Сириусу нравились тусовки, которые Мародеры устраивали по поводу и без. Джеймсу нравились их тусовки, потому что Сириус всегда напивался и становился главной звездой и воспоминанием каждой тусовки. Каждый вечер в гриффиндорской башне с алкоголем, музыкой и танцами был особенным и запоминающимся из-за Сириуса. Тусовка в честь шестнадцатилетия Римуса не просто выделялась, а вышла за всевозможные вечериночные рейтинги среди студентов.

      Римус совершил главную ошибку, упустив из поля зрения Сириуса, который именно сегодня буквально горел желанием нажраться в хлам. Неосторожный поворот головы в сторону Лили ради приветствия стал фатальным — Блэк мгновенно растворился в толпе, а через три минуты раздался воинственный крик толпы, и Сириус вырос над головами студентов, присосавшись к бутылке огневиски.

— Твою мать, — простонал Римус.

— Я надеюсь, что нам не придется снимать его с люстры, как на пятом курсе, — Лили уперлась руками в бока, представляя возможные последствия сегодняшнего вечера.

— Джеймс вообще-то должен был за ним присматривать, — устало потирая переносицу выдохнул Римус.

— А где, кстати, Джеймс? — Лили озадаченно завертела головой, стремясь найти Джеймса в толпе.

Долго искать не пришлось — толпа взорвалась одобрительным визгом, и Джеймс взлетел на стол, переплетая руки с Сириусом, чтобы выпить на брудершафт.

— А, ну да, как же я могла забыть, — устало выдохнула Лили, наблюдая за быстро пустеющими бутылками под одобрительные возгласы «до дна».

— Ну, Джеймс выполняет свое обещание, если так посмотреть.

Лили фыркнула от смеха. Как бы им не нравились выходки тандема Блэк-Поттер, было что-то в их энергии, что умудрялось расшевелить Римуса и Лили. Хотя на последнюю чрезмерное общение с Мародерами оказывало пагубное влияние — когда-то строгая староста сама начала принимать участие в некоторых Планах Мародеров и изредка поддавалась влиянию своего почти парня на вечеринках.

— Так, негоже имениннику торчать посреди вечеринки в честь него же без выпивки и грустить, — Лили решила взять инициативу по расшевелению Римуса.

— Ладно. Давай возьмем что-нибудь, пока эти двое не развалили стол.

      Продвигаясь к столу под волну поздравлений, Римус невольно возвращался к мысли слинять. Ему почти было приятно внимание, он достаточно часто останавливался, чтобы перекинуться парой слов с участниками его негласного репетиторского кружка, но идея тихо просочиться через портрет в сторону библиотеки, подальше от этого шума, слишком опьяняюще дрейфовала в его голове. Избавиться от надзора Лили — которой было строго приказано не выпускать из поля зрения Лунатика — в такой толпе не казалось чем-то невыполнимым. Римус был бы и рад немного отвлечься от учебы, от проблем, побыть почти обычным волшебником-подростком, только вот он никогда себя таковым не считал. Какой из него, блять, обычный подросток? С его-то «пушистой проблемой», ага, конечно.

Слегка тряхнув головой в попытке избавиться от надоедающего набата ненависти к себе, Римус делал вид, что активно выбирает закуски. Именно в этот момент к нему подошёл Сириус, рубашка которого была уже преступно расстегнута на 4 верхних пуговицы, а галстук стал заменой банданы.

— А вот и наш Лунатик!

      Не терпя возражений, Бродяга всунул рюмку с огневиски, переплел руки для брудершафта, не оставляя шанса для отказа. Да и Римус бы не смог отказаться.

— Надеюсь, ты не планируешь сбежать со своей же тусовки, — глаза Сириуса прищурились, а губы изогнулись в усмешке.

— Чтобы пропустить очередную твою дурость? Кто ж тебя потом с люстры снимать будет? — Люпин улыбнулся, в очередной раз вспоминая тот вечер.

      Взгляд Сириуса слишком спринтерски метался по треугольнику между глазами и губами Люпина. Лихорадочно облизнув губы, Блэк будто хотел что-то сказать, как вдруг рука когтевранки легла на его плечо, вытаскивая из транса.

— Сириус, можно тебя? — Римус силился вспомнить имя девушки, они вместе ходят на зельеварение, и она часто намекала на своё желание познакомиться поближе с Блэком, но память подводила, одурманенная алкоголем на почти пустой желудок.

      Разочарование почти успело прокрасться в сердце Римуса, когда до него сквозь пелену шума донеслось:

— Извини, красавица, но я занят.

      Но, видимо, алкоголь задал слишком высокий градус уверенности и храбрости когтевранке, потому что она не спешила убирать руку с плеча Блэка, стараясь развернуть его к себе лицом.

— Я просто хотела предложить потанцевать.

      Сопротивление напору уверенности со стороны Сириуса было бесполезным, потому что обрушившийся градус огневиски (а зная любовь Сириуса к смешиванию в своём бокале всего подряд, вдарило его очень хорошо) отключал владение опорно-двигательным аппаратом. Немного пошатнувшись под давлением руки, Блэк начал своё движение по кругу, где его встретила вторая рука девушки, обвиваясь вокруг его плеч.

И план затащить Сириуса на импровизированный танцпол был почти успешно выполнен, если бы не его тотальное нежелание куда-то идти.

      Скинув руки не в меру уверенной в себе девушки, которая со стыдливым румянцем будет вспоминать произошедшее на следующее утро, Сириус расправил плечи и окинул её знаменитым холодом блэковского взгляда.

— Куда ты тянешь свои ручки, сучка? — ледники Антарктиды могли бы позавидовать отрицательным температурам, сквозившим в тоне Сириуса. Он окинул взглядом девушку, которая, казалось, мгновенно протрезвела, и отошёл ближе к Римусу. — За моей спиной — королева.

      Все, находящиеся в радиусе слышимости происходящего, невольно оторопели. Римус потерял дар речи, оглушенный тем, что услышал. Это было, конечно, в стиле Сириуса, ляпнуть что-то такое, но чтобы назвать его королевой… Перебор, даже для него.

Кто-то толкнул Римуса в поясницу, из-за чего Люпин пошатнулся и ткнулся грудью в спину Сириуса. Бродяге было и этого достаточно, чтобы слишком проворно для своего состояния схватить Лунатика за запястье и, растворившись в толпе, исчезнуть из гостиной башни Гриффиндор.