Сяо машинально похлопал вместе со всеми.
Если не учитывать Чайлда, он не мог не признать, что эта свадьба была лучшим мероприятием, на котором он когда-либо присутствовал. Женихи решили вместе пройти к алтарю, идя по краю заката, пока живой оркестр наполнял атмосферу вокруг изяществом и романтикой. Младшие братья и сёстры Чайлда шли впереди, разбрасывая лепестки цветов, а самый младшенький споткнулся, когда нёс кольца, заставив всех задержать дыхание, потому что эти кольца, несомненно, стоили целое состояние, а потом облегчённо посмеяться, когда он восстановил равновесие.
Чжунли, как и всегда, выглядел величественно в своём костюме цвета слоновой кости, его длинные волосы были аккуратно завязаны сзади, а золотистые кончики развевались на ветру. Окружающие не просто так часто принимали Чжунли за актёра. Чайлд, он же Тарталья, рядом с ним выглядел очень энергично, и с этой же энергией схватил своего уже-почти-мужа за руку. Золотистый свет заходящего солнца падал на его волосы, а его глаза цвета океана будто пронзали насквозь. Эти двое будут очень довольны своими свадебными фотографиями.
Они поженились под небом цвета янтаря, и алое солнце оставляло полосы на горизонте позади них, где синева встречалась с золотом. Звучали хлопки. Звучали возгласы. Звучал смех. Кто-то заплакал. Сяо хлопал вместе со всеми, и всё это было очень мило.
Очень.
— Пойдём, — обратилась Синьянь к нему и Казухе, как только брак был скреплён. Чжунли и Чайлд первыми спустились на нижний уровень парома, где должен был состояться торжественный ужин. Вокруг них уже начала собираться очередь из гостей, переговаривающихся и вытирающих слёзы.
— Архонты, — вздохнула Синьянь, аккуратно промокая глаза рукавом в попытках не задеть тушь. Казуха мягко улыбнулся и вытащил из кармана пачку салфеток. — Надеюсь, когда-нибудь и у меня будет то, что есть у них.
— Всему своё время. Любовь находит тех, кто позволяет ей.
— Я понятия не имею, что это значит, Казуха.
— Я говорю, что нужно довериться ветру, и он унесёт тебя туда, куда нужно, — сказал он так, будто это всё объясняло. Судя по замешательству на лице Синьянь — нет. — В любом случае, я хочу выпить. Сакэ?
— На пустой желудок? — Синьянь неодобрительно покачала головой, на что Казуха только пожал плечами. Они втроём пересекли палубу и спустились в банкетный зал.
Сяо обнаружил себя сидящим за столом с остальным составом Crux Entertainment, с Бэйдоу слева от него и Синьянь и Казухой справа. Через несколько столов от них, ближе к центру зала, сидело руководство JCE, включая Нингуан, а также DPS и Барбатос, который сейчас оживлённо говорил с Йоимией.
Сяо отвёл взгляд в ту же секунду, как его заметили.
— Ты в порядке? — повернулась к нему Бэйдоу. Должно быть, он выглядел ещё более отстранённым, чем обычно.
— В порядке. Просто не люблю столпотворения, думаю, ты уже заметила, — его щёки всё ещё казались горячими. Он не мог точно описать, что чувствует. Чувство вины, возможно. Хотелось бы, чтобы Барбатос перестал пялиться на него с другого конца зала.
Бэйдоу усмехнулась:
— Это потому что ты трезвый. Казуха! Передавай сакэ!
Он должен был быть готов к тому, что совет Бэйдоу будет заключаться в алкоголе.
— Бэйдоу, мне ещё обратно ехать, — быстро начал Сяо, его глаза в панике расширились от размера бокала, который Бэйдоу уже наполняла.
— Пейте в меру, госпожа Бэйдоу — с насмешкой сказал Казуха. — Госпожа Нингуан будет недовольна, если ей снова придётся тащить вас домой.
— Даже не упоминай её. Я ещё не простила ей тот раз, — простонала Бэйдоу, осушив половину бокала. — Не могу поверить, что ей хватило наглости засчитать это за прогул.
— Налей и мне, пожалуйста.
