнулся Какёин. — Ладно, пошли пройдёмся, если ты не спешишь к коралловым рифам.

— Я еду в Канеохе только в следующем месяце, — на полном серьёзе ответил Джотаро.

— Тогда увидимся дома, пап, — быстро попрощалась Джолин и обратилась ко всем, нежели к кому-то конкретно: — С Какёином мы увидимся только на нашей тусовке.

Тот кивнул.

— Что у тебя за важные дела? — поинтересовалась Эрмес, когда они отошли достаточно далеко от Какёина и Джотаро. Джолин закусила нижнюю губу, раздумывая, что ответить. Эрмес сама была безбашенной, когда дело касалось её принципов, и могла делать необдуманные вещи на «авось», но Джолин была уверена, что скажи она про Джорно — выслушает нотацию. Скорее всего, не столь из-за потенциальной опасности, сколько из-за личной неприязни Эрмес к гангстерам и всему, что с ними связано. После проблем её сестры со Спорт Максом она всех гребла под одну гребёнку, и Джолин не могла сказать, что та была неправа.

— Важных — никаких. Я просто хотела оставить их одних.

Эрмес ухмыльнулась.

— Но, — спохватилась Джолин, — к метро мне всё равно надо. Пойдём?

Они свернули с главной дороги, чтобы выйти к станции через дворы, срезав путь. После дождливых выходных природа странно расцвела, как будто кто-то переборщил и выкрутил яркость и насыщенность на максимум. Эрмес вслух рассуждала, что Какёин прошёл через огонь, воду и медные трубы и при этом боится признаться кому-то в своих чувствах. Джолин была занята лихорадочным поиском знакомых фигур на улице, но всё равно вставила, что её отец гораздо хуже, чем огонь и медные трубы. Он как труба, выложенная изнутри покрытием с шипами.

Остановившись рядом с метро, Джолин огляделась. Разумеется, Джорно нигде не было видно. В сущности, она и не ждала, чтобы он стоял посреди улицы с плакатом «Куджо, я здесь».

— Ладно, — сказала она, стоя напротив Эрмес, но глазами стреляя по сторонам, — надеюсь, ты завтра зайдёшь.

— Как получится. Глория не только сегодня ко мне пристала. Даже не знаю, когда закончу.

— Ты же в курсе, что можешь приходить в любое время? Хоть в час ночи.

Эрмес криво улыбнулась. Джолин вдруг заметила припаркованный у тротуара красный Maserati, который даже сквозь толпу людей выделялся отвратительно ярко и вычурно. Она не разбиралась в машинах, но этот трезубец на чёрной зияющей пасти радиатора почему-то помнила. Это, конечно, было не точно, но что-то ей подсказывало…

— Я пойду, — протянула Джолин в задумчивости и решила не пялиться на машину, взглянув в глаза Эрмес. — Я ещё напишу вечером по поводу ресторана, если успею что-нибудь найти.

— Только не слушай Джоске, — попросила Эрмес, принимая от неё прощальный поцелуй в губы. — Я бы не хотела сидеть в каком-нибудь геймерско-задротском клубе или где он там пропадает.

— Гиковское кафе, — поправила Джолин со смехом. — Кстати, можем позвать Рохана — он точно не даст наступить неловкому молчанию. Будет четыре часа рассказывать о своих творческих проектах и сотрудничестве с Гуччи.

Эрмес так искривила рот, словно её перед этим накормили чем-то горьким.

— Я поняла намёк, — Джолин многозначительно подняла вверх указательный палец. — И, между делом, ты опять в моей помаде.

— Вот, мне даже не надо красить губы, — ворчливо проговорила Эрмес, вытирая рот тыльной стороной ладони.

Когда они распрощались, Джолин полминуты провожала её взглядом, пока она не скрылась в потоке прохожих. Потом посмотрела на красный автомобиль, стоящий недалеко от неё, ничего не предполагая и ни на что не надеясь, но внезапно тот открылся со стороны водительского сидения. Джолин даже стало скучно. Это так же просто, как увидеть пасмурное небо, взять с собой зонт и действительно попасть в дождь.

