В этом мире существует то, что зовется родственными душами. Соулмейты, иначе. Они как будто связаны одной красной нитью, которую разорвать может, разве что, смерть. Когда умирает одна из половинок, у второй выгорает душа. Процесс болезненный, сопровождающийся жаром, галлюцинациями, кошмарами и страшной ломкой по всему телу. Это может занимать месяцы, но итог один: если человек выживает, то больше не испытывает каких-либо эмоций.
Шансы выжить: 5,5%;
Шансы выжить и не сойти с ума: 0,14%;
Процент смертности по причине смерти одной из родственных душ: 12,37%;
Шансы оказаться вместе со своей родственной душой до конца: 1,4%
Родственная душа есть лишь у небольшого процента населения. Никогда не узнаешь, какая судьба тебе уготована.
***
Агеро не мог сказать, по какой причине считал Баама живым. Возможно, он просто не верил и продолжал искать. Наверное поэтому сейчас он лежал на холодной земле, смотря на размазанные по искусственному небу фальшивые тучи. Ног он уже не чувствовал, как и желания бороться дальше. После всего, неужели он так и не увидит Баама, того мальчишку с солнечными глазами, того, кто многого не зная, смог научить Агеро самому простому? Холод резко забрался под пальто, заставляя сжаться. Агеро закрылся от непогоды, прерывисто выдыхая в рукавицы. Здесь все и закончится? План провалился и теперь некому руководить командой? Но внезапный знакомый голос, звавший его, не дал надежде погаснуть окончательно.
— Кун! Господи, ты в порядке? — Шип Ли Су, спотыкаясь, подбежал к телу Куна, перемахивая через обломки суспендия, и упал перед ним на колени. — Кун? — даже в этой ситуации Агеро находил голос Ли Су раздражающим, но он попробовал хотя бы ободряюще улыбнуться, пока еще были силы.
— Ли Су, как хорошо, что ты здесь, — он внезапно закашлялся, забрызгав темной кровью воротник плаща. Обеспокоенный Шип снова позвал его. — Мне нужно, чтобы вы следовали плану до конца. Вы должны спасти Баама, — в глазах у Куна плыло и голос дрожал с каждым словом все больше.
— Что? — Ли Су растерянно посмотрел на него. — Почему ты говоришь так, будто…
— Времени мало… — кровавый кашель. — Возьми суспендолет и дуй к Бааму. Заодно заберешь остальных.
— Подожди, но как же ты?
— За меня не беспокойся. Мы оба знаем, чем это закончится. Я сейчас перекину тебе координаты и… — тело Агеро содрогнулось от очередного приступа кашля.
— Кун, не торопись! — Ли Су хотел придержать голову Куна, чтобы тот случайно не захлебнулся кровью, но Кун сам нашел в себе силы приподняться.
— И еще кое-что! — он что-то вложил в руку Ли Су. — Отдай это Бааму… Это очень важно.
— Что? Но…
— А теперь уходи отсюда, — Агеро оттолкнул его, вновь упав на землю.
— Но, Кун, я не могу тебя здесь бросить!
— Уходи, придурок! Мне здесь уже больше ничего не угрожает, — слабый сухой ветер пронесся по полю битвы, ласково растрепав волосы. Агеро увидел на лице Ли Су слезы и подумал о том, как плакал бы Баам. А стал бы он плакать из-за него? — Уходи, — тише продолжил он. — Времени почти не осталось. Скоро здесь будет подкрепление из офицеров.
— Я… я…
— Баам был по-настоящему мне дорог. Передай ему это… пожалуйста.
— Кун… Не смей! — Шип с силой ударил кулаками по земле, надрывно закричав. Ветер легко трепал воротник куновского пальто. На лице Агеро застыла спокойная улыбка. — Черт… Черт!
Только вороны протяжно отозвались где-то над головой, задевая фальшивое небо своими черными крыльями.
***
Все семь лет, что Баам провел в FUG, возвращение к своим товарищам считалось несбыточной мечтой, которая компенсировалась только смертью либо друзей Баама, либо его самого. Маленькие когтистые лапки счастливо сжимали его в своих объятиях. Рак радостно рычал, старательно пряча слезы счастья и горечи: Ли Су почти сразу рассказал ему о смерти Куна. Рак сначала не поверил, сквозь ком в горле крича в часы, что «Синяя Черепашка не могла так просто помереть!» Но теперь, когда его не оказалось на суспендолете, хотя предполагалось, что он встретит их со своей любимой усмешкой на лице, сомнения пришлось отбросить.
