Это до невозможности абсурдно! Как такое могло с ним произойти? Какого черта Чимин и дальше разрешает этому происходить? Парень даже в страшном сне себе не представлял, что у него может встать на другого парня! На парня … Дерьмо! Самое страшное, что это случилось с ним уже не единожды.

Чимин появился в том же клубе спустя два долгих дня, наполненных самокопанием и истязанием. Он помнит, как сел у барной стойки сам толком не понимая, что он тут делает, а главное зачем ему так необходимо все свои безумные теории подтверждать на деле. Конечно, ему необходимо определить голубой он или нет. Но сама мысль о том, что он действительно может оказаться педиком, была ему омерзительна. С другой стороны, он сам не верил в это, а потому это было еще и смешно.

Сейчас же все совсем иначе, сейчас ему уже совсем не смешно. Он сам продолжает приходить к Нему, не в состоянии отказаться. Номер в отеле затянут на дно, во тьму, как и сам парень. Огни города за окном освещают белый ворсистый ковер, большую застеленную двуспальную кровать и пару прикроватных тумбочек с торшером, да неясный силуэт парня.

Чимин ждет Его. Он и сам толком до сих пор не может понять, что заставляет его так усилено напрягать слух, в ожидании щелчка входной двери. Он опаздывает уже на пол часа, а Чимин продолжает стоять на месте. Со второй их встречи, он больше не пьет, ни одного глотка спиртного в рот не берет, притуплять ощущения алкоголем не хочется. Лицо, смех и голос, Его руки и глаза, все это нужно было выбрасывать из своей головы сразу после секса, если эту обычную дрочку, можно было так назвать. Чимин не позволял себе и Ему заходить дальше, потому что боялся, что от этого он внезапно превратится в девчонку с членом между ног. Очевидно, нужно было выбросить все те моменты, но парень наоборот, с такой отчаянной силой цеплялся за эту их близость, что в нем просто не осталось места. Чимин был до краев наполнен этим незнакомцем.

Парень помнил, как в их вторую встречу, он убеждал себя, что пришел сюда совсем не ради того, чтобы проверить, ждет ли Он его. И клуб он осматривал как бы невзначай, и обыскивал все столики, и танцующих тоже из праздного любопытства. Чимин пытался отрицать свое разочарование, когда так и не нашел Его. Он старался уже тогда забить до смерти свою ненормальную тягу. И когда парню осталось совсем немного до полной победы над собой, затылок начал гореть огнем под чужим пристальным взглядом. А когда он все же решил обернуться, то наткнулся на Его глаза, цвета топленного шоколада и внутри Чимина все замерло, ощущение нереальности не покидало. Незнакомец смотрел на него с такой нескрываемой страстью, что у Чимина скрутило все внутренности. Но от чего-то, это ощущение ему понравилось даже больше. Когда же Он подошел к нему совсем близко, у Чимина уже не оставалось никаких сомнений, что все повториться опять. В тот вечер ему, в первый раз в жизни, дрочил в туалете парень. От оставленных Им поцелуях на губах ноги не желали держать его слабое тело, мысли заволакивало туманом и все было так естественно, что назвал бы кто-либо Чимина словом «педик», в тот самый момент, и он совсем бы не расстроился.

С той минуты они встречались почти каждый день, сначала в том же клубе, после сменив тесную кабинку мужского туалета на более просторный номер в отеле. Случилось даже, что они после двух дней перерыва не удержались и разрядились прямо в машине. Чимин тогда совсем потерял голову и кончил прямо на Его бедрах, забрызгав спермой толстовку парня. Дошло до того, что Чимин уже сам надрачивал себе на Его образ. За все их встречи, они ни разу не раздевались полностью, ну если не считать штаны. И боязнь того, что его будет мутить от вида чужого члена, не оправдалась. У него руки сами тянулись к чужой ширинке на джинсах или брюках, а губы требовали поцелуй.

Вот так продолжается уже около месяца или даже больше. Иногда Чимин сам назначает встречу, а бывает, что они договариваются заранее. Но единственный кто всегда ждет — это Чимин. И сейчас ему становится душно в номере отеля. Это ожидание делает его совсем нетерпеливым, он перестает ходить по ковру и присаживается на край кровати. Белый халат собирается в складки вокруг его бедер, немного расходясь между ног в разные стороны. На нем нет белья, а на тумбочке лежит лубрикант, купленный им собственноручно. Уже одно это доказывает, насколько глубоко он погряз в этой связи. Чимин обхватывает свою голову руками и зарывается пальцами в волосы, ероша их. Почему он решился на большее?

Имён друг друга они не знают, не интересовались, да и некогда им было. Чимин не спрашивал, потому, что считал все это временным помешательством, думал, что попробует и остынет к такому типу секса. Его партеру, кажется, было совсем на это наплевать. Месяц — это слишком мало, для возникновения каких-либо чувств, особенно, когда тебе бы сначала определиться со своей ориентацией, а потом уже влюбляться. Но, видимо, не в его, Чимина случае. И теперь каждую их встречу этот несказанный вопрос прожигает на его языке дыру. Чимин хочет знать Его имя, хочет звать Его по имени.