На Джорно были очки в тонкой розовой оправе и с бледно-розовыми стёклами. Они едва ли защищали от солнца, но выглядели подобно изящной ручной работе.

— И зачем ты спёр мой кошелёк, если ездишь на тачках, которые дороже нашего дома? — спросила Джолин вместо приветствия, глядя на него без радости, но и без негатива. Она не могла понять, был ли он забавным или восхитительным. Будучи таким элегантным, он в то же время казался ей просто юношей, который не знал, что надевать пиджак на голое тело — плохая идея.

Джорно, казалось, обиделся.

— Я же говорил, это привычка.

Как только она подошла ближе, он спросил:

— Твоя девушка?

Джолин хлопнула ресницами и поняла, что он имеет в виду Эрмес.

— Не твоё дело, — огрызнулась она, осознавая, что Джорно, видимо, и без того в курсе её личной жизни.

Он только пожал плечами и предложил ей сесть на пассажирское сидение рядом с ним. В салоне пахло кожей и острым мужским парфюмом — смесью разных ароматов от разных людей, которые уже невозможно было отличить друг от друга.

— Уже без личного водителя? — полюбопытствовала Джолин, ехидно прищурив глаза.

— Я редко езжу с водителем. У меня достаточно большой стаж, чтобы вести и при этом даже заниматься другими делами.

Джолин закатила глаза.

— Ты можешь хоть пять минут не хвастаться, какой ты офигенный?

— Если факты считаются хвастовством, — сказал Джорно и не закончил предложение, заводя мотор и посмотрев на Джолин. — Пристегнись, пожалуйста.

Она взглянула на чёрную полосу ремня, которая тянулась через его торс, расширила глаза, подумав о своём, но ничего не произнесла вслух и выполнила просьбу.

— Я уже сказал, что хочу, чтобы мы поговорили в нашем ресторане, — начал Джорно издалека. — Учитывая, что он не просто находится под нашей «крышей», а целиком принадлежит Пассионе, там часто собираются мои люди. Я не думаю, что ты будешь против компании? Но если тебя смущает наш контингент, то мы, разумеется, сядем отдельно.

Он взглянул на неё и именно в этот момент обогнал машину, даже не смотря на дорогу. У Джолин забилось сердце от адреналина.

— Просто я доверяю своему отряду, как себе, — объяснил Джорно, сочтя её молчание за несогласие.

— Смотри на дорогу, мать твою! — прикрикнула Джолин и, успокоившись, добавила: — Боже, да мне плевать, Джованна, я сидела в тюрьме. Ты думаешь, я боюсь педиковатых мафиози? Да у нас в женском отделении бабы были страшнее, чем вы, гангстеры.

Джорно поджал губы и повернул голову, смотря прямо перед собой.

— Так вот что ты о нас думаешь, — минорно произнёс он. — Педиковатые мафиози.

Она скрестила руки на груди, никак не комментируя его детские обиды.

Ресторан располагался на первом этаже огромного отеля. О том, кому они принадлежат, недвусмысленно намекала вывеска, на которой курсивом с воздушными завитушками было написано «Passione». Джолин окинула здание взглядом и вспомнила этот фасад жемчужного цвета: здесь останавливались многие чиновники и бизнесмены. Ей стало не по себе. Выходит, мафия настолько близка к таким важным сферам, как политика и предпринимательство, и даже не скрывает это. Джолин краем глаза посмотрела на Джорно, но тот заметил её внимание.

— Я сам руководил постройкой комплекса, — заявил он. На её лице появилось выражение ученика, которого насильно заставили посетить школьную экскурсию.

— Мой одноклассник в начальной школе хотел стать президентом, потому что это сделало бы его самым влиятельным человеком. Видимо, не на то нацелился для влиятельности, — изрекла Джолин, отстёгивая ремень. Автомобиль остановился перед шлагбаумом.