— А где господин Кун? — вопрос повис в воздухе серой пылью, забивавшей легкие. Баам огляделся вокруг, выискивая в толпе присутствующих знакомые голубые волосы. — Разве он не отправился с вами?
Кроко нерешительно приоткрыл рот, собираясь выдать всю правду, но не мог подобрать нужных слов. Ли Су вылез буквально из ниоткуда и, взяв Баама за локоть, вывел в коридор со словами: «Нужно поговорить».
Шлюз задвинулся, и повисла тягучая тишина.
Ли Су отпустил Баама, остановившись напротив него. На лице Незаконного читалась явная тревога, он как будто чувствовал, что ему собираются рассказать, но не осмеливался начать разговор раньше.
— Баам, — Шип внезапно прервался, прокашлялся, в волнении запуская руки в карманы своего излюбленного спортивного костюма. Он старался не смотреть Бааму в глаза, сам не зная почему. Просто чувствовал стыд и вину, наверное. За то, что не смог уберечь Куна. — Баам, Кун он… Он был здесь. Но… Понимаешь.
— Господин Ли Су, вы же не пытаетесь… — осипшим голосом перебил Баам.
— Да, пытаюсь! — внезапно сорвался Ли Су. — Кун погиб на моих глазах! Я ничем не смог ему помочь… — он стиснул бессильно зубы, чертыхаясь про себя. Баам почувствовал, как его мир с грохотом рушится вниз, осыпается миллионами осколков. Обратно он уже не соберется.
— Нет… — Баам замотал головой, шепча: — Я не верю… — а потом громче: — Я вам не верю! Господин Кун… он не мог!.. — грудь как будто пронзило что-то острое. Даже не пронзило, а обожгло, неприятно осело пеплом на корне языка, заставляя губы изогнуться от горечи. Или только кажется? Он чувствует эту боль из-за смерти Куна?
— Баам, это… Это правда. Я понимаю, каково тебе сейчас, — осторожно начал Ли Су.
— Как вы можете знать?
— Кун тоже был моим другом. Но… — со стороны Ли Су раздался смешок. — Знаешь, для него вряд ли существовало само понятие дружбы. Он не воспринимал меня всерьез как друга. Скорее, просто как хорошего товарища по команде, не больше. А вот ты, Баам… Ты для него был всем. Ты бы видел его тогда. Он не мог нормально спать, пока искал тебя. Никак не мог поверить в твою смерть. Знаешь, какими были его последние слова? — Баам резко поднял глаза, рвано вздыхая. — «Баам был по-настоящему мне дорог. Передай ему это».
И снова это жгучее чувство. Словно что-то рядом с сердцем всего на секунду воспламенилось внутри грудной клетки. Шип протянул Незаконному руку и уронил ему в ладонь небольшую флешку.
— Он просил отдать это тебе. Я не смотрел, что там. Ну и… крепись, брат, — Ли Су крепко обнял Баама, хлопнув пару раз по спине. Тому сейчас нужна была любая поддержка, как никому другому, но лучше, чем у Куна, у Ли Су подбодрить явно не получится.
— Господин Ли Су… — Баам отстранился с опущенной головой. — Извините. Мне нужно побыть одному.
— О… я… — Ли Су неловко замялся и сцепил руки за спиной, перекатившись с пятки на носок. — Понимаю, но… кхм, — он положил ему руку на плечо. — Если что-то нужно будет, ты знаешь, где меня найти, — и он ушел.
Незаконный бережно сжал флешку в руке. Слезы стояли плотным комом в горле, но все никак не могли вырваться наружу.
— Как там Черная Черепашка? — спросил Кроко, едва Ли Су вернулся. Шип окинул взглядом команду.
— Я не знаю, — он мотнул головой. — Я сказал ему, но мне кажется, он еще не скоро придет в себя. Эта смерть выбила у него почву из-под ног. Кто знает, как долго он еще будет оправляться, — он сжал кулаки. — Черт! Если бы я пришел раньше!..
