Не то чтобы с Веланной очень интересно идти, но Андерсу все равно приятно иметь кого-то рядом, когда он в таком состоянии. Странном. Новом. Необычном.

Он не попрощался с Кусландом, хотя оставил ему записку с неловкими корявыми объяснениями. Уже тогда было сложно собраться с мыслями. Да командор бы и не стал его останавливать. Он всегда все понимал. А если не понимал, то молчал.

Сказать, что Андерс удивлен, увидев Веланну, одиноко бредущую по сельской дороге — ничего не сказать.

Когда они вернулись в Башню, им сообщили, что эльфийка пропала. Скорее всего умерла, а ее тело утащили оставшиеся порождения тьмы. Они даже помянули ее, когда все улеглось. Особенно старался Огрен. Он был готов выпить за здоровье всех выживших и за упокой всех почивших, в этом секрета не было.

И теперь Веланна идет по дороге, придерживая небольшую сумку на плече и помогая себе посохом, даже не подозревая, что ее давным-давно считают мертвой. Хотя, если подумать, ей это даже на руку.

Андерс смотрит на нее долгими взглядами. Сейчас никто не мешает, да и она не против. Он держится поодаль, и это ее устраивает. Только легкий шум в голове и отголоски чужих бесед сбивают его. Это так необычно, когда ты один и вместе с тем — тебя двое. Интересно, то же чувствуют беременные? Или дети не разговаривают с ними изнутри? Он бы хотел знать.

С каждым новым взглядом Веланна нравится ему все меньше. Словно с нее со временем стирается лоск. Впрочем, она все еще красива и все еще пахнет свежесорванными цветами. Андерс хочет озвучить свои размышления, но, хорошенько все обдумав, молчит. Он бы мог неплохо пошутить на эту тему, но сейчас эта мысль не кажется ему привлекательной.

Шутки — это для тех, кто прячется от действительности, говорит голос внутри. Шутки — для тех, кто боится. Шутки — для тех, кто слаб. И Андерс соглашается.

Новая развилка похожа на одну из тех, что они уже миновали. Только теперь Андерс знает, что должен повернуть в другую сторону.

Веланна останавливается, замечая, что он не идет за ней. Она испытующе смотрит на него, закусывая губу, и все понимает.

— Вот наши пути и расходятся…

Эльфийка присматривается к нему и никак не может понять, что в нем изменилось. Чем бы это ни было, ей не нравится, но она все же выдавливает из себя улыбку.

Андерс кивает не в силах ответить на нее. Он хочет отвести взгляд, чтобы она не поняла, не разобрала. Чтобы не произошло того, о чем она потом пожалеет.

— Надеюсь, ты еще найдешь себе женщину с татуировками… Андерс.

Эльфийка подходит ближе и очень смущенно дергает плечами, приподнимаясь на цыпочках, чтобы поцеловать его в уголок рта.

Она больше никогда не увидит прежнего Андерса. Он, наверное, тоже. Но он не захочет об этом думать. Ни сейчас. Ни потом.