— Не понял? — нахмурился Джорно.

«Да всё ты понял, засранец», — подумала Джолин, наблюдая за поднимающейся красно-белой перекладиной. Машина въехала на парковку, где совершенно не выделялась своей дороговизной — почти все автомобили здесь были такими же.

— Я имею в виду, что здесь иногда останавливается даже президент.

Джорно улыбнулся улыбкой игрока, который собрал роял-флеш.

— Это ведь совершенно не значит, что все постояльцы мои марионетки. Поверь, я был бы этому только рад, но это не так.

Джолин демонстративно хмыкнула, вкладывая в этот звук всё своё недоверие. Джорно припарковался возле входа и тоже отстегнул ремень.

— Джолин, скажи, ты думаешь, что я целыми днями сижу на золотом троне с диадемой в волосах, пока мои слуги целуют мне руки и обмахивают опахалом? А потом ко мне приводят какого-нибудь несчастного и я проникновенно спрашиваю его, уважает ли он меня?

Джолин не удержалась от смешка.

— Кто виноват, что ты выглядишь именно так, Джованна?

Его выражение стало жалобным.

— Если бы ты только знала, чего мне стоит вот так встретиться с тобой и посидеть за чашкой кофе.

— Думаешь, я буду тебя жалеть? — переспросила Джолин с иронией.

Джорно лишь вздохнул. Когда они вышли из салона, в глазах зарябило от солнца, отражающегося от стеклянных дверей отеля, вывески, логотипа с огромной буквой «P» и зеркальных стёкол в окнах. Джолин не особо хотелось заходить внутрь. Здание давило своим величием.

— Ты думала над моим предложением? — вдруг спросил Джорно, ставя машину на сигнализацию. Джолин усмехнулась, но в один миг стала серьёзной, словно осознала что-то важное, что-то, что заставило её взгляд вспыхнуть чем-то диким.

— Я не собираюсь становиться преступницей. Я зареклась не преступать закон.

— Далеко не всё, что делают мои люди — преступления, — возразил Джорно.

— Плевать. Если бы мафия не занималась нелегальным бизнесом, её бы просто не существовало. Вы в любом случае замешаны в каком-то дерьме.

Джорно направился ко входу медленными шагами, давая понять, что ждёт, когда Джолин пойдёт следом.

— Я не заставляю тебя, ты же знаешь. Просто предложение в силе. Судя по твоему досье, ты достаточно умна, сильна и упряма, а если прибавить к этому владение стандом…

— Джованна, богом клянусь! — гневно пророкотала Джолин, будто её голос исходил не из горла, а из живота.

Тот примирительно поднял вверх руки.

Внутри было так прекрасно, что у Джолин ненадолго перехватило дыхание. Ей захотелось сфотографировать интерьер с разных ракурсов, потому что он, будучи роскошным, удивительным образом не вызывал у неё тошноту и гнетущее чувство собственной бедности. Пока они шли к нужному столику, с Джорно здоровался чуть ли не каждый посетитель, а персонал и подавно. Джолин угрюмо наблюдала, как он с видом знаменитости на красной ковровой дорожке приветствует всех в ответ.

— Добрый всем вечер, — сказал он, подходя к большому столу на восемь или десять персон.

За ним уже сидели трое, которых Джолин видела в прошлый раз, включая девушку. Она заметила молодого мужчину, которого так не любила Эрмес за конфликт в прошлом. Трудно сказать, кого Костелло ненавидела больше — копов или бандитов, — но этот парень был ядерной смесью. Третьим был мальчишка, который тогда, в другом ресторане, одним из первых порывался броситься на защиту Джорно и вроде даже собрался вытащить нож.

— Джолин Куджо, — без лишних слов представил он её. — Она моя родственница, проявите уважение. Особенно ты, Аббаккио.