— Конечно, передавай бокал. Я хочу попробовать их шампанское, которое…
Торжественный ужин прошёл так гладко, как только мог. Еда была первоклассной. Одни блюда сменялись другими. Нефритовые мешочки, шарики с креветкой, острые хлебцы, рыба-белка, мясо «Тяньшу», свиной суп с бамбуком, который обожает Чжунли…
Если бы он чувствовал вкус еды, ему бы, наверно, понравилось.
Он ведь откуда-то его знал?
Пока ели, они слушали тосты и речи. Первой взяла слово Екатерина, личная помощница Чайлда, которая пересказала историю его первой встречи с Чжунли. Синьянь хихикала, пока Бэйдоу бормотала спойлеры себе под нос. Они все слышали эту историю миллион раз, а Сяо и Бэйдоу даже видели лично: Чайлд снимался в Лиюэ в каком-то фильме о войне, и был выбран в нём на роль главного антагониста, а когда впервые увидел Чжунли, он, как и многие до него, принял его за актёра, играющего главного героя, и, напившись на вечеринке в честь начала съёмок, начал к нему приставать. На самом деле Чжунли присутствовал на съёмочной площадке в качестве представителя настоящего актёра, играющего главного героя.
— Нам столько пришлось переснимать из-за того, что он не переставал пялиться на Чжунли, — вздохнула Екатерина, вспоминая о пережитом стрессе. — Я даже не могу винить сценаристов за то, что они убили его персонажа прямо тогда, когда было объявлено продолжение.
Присутствующие взорвались смехом, атмосфера в зале была волшебная. Даже Сяо не мог не признать, что ему понравился пересказ этой истории Екатериной. Чайлд выглядел так, будто хотел умереть.
— Самый большой провал за всю его карьеру. Было так неловко, — вспоминала Екатерина. — И мне тоже…
— Так, так, давайте двигаться дальше, — Чайлд с силой усмехнулся, когда утянул её обратно за стол. Чжунли рядом с ним сиял.
Когда мадам Пин встала, чтобы произнести тост, Бэйдоу наклонилась к Сяо:
— Ты произносишь речь?
— Нет, — он покачал головой. Чжунли предлагал ему, ещё когда только обручился, но Сяо отказался, а тот не настаивал. Чжунли знал его достаточно хорошо, чтобы понимать, что Сяо не получал удовольствия от лишнего внимания, но в то же время, Сяо был рад, что Чжунли считал его достаточно близким, чтобы вообще предложить.
В конце концов, они многое прошли вместе.
— Жаль, — заключила Бэйдоу. — Я бы посмотрела, как ты изо всех сил стараешься говорить перед толпой.
Он пнул Казуху под столом за смех.
Тосты кончились, и болтовня в зале возобновилась. Люди начали подходить друг к другу между столами, а Чжунли и Чайлд обходили банкетный зал.
Однако не успели они подойти к их столу, как Нингуан их опередила.
— Алатус, на пару слов.
Бэйдоу взвыла.
— Будь добра, уходи. Ты можешь отчитать его завтра.
— Мне кажется, это важно, — холодно ответила Нингуан, скрестив руки на груди. — Чем раньше этот вопрос будет решён, тем быстрее…
— Ради Селестии, Нингуан, мы на свадьбе, чёрт возьми! — Бэйдоу со стуком поставила свой бокал и встала, но она совсем не выглядела рассерженной. — Пошли.
— Что ты…
— Убери это кислое выражение со своего лица и выпей со мной, — Бэйдоу усмехнулась, схватила Нингуан за руку и потянула её к столу, заставленному бокалами для шампанского.
— Госпожа Бэйдоу, не думаю, что сейчас подходящее время для…
— Женщина, хватит думать о своём деловом дерьме на празднике. Я собираюсь найти Барбатоса… Я слышала, он хорошо пьёт, но меня ему не перепить.
— Госпожа Бэйдоу! Возьмите себя в руки!
Сяо вздохнул с облегчением, когда Нингуан отошла от их стола, поспешив за Бэйдоу с взволнованным видом, и, кажется, пока что забыла о нём. Обычно Нингуан не лезла в чужие дела, но Бэйдоу всегда была исключением.
— Алатус, ты идёшь? — Синьянь и Казуха встали из-за стола и выжидающе на него смотрели.
— Куда?