— Ой, вот только не надо вот этого «моя вина», «ах, если бы…» — Ли Су поднял голову на недовольную Андросси. — Ты сделал все, что было в твоих силах. Думаешь, это не было частью плана Куна? Да, он вряд ли этого хотел, но он сделал свой выбор. В пользу Баама, в пользу всех нас. А теперь подотри сопли, смотреть противно. Ты командир или кто?
Шип вытер выступившие слезы рукавом спортивной куртки и бросился на Андросси, обнимая.
— Андросси, ты лучшая! Спасибо тебе, если бы не ты…
Принцесса его внезапной радости не разделяла. Она отодвинула прилипалу от себя, полураздраженно добавив:
— В следующий раз запишу тебя на прием к психологу.
***
Внутри светоча не было тепло. В нем было тесно и одиноко. Сжавшись в комок, Баам притянул колени к себе. Он вставил флешку, на которой было несколько видеозаписей, но все никак не решался воспроизводить первую. Наконец, его рука дрогнула, и темный экран внезапно сменился ярким изображением Агеро. Тот сосредоточено вглядывался в экран несколько секунд, но потом его взгляд прояснился, и Баам увидел знакомую теплую улыбку.
— Ох, уже идет запись? Что ж… Это началось так неожиданно, что я забыл все свои слова, — он неловко рассмеялся, растрепав ладонью заметно отросшие за долгое время волосы. Затем он оперся локтями о стол, оказавшись ближе. Баам заметил, что тот сидел в домашней растянутой футболке и выглядел немного заспанным. — Здравствуй, Баам. Если ты смотришь эту запись, то я, скорее всего, уже мертв. Но, кхм… Не стоит расстраиваться по этому поводу. Ведь я продумал даже этот вариант, иначе бы ты меня не увидел, верно? Ох… Это как-то не слишком ободряюще прозвучало, — он прокашлялся. — Мне очень жаль, что ты можешь только видеть и слышать меня. Но, поверь, сейчас я бы очень хотел прикоснуться к тебе.
Баам, ощутив на своих глазах теплую влагу, тут же сморгнул ее.
— Только не расстраивайся. Все хорошо. Слушай мой голос и… О! Только не смей винить себя в случившемся. Здесь твоей вины точно нет. Просто так сложились обстоятельства.
Губы Незаконного тронула невольная улыбка. Он действительно винил себя. Ведь, если бы не он, Кун не полез бы его спасать, а продолжал бы восхождение и, самое главное, был бы жив. Слезы вновь выступили, опасно скапливаясь у края и размывая изображение. Баам сжал пальцами собственные плечи, стараясь сосредоточиться на словах Куна.
— Хотел бы я услышать от тебя все то, что ты пережил за эти семь лет, — раздался короткий смешок. — Я бы много чего хотел, поверь. Но… — Агеро вдруг встрепенулся. — Ты только не плачь, Баам! Я делаю эту запись, чтобы наоборот тебя подбодрить. Сейчас ты наверняка должен радоваться своим друзьям, и они тоже очень счастливы снова встретиться с тобой. Особенно Кроко. Ты бы видел его слезы, когда он узнал, что ты жив, — он негромко рассмеялся. — Воистину крокодильи!
В этом Кун был прав лишь наполовину: встреча со своими товарищами не приносила той радости, как если бы среди всех остальных был Агеро. Резкая боль сковала грудь терновыми ветками. Баам сжал руку напротив сердца, прерывисто задышав.
— Я, который все это время не верил в твою смерть, никак не мог потом поверить в обратное. На самом деле, сейчас я очень сильно сдерживаю свои эмоции, думая об этом, — Кун сложил руки, прижав их к губам, и прикрыл глаза, сделав пару вдохов. — Прости за эту секундную слабость. Просто я действительно счастлив. Но что-то мне подсказывает, что сейчас тебе не до улыбки. Я… Черт… — он взъерошил волосы, а голос заметно задрожал. — Только сейчас подумал, как это эгоистично с моей стороны. Ты ведь, наверное, хочешь слышать мой голос вживую, а не вот так, через холодный экран.
Чаша переполнилась. Слезы покатились вниз, Баам судорожно начал вытирать их с щек. Да, он хочет слышать Агеро рядом с собой, да, страшно хочет обнять его. Возможно, он хочет даже большего, но он не посмеет в этом себе признаться.
