Казалось, крылья есть, и в том они равны, 

И бездна неба всем дана напополам, 

Мог лишь безумец пожелать себе войны, 

Но где есть сила — сразу меркнет разум там.

— Элизиум, «Снегири и драконы»

В комнате повисла напряженная тишина. Ханджи и Тэка синхронно подскочили со стульев, как только Конни договорил, да так и застыли, не зная, что ответить, и только Леви был спокоен, допивая чай.

Первой пришла в себя Зоэ, потребовав полный рапорт:

— Когда и как это произошло? Нам нужны подробности, больше, больше!

Спрингер замялся, попытался что-то сказать, но вышло бессвязно. Тогда он достал из-за пазухи доклад гонца и сбивчиво прочитал с бумажки самое важное:

— ...примерно в полдень в главном штабе главнокомандующего раздался взрыв, в результате которого погибли Дариус Закклай и его секретарь. Четверым пострадавшим, один из которых с тяжелыми осколковыми... Осколочными! С ранениями был доставлен в госпиталь святой Сины, другим была оказана помощь. На месте происшествия найдены следы самодельного взрывного устройства, предположительно...

Ханджи забрала донесение из рук Конни, бегло прочитав остальное, и передала Леви, который отложил бумажку едва взглянув.

— И это значит... — неуверенно сказала Тэка. — Вы ведь говорили, что только Закклай сдерживает Полицию?

— Да, — кивнула Зоэ.

Все понимали, что происходит. В отсутствие королевы между Грубертом и получением им абсолютной власти стоял только главнокомандующий. Нечего было гадать, кто замешан в теракте. Вернее, в убийстве. Закклая просто-напросто убрали с дороги.

— Теперь он может делать все что вздумается? — проговорила девчонка.

Леви и Ханджи переглянулись, Конни неуверенно переминался на месте.

— Спрингер, можешь идти, — сказал капитан, и Конни, облегченно выдохнув от того, что про него кто-то вспомнил, кивнул, проговорил короткое «Есть!» и вышел из кабинета.

Зоэ мешком рухнула на стул, устало выдохнув.

— Это же он сделал, верно? — Тэка склонилась над столешницей понизив голос, будто сам Груберт был сейчас где-нибудь за стенкой.

— Очевидно, без свиней из Полиции не обошлось, — нахмурился Леви.

— Если, конечно, не предположить, что каким-то чудесным образом, — Ханджи экспрессивно взмахнула руками, — они ни при чем, — сказано это было так, что становилось ясно — она так не думает.

— А дальше? — Тэка медленно опустилась на стул, уставившись перед собой и задумчиво сдвинув брови. — Что он сделает дальше?

— Понятное дело, возьмется за нас, — выдохнула Ханджи.

— Мы единственные, кто ему поперек горла стали, — сказал Леви, отставляя пустую чашку. — Сейчас без Закклая все к рукам приберет, и плакали наши экспедиции с порталами...

Девчонка про порталы будто бы и не услышала, хотя очевидно это было сказано для нее. Похоже, ее внимание полностью поглотили новости о Закклае. Или она искусно делала вид...

— Я так понимаю, надеяться на честное расследование бесполезно, так как все в руках Полиции? — проговорила она.

Ханджи кивнула.

— Капитан Очевидность, — хмыкнул Леви.

— Кто? — не поняла командор.

— Ты не шаришь в мемах, очкастая.

Тэка усмехнулась, взглянув на Аккермана, видимо, не ожидала, что он принесет с собой из другого мира нечто подобное. Леви все эти смехуечки на самом деле глупостью считал, но конкретно эта была как никогда кстати.

Потарабанив пальцами по столешнице, девчонка поднялась:

— Ладно, я схожу к Харуке. Нужно и ей рассказать все-таки.

— Не волнуй ее сильно! — сказала Зоэ вслед, но Тэка уже скрылась за дверью.

Когда они остались наедине, Ханджи тяжело вздохнула, стащив очки и потерев переносицу.

— Поверить не могу, — ошарашенно проговорила она. — Закклай пережил титанов и марлийцев, а умер от рук властолюбивого негодяя.

— Главное, нам теперь этого негодяя пережить, — мрачно сказал Леви. — Он явно одной попыткой не отделается. Слышишь, очкастая?

— Слышу, — махнула рукой Ханджи, разочарованно уставившись в кружку с остывшем чаем. — Как думаешь, что нам делать с Флоком?

— Без понятия, что делать с ним, но тебе бы лучше таскать с собой охрану. И следить за тем, что тянешь в рот.