— Я пообещала Ху Тао найти её и Сянлин после ужина, — ответила Синьянь. — Знаешь Сянлин? Из кулинарного шоу Божественная кухня? Это её ресторан готовил для сегодняшнего вечера.
— А я несколько месяцев не видел Йоимию и Аяку. Мы идём к столу Нефритового дворца. Ты с нами?
Это был не тяжёлый выбор. Сяо покачал головой. Он и отсюда видел, сколько людей столпились перед столом JCE, включая самих Чжунли и Чайлда, которые сейчас общались с гостями. Подойти туда означало столкнуться с Чунъюнем, Нингуан или… кем-то похуже.
Мысль о нём заставила желудок Сяо завязаться в узел. Чжунли… Сяо был уверен, что им ещё представиться возможность поговорить.
— Идите вперёд, — ответил Сяо и тоже встал. — Мне нужно подышать свежим воздухом.
— Конечно, — сказал Казуха с понимающим кивком, и Сяо оценил, насколько точно тот всегда улавливал тон его слов. Синьянь заверила его, что они поднимутся на палубу и присоединяться к нему, когда закончат, и они отошли.
Прохладный вечерний воздух покалывал его кожу, пока он в одиночестве наворачивал круги по палубе, наблюдая, как последние лучи заходящего солнца пропадают с неба. Большинство гостей оставались в банкетном зале, и лишь немногие вышли, чтобы полюбоваться закатом. Его еда осталась едва тронутой, но он не чувствовал голода.
Океанский бриз взъерошил его волосы и принёс с собой аромат морской соли и цветов цинсинь. Он дошёл до передней части палубы, где проходила церемония бракосочетания, снял пиджак и расстегнул воротник, облокачиваясь на перила. Луна поднималась из глубины вод, а вдалеке неоновые огни гавани Лиюэ загорались один за одним.
Ветер подпевал гудению парома, растрёпывая его волосы и закрывая обзор на линию горизонта. Погода сегодня была особенно прекрасна. Он мирно стоял в тишине, наедине с самим собой. Шум толпы внизу заглушался ритмичным звуком волн, ударяющихся о борт парома. В толпе ему всегда было тяжело дышать.
Все эти важные, влиятельные люди и Нингуан с её постоянными нравоучениями превращали свадьбу в обычную деловую встречу, которые он всем сердцем презирал. Если бы он не застрял на этом пароме посреди океана до самого конца свадьбы, он бы уже ушёл. Ни Чжунли, ни Чайлд не были известны своей скромностью, и внезапно Сяо подумал, что если бы он устраивал такое мероприятие, то предпочёл бы более уединённую обстановку, чтобы отпраздновать скрепление своей жизни с кем-то.
Но сегодня не имело никакого значения, что бы он предпочёл.
Сзади раздались голоса и взрывы смеха. Он не знал, как долго простоял на этой палубе в полном одиночестве, но небо уже успело окраситься в тёмно-синий. Гирлянды и фонари, развешенные по всей палубе, ожили. Ледяные скульптуры подсвечивались серебристо-голубыми и золотыми огнями, а гости поднимались наверх после сытного ужина.
— Время для первого танца! — объявила молодая рыжеволосая девушка, стоящая в центре палубы, где стулья уже были убраны, чтобы освободить место для танцпола. — Пожалуйста, станьте в круг… Нет-нет, не так близко! Сделайте два шага назад! Два шага, пожалуйста, два…
— НАРОД, ОНА СКАЗАЛА: «ДВА ШАГА НАЗАД», — мальчик, нёсший кольца, внезапно перехватил микрофон. Рыжие волосы и голубые глаза выдавали явное сходство — скорее всего, это были брат и сестра Чайлда. Старшая вернула себе микрофон и легонько стукнула брата по голове. Чайлд рассмеялся, трепая своего брата по голове, прежде чем переплести руки с Чжунли.
Дирижёр поднял руки, и Чжунли с Чайлдом начали свой танец. За все годы, что они были знакомы, Сяо никогда не видел Чжунли танцующим, но тот, как и всегда, держался грациозно и уверенно. Он хорошо чувствовал ритм. Чайлд, с другой стороны, двигался гораздо более свободно. Немного не в такт, но его харизма и умение держаться это компенсировали. Вместе они напоминали морской берег, на котором бурные волны встречаются с непоколебимой землёй.