Первые пять раз, после встречи с Ним, парень ходил в бордели. С женщинами у него все тоже прекрасно получалось, но спустя неделю Чимин стал замечать, что он до конца так и не удовлетворялся. С того момента ему стало ясно, что под категорию «бисексуалов» его тоже уже не отнести. Ему хотелось не вести самому, но быть ведомым, а такое ощущение дарил только Он.

Голова парня резко вскидывается на писк и характерный щелчок двери. Узкая полоска света струится по комнате проходясь по небольшому коридору и ковру, достигая его лица, заставляя щурить глаза.

— Давно ждешь? — насмешливый тон и знакомый силуэт, заставляют Чимина подорваться с кровати. И сейчас он стоит посреди комнаты и снова ждет…

А незнакомец больше ничего не говорит, он захлопывает дверь, закрывая ее на замок, и делает шаг ему навстречу. Чимину кажется, что это из-за столь долгого ожидания он становиться таким чувствительным. Он еще даже не коснулся его, а тело само реагирует, подчиняется. Незнакомец подходит еще ближе и расстегивает две пуговицы на своем пиджаке. И вот Он стоит на расстоянии вытянутой руки и Чимину безумно хочется протянуть свою руку к Нему. Но он по-прежнему стоит не двигаясь.

— Ты сегодня какой-то молчаливый. — И Чимин молчит и засматривается в Его глаза, в которых отражаются огни города.

— Эй, что-то случилось? — Сквозь Его слова ощущается забота и Чимину хочется верить, что не он один так погряз в этой зависимости. Что не он один хочет знать…

— Кто мы? — Чимину с трудом удается задать этот вопрос. Губы внезапно стали сухими, и он быстро облизывает их кончиком языка, закусывая нижнюю.

— Я не понимаю?

— Кто мы друг для друга?.. Кто я для тебя?

Даже в темноте парень видит, как Он хмурится, пытается понять, чего от него хотят.

— Любовник.

Просто и лаконично, но Чимину этого ответа мало. Ему мало этого сухого термина. Он хочет большего.

— Хочу знать твое имя, хочу назвать тебе свое… — на последнем слове его голос ломается, и он замолкает. Мысленно ругает себя за свою трусость и на выдохе протягивает свою ладонь к рубашке, нащупывая пальцами Его сердце. — Я больше не могу, хочу определенности. Мне нужна эта определенность, иначе я свихнусь от всего того, что Ты со мной делаешь.

Молчание было ему ответом. Единственное, что выдавало волнение парня напротив, так это биение сердца под ладонью Чимина, да сбитое дыхание.

— Я никогда не думал, что могу быть геем. — Чимин усмехается и утыкается своим лбом Ему в плече, сжимая в кулаке ткань черной рубашки. — Но почему-то простая взаимная дрочка удовлетворяет меня больше, нежели полноценный трах со шлюхой или даже двумя.

— Ты хочешь знать мое имя? — Он склоняется к виску Чимина и мягко проводит своими губами по коже, заставляя поднять парня голову и заново утонуть в глазах, напротив. Их лица уже совсем близко, напряжение двух тел чувствуют оба, что заставляет их дышать быстрее. — Чон Гук.

И поцелуй, скользящий и легкий. Чон Гук тянет пояс на его халате вниз, развязывая и раскрывая Чимина. Сегодня будет по-другому. Сегодня ночью Чимин будет сумасшедшим, если решиться дойти до конца. Ему кажется, что Солнце взорвалось и вся вселенная вместе с ним, настолько приятно было повторять Его имя про себя.

Руки Чона, кажется, везде. Они в волосах парня, на его груди, животе и члене. Гладят, прижимают к себе и сдавливают до синяков и покраснений.

— Чимин… — выдавленный хрип тонет в следующем поцелуе, более настойчивом нежели предыдущий.

— Ты сейчас таким способом признавался мне в симпатии? — Чимин слышит, чувствует, как Чон Гук требует от него ответа, проходясь по его уху горячим шепотом и россыпью драгоценнейших, влажных поцелуев.

— Да… — Чимин ощущает на своей коже его усмешку. Сам сильнее сжимает его, ищет в темноте губы. — Хочу тебя…

Парень ведет руками от груди к Его плечам и медленно стягивает пиджак вниз. Чон Гук замирает от неожиданности, ведь раньше Чимин не позволял себе такого, а затем будто уловив настроение своего партнера, нетерпеливыми резкими движениями буквально сдирает с горячего тела мягкий халат и, не рассчитав, запутывает руку парня в рукаве.

— Зачем ты вообще его надел, если собирался раздеться?