Ханджи поперхнулась холодной заваркой.

— Да ладно, Леви... Не попытается же он прямо в штабе меня...

— Ты понимаешь, что это звучит наивно?

— Понимаю, — она поднялась, прошлась туда-сюда, чуть сгорбившись. — А еще понимаю, что второму предателю сложней действовать после провала напарника. Йен хотел убить меня на вылазке, наверняка спихнул бы все на титанов, кто бы стал разбираться, не вскройся его предательство? А его товарищу придется действовать чуть ли не у всех на виду, в военном штабе, где любое отклонение от прописанного расписания вызовет подозрения.

— Я надеюсь, ты не собираешься ловить предателя на живца?

— Хм... — Зоэ задумчиво потерла подбородок.

— Очкастая?

— Да нет, конечно! И все же, что с Флоком?

Леви задумался, налив себе еще чая.

— Мутный он.

— Да, —вздохнула Ханджи. — Но эти письма действительно выглядят нелепо... Форстер не настолько глуп, чтобы хранить такое у себя, будь он шпионом... Если так подумать, эти письма все, что на него есть... А против голубятника...

— А против голубятника чертова красная пуговица, — закатил глаза Леви.

— Хм, а есть вообще у Абеля такая одежда? — задумалась Ханжи.

— Черт знает.

— Жаль, мы не можем просто арестовать обоих. Военный суд в руках Груберта, да и если он узнает, что его шпионов раскрыли... Это осложнит нам жизнь. Пусть лучше думает, что мы ни о чем не догадываемся. А мы поставим кого-нибудь следить за Флоком.

— И за голубятником.

На этом и порешили.

И Леви пошел работать. А через некоторое время понял, что Тэки подозрительно долго не видно.

Хорошо, конечно, было, когда никто не отвлекает, но помня, что девчонка пошла в лазарет, хотелось бы удостовериться, что там все в порядке, чтоб потом не выслушивать претензий от дежурной медсестры. Да и Харуку хорошо было бы проведать, Леви до сих пор этого не сделал.

Обе девушки, как и ожидалось, нашлись в палате. Теснясь на узкой койке, они дрыхли в обнимку, не обращая внимания ни на что. Как Тэку не выгнали, конечно, загадка, но, похоже, девушка умела договариваться, учитывая, что рядом с кроватью стоял точно такой же табурет, как и на посту дежурной медсестры. Насколько Леви знал тут вообще ни в одной палате нельзя было нормально присесть.

Аккерман хмыкнул, еще раз окинув взглядом девушек. Спящими они были сущие ангелы, но сколько проблем начиналось, когда они просыпались...

— Милое зрелище, не правда ли? — раздалось над ухом.

— Какие люди и без охраны, — Леви даже не дрогнул, услышав голос Ханджи. — Я к тебе полчаса назад Аккерман и Кирштайна приставил, где они?

— В коридоре, — Зоэ кивнула себе за спину. — Нас тут и так четыре человека набилось, мисс Маккини не одобрит.

— Кто?

— Медсестра наша! Это ее фамилия.

— Что ты тут делаешь? — спросил Леви.

— Я искала Тэку, ей нужно сменить повязку. Сама она, мне кажется, такой человек, который без напоминаний махнет рукой...

— Тебе не кажется.

Судя по шуму и голосам, раздавшимся в коридоре, у медсестры на посту кто-то спорил на повышенных тонах. Леви напрягся. Мисс Маккини была известна тем, что поддерживала в свое дежурство безукоризненный порядок в лазарете, и не стала бы кричать без повода. Аккерман сразу понял, что случилось что-то серьезное. И оказался прав.

В лазарет влетел Кирштайн. Именно влетел, посланный в полет чей-то тяжелой рукой. А секундой позже в палату вбежала испуганная медсестра, и в коридоре раздался еще чей-то крик.

Тэка подскочила с постели, не до конца проснувшись, и запнулась об табурет. Харука закопошилась под одеялом.

— Капитан! — Кирштайн поднялся с пола, потирая кровоподтек на лице. — Их там целый отряд!

Леви уже понял в чем дело, даже раньше, чем занавеска, отделяющая койки больных друг от друга и выхода в коридор, наполовину упала, являя взгляду военных полицейских, вломившихся в лазарет.

— Я пыталась их остановить, командор Зоэ, капитан... — залепетала медсестра.

— Аккерман, отставить! — гаркнул Леви.

Микаса, прижавшая лезвие меча к шее одного из полицейских, быстро глянула через плечо, не собираясь выполнять приказ и совсем не обращая внимание на дула наставленных на нее ружей. Они с Кирштайном оба были в боевой готовности, так как Леви поручил им охранять Ханджи.