— Алатус! — когда танец кончился, и гости сами начали заполнять танцпол, он увидел Синьянь, пробирающуюся к нему сквозь толпу, с Казухой за собой. — Вот ты где! Мы тебя искали.
— Прости. Мне нужно было перевести дыхание.
— Всё в порядке. Внизу действительно все немного с ума посходили. Кстати, Ганью тебя ищет.
— Ганью? — последнее предложение застало его врасплох. Его глаза расшились.
— Ага, думаю, она слегка расстроена, что ты до сих пор с ней не поздоровался и всё такое, — Синьянь нахмурилась. — Ты же на неё не злишься?
— Конечно, нет, — заверил он. — Я просто… не думал, что он будет ждать от меня приветствия, — они с Ганью не были особо близки, хоть и знали друг друга много лет. С его стороны было бы неправильно уйти, даже не поздоровавшись с ней, тем более они действительно виделись только на мероприятиях по работе всего пару раз в год. — Где она?
— Всё ещё внизу, я полагаю, — ответил Казуха. Его щёки определённо выглядели розовее, чем когда Сяо поднимался наверх. — Последний раз я видел её, когда она оттаскивала Ху Тао от соревнования «кто больше выпьет», которое устроили госпожа Бэйдоу и Барбатос.
— Это было что-то! Тебе надо было это видеть, — Синьянь отпустила руку Казухи и теперь оживлённо жестикулировала. — Я думала госпожа Бэйдоу умеет пить, но жители Мондштадта на абсолютно другом уровне. Когда мы уходили, они всё ещё не закончили.
— После восьмого шота я понял, что пора сделать перерыв, — признал Казуха.
— После восьмого шота… ты нормально себя чувствуешь? — обеспокоенно спросил Сяо.
— О, я чувствую себя прекрасно. Был бы у меня с собой лист, я бы написал тебе песню.
— Его не так-то легко пробрать, — заверила Синьянь, хоть и смотрела на Казуху с осуждением. — Хоть я и не особо понимаю, почему он постоянно говорит о листьях.
— «Настроенный на звуки мира» — концепция моего следующего альбома. Я решил включить в инструментальные партии некоторые нетрадиционные звуки. Остановись и прислушайся и ты поймёшь, что музыка окружает нас со всех сторон. Кстати об этом, Алатус, раз уж ты здесь, не мог бы ты спуститься со мной и записать гул в машинном отделении?
Сяо моргнул.
— Гул в машинном отделении? Почему бы тебе не записать… я не знаю, волны?
— Волны? Как банально. Люди слышат звук волн с момента изобретения звукозаписи, — Казуха покачал головой, будто говорил самые очевидные вещи. Сяо повернулся к Синьянь за помощью.
— Я слушаю звук волн, чтобы заснуть, — ответила она, и Казуха закивал.
— Да, но подумай о «Дальнем плавании», — Сяо обратился к треку, демо-версию которого Казуха прислал ему пару дней назад. — Учитывая нежный характер песни, было бы логичнее включить в неё звуки, которые ассоциируются у людей с комфортом, — он кивнул на Синьянь, подтверждая свою мысль. — А не… машинный гул.
— Как бы я ни любил звуки природы, у меня уже есть множество наработок для песен, вдохновлённых природой и морями. Мне ещё предстоит понять более механические звуки, звуки города. Кроме того, у каждого свои ассоциации с комфортом, Алатус.
— Хорошо, — вздохнул он после короткой внутренней борьбы. А ещё Сяо знал, что если не согласится сейчас, то идеи Казухи будут становиться только страннее, и у него уже вызывало беспокойство, с каким взглядом и заинтригованным блеском в глазах подвыпивший Казуха рассматривал пустые бокалы для шампанского. Сяо скорее умрёт, чем заплатит Чайлду за то, что один из его исполнителей разбил его дорогую посуду. — Тогда пошли.
— Уже уходишь?
Застанный врасплох новым голосом, Сяо обернулся и впервые за вечер оказался лицом к лицу с Чжунли.
— Господин Чжунли, — Синьянь широко улыбнулась, когда они с Чайлдом подошли к ним. — И господин Тарталья! Ещё раз поздравляю! Я и не знала, что вы так хорошо танцуете.