Чимин слышит в голосе Гука нетерпение и не дав ему до конца освободить свою руку, толкает того на кровать. Сам же еще стоит, одну сторону его тела освещают разноцветные огни вывесок, разукрашивая во все оттенки радуги, а вторую поглощает тьма комнаты, халат мерцает смутным белым пятном на ковре у его ног. Чон Гук сглатывает и тянется к нему, приподнимаясь на кровати, и Чимин позволяет тому обжечь свои бедра осторожным касанием. Чон целует его живот, обводит ямку пупка языком и опаляет горячим дыханием пах. А затем Чимин забывает, как дышать, потому что рот Чон Гука с жадностью вбирает в себя его член, окольцовывает губами и ласкает языком. Парень хватается за Его широкие плечи и запрокидывает голову, открыв рот в безмолвном стоне. Такого он не ожидал. Ему не хочется кричать и стонать как обычной шлюхе, а потому Чимин закусывает нижнюю губу снова, сдерживаясь и мыча.

Гук в последний раз обводит языком головку и отпускает его, взамен, сильнее притягивая тело парня за ягодицы к себе. Чимин не сопротивляется и садится тому на бедра, зажимая член между тканью рубашки и своим животом. С минуту слышны только громкие вдохи и выдохи, глаза в глаза так они и сидят.

— Почему ты остановился? Я почти кончил. — Чимин собирает себя воедино, сильнее сжимая волосы Гука на затылке.

— Я хочу дойти до конца… — Толчок бедрами навстречу и голос настолько низкий и хриплый от возбуждения, что парень теряется. — Если ты мне не позволишь, я сойду сума.

— Достань. Там тюбик, я приготовил заранее. — Он указывает Ему пальцем в сторону. Ощущение стыда давит и заставляет отвернуться. А тело Чона немного отдаляется только затем, чтобы потом еще сильнее прижать к себе.

— Ты для меня настоящая загадка. О чем же ты думал, когда покупал это? — Он вертит розовым тюбиком прямо перед его лицом, а в глазах разгорается дикое, адское пламя. Чимин уже слышит его рев, ощущает как языки лижут его пятки и готовиться сгореть в нем дотла.

Он позволяет опрокинуть себя на кровать, позволяет Ему дотрагиваться до него там, где тому вздумается. Раздеть Чон Гука так и не получается, он слишком торопится, не позволяет тому двигаться самостоятельно, перехватывая всю инициативу полностью на себя, убирая руки парня со своей рубашки и пояса. Чимину трудно дышать от его беспрерывных поцелуев, они тушат в его мозгу все мысли, оставляя включенным лишь одно желание наконец то полностью пройти весь путь. Чимин не очнулся даже тогда, когда руки Гука подхватили его под бедра и просунули под низ холодную подушку.

— Ты не передумал? — Чон навис над ним и вновь ощутимо толкнулся бедрами навстречу. — Потому как больше спрашивать я не буду.

Парень лишь кивнул и сильнее выгнулся, когда ощутил Его ладонь на своем члене. Гук пару раз провел по всей длине, расслабляя, и взял тюбик. Холод окрасил белым цветом его ягодицы, когда пальцы парня раздвинули две половинки и прошлись по входу, массируя и слегка надавливая, проверяя степень расслабленности мышцы. Чимин весь поджался и замер.

— Я еще ничего не делаю… Расслабься. — Шепот в самые губы и нежнейший поцелуй, какой Он смог ему подарить.

Постепенно холод уступал место жару, как и нежность их поцелуя растаяла от огня страсти и вместе с языком, ворвавшимся в рот Чимина, Гук вставил средний палец. Он отвлекал через чур зажатого парня своими губами, пока вводил палец и вынимал его полностью, давая привыкнуть к неприятным ощущениям внутри. Через минуту, когда палец Чона, уже мог беспрепятственно входить и выходить, Он следом вставил сразу и указательный. Чимин этого даже не ощутил, он был слишком поглощен Его прерывистым дыханием и глазами, которые смотрели прямо в него. Пропустив два вдоха, парень почувствовал движение внутри и заерзал бедрами, пытаясь избавиться от раздражающего чувства, но в туже секунду его выдох превратился в протяжный стон, а напряженный член непроизвольно дернулся.

— Вот и все, теперь будет только приятно, я обещаю…

Гук двигал пальцами попадая точно по простате и надрачивая его член свободной рукой. Больше молчать Чимин не смог, ощущения обострились и его горло начало саднить от стонов, он скулил и пищал, шумно вздыхал. Ему оставалось совсем чуть-чуть до конца, оргазм был уже совсем близко, как эта эйфория внезапно резко пропала, так же, как и началась.

— Чон…

Чимин не выдержал, но на большее его не хватило. Он даже не успел толком возмутится, как чувство наполненности вернулось вновь и вместе с ним резанула боль. Неосознанно его руки вцепились в плечи парня, который склонился над ним.

— Сейчас… Все в порядке… Потерпи немного. — Чон Гук хрипел и с трудом выговаривал слова.

— Боже, какой ты узкий… Попробуй немного расслабиться, иначе мой член просто лопнет.

Легко было сказать, боль сковала его тело, заставила хватать в панике ртом воздух и смела в сторону все возбуждение одним махом. Член обмяк и только голос Гука все еще удерживал его от того, что бы начать молить о пощаде. Горячая ладонь вновь ухватилась за его упавшую плоть, заставляя его закрывать глаза. Волны наслаждения накатывали, накрывая и