Дверная ручка неестественно выскользнула из её руки, коснулась плеча, и Джолин понадобилось несколько минут на осознание того, что она упала и лежала на пороге собственного дома. Ноги онемели, уши звенели, лицо прижималось к жёстким волокнам коврика.

«Я смертельно ранена, — подумала Джолин. — Я вернулась с боя и истекаю кровью».

Потом она вспомнила две бутылки выпитого на голодный желудок ликёра. Она стоически держалась перед пассионовцами, и те даже не заподозрили, как ей плохо. Скорее всего, дело было в том, что чуть позже они сами выпили, но Джолин всё равно аплодировала себе, потому что вела себя отлично и, как только она вышла из автомобиля — личного «такси» Пассионе — и её ноги коснулись дорожки, ведущей к дому, тело превратилось в мешок с костями. Она держалась до последнего, а дальше, до двери, уже ползла, словно бы из неё выдернули позвоночник, который позволял ей ходить прямо и ровно.

«Ты, блять, идиотка. Ты не ранена, это просто опьянение».

Она рассказала Джорно про их семью, но не помнила, что именно говорила. Воспоминания в нынешнем её состоянии ускользали, как речные рыбки, которых пытаешься поймать руками. Однако, учитывая, что на момент рассказа она была трезва, Джолин не особо переживала, что выболтала что-нибудь конфиденциальное.

«Вставай. Встань и иди в душ. Поднимайся. Хотя бы убери морду с дверного коврика».

Приказы не действовали и в конечном итоге просто закончились, когда Джолин решила продолжить лежать, уставившись в пол. Она не хотела ничего делать. Желательно, в ближайшие двадцать лет своей жизни. И ещё её дико тошнило от одной лишь мысли о вишне и ликёре. Они с Джорно так и не разобрались, кем приходятся друг другу. Даже после того, как он сам принял на грудь. Даже после того, как присоединились остальные. Ни у кого не было соображений, кем могут быть друг другу сын человека, который завладел телом предка Джолин, и девушка, которая была никем отцу этого парня, если не считать всего, что ниже шеи. Триш заявила, что это вообще-то отвратительно. Джолин не спорила.

«Блять».

Она попробовала ещё раз: вставай с чёртового коврика, он же грязный. Ей удалось повернуть голову.

Джорно нашёл объяснение тому, почему не мог найти данные о своём отце, ведь он не предполагал, что тот родился в 1867 году. О, как он был рад, что нашёл оправдание своей неудаче! Он также сказал Джолин, что она понравилась его отряду, пускай те не выдавали этого. Лучше, чем могло быть. А если учесть, что он расщедрился и пригласил их компанию в ресторан, у Джолин теперь был шанс отвести друзей в действительно шикарное место.

Эта мысль придала ей эйфорической энергии, которой хватило на то, чтобы достать телефон из кармана и набрать один из многих сохранённых контактов.

— Да? — испуганно послышалось в трубке.

— Приезжай.

Отца, видимо, до сих пор не было дома, потому что он так и не вышел. Или был. Зная Джотаро, он мог даже не реагировать на звуки падающего тела на первом этаже, если это не несло угрозы.

— Что случилось? Ты звучишь… эм… не очень. Всё в порядке?

— Эрмес, приезжай к нам домой, срочно и пожалуйста.

Она сбросила вызов и позволила телефону выскользнуть из её руки.

Какой-то кусок реальности просто выпал, и Джолин очнулась, когда услышала над собой отборную матерную ругань. Потом почувствовала утешительное тепло чужих сильных рук на своих плечах, которые пытались поднять её. Разгневанный голос ругал её за то, что она растянулась посреди порога и не удосужилась вползти в дом, за то, что она вообще в таком состоянии, за то, что она шлялась где попало. Голос также язвил, что, видимо, Джолин очень ответственно подошла к выбору ресторана, в особенности, продаваемого там алкоголя. Затем она ощутила, как её подняли и на руках понесли в неопределённую сторону.

