— Кто тебе может писать, интересно? — спрашивает отец, просматривая за завтраком корреспонденцию. — Да еще и из военной части. А, Стив?

У Стива вздрагивает рука, в которой зажат кофейник. Кофе, конечно, проливается.

Спасибо, что не на рубашку.

Он резко отставляет кофейник и шагает к отцу, вертящему в руках конверт. Выхватывает его, садится рядом за стол. Поспешно вскрывает по линии склейки, не останавливаясь на имени отправителя, подписанном уверенно размашистым почерком.

Волнение скрывать не получается никак.

Стив не ожидал, что Билли действительно напишет.

Быстро читая, Стив шевелит губами. Письмо оказывается совсем коротким. Ну, естественно. Стив не ожидал его вообще, тем более не рассчитывал на продолжительный рассказ о том, как там у Билли дела.

Короткое письмо можно перед завтраком перечитать дважды.

— Ну так? — интересуется отец. Без особенного, впрочем, энтузиазма.

— Друг, — отвечает Стив. — Просто школьный друг.

И, цепляясь за начало письма снова, Стив невольно улыбается.

Засранец.

***

Макс всматривается в лицо Стива с подозрительным прищуром. Она упирается ладонями в стойку в видеопрокате и просто смотрит.

Стиву становится некомфортно.

— У меня на лице что-то? — спрашивает он. А затем оборачивается к Робин и вопросительно поднимает брови.

— Билли в письме просил твой адрес, — заявляет Макс. И всматривается еще внимательнее.

Стив подвисает.

Чего?

— Зачем? — задает он закономерный вопрос.

— Видимо, хочет тебе написать, — отвечает Макс.

— Что написать? — уточняет Стив.

— Письмо, идиот, — говорит Робин. — Очевидно, что Билли хочет написать тебе письмо. Если он в письме спрашивает у Макс твой адрес, значит, он не в Хоукинсе и…

— И хочет написать мне письмо, да, да, я понял, — отмахивается Стив.

Не понимает он только всего остального.

Да, Билли вскользь что-то там говорил про письмо в их последнюю встречу. Типа обязательно напишет, бла-бла-бла, до связи, Харрингтон, не звони и не скучай (Стив и не собирался). Но, учитывая, что он даже не взял адреса, то вряд ли говорил серьезно.

Эй, Стив бы ему и не дал, даже если бы он спросил.

Но вот, получается, спрашивает. Удаленно. Через Макс.

И, получается, ладно?..

— Он ведь все равно не напишет, — пожимает плечами Стив, прежде чем на отрывном листке карандашом быстро написать свой адрес.

Отдавая этот листок Макс, Стив испытывает смешанные чувства. В принципе, все, что связано с Билли, у него такие чувства вызывает. С самой первой встречи для Харгроува было недостаточно одного недоумения.

Сейчас оно тоже есть. Накладывается на затаенную надежду на то, что в своих суждениях Стив ошибается.

Билли ведь, в конечном итоге, оказался не самым худшим в мире человеком, верно?

Все равно не напишет.

Все равно не.

Все равно.

Да нет.

Стиву совсем не все равно.

***

Стив прослеживает легкое движение, которым Нэнси заводит прядь волнистых волос за ухо, когда он передает ей только купленный кофе.

Наверное, это не так чтобы и плохо — оставаться в приятельских отношениях со своими бывшими. Стиву время от времени зависать с Нэнси нравится. Вот только от напряженности никак не избавиться. Сколько бы времени ни прошло.

Он слишком хорошо понимает, что с Нэнси они не друзья. И никогда ими не будут. Так, приятели, которые пережили совместный кошмар и когда-то состояли в интимных отношениях.

Он слишком хорошо понимает, что однажды их пути разойдутся окончательно. И так-то все реже видятся.

Стив честно не знает, что ему чувствовать по этому поводу.

Вроде как он уже не влюблен. А вроде как тоскливое ощущение все равно сжимает глотку мертвой хваткой.

Нэнси была и останется для него особенной. С этим просто нужно как-то жить.

— Хотела сказать, — сообщает Нэнси, пока Стив провожает ее в сторону здания редакции, — что мы с Джонатаном решили пожениться. Подумала, что скажу лично. Так будет правильно.

— О, — выдыхает Стив. И резко перестает смотреть на Нэнси, потому что ощущением неловкости можно захлебнуться. — Здорово. Поздравляю.

— Ты, конечно, приглашен, — поспешно добавляет Нэнси. — Мы еще не назначили дату, но я вышлю тебе приглашение. Или даже лично передам, хорошо?