— Зови меня Чайлд, — ухмыльнулся Тарталья. Сяо поморщился от того, как рыжий ходил за Чжунли по пятам, будто они были женаты. — А вот и Сяо… Рад снова тебя видеть.
Судя по его убийственному взгляду, Чайлд был не очень-то рад. Если Сяо правильно понимал, он узнал об их ссоре с Барбатосом прямо перед свадебной церемонией, и был от этого не в восторге. Раздражённый Чайлд, вероятно, был наилучшим из последствий этой ссоры.
— Здравствуй, Чжунли, — поприветствовал Сяо.
— Здравствуй, Сяо, — улыбнулся Чжунли и заключил его в объятия. Сколько Сяо его знал, от Чжунли всегда пахло шелковицей, и сегодняшний день не был исключением, разве что к этому запаху примешался лёгкий аромат морской соли. Сяо ни капли не беспокоило то, как нахмурился Чайлд за спиной своего мужа.
— Вы всем довольны? — спросил Чжунли, отстранившись. Его рука продолжала лежать у Сяо на плече. Синьянь и Казуха с энтузиазмом закивали, но Сяо не мог оторвать взгляд от Чжунли.
Он не мог вспомнить, когда ещё видел Чжунли таким счастливым.
— Отлично, — просиял Чжунли. — Мы оба…
— Аякс! Смотри! — внезапно взволнованный голос раздался в паре шагов от них.
— Тевкр! Слезай с перил, это… — глаза Чайлд тревожно расширились, когда он увидел, что его младший брат Тевкр забрался на перила парома и выкинул за борт что-то похожее на самодельную удочку, сделанную из палочек для еды и связанных ленточек. Чайлд сразу же взял себя в руки, когда понял, что паника приведёт только к тому, что его брат испугается и упадёт. Вместо этого он издал напряжённый смешок и ушёл спасать своего брата. — Тевкр, иди сюда.
Чжунли улыбнулся, когда Чайлд снял Тевкра с перил и посадил к себе на плечи. Тевкр победоносно взмахнул самодельной удочкой. Сяо внимательно изучал выражение лица Чжунли всё это время, и его сердце сжалось. Он так много хотел ему сказать…
— Я и не подозревала, что у Чайлда есть такая мягкая сторона, — улыбнулась Синьянь.
— Синьянь, — тихо прервал её Казуха. — Кажется, вон тот молодой человек хочет сфотографироваться.
— Кто? Тот? Мы с ним уже поболтали. Ты не поверишь, но именно я вдохновила его учиться играть на гитаре. Говорю тебе, именно ради таких людей…
— Пойдём ещё с ним пообщаемся.
— Прямо сейчас? Но…
— Давай, пошли, — сказал Казуха, мягко подталкивая её в спину, оставляя Сяо и Чжунли наедине.
Сяо хотел сказать так много, что просто замолчал, не зная, с чего начать, но Чжунли, как и всегда, будто прочитал его мысли.
— Давай присядем, — предложил Чжунли, и они направились к небольшому столику в стороне. Проходящий мимо официант предложил им напитки со своего подноса.
— Хм, — задумчиво ответил Чжунли, размышляя над предложением официанта. — Как насчёт вина из одуванчиков?
Сяо покачал головой.
— Я приехал на своей машине, и мне ещё ехать обратно.
— Ни одного глотка? Мы заказали это вино с самой винокурни «Рассвет» в Мондштадте. Их рецепт известен тем, что никто так и не смог его воссоздать.
— Не нужно. Спасибо.
— Может, это шампанское из Фонтейна?
— Не нужно.
— Тогда… Ах, — глаза Чжунли расширились в узнавании следующей бутылки, и через мгновение он уже показывал её Сяо. — Вино из османтуса?
Сяо прикрыл глаза и глубоко вздохнул.
— Ты плохо на меня влияешь, — проворчал он, признавая поражение. Чжунли усмехнулся, взял у официанта два бокала и разлил по ним вино, налив Сяо совсем немного, как и обещал.
— Мы давно не говорили, — заметил Чжунли, ставя перед Сяо стакан с заметно меньшим количеством вина. — Во всяком случае, по личным вопросам. Как у тебя дела?
