— Вот уёбок! Нет, ты слышала, что он сказал!? – надрывается Рид, но абсолютно никто не обращает на неё внимание и не делает замечание, может быть это потому что они привыкли к крикам женщины, а может быть потому, что она мертва уже как три года и живёт лишь в цифровом сознании Найнс, постоянно общаясь с сумасшедшим девиантом.

Иногда образы её погибшей пары совсем живые и реалистичные, словно это сама Гэвин, а не копия, воссозданная различными алгоритмами. Вот она ерошит волосы, когда раздражена, а теперь вальяжно закидывает ноги на стол и с тихим стоном блаженства на губах пьёт отраву, которую по чьей-то злой шутке называет кофе, после она вместе с Чен и Миллером смеётся над тупой шуткой и зовёт «Тин-Тин» на ночь кино, она вклинивается в допрос подмечая какую-то хуйню, исследует самые злачные закутки места преступления, останавливается погладить бродячую кошку или чью-то собаку, издевается над второсортными ужастиками, искренне ухахатываясь с «шокирующих» сюжетных поворотов и ложится спать рядом с супругой, крепко обнимая её во сне.

Девятка не может смириться с потерей своего человека, её переёбывает без той, с кем она прожила вместе так долго, ей хуёво без той, кого она не смогла, не у с п е л а, защитить.

В моменты саморазрушения внешний вид Гэвин меняется, она выглядит как тогда, в день своей смерти: дорожка крови стекает изо рта, пугающий остекленевший, н е ж и в о й, взгляд, три дырки в черепе, (две в районе лобной доли и одна в левом виске), ещё четыре в грудной клетке, всё залито алой жидкостью с мерзким металлическим запахом, убийца намеревался выпустить остатки обоймы в Найнс, но та выскочила из-за поворота и не глядя прострелила ему сердце, торопясь к жене, но не успела. Было уже поздно, смерть наступила практически мгновенно.

Девятисотая уверенна, что всего можно было бы избежать, в её голове продуманы сотни, тысячи, миллионы вариантов развития событий и это добивает её совместно с бродячим туда-сюда призраком, который везде оставляет после себя следы крови и говорит всё будничным голосом, словно н и ч е г о не произошло.

— Ты серьёзно оставишь без внимания поведение этого щенка? Ты блядь RK или кто? – продолжает возмущаться детектив, когда на неё шикают, призывая к спокойствию, Рид очень выразительно закатывает глаза и садится на край стола, который когда-то принадлежал ей, а теперь за ним сидит девятка практически ничего не изменив, не считая их совместно фотографии с годовщины свадьбы. Девятисотая скользит подушечками пальцев по рамке, позволяя скину слезть с ладоней, обнажая чёрный пластик, пока все данные обрабатываются в фоне.

— Ты здесь такая счастливая и красивая, я скучаю по твоей улыбке. – мягко говорит (не)Гэвин и ерошит волосы своей пары.

— Я скучаю по тебе. – на грани слышимости шепчет девиант и за её спиной, словно из под земли, появляется Коннор.

— Ты в порядке, Найнс? – «старший брат» со своим щенячьим взглядом делает всё только хуже, андроид возвращает «кожу» и всем корпусом поворачивается к RK800

— Естественно. – холодно отвечает девятка, готовая вылить ушат яда на невольного самоубийцу, но её заставляет, едва заметно, вздрогнуть язвительный и злой голос Рид:

— Естественно? Ты сука издеваешься? Найнс, ты видишь ебучего призрака своей давно умершей жены! Отпусти, блядь, и забудь уже наконец! Эта глава твоей жизни пройдена! Отношения между андроидом и человеком обречены на безвременную кончину последнего, а учитывая нашу, стоп, ТВОЮ работу это вполне естественно! Мы были счастливы, и я надеюсь, что эти воспоминания навсегда останутся с тобой, но нельзя зацикливаться на них! Ты должна идти дальше, а не дорисовывать меня в своём сознании, тебе это только мешает! – кричит Гэвин, диод девятисотой панически мигает красным.

— Коннор? – девиант глухо зовёт брата, не поднимая глаз, она не раз слышала обо всём, что прокричала супруга, но когда это было сказано голосом Рид, что-то в девианте зашевелилось.

— Кажется мне всё же нужна помощь... – признаётся сама себе Найнс.

— Я горжусь тобой. – облегчённо выдыхает призрак супруги и ласково улыбается.