— Думаю, мне стоит на этом закончить. Тебе сейчас и без того тяжело. Но я повторю еще раз. Не вини себя, Баам. Я сам выбрал для себя этот путь. Я не жалею о выборе, потому что ты, наконец, в порядке. А сейчас, попробуй поспать. После всех этих злоключений ты наверняка устал. Тебе нужно отдохнуть. А на этом я прощаюсь. Спи спокойно, Баам.
Запись остановилась. Баам, затаив дыхание, хотел было протянуть руку, но вспомнил, что Агеро перед ним был ненастоящий. И если до этого слезы хоть как-то можно было сдержать, то сейчас они душили его неконтролируемым потоком. Баама трясло крупной дрожью, он задыхался. А боль внутри все ярче тлела, прижигая сердце угольками. Баам точно не был в порядке. Когда казалось, что сейчас он возьмет себя в руки, перед глазами вновь появлялась улыбка Агеро, и все начиналось по тому же кругу.
Как можно не винить себя? Кун погиб, спасая его шкуру. Баам имел полное право ненавидеть себя за это. Он цеплялся за свои плечи, представляя, что это плечи Агеро, кричал, впиваясь ногтями под кожу даже сквозь одежду. Было больно, из него словно вытрясли все, что можно. Всего один человек, всего одна фраза — этого было достаточно, чтобы сломаться. Баам проваливался в сон и снова просыпался. Эта ночь казалась самой длинной в его жизни. Одеяло совсем не согревало, тело — словно горело. Сквозь трепещущие веки Баам будто мог разглядеть чьи-то силуэты, но они не имели формы и передвигались по комнате совершенно бесшумно. Ползали по стенам и потолку и иногда перешептывались между собой. Баам накрылся одеялом, прячась от этих теней, но их голоса проникали прямо в голову.
— Пожалуйста, пожалуйста… Кун… — пауза, стремительное движение языка по сухим и горячим губам. — Агеро…
***
— У него все еще страшный жар, — Андросси убрала со лба Баама уже нагревшийся компресс и опустила в миску с водой, остужая. — Не думала, что это его так подкосит, — компресс водрузился обратно, заставляя Незаконного поморщиться сквозь беспокойный сон. — К тому же, он бредит, — Андросси обессиленно упала на стоявший рядом с кроватью стул и посмотрела на Ли Су. — Мы связаны по рукам и ногам. Если мы собираемся продолжать восхождение, то Бааму придется остаться. А это…
— …не то, чего хотел бы Кун, — закончил Су. Андросси вздохнула.
— Верно, — она устало потянулась, добавляя: — Сегодня днем ты за ним будешь приглядывать. Я утро и половину ночи тут провела. — Ли Су коротко кивнул. — Сменную одежду я оставила в шкафу, компресс менять каждые пятнадцать минут. Жаропонижающее ему дать через час, если легче не станет. Вон, на тумбочке стоит.
— Да понял я, понял. Не маленький, — наставления были устало прерваны. — Можешь идти отдыхать.
Впереди было несколько длинных часов ожидания. Баам метался в кошмарах, что-то кричал, звал кого-то, и Ли Су готов поклясться, что слышал имя Куна; просил воды, говорил, что жарко, а потом затихал на некоторое время. Ли Су вытирал пот с его лица и в назначенный час дал лекарство. После этого Баам спал спокойно почти до вечера, и командира сменила Ихва. Она что-то читала, когда Баам наконец-то пришел в себя.
— Что за?.. — слабо пробормотал он, держась рукой за гудящую голову. — Мисс Йеон?
Девушка, тут же подскочив, выбежала из комнаты, бросив книгу на стуле, а через несколько минут вернулась с Ли Су и Андросси. Последняя очень быстро оказалась рядом с постелью Баама, уперевшись руками в одеяло и с разбегу затараторив:
— Баам! Наконец-то очнулся. Ты в порядке? Голова не болит?
Ли Су поспешил оттащить беспокойную принцесску от чужой кровати.
— А по нему не видно, в каком он порядке? — вопрос был риторический. Затем Шип обратился к Бааму: — Ты как, дружище?
Баам слабо улыбнулся.
— Такое ощущение, что меня пропустили через мясорубку, а затем склеили обратно.