— Хорошо, — соврал Сяо, и его тело предательски напряглось. — Хотя бывало и лучше, — признал он.
— Работа? — спросил Чжунли, поджав губы. — Или что-то ещё?
— Наверно, всё сразу, — ответил Сяо, откидываясь на спинку стула и вертя в руках бокал с вином. — Не думаю, что в нашей сфере можно позволить себе роскошь разделения личной и деловой сферы. Поздравляю, кстати. Со свадьбой.
Чжунли усмехнулся внезапной смене темы, но только на полпути своего монолога Сяо понял, что сейчас не лучшее время, чтобы поднимать тему собственных проблем. В конце концов, этот день целиком и полностью принадлежал Чжунли.
— Спасибо, — Чжунли просиял. — Когда-то я говорил тебе, что никогда не считал себя мужчиной, который свяжет себя с кем-то узами брака, но вот мы здесь.
— Но вот мы здесь, — повторил Сяо, поднимая свой стакан. — За твоё здоровье.
— За твоё здоровье.
Ему никогда не нравился обжигающий вкус алкоголя, поэтому Сяо проглотил свою порцию так быстро, как только мог. Но Чжунли пил вино гораздо медленнее, глубоко задумавшись.
— Я боялся, — тихо признался Чжунли, рассматривая свой недопитый бокал. Он избегал зрительного контакта. — И, если быть честным, всё ещё боюсь.
— Брака? — в шоке переспросил Сяо. О таких вещах явно стоит говорить не после женитьбы, ещё и на свадьбе, ради архонтов…
— Конечно, нет, — нахмурился Чжунли. — Я люблю Аякса. И я ещё ни в чём не был так уверен… Не надо на меня так смотреть, Сяо.
— Никак я на тебя не смотрю.
— У тебя всегда всё на лице написано, — улыбнулся Чжунли, взбалтывая вино в руке.
На какое-то время между ними повисла тишина, Сяо ждал, пока Чжунли продолжит. Наконец Чжунли вздохнул и опустил бокал на стол.
— Нет. Я боялся, что ты обидишься на меня.
Бокал в руке Сяо чуть не выскользнул из его рук. Его губы в шоке приоткрылись, но он не мог произнести ни слова.
Чжунли действительно думал, что он?..
К горлу подступил комок, но Чжунли только пожал плечами и отвёл взгляд.
— Я знаю, что Аякс тебе не нравится, но также я знаю, что он мог бы понравиться, если бы ты дал ему шанс, но это всё не имеет значения. Некоторые люди просто не сходятся по характерам, и это нормально. Но я боялся, потому что не хотел, чтобы хотя бы на секунду ты мог подумать, что теперь я люблю тебя меньше или…
— Ни за что, — наконец-то обрёл голос Сяо. — Я бы ни за что не стал на тебя обижаться.
И это было правдой. Не когда Чжунли был единственной причиной, по которой его жизнь не была полностью разрушена. Не когда Чжунли был тем, кто дал ему второй шанс — в жизни, в музыке, во всём.
Он никогда бы не стал обижаться на то, что тот движется дальше.
Он не знал, получилось ли у него убедить Чжунли. Его плечи всё ещё были напряжены, и он всё ещё не смотрел Сяо в глаза. Морской бриз подул на палубу и растрепал тёмную чёлку Чжунли. А потом Сяо снова заговорил.
— Если бы счастье в этом мире было конечным, — тихо сказал он, — я бы хотел, чтобы оно полностью принадлежало тебе.
Его взгляд немного затуманился после этих слов, и они оба погрузились в тишину. Чжунли снова поднёс бокал к губам, делая медленные глотки.
— Разве это не забавно? — проговорил Чжунли, разглядывая остатки вина в бокале. — Сколько бы времени ни прошло и что бы ни сменилось, вкус вина из османтуса остаётся прежним.
Сяо проследил за взглядом Чжунли и понял, что всё это время тот смотрел на Чайлда. На Чайлда, который теперь помогал Тевкру с его удочкой из палочек. На Чайлда, которого окружили его братья и сёстры, как старшие, так и младшие, которые подбадривали его, когда он притворялся, что наматывает удочку. На Чайлда, который улыбался и смеялся так, будто был самым счастливым на свете.