Джолин готова была поклясться, что услышала зубовный скрежет. Джорно по-джентельменски отодвинул один из стульев и пригласил её сесть. Она терпеть не могла находиться в центре внимания, но все трое смотрели на неё и с этим ничего нельзя было поделать. И перед этими людьми ей надо было говорить с ним о семье? Он настолько доверял им?

— А где Буччеллати? — осведомился Джорно, стоя у Джолин за спиной, когда она села.

— Тут несколько капо, он с ними разговаривает, — доложила девушка скучающим голосом.

Джорно улыбнулся так, что Джолин услышала это.

— Джолин, это Триш, Наранча и, — он сделал заминку перед тем, как назвать парня с белыми волосами, — Леоне Аббаккио. Они одни из моих самых близких друзей в Пассионе и очень хорошие люди, несмотря на то, что будут относиться к тебе с недоверием некоторое время.

Джорно наконец сел, устроившись рядом с Джолин и подозвав официанта. Она молчала. Она видела, что только эта девушка может говорить с незнакомкой, да и то без энтузиазма. Пожалуй, Триш единственная, кто была одета в ещё более блестящую и ещё более розовую цветовую гамму, чем Джорно.

— Что, опять кофе с вишнёвым ликёром? — предложил тот с ухмылкой. Так мог улыбаться какой-нибудь риэлтор или представитель престижной компании, а не мафиози.

— Да, только без кофе, — откликнулась Джолин, садясь в свою любимую позу: вполоборота и положив локоть на спинку. Наранча сидел на стуле с ногами, так что она посчитала, что тоже имеет право на вольготность.

Джорно кивнул на неё официанту, как бы говоря: «Вы её слышали». Его по-прежнему забавляло её поведение. Аббаккио уткнулся в телефон, который держал под столом, и не желал реагировать ни на кого из них.

— Слушайте, господа и дама, — вдруг сказала Джолин, оглядывая их по очереди, — Джорно Джованна предложил мне присоединиться к Пассионе. Что вы думаете по этому поводу?

Джорно подавился. Он ничего не ел и не пил, но подавился. Наранча остановил бегающий взгляд на ней, а Триш покосилась в её сторону. Аббаккио поднял голову, как в замедленной съёмке.

— Я ещё ничего не ответила. Вы тут давно варитесь, как я поняла, и знаете больше меня. Что скажете?

Джолин не смотрела на Джорно, пускай невыносимо жаждала увидеть его ошеломлённое лицо, запомнить его во всех деталях. Трое были явно в ступоре.

— Если тебе есть, куда идти, если у тебя есть дом, то не лезь, — наконец ответил Наранча, и он был так непривычно серьёзен, что Джорно ощутил, словно в него вбили гвоздь.

— В Пассионе строгие правила, — высказалась Триш, рассматривая маникюр. — Например, омерта. Если ты присоединилась к мафии, то просто так не уйдёшь. Сюда приходят те, кому нечего терять. Никто не принимал решение вступить в банду от хорошей жизни.

— Кроме Джорно Джованны, — бросил Аббаккио, источая язвительную энергию.

— Мы семья, — добавил Наранча чуть тише. — Мы клянёмся в верности своей семье и она становится самым важным. Если ты готова к этому, то жги, вперёд. Если нет — забудь про Пассионе.

С каждым их словом Джорно становился всё более концентрированной смесью шока и изумления. Джолин забеспокоилась, что его долбанёт инсульт.

— Ясно, — пожала она плечами. — Я так и думала, но решила убедиться.

Джорно очнулся. Он какое-то время отходил, а официант тем временем принёс бутылку и длинный стакан.

— Зачем вы притащили это голландское дерьмо? — неожиданно подал голос Аббаккио, и Джорно понял, что тот обращается к официанту. — У вас кончился Люксардо или Джозеф Картрон?

— Есть Сангуэ Морлакко, — отчитался официант.

— Ладно, — смилостивился Аббаккио, всё ещё выглядя едва ли не оскорблённым. — Раз уж на то пошло, передайте администратору, чтобы включил в список закупок Мараскин.