— Отлично, нет проблем, — Стив улыбается натянуто. — Подумайте о том, чтобы назвать своего первенца в честь меня, ладно?

Нэнси расслабленно смеется.

А у Стива внутри все обрывается. И не потому что живы еще какие-то чувства к ней. Нет, на самом деле, тоска скорее ностальгическая. А потому что это для него обозначает настоящий конец эпохи. Дает понять, что действительно пора взрослеть.

Его первая любовь выходит замуж, очевидно строит большие планы на будущее. А у него лучший друг пятнадцатилетка Хендерсон и письмо от Билли Харгроува в заднем кармане джинс.

Стив больше не знает, что он делает со своей жизнью.

***

В последний раз Стив писал письмо в колледж. Сопроводительное, к эссе и прочим документам. Получилось так себе. Положительного эффекта не возымело.

До этого он только подписывал открытки бабушке на рождество.

В вырванный тетрадный лист Стив смотрит хмуро. Он не знает, о чем может написать. Да еще и Билли Харгроуву, общая история отношений с которым выглядит неутешительной.

Даже сопроводительное письмо в колледж было проще писать. У него хотя бы была цель. А какая цель у письма к Билли?

Никакой.

Они ведь тоже не друзья. Не приятели даже, как с Нэнси. Каждая встреча была столкновением, не меньше. Билли врезался в него, все равно что астероид в атмосферу земли.

Стиву не то чтобы нравилось.

Но, если честно, сейчас этого даже не хватает. Демогоргонов и прочих тварей, правда, тоже. Спокойная и размеренная жизнь Стива немного удручает.

Он вздыхает и наконец-то начинает писать.

***

«Привет,

как у тебя дела? У меня нас тут все в порядке. Город еще не разнесли. Тебе все еще есть, куда возвращаться.

Если честно, я не знаю, о чем тебе писать. Хочешь, расскажу о новинках видеопроката? Я на работе целыми днями смотрю кино. Это не очень волнительно, но вот.

Я почти не вижу наших бывших одноклассников. Наверное, все по колледжам. Или не смотрят кино. Пару раз видел в городе Томми, но и все.

Можем выбраться в бар, когда вернешься. Если захочешь.

Будет здорово, если напишешь еще.

Жду, Стив»

***

Он быстро складывает тетрадный лист пополам и пихает в конверт, чтобы не возникало соблазна переписать. Или, чего хуже, отдать Нэнси на рецензирование. Едва запечатав конверт, Стив начинает сомневаться насчет «жду», которым завершил письмо. Как-то это нелепо, учитывая то, что он и первого-то послания от Харгроува и не ожидал.

Наконец, Стив подписывает конверт и сдается.

Ну написал и написал. Это всего лишь письмо Билли Харгроуву, а не что-то, от чего зависит все его будущее.

Ну ждет и ждет. С кем не бывает.

***

С Нэнси и Джонатаном в баре Стив оказывается почти случайно. Те просто проходят мимо видеопроката. Заходят поздороваться. А у Стива как раз заканчивается смена.

Слово за слово, вот и бар.

Стив — третье колесо. Он это знает, они это знают. Но нелепо вертеться около бильярдного стола (все равно что взрослые), им это не мешает. Втроем играть, правда, так себе.

Кто-то вылетает на каждой партии.

Присутствие шумной компании, в которой Стив легко выцепляет взглядом Билли Харгроува, совсем не способствует хорошему проведению вечера в компании вроде как приятелей.

Которым Стив мешает, само собой мешает.

Билли Харгроув — такой элемент, с которым в одном помещении становится слишком тесно, даже если он никак тебя не дергает.

Стив разве что ловит себя на мысли о том, что рад, что с ним все в порядке, в очередной раз встречаясь взглядом. Никаких положительных изменений. Наверное, это даже нормально.

И точно — хорошо, что Билли не влезает с массой вопросов о том, что за чертовщина тогда происходила. Может, Макс с ним и говорила о чем-то, но какая разница? Не то чтобы они тут собирались организовывать кружок неанонимных пострадавших ото всяких монстров и коммунистов.

Вечер окончательно перестает быть томным, когда Стив на правах третьего лишнего пару минут просто молча глотает свое пиво, пока Нэнси и Джонатан обжимаются около бильярдного стола.

Пивом он салютует какой-то девушке за барной стойкой.

Девушка резко начинает избегать с ним зрительного контакта.