— Ты действительно его любишь, — пробормотал Сяо, отрывая взгляд от рыжего. — Иди к своему мужу, Чжунли.
— Найди меня позже, — ответил Чжунли, поднимаясь. — Я не уеду на две недели, не попрощавшись.
— Конечно, — заверил его Сяо, наблюдая, как тот подходит к своему мужу и целует его в щёку в знак приветствия под одобрительные крики членов семьи вокруг.
Сяо тоже встал, но не знал, куда идти. Он ненавидел тот факт, что улыбка слетела с его лица, как только Чжунли отвернулся. Он не солгал — он считал, что никто не заслуживает счастья больше, чем Чжунли, и был искренне за него рад.
Но он был совершенно не рад за себя.
Он пошёл вокруг палубы, игнорируя все взгляды, звуки, голоса, всё. Он не хотел подходить к Казухе и Синьянь и не собирался искать Ганью. Правда заключалась в том, что ни с кем из них он не общался вне работы, и у него не было ни малейшего желания начинать, и весь сегодняшний вечер, включая разговор с Чжунли, был одним большим напоминанием, почему. Сейчас он больше, чем когда-либо, хотел побыть один.
Если бы только уединение не было таким одиноким.
Ноги понесли его к задней части парома, и он шёл, пока звук его шагов не стал громче, чем смех и веселье позади него.
Он прислонился к перилам. Гавань отсюда всё ещё была видно довольно отчётливо, её жёлто-золотые огни контрастировали с тёмным небом. Гирлянды здесь висели более редко, и, смотря в небо, он мог увидеть…
— Вертолёты.
Сяо подскочил, не ожидая услышать незнакомый голос.
Молодой человек с бокалом шампанского в руках стоял всего в нескольких шагах от Сяо — будто следовал прямо за ним. На его плечи было накинуто чёрное пальто, а широкая чёрная шляпа закрыла большую часть его лица от света гирлянд. Увидев шок Сяо, он усмехнулся:
— В целях безопасности, чтобы держать папарацци подальше. Полагаю, они посчитали это необходимостью с таким-то списком гостей, но боюсь, настоящих звёзд ты здесь сегодня не увидишь. Слишком большое световое загрязнение исходит от гавани.
Он был прав, и теперь Сяо заметил, что маленькие светящиеся огоньки над ним двигались и иногда мигали красным, чего явно не делали звёзды, но было в этом парне что-то тревожащее, что заставило Сяо инстинктивно сделать шаг назад. Он был ниже ростом и вряд ли представлял физическую угрозу. Его голос звучал дружелюбно, но его улыбка как будто не доходила до его глаз, что очень сильно напоминало Сяо о…
— Тарталья, — задумчиво произнёс незнакомец. — У него много связей, не так ли?
Пальцы Сяо сжались вокруг его пиджака, который он всё ещё носил с собой. Кажется, этому человеку нравилось заканчивать мысли за него, будто он в точности знал, о чём он думает, но это не нравилось самому Сяо.
— Наверно. Но я здесь ради Чжунли.
— Ну конечно, — ухмыльнулся незнакомец и протянул ему руку. — Алатус, верно?
— Да, — ответил Сяо с некоторой неохотой и пожал ему руку. — И ты?..
— Скарамуш, — кивнул молодой человек. — Я давно хотел с тобой познакомиться.
— Неужели? — голос Сяо оставался ровным, но он был настороже. — И почему же?
— Видишь ли, мне было интересно. А после твоего горячего спора с Барбатосом я подумал, что, возможно, стоит потратить время на то, чтобы подтолкнуть тебя в верном направлении.
Морской бриз внезапно стал холоднее. Пряди волос упали Сяо на глаза, но он не пошевелился, чтобы их убрать.
— О чём ты говоришь?
— Ты знаешь, — Скарамуш нахмурился. Весь этот разговор будто шёл для него слишком медленно. — Фальшивые личности? Проходные поп-песенки? Звучит знакомо?
То есть, после всего этого этот парень оказался всего лишь одним из множества чересчур заботливых фанатов? Сяо усмехнулся:
— Я сказал то, что сказал, и я думаю твой драгоценный кумир уже достаточно взрослый, чтобы самому за себя постоять.
— Конечно, — отмахнулся Скарамуш, звуча всё более нетерпеливо. — Но кажется, иногда ты даже сам себя не слышишь.