— Теперь ты в курсе, кто из моих людей занимается отелем и рестораном, — тихо сказал Джорно так, чтобы услышала только Джолин. Она увидела на его губах смущённую улыбку.

Джолин было всё равно, какой марки вишнёвый ликёр будет в её бокале. Ей даже было всё равно, будет ли он вишнёвым или сливочным. И, признаться, это с тем же успехом могло быть вино или виски.

— Джованна, может, уже обсудим то, что хотели? Мне ещё предстоит помотаться по городу.

— Зачем? — удивился Джорно. То ли она в его глазах была не из тех, у кого могут быть дела, то ли он считал, что дела могут быть только у него, однако Джолин пришлось ответить:

— Да так, мы планируем тусовку, а мне надо найти забегаловку, где можно примоститься. Всё больше склоняюсь к кальянной, чтобы все накурились, расслабились и были счастливы.

Последнее она сказала, скорее, в качестве мыслей вслух. Джолин оглядела стоящие напротив пассионовцев тарелки и подумала, что будет выглядеть, как идиотка, потягивая голый ликёр. Она вдруг поняла, что тарелки четыре и что одна из них стоит напротив пустующего места рядом с Аббаккио.

Внимание Джорно привлекло что-то за его спиной, и он обернулся, с прищуром вглядываясь в зал. Джолин заметила, что он наблюдает за разговаривающим с компанией мужчин парнем, умудряющимся при этом что-то жевать.

— Буччеллати! — окликнул его Джорно. — Сядь и поешь по-человечески! Эй, ребята, отстаньте от него хоть на пять минут! — потом повернулся обратно, обращаясь в пространство, а не к кому-то конкретному: — С тех пор, как я пришёл в Пассионе в пятнадцать лет, я ни разу не видел, чтобы Буччеллати сел и спокойно поел, не отвлекаясь на кого-то и не убегая по делам.

— Он слишком безотказный, — заметила Триш, ковыряясь в своём салате. Джолин судила по её телосложению и удивлялась, что она питается чем-то, кроме божьего духа.

— Сам виноват, — проворчал Аббаккио. — Нечего брать на себя столько.

Официант принёс другую бутылку ликёра. Перед Джорно он поставил чашку, на которой громоздилась целая башня взбитых сливок, и Триш брезгливо поморщилась, глядя на неё.

— Джолин, тебе здесь нравится? — поинтересовался Джорно, глядя на неё одним глазом, пока склонился над чашкой и облизывал трубочку, которую вытащил из сливок.

— Что ж, это лучше, чем Макдональдс.

Джорно засмеялся.

— Тогда, может, соберётесь с друзьями здесь?

Джолин почувствовала себя наступившей на шаткую лестницу, которая провалилась под её ногой. Аббаккио выглядел так же. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы переварить это предложение.

— Я-а-а… — замямлила Джолин неопределённо.

К их столу подошёл Буччеллати и с видом вылезшего из недр земли шахтёра плюхнулся на стул рядом с Аббаккио.

— Я прошу прощения, — сказал он, снимая с волос одну из заколок, чтобы пригладить встопорщенную прядь, и надевая её снова. — Там были срочные вопросы.

— У тебя всегда срочные вопросы, — невпечатлённо произнёс Аббаккио. У Джолин было стойкое ощущение, что иногда его вредность наигранная.

— Джолин, это Бруно Буччеллати, — представил его Джорно. Он не сделал то же самое с Джолин, из чего она решила, что раньше он уже рассказывал этому парню про неё. Буччеллати был одет не так, как в прошлый раз, и Джолин было странно видеть его в простой белой рубашке, пусть и расстёгнутой до татуировки на его груди.

— Приятно познакомиться, — коротко сказал он. В отличие от других членов банды, встретивших Джолин с мрачными минами, Буччеллати казался ей генератором вежливых фраз. Он не отнёсся к ней ни негативно, ни положительно — он всего лишь принял её присутствие как должное.

Джолин вспомнила, о чём они говорили до его прихода.

— Знаешь, Джованна, это всё, конечно, хорошо, но мои друзья обанкротятся от одного вида этого ресторана, не то что от…

Джорно прервал её жутким и красноречивым взглядом. Буччеллати вернулся к своей оставленной тарелке и больше ни с кем не разговаривал, словно в мыслях до сих пор решал какие-то проблемы. Аббаккио испепелял своего босса гневным взором, и его узкие зрачки казались острыми, как иголки. Наранча глазел на всех в поисках объяснений.

— Джолин, я настаиваю. Если кому-то далеко возвращаться домой, то отель на втором и третьем этажах. На крыше, кстати, бассейн и небольшой бар. Стереосистему недавно поставили новую, если вы хотели танцевать.

С каждым его словом Джолин всё больше теряла свою оборону. Это было слишком заманчиво. Им буквально бесплатно предоставляли роскошный ресторан с едой за счёт заведения.

Эрмес убьёт её.

***

— Что они задумали?

Джолин и Эрмес скрылись из виду, когда Джотаро задал этот вопрос, неосмысленно уставившись куда-то вдаль. Какёин вздрогнул от этого вопроса.

— Кто? Девочки? Насчёт чего?

Он ощутил опасность. Угроза и опасность — это то, что исходило от Джотаро всю жизнь, даже несмотря на то, что он мог быть твоим родственником или близким другом. Какёин был уверен, это у него получалось непреднамеренно.

— Да, — подтвердил Джотаро. — Ты разве не заметил, что они ведут себя странно?

Они шли прогулочным шагом. Даже слишком прогулочным — их обгоняли мамы с колясками и старушки. Какёин немного повернул голову, чтобы видеть его боковым зрением.

— Нет, Джотаро.

Ветер поднялся, всколыхнул волосы, и Какёин заправил чёлку за ухо, но бесполезно — она прядями рассыпалась обратно, продолжая висеть, как ширма, с одной стороны лица. Он подумывал о заколке, однако стеснялся носить аксессуары в силу своего возраста и полагал, что коллеги его засмеют.

— Ладно, забудь, — вдруг отступил Джотаро. — Возможно, мне показалось из-за нервов.

— А что произошло? Из-за чего ты переживаешь? — зацепился за другую тему Какёин.

— Я не хочу загружать тебя этим, — резко заявил Джотаро. В его голосе прорезались стальные нотки, но это была не злость и не раздражение. Какёин едва ли не отшатнулся от неожиданности.

— Почему бы тебе просто не позволить другим людям помочь тебе? Ты всегда всё держишь в себе и думаешь, что оградишь других от проблем, но делаешь только хуже.

Какёин подумал, не был ли слишком прямолинеен, потому что и без того флегматичное лицо Джотаро застыло после его слов. На самом деле тот вспомнил разговор с Джолин и её обвинения в том, что он скрывает от неё важные вещи по своей прихоти.

— Я рассказываю всё, что действительно имеет значение. Не вижу смысла волновать людей просто так.

Он посмотрел на Какёина своими холодными зелёными глазами, и тот нервно сглотнул, потому что Джотаро редко был щедр на визуальный контакт с кем-то. Он всё время смотрел куда угодно: на лицо, поверх головы, на волосы, но не в глаза.

— Почему ты не отстрижёшь это? — внезапно спросил Джотаро. Его вопрос был таким простым и одновременно до невозможности сложным, что Какёин по-солдатски вытянулся по струнке.

— Я… я… — он уставился на прядь собственных волос перед лицом.

— Она же мешает тебе, — добавил Джотаро, окончательно вгоняя его в прострацию. Какёин чувствовал себя подростком, запутавшимся в своих эмоциях, и, быстро отвернувшись, размыто ответил:

— Я… просто уже привык.

Джотаро потерял интерес к его волосам так же неожиданно, как проявил. В этом не было ничего особенного, но Какёин испытывал те же чувства, как при крутом повороте, на котором его чуть не занесло в кювет.

Разве так всегда было?