— Эрмес! — захныкала она. Ей хотелось спать, но оставшаяся в здравом уме часть мозга настойчиво сигнализировала о желании хотя бы переодеться, потому что она только что лежала на грязном полу в прихожей. — Эрмес, куда ты меня несёшь?

И тут Джолин услышала звук воды за секунду до того, как её облили ледяной струёй из душа. Она завизжала. Комбинезон мгновенно прилип к телу, выбивая из него мелкую дрожь. За миг Джолин как нельзя чётко осознала происходящее: она сидит в ванне, вцепившись в бортики, а стоящая напротив Эрмес поливает её водой. Волосы и одежда намокли так быстро, словно это был не душ, а пожарный гидрант. Джолин не ощущала, как к ней постепенно возвращается сознание — она ощутила, как оно вернулось в одну секунду.

Эрмес никогда не отличалась нежностью.

Поток стих. У Джолин перед глазами рябили разноцветные круги, а в ушах будто была вата. Эрмес швырнула ей банное полотенце и ушла куда-то, а когда вернулась, принесла пижамный комплект и нижнее бельё из шкафа в комнате Джолин. Было промозгло. Она накинула полотенце на плечи, используя, как плед, и сидела в ванне, стуча зубами.

— Переодевайся, алкашка, — велела Эрмес с претензией на ласковость в её интонациях. — Только оставь тебя одну и вот. Я так перепугалась, когда ты позвонила, и ехала сюда, как в задницу ужаленная, а ты просто нажралась. Где доктор Куджо?

Джолин помотала головой. Эрмес расценила это как «Не знаю» и шагнула к ванне, отнимая у Джолин полотенце.

— Снимай комбез, он мокрый.

— И трусы, — шмыгнула носом Джолин, а потом добавила голосом, которому передавалась дрожь тела: — Я думала, только Фу Файтерс может сделать мои трусы мокрыми таким образом, у тебя был немного другой приём.

Эрмес осклабилась. Она заставила Джолин встать, выпрямиться и снять промокший комбинезон. Когда та осталась без одежды, Эрмес в который раз увидела её многочисленные шрамы, словно она была не молодой женщиной, а прошедшим войну солдатом. Джолин оделась в предложенную пижаму и, подвернув слишком длинные штанины, перешагнула через бортик ванной. И именно в этот момент дверь внизу, как назло, хлопнула, впуская кого-то в дом.

— Это они так с Какёином загулялись? — удивилась Эрмес, повернувшись к дверному проёму. Джолин вылезла из ванны и закатывала рукава, выглядя почти трезвой.

— Он постоянно приходит поздно. Я не знаю, чем он занимается, учитывая, что по барам не ходит, а друзей у него кот наплакал, но если папа куда-то выходит, то раньше полуночи я его не жду, — Джолин вдруг вскинула голову и спохватилась: — О-о-о-ой.

Она бросилась к комбинезону, похожему на мокрую тряпку, и принялась рыться в карманах. Эрмес ничего не спрашивала.

— Фух, слава богу, вода не прошла, — выдохнула Джолин и подняла руку с зажатым между указательным и средним пальцами пластиковым пакетиком, внутри которого находились… волосы?

— Волосы? — уставилась Эрмес. — Какую блондинку ты обкорнала?

Джолин оставила комбинезон и осмотрела золотую прядь. Она не думала, что грива Джорно обеднеет от потери такого количества волос.

— Джорно Джованну, — ответила Джолин и прошла мимо Эрмес, выходя из ванной комнаты и оставляя её в недоумении.

Джотаро вешал плащ на крючок, когда Джолин босиком вышла в коридор. Она чувствовала, как капля воды с её волос стекает по шее и спине.

— Привет, — сказала она. — Как дела?

Отец коротко взглянул на неё и снова отвернулся, снимая уже обувь.

— Почему спрашиваешь?

Джолин молчаливо продемонстрировала пластиковый пакетик с волосами. Джотаро заметил это только тогда, когда поставил обувь и выпрямился. Он неторопливо приблизился к дочери и осторожно забрал у неё «трофей».

— Ну и ну, — вздохнул он. — Даже после того, как я сказал, что тебе не нужно этого делать.