— О чём ты?
— О чём я? — Скарамуш рассмеялся. Маниакально. Всё в нём кричало об опасности. — Когда мне говорили, что ты гений, они, должно быть, имели в виду только музыку. Ты безнадёжен, но я потратил на тебя слишком много сил, чтобы сдаться…
— Оглянись вокруг, Алатус! — Скарамуш указал на нос парома, откуда они пришли, и его пальто поднялось на ветру. Его лицо попало под яркий свет, льющийся с палубы, а глаза яростно сверкнули. — Ты знаешь Тарталью! DPS! Барбатоса! И кто тут ещё есть! И если все эти знаменитые придурки хоть что-то значат, слава далеко не всегда достаётся тем, кто её заслуживает! Но угадай что? Никому! Нет! Дела!
— Ты, — он указал на Сяо полупустым бокалом с шампанским, — ничем не отличаешься. Слава — как пузырь на воде. Красива во мгновении, а потом полностью исчезает.
От знакомых слов по спине Сяо пробежал холодок, но Скарамуш будто произносил их совсем с другим посылом.
— А когда ты больше не «Алатус», — продолжил он после короткой паузы. — Кто ты?
Кто ты?
Его затошнило.
— Все знают, что звёзды в Тейвате — ложь, — он повернулся, чтобы уйти. — Но ты полный идиот, если думаешь, что небо хоть немного более реально. И если бы я был на твоём месте… Я бы обдумал всё ещё раз, Сяо.
От звука своего настоящего имени у него по коже побежали мурашки. То, как Скарамуш произнёс его имя, заставило его звучать, как совершенно незнакомое слово. И только спустя несколько секунд, в которые он стоял и смотрел в ту сторону, куда ушёл Скарамуш, Сяо понял, что только Чжунли (и Чайлд, по перенятой привычке) сейчас обращались к нему «Сяо».
Холод ночного воздуха и ритмичный шум волн на фоне звука работающего двигателя заставили его потеряться в мыслях. Он не знал, как долго он просто стоял там и смотрел на гавань в далеке.
Когда он впервые попал в гавань Лиюэ, всё казалось новым и захватывающим. Жизнь в столице текла гораздо быстрее, чем в сельской местности Заоблачного Предела или на Тростниковых островах. Возможности были везде, во всяком случае, все ему так говорили. Им нужно было только упорно работать и мечтать.
Ложь. Всё было ложью.
В прошлом году на Teyvat Music Awards он привёл Казуху к победе в номинации «Альбом года». Весной баллада, которую он написал вместе с Юнь Цзинь из Feiyun Entertainment, получила награду Liyue Drama Awards за «Лучшую оригинальную песню». Он упорно работал. И мечтал.
Но почему-то чувствовал себя всё более опустошённым.
Несколько пьяниц отошли от всеобщего праздника и двигались в его направлении, громко смеясь. Восприняв это как сигнал к уходу, Сяо наконец-то оторвался от перил и двинулся дальше.
На задней части парома было не на что смотреть, кроме лестницы, которая вела на заднюю часть верхней палубы. Он прошёл мимо нескольких человек, которые, видимо, тоже отдыхали от шума праздника, сидя на лестнице и болтая. Тут не было ни гирлянд, ни цветов цинсинь, ни ледяных скульптур. Две тусклые лампы, свисающие с верхней палубы, и мягкое оранжевое свечение далёкой гавани — вот и всё, что освещало ему путь.
В самом, самом конце, где железные перила не давали никому упасть за борт, виднелся силуэт человека, сидящего в одиночестве, свесив ноги за борт. Сяо знал, что под ними была нижняя палуба, прилегающая к банкетному залу, но всё равно не мог избавиться от ощущения, что сидеть вот так в одиночестве, когда вокруг так темно, — очень небезопасно. Человек казался очень сонным, его голова покоилась на руках, сложенных на перекладине перил. Когда Сяо подошёл ближе, человек поднял голову на звук его шагов.
Он узнал его ещё до того, как тот обернулся.
Конечно, единственный человек, от которого не получалось скрыться, как бы сильно он ни старался.
И по тому, как расширились усталые глаза Барбатоса, было ясно, что тот думает так же.