— Я вспомнил, у меня ведь утренняя смена, — говорит Стив. — Наверное, оставлю вас, ага?

Утренняя смена начинается в одиннадцать. Не то чтобы он не успеет проспаться.

Покидая бар, Стив думает о том, что они бы и не заметили, уйди он просто молча. Будто поменялся местами с самим Байерсом. Осталось начать крипово подсматривать за одноклассниками и… А, подождите, в засаде в искусственных кустах с биноклем он однажды уже сидел.

Удивительная история. У Байерса и девушка есть. В отличие от Стива.

Ему совсем не нравится такая подмена событий. Но он над ней никак не властен.

Столкновения с Харгроувом он никак не ожидает, пускай и оказался с ним в одном заведении.

— Харгроув, — кивает Стив.

Он не разговаривал с Билли, кажется, вечность. Да и любые прошлые стычки сложно назвать разговорными. Просто сейчас они, вроде как, прошли через некоторое дерьмо почти совместно. Да и школа осталась позади, а с ней и дурацкая иерархия.

Они, вроде как, должны друг другу хотя бы один нормальный разговор.

— Как ты? — спрашивает Стив. — Я бы предложил тебе присоединиться к нам и взять пива, но уже ухожу. Хотя, нет. Я бы не предложил.

Стив прячет руки в передние карманы джинс и пожимает плечами. Пускай их компания была паршивая, но Билли бы ее совсем расстроил. С другой стороны, если Стив сейчас спонтанно к его компании присоединится, Нэнси с Джонатаном все равно не заметят.

Нет, он не собирается этого делать, просто мысленно смиряется с фактом того, что этих людей для себя уже потерял.

— Извини, — зачем-то говорит Стив. — Надо было навестить тебя хотя бы в больнице.

Пускай причин каких-то у него для этого и не было.

***

Дастин крутит перед лицом Стива фотокарточкой.

— Я ведь говорил, — улыбается он. — Она лучше всех.

Девочка на фотографии не то чтобы лучше всех. Милая, но не более того. Да и Стив не в состоянии судить. Сколько ей, пятнадцать? Ему самому уже не пятнадцать, чтобы рассуждать о привлекательности пятнадцатилетних школьниц.

Это как-то кошмарно.

Но и Дастину о таких вот измышлениях говорить не хочется. Пацан слишком сияет, получив от своей далекой подружки Сюзи полноценную свежую фотку. Надо дать ему порадоваться подольше.

— Да, да, ты был прав, — кивает Стив.

Нет, нет, он совсем не хочет продолжать разговор об этом. Достаточно того, что он торчит в пиццерии в компании подростков. Единственный закончивший школу. Единственный взрослый тут.

Дастин гудит о подружке. Макс воркует с Лукасом. Стив с непроницаемым лицом высасывает молочный коктейль из своего стакана.

Уилл Байерс сидит напротив него с точно таким же лицом.

И с точно таким же коктейлем.

Окей, теперь это — его жизнь. Как-то не особенно здорово.

— А знаешь что? — обращается к нему Дастин снова. — Тебе надо сфотографироваться и отправить фото Билли.

Стив едва не давится коктейлем.

— Зачем? — спрашивает он. — Откуда?..

Он замечает, как замирает Макс. И как перестает суетиться Лукас.

Ясно.

— Во-первых, я ему не подружка, чтобы фотки слать, — говорит Стив, выпрямляясь. — Могу отправить ему свежий номер «Пентхауса». И все. А во-вторых…

Стив понимает, что во-вторых и не придумал.

И, вообще-то, он не получил ответа на свое письмо еще, чтобы рассуждать о том, что отправлять Билли следующим ответом.

И потом. Наверняка Билли такие письма всем своим друзьям разослал, чтобы не скучно было в Афганистане.

И ведь скорее всего его ждет какая-нибудь девчонка.

И…

— Мы можем сделать для него общую фотку, — щелкает пальцами Стив, внезапно воодушевляясь. — Типа, чтобы он видел, что мы тут его ждем, и…

— Мы его не ждем, — замечает Лукас.

— Человек воюет за свою страну, — отзывается Стив. — А ты не можешь для него один раз улыбнуться на камеру? Уилл, можешь позвонить Джонатану? Нужна его камера.

Подростки переглядываются. Выбора им Стив не оставляет.

***

Фотография, на которой широко, но натянуто улыбается только Стив Харрингтон, отправляется Билли с письмом от Макс.

И припиской на обороте:

«Это была идея Стива. Но он струсил отправить тебе это сам».