Вход в Кэл Хирол неумолимо приближается. По земле стелется студеный холод, редкие слова в их молчаливой компании паром выходят изо рта.

Никто даже гадать не берется, что может встретить их в гномьих руинах после всех тех тварей, с которыми они уже сталкивались по дороге. Мерзкие, склизкие, покрытые пупырышками и рваными отверстиями, источающими зловонные гной и сукровицу. О них даже вспоминать страшно.

Андерс продрог и устал. Ему не раз приходила в голову мысль, что лучше бы он остался в запертой комнате, чем якшался непонятно с кем непонятно где. Нет, он, конечно, врал себе. Временами эти странные приключения захватывали его. Временами. Но не сейчас.

Кусланд останавливается на мосту, кладя руки в тяжелых перчатках на перила. Этот мост выглядит довольно непрочным. Огрен быстро проходит его, не промолвив ни слова. Гном привык к небу, но оказываться над землей или водой, как сейчас, ему все еще неприятно.

Командор не двигается. Прищурившись, он смотрит в водопад и, кажется, не моргает. Его узкие губы поджимаются, а нос едва заметно шевелится. Ему нравится запах этой воды, хотя Андерс считает его чересчур затхлым. Слишком воняет из проема на тропы, чтобы он по-настоящему насладился ароматом свободы.

Маг любит иногда рассматривать командора, пытаясь за скалистым холодом его облика найти что-нибудь человеческое.

Он острый и грубый, без мягких переходов, будто вытесанный из камня скульптором, забывшим сточить режущие края. Он не верит в людей и сторонится общения. Это делает его чудесной целью.

Андерс задумывается, а ждет ли его кто-нибудь? Какая-нибудь пышная южная красотка или худощавая хайеверка из тех, с которыми их обручают еще в детстве? А, может быть, славная гномка с тремя детишками? Кусланд ничего о себе не рассказывает, и магу не от чего оттолкнуться в построении своих выводов.

Андерс благословляет себя, подходя ближе к перилам. Эйдан не оглядывается. Или не видит его, или делает вид. Его застывшие глаза необыкновенно голубые и печальные на фоне прозрачных брызг гномьего водопада. Наверное, он думает о чем-то в масштабе целой страны. Маг мысленно хохочет, представляя, что с таким серьезным выражением командор обдумывает, сколько у него осталось пар чистых носков.

— Не хочешь поговорить, твое великосветское командоршество? — Андерс облокачивается о перила рядом.

Мелкий камушек летит в воду под неосторожным движением его сапога.

Тихий плеск не приводит Кусланда в себя. Он только больше хмурится, полируя взглядом водную поверхность. Ледяную, колкую.

Легонько пиная его в лодыжку, маг прикидывает, будет ли сразу выкинут за борт, или ему дадут еще немного пожить.

Эйдан смотрит на него. Андерс признает, что еще никогда так не смущался под чьим-то взглядом.

— Не хочу.

— Друзья иногда разговаривают, — маг не успевает замолчать.

Необдуманная фраза слетает с его губ, но Кусланд не замечает такого скоропалительного обращения как друг. Или вновь делает вид.

— Это веселит, знаешь ли.

— Мне не весело.

— Тогда ты по адресу, я тебя развеселю.

— Попытайся.

Рука Андерса срывается с перил почти против его воли. Возможно, он планировал ею махнуть, но она почему-то ложится на щеку командора. Он давно не брился. Мохнатый, колючий. Чем-то приятный.

Судя по кряхтению сзади, Огрен хочет как-то прокомментировать их поведение, но тихий голос Натаниэля с предложением посмотреть на красоты природы, сбивает его с мысли.

— Я твой друг, — зачем-то повторяет Андерс, гладя его по лицу.

Кусланд не шевелится, хотя его губы поджимаются еще больше, а суровые брови наползают на глаза. Ему не нравится. Или нравится? Понять сложно.

Его где-то ждет женщина. А, может, уже и не ждет…

Конечно, это получается почти случайно. Андерс готов поклясться, что невидимая сила толкнула его в спину, заставив поцеловать Эйдана.

Его пересохшие губы похожи на каменистую почву под их ногами. И запах его вовсе не такой, как запах других. Наверное, все аристократы потеют как-то по-особому, успевает подумать Андерс, когда Кусланд подается назад, разрывая их случайный поцелуй. Его ладони упираются в грудь мага, мешая потянуться за собой. Это определенно один из самых неловких моментов в жизни Андерса.

— Не делай так больше, — хрипит командор, все еще держа его на расстоянии вытянутой руки, будто он может вырваться и броситься в его объятия. — Никогда.

— Это был дружеский поцелуй, если ты об этом, — кашляет раскрасневшийся маг. — Друзья иногда целуются. Мы в Круге так делали.

Кусланд не отвечает. Он вновь смотрит на воду. И лицо его становится еще грустнее. Андерс уверен, он вспомнил кого-то, кто все-таки его ждет.

Они долго молчат, ища свои отражения в бурлящих волнах ручья. И отражения тех, кого там нет, но очень хотелось увидеть.

— Нужно идти дальше, — вздыхает Эйдан, отрываясь от перил. — Пойдем… друг.

И Андерс знает, что это не пустые слова.