— Еще бы, ты почти сутки пролежал с таким жаром, что на тебе впору было яичницу жарить.
— Простите. Завтра буду как новенький.
— Не извиняйся, — резво перебил Шип. — Твое состояние нормально, после того, что… — он кашлянул в кулак. — В общем, ты же еще слаб, да? Сегодня можешь не спускаться на ужин, мы сами принесем тебе поесть. Так что не перенапрягайся.
Улыбка Баама стала немного живее.
— Спасибо, господин Ли Су, мисс Андросси. Я очень счастлив, что вы наконец-то рядом.
Несказанное «но» повисает горьковатым осадком. Его чувствуют все, зависая в неловком молчании.
— Мы, наверное, пойдем, — Ли Су пристыжено почесал затылок. — Андросси принесет тебе еду через некоторое время. Так что не скучай тут без нас. Звони, если что-то понадобится.
Баам кивнул. Андросси пихнула Ли Су локтем в бок, возмущаясь:
— Решил свалить все на меня?
— Ай… Как будто ты против? — дверь за ребятами задвинулась, за ней еще некоторое время слышался голос Шип Ли Су: — Я же тебе, между прочим, помочь пытаюсь. Не слышу слов благодарности.
— А? С чего это мне тебя благодарить?
Баам тихонько посмеялся в кулак. И тут же как будто поперхнулся. Грудь изнутри связало резким узлом. Да так, что на миг дышать стало нечем. Ему словно нацепили на шею удавку, то расслабляя ее, то затягивая почти до предела. К горлу прилил приступ тошноты. Баам еле смог его сдержать, вскочил с постели и побежал в ванную комнату. Там, склонившись над раковиной, он сплюнул темный сгусток крови. Тот кляксой расползся по белой эмали, медленно стекая к стоку. Баам дрожащими пальцами вцепился в бортики раковины и посмотрел на себя в зеркало.
Из отражения на него глядел напуганный юноша с синяками под глазами, тяжело дышащий, с испариной на лбу. Этому должно было быть объяснение. Стресс? Конечно, Куна ему ужасно не хватало, но он не мог зацикливаться на его смерти и должен был двигаться дальше. Стоило об этом подумать, как во рту снова ощутился привкус металла. Баам закашлялся, сплевывая кровь, снова поднял глаза на зеркало. И почти тут же в ужасе распахнул веки. Сердце в этот момент стукнулось с такой силой, будто разогналось, а теперь гулко отзывалось аж в голове.
В отражении, буквально в нескольких шагах от себя, Баам увидел Куна. Вполне себе настоящего, улыбающегося. Двадцать Пятый не смел обернуться, боясь увидеть там пустоту. Поэтому он смотрел на приблизившегося к нему со спины Агеро. Тот неожиданно обнял его, положив голову на плечо, и посмотрел в глаза через зеркало. Баам, словно завороженный, медленно протянул руку туда, где должны были быть сцеплены руки Агеро. Сердце стучало сильнее с каждым сокращенным сантиметром, миллиметром. И вот, когда казалось, что он сейчас ощутит кончиками пальцев чужое тепло, прозвучал голос Андросси, выцепившей его из этой иллюзии. Баам часто заморгал, продолжая смотреть в зеркало. Там он заметил принцессу, которая стояла на самом пороге ванной.
— Баам, на твоем месте я бы не вставала, — кажется, Баам прослушал, потому что через несколько секунд Андросси спросила: — Эй, ты в порядке? Я принесла ужин.
Баам отодвинулся от зеркала, но так и не обернулся.
— Да, все хорошо. Можете идти.
Андросси фыркнула.
— Я тебе тут не обслуживающий персонал. Можно было и помягче.
Баам даже извиниться не успел, как она ушла. Через некоторое время было слышно, как закрылась дверь. Незаконный продолжал смотреть в зеркало, словно пытаясь уловить в нем хоть малейшие изменения. Возможно ему показалось, но всего лишь на мгновение, как будто в киноленте мелькнул один потемневший кадр, в отражении вновь появился обнимающий его Агеро. С жутким оскалом на лице. Этот Агеро пугал. Баам коснулся ладонью зеркала, и отражение испарилось, снова оставляя его одного. В этот момент Бааму показалось, что он начинает сходить с ума.