— Аккерман, опусти оружие!

— Он напал на медсестру, — ее глаза злобно блеснули.

— Сопротивление Военной По... — прохрипел полицейский.

— Я не могла пустить вас к больным! — сказала медсестра, в каком-то раскаянии оглядываясь на Леви с Ханджи, будто бы она была виновата в чужой бесцеремонности.

— Микаса, пожалуйста... — взмолился Кирштайн.

На несколько мгновений все застыли: Тэка с Харукой, не понимающие, что происходит; полицейские, целящиеся в разведчиков; Леви и Ханджи пытающиеся не спровоцировать их неосторожным движением; медсестра, в немом крике зажимающая себе рот и Аккерман, смотрящая противнику прямо в глаза.

Но вскоре мир снова ожил. Нехотя, но девушка опустила клинок.

Тот, кому она угрожала, судя по форме, был из старшего офицерского состава и, поправив воротник, он заговорил, все еще косясь на Аккерман:

— Вы понимаете, что это грозит вам невероятными проблемами?

— Я обещаю, они будут у вас! — Зоэ отпихнула с пути Леви и Кирштайна, выйдя вперед, прямо перед полицейским. — На каком основании вы вламываетесь к нам в штаб, нарушаете регламент лазарета и тревожите больных?!

Леви скосил глаза на Тэку и Харуку. Последняя пребывала в полнейшем шоке. Тэка же выглядела готовой прямо сейчас броситься на полицейских, и вот это действительно грозило невероятными проблемами.

— На таком основании, — сказал полицейский, доставая из-за пазухи бумажку, — что у меня есть ордер на ваш арест! Командор Ханджи Зоэ и капитан Леви Аккерман, а также старшие офицеры по науке Катарина Фойльнер и Мария Кафка, вы обвиняетесь в убийстве Дариуса Закклая и незаконном хранении взрывчатых веществ!

Леви обернулся на девушек. Черт возьми, они-то тут причем...

В коридор высыпали пациенты — те, которые могли стоять — и глазели на ворвавшихся в лазарет полицейских, некоторые из которых невольно опустили ружья — не стрелять же по больным и калекам?.. Только солдат, на которого напала Микаса, был бесстрастен.

— Остальные члены исследовательского отряда также будут доставлены в штаб Военной Полиции до дальнейшего выяснения обстоятельств. Ваши права...

— Подождите! — завопила медсестра. — Вы хотите забрать ее? — она указала на Харуку. — Это немыслимо! Ей назначен постельный режим, она серьезно ранена!..

— Вот именно! — как бы Леви не пытался загораживать Тэку, она все равно вылезла вперед, чуть не снеся полицейского. — Вы совсем конченные что ли? Мало того, что собрались забрать нас за то, чего мы не делали, так еще и с ранениями не считаетесь! Она не сможет с вами пойти!

— Совершали вы преступление или нет, разберутся в суде, — холодно ответил офицер. — Не сопротивляйтесь следствию. Командор, капитан, — обратился он к Леви и Ханджи, — прикажите своим людям разоружиться.

Они переглянулись. Против наставленных на них ружей они не могли сделать ничего.

«Дерьмо», — подумал Леви.

Зоэ рядом с ним еле слышно вздохнула.

— Жан, Микаса, — сказала она, — снимите приводы.

Леви хотел грохнуть этого офицеришку лицом об стену и заставить вылизывать языком грязь, которую он вместе со своими свиньями припер с улицы, но уязвленно понимал, что сейчас им остается только подчиниться.

Один из полицейских схватил Харуку, которая вжалась в спинку кровати, за руку и резко дернул, пытаясь заставить подняться.

— Прекратите! — Тэка тут же оказалась рядом, отпихнув его от подруги.

За что получила прикладом в лицо и свалилась на пол как мешок с картошкой.

Леви не успел отреагировать, но зато успела Зоэ, схватив его за плечо и проговорив на ухо:

— Не надо.

Аккерман смотрел на шокированную медсестру, на находящихся в смятении пациентов, которые принялись бранить полицейских, заковывающих разведчиков в наручники и старающихся не замечать ропота. Смотрел на лужицу крови, растекающуюся по паркету из разбитого носа Тэки, и на Харуку, которая едва могла стоять. И от бессилия внутри поднималась злоба.

