Феликс гулко сглатывает, стараясь унять мелкую дрожь, в мгновение прошибшую все тело, стоит только подушечкам чанбиновых пальцев коснуться его чувствительной зоны:
— Хен…что это такое? Нас снимают, — попытка Ли убрать ладонь Чанбина с собственного соска успехом не увенчалась, а потому Енбок резко оборачивается к Со, намереваясь возмутиться таким бессовестным действиям хена глаза в глаза.
Вот только…
Феликс нос к носу сталкивается с хитрым и чуть возбужденным взглядом Чанбина, которого, к слову, кажется, в этой весьма смущающей для Ли ситуации все вполне устраивает:
— М-м? — многозначительно интересуется старший, легко, но вполне ощутимо сжимая чувствительную бусинку между пальцев и чуть перекатывая. — А тебе не нравится?
«Блять... Да вообще-то не то чтобы-»
По правде говоря, Феликса вовсе бессовестно кроет. По телу Ли проходится ощутимый разряд, предательски разбегающийся по коже мурашками.
Вообще-то Енбок нагло соврет, если вдруг скажет, что ему «не нравится»; тело то реагирует совсем иначе. Да и сам он на деле понимает прекрасно, что его выражение лица, на котором так и светится блаженное «блять» с криво натянутой квадратной улыбочкой, враз выдаст его ложь с потрохами. Так и какой тогда смысл врать?
Феликсу сказать совсем нечего; в итоге он лишь еле слышно вздыхает, будучи не в силах совладать с ощущениями. И тут же мысленно благодарит всех Богов, что они пока без микрофонов, и слышит этот полустон непосредственно лишь сам Чанбин…
Или… А нет, кажется, еще Джисон, который бросает многозначительный взгляд сначала на них с Со, потом на камеру, а потом мягко кивает головой в сторону закулисья.
Феликс нервно лыбится Хану: у Ли определенно сдают нервы. Впрочем, Чанбина это по прежнему мало волнует.
— Хен, мы на людях, — предпринимает очередную попытку возмутиться Енбок, вот только совершенно не рассчитывает расстояние и по-ошибке выдыхает Чанбину почти в самые губы.
У Со невольно брови взлетают вверх, а губы ловят чужой воздух.
Ахах, приехали…
— Хэй, Ликси…а это единственная проблема?
Шепот хена на собственных губах доводит Феликса до дрожи и легкого зуда, волной расплывающегося по телу. Вот только черт его знает из-за близости это, или из-за нервного напряжения. Думается как-то уж совсем с трудом. Ли гулко сглатывает...
Да пошло оно все!
— Допустим? — Енбоку уже нечего скрывать, крышу от Чанбина срывает конкретно: довел-таки!
Со снова игриво дергает бусинку соска, расплываясь в чуть заметной ухмылке, а от ощущений у Феликса брови невольно заламываются:
— Издеваешься? — совсем возмущенно и почти обиженно. Бессовестный Со Чанбин!
— Неа, провоцирую тебя уйти за кулисы.
И старший в мгновенье убирает руку, легким движением разворачиваясь на сто восемьдесят градусов и тут же лишая Енбока таких уже желанных ощущений.
«Тьфу ты, хен!»
Чанбин же оборачивается лишь на секунду: просто чтобы удостовериться, что доломал-таки Енбока. Ли стоит красный и надутый, а в глазах пылает адское пламя смущения в перемешку с негодованием. Со ухмыляется довольно и совершенно неприкрыто, одними губами произнося:
— Встретимся в гримерке.
И кто такой Феликс, чтобы не прийти?