— Пожалуйста, — ответила Джолин, обнажая зубы. — Удачи с твоими тестами. Хотя за время нашего общения он вроде бы не посматривал на мою шею и спокойно съел мясо под чесночным соусом.

— Это не показатель, — буркнул Джотаро. В прихожую выглянула Эрмес и поздоровалась. Если Джотаро и удивился её присутствию, то виду не подал. У Джолин всё ещё немного кружилась голова, и она предложила:

— Слушайте, я хочу кофе. Кто-нибудь ещё?

Эрмес закатила глаза, а затем ответила, качая головой в знак осуждения пьяных похождений своей девушки:

— Ну, раз уж я всё равно припёрлась среди ночи из-за твоих лихих поисков кафе, то наливай. Что поделать.

Джотаро кивнул рассеянно, потому что был занят рассматриванием пряди волос.

Они перебазировались на кухню, и заработавшая кофеварка разнесла по первому этажу запах терпкого кофе. Эрмес заставила Джолин сесть рядом с отцом и взялась за дело сама, потому что не доверяла её нынешней координации.

— Ты сказала «за время нашего общения», — ни с того ни с сего вспомнил Джотаро, обращаясь к дочери. — Меня удивляет слово «общение» в данном контексте. Ты ещё недавно собиралась драться с ним.

Спина Эрмес напряглась. Она внимательно прислушивалась, и Джолин чувствовала её беспокойство физически.

— Не знаю, что вы там не поделили с Дио, — сказала она, разваливаясь на столе не в силах держать осанку, — но у меня нет ощущения, что он мой враг. Да, он тот ещё говнюк и, скорее всего, периодически сам на себя передёргивает, но это можно перетерпеть. С его шестёрками я не особо много разговаривала, но они не выглядят отморозками. Скажем так, члены тюремных банд были омерзительнее.

Джолин чувствовала, что сейчас подходящий момент, чтобы заткнуться, иначе её понесёт дальше. Она ожидала, что отец начнёт спорить с ней и утверждать, что Джорно Джованна их враг, потому что кровный родственник его врага, однако он заявил:

— Я понял.

И всё.

— Ты что, полезла в Пассионе? — ожидаемо спросила Эрмес, разворачиваясь к ним.

— Да, — она не видела смысла врать или сглаживать углы. — Видела, кстати, твоего дружка. Я забыла его имя сразу после того, как услышала. Он такой очаровательный, когда молчит.

Эрмес готова была взорваться.

— Он мне не дружок. Господи, мы даже не разговаривали ни разу в жизни.

— Не могу сказать, что ты многое потеряла, — пожала Джолин плечами. — Кстати, я, кажется, нашла ресторан.

Джотаро никак не отреагировал на это заявление.

— И сколько? — поинтересовалась Эрмес с подозрением.

— За «спасибо». Еда и алкоголь за «большое спасибо».

— Ты смеёшься?

— Нет.

Теперь Джотаро вопросительно посмотрел на дочь. Эрмес подняла бровь, и её губы искривились в небрежной усмешке.

— Что за щедрость? И от кого? — саркастично спросила она и внезапно всё поняла, когда с её лица слетело ироничное выражение: — О нет.

— О да, — подтвердила Джолин и подняла ладонь, загибая пальцы. — Вип-зал, где будем только мы. Бассейн. Танцпартер на крыше. Очень шикарное бухло. Жратву тебе сделают повара, чей волос на заднице стоит дороже, чем оплачивается твой рабочий день. Роскошные номера в отеле, если вдруг кто-то не захочет возвращаться домой поздно. И всё это на халяву, просто за то, что я такая классная, — Джолин сделала паузу и нехотя добавила: — Ну, и за то, что из-за блядок столетнего упыря мы с Джованной дальние родственники.

— Вы родственники?! — опешила Эрмес. Джолин вспомнила, что и это тоже не рассказала.

— Как бы парадоксально это ни звучало, с генетической точки зрения это так, — ответил за дочь Джотаро. — Помимо тестов на выявление вампирского гена, я проверю процент вашего родства, но, уверен, он будет, даже если и небольшой.