* * *

Они с Зоэ сидели друг напротив друга в штабе Военной Полиции Гермины. Комната ожидания, в которую их поместили, была обставлена со вкусом: удобный диван с журнальным столиком, дорогие ковры и шторы, золоченые светильники... Впору было задуматься, куда идут налоги граждан, но сейчас разведчикам было не до этого. Леви и Ханджи сидели на пафосных дубовых стульях, обитых бархатом, устало переглядываясь и не зная, о чем поговорить. Весь уют этой красивой комнаты портила охрана у дверей, приставленная следить за ними, так что каждое неосторожное слово могло навлечь беду.

Их — офицеров, ветеранов — похоже, не рискнули кинуть в темницу. После войны народ носился с разведчиками как со святыней, а молодые новобранцы из всех подразделений склонялись перед благолепием тех, кто положил жизнь, чтоб отстоять мир в стенах, и, похоже, частично это передалось и Груберту. Иначе подобную милость объяснить было нечем.

А вот их товарищам повезло меньше — Кирштайн с Микасой сидели на гаупвахте за нападение на полицейского, а Тэка с Харукой... Их увели куда-то в подвалы. Харука пересилила себя, отбросив руки конвоиров и стараясь ступать твердо, но ее качало из стороны в сторону. А Тэка снова получила прикладом в лицо, потому что как только ее выволокли из кареты опять потребовала отвести их в лазарет, пусть и под стражей.

Злых тварей нынче набирали в Полицию. При Найле Доке такого не было.

Леви скользнул холодным взглядом по охранникам у двери, перевел его на Ханджи.

— Не думала, что Груберт обосновался в Гермине, — Зоэ таки нашла тему для разговора. — Я думала, он сидит в столице.

— А с чего ты решила, что это не так? — спросил Леви.

— Посмотри, как обставлен штаб, — она провела рукой по полированной столешнице. — Кто-то явно подбирал мебель по своему вкусу... Дорогую мебель, заметь.

— Выпендрежник херов, — фыркнул Леви.

— Да ладно, я знаю, что ты любишь подобные роскошные штуки.

Леви фыркнул снова. Мало кто знал, но это действительно было так — он и правда любил красиво обставлять кабинет. Но предпочитал делать это на честно заработанное жалование. И ценил надежность, умеренность и практичность, презирая излишний пафос.

— Что делать будем, очкастая? — еле слышно спросил Леви. Он не привык сидеть взаперти, ожидая непонятно чего, и в подобной ситуации оказался впервые за много лет. Даже в былые времена, когда им приходилось бороться с Полицией, Леви удалось избежать заключения, но сейчас он был безоружен и его жизнь зависела от дорвавшегося до власти самодура. Это нервировало.

— Я думаю, — проговорила Зоэ.

Леви откинулся на спинку кресла, вытянув ноги под столом. Что ж, раз Ханджи размышляет, лучше ей не мешать. Авось, действительно найдет выход.

— Нас будут судить, — через некоторое время сказала она. — Непонятно, когда именно, но явно будут. Груберт не может просто так избавиться от нас, все должно быть легитимно.

Леви только хмыкнул.

— Учитывая, что он занял место главнокомандующего, ты сама знаешь, какой суд нас ждет.

Зоэ тяжело вздохнула давая понять, что, конечно же, знает.

— Мы в тупике, Леви, — сказала она. — Пока что. Нужно ждать, пока ситуация поменяется.

— Чего ждать? — нахмурился Аккерман. — Пока нас вздернут как собак ни за что ни про что?

Ханджи покосилась на охранников, судя по выражению лица пытаясь как можно более нейтрально сформулировать следующую мысль. Полицейские могли передать все разговоры Груберту, так что лучше было не рисковать.

— Пока у нас не появиться возможность... Эффективно использовать навыки разведчиков, — как бы невзначай она провела рукой по ремню УПМ на груди.

Леви дураком не был и понял, к чему клонит очкастая.

— Интересно, как там поживает наш старый товарищ? — будничным тоном продолжила Ханджи, откинувшись на спинку кресла. — А то в прошлый раз мы даже не попрощались нормально. Хорошо бы узнать, где он сейчас, и навестить, как думаешь?

— Не сомневаюсь. Только вот... — Леви, привыкшему к прямолинейности, нужно было время, чтобы правильно сформулировать фразу. — От него так давно не было вестей, что непонятно, где его искать.

— Ох, я уверена, что это нам расскажет уже его товарищ.

— Об одном ли и том же... — он на секунду закатил глаза. — …товарище мы думаем, очкастая? У нас есть аж два варианта, если не забыла.

— Я помню, — мрачно сказала Ханджи. — И понимаю, что мы потеряем время, если погонимся за двумя зайцами сразу.