Эрмес беспомощно взглянула на кофеварку, как будто она могла помочь ей.

— Да-да, — взмахнула рукой Джолин, как бы демонстрируя необратимость этого явления. — Так что придётся звать дона мафии на нашу с тобой свадьбу.

— Да на какую сва… Стоп, что? Дона мафии?

Джолин вспомнила, что не рассказала ещё кое-что. Она изогнула губы в извиняющейся улыбке, говорящей «Упс».

— Что ещё расскажешь, Куджо? — заворчала Эрмес и подошла к кофеварке, сигнализирующей о готовности кофе противным писком. — Кто ещё у тебя в родне? Наркоторговцы? Сутенёры? Торговцы оружием?

— Вроде бы это всё входит в мафию, — равнодушно заметил Джотаро.

— Джованна рассказывал, что они решили избавиться от наркобизнеса.

— Да, я слышала эти байки про благодеятельных Пассионе, — сказала Эрмес. Литровый резервуар с кофе оказался полным — она явно не скупилась. — Но почему-то наркота продолжает распространяться. Я тебя умоляю, Джолин, сними розовые очки. Наркотики, проституция и оружие — это три золотых жилы. Если отказаться от чего-то из этого, то экономика мафии как криминального образования сильно подпортится, а судя по слухам, Пассионе укрепляют влияние и богатеют с каждым годом. Или ты думаешь, они зарабатывают ресторанным бизнесом? — Эрмес достала три кружки, ориентируясь на кухне семьи Куджо, как на своей собственной. — Твой Джованна может сказать тебе что угодно. Что он ангел, жертвует миллионы в детские дома и даёт милостыню всем, кого видит, но неужели ты веришь, что такой человек стал бы доном? Быть мафиози и избавиться от наркоты это как быть пекарем и сжечь все дрожжи. Да его бы пристрелили спустя месяц с таким подходом, — она разлила кофе по чашкам, пока говорила, и достала сахарницу. — Я не занудствую. Я к тому, что лучше общаться с ублюдками и понимать, что они ублюдки, чем строить иллюзии.

Джолин молча следила, как она взяла чашки с сахарницей и поставила их перед ней и Джотаро, а затем вернулась к своей.

— Кому-нибудь сливки? — спросила Эрмес так, точно и не было этой пламенной речи. Джотаро покачал головой.

— Эрмес, — внушительно произнесла Джолин, — я ни Джованну, ни Пассионе не обеляю и не оправдываю. Просто, ну, халявный пропуск в ресторан на дороге не валяется.

Судя по лицу Эрмес, это был весомый аргумент. Она взглянула на Джотаро, который положил сахар в свой кофе и умиротворённо размешивал его.

— Доктор Куджо? — позвала она. Джотаро поднял на неё глаза, посмотрел куда-то вбок и открестился:

— Я ни на чью сторону вставать не буду, даже не пытайтесь. Не я беседовал с Джорно Джованной. Не я имею какие-то представления о работе Пассионе. Меня волнует только то, есть ли в нём спящие гены вампиризма Дио Брандо.

— Вполне в твоём духе, — фыркнула Джолин. — Ну, Эрмес, давай быть честными, мы с тобой тоже не святые. Я не собираюсь дружить с Джованной, но мы могли бы воспользоваться его щедростью. И прикинь, как обзавидуется Рохан, когда узнает, что мы были в таком месте?

Она подмигнула Эрмес.

— О, это всё меняет! — съязвила та.

— Я съезжу в лабораторию, — вдруг заявил Джотаро и поднялся из-за стола. Девушки таращились на него, когда он взял свою кружку и направился куда-то прямо с ней.

— Пап? Прямо сейчас? Это не может подождать? — нахмурилась Джолин.

— Я всё равно не усну, — бросил он, выходя из кухни. Они услышали, как он одевается в прихожей, и переглянулись, и Джолин просто продолжила пить свой кофе, игнорируя удивление Эрмес из-за того, что не смогла бы объяснить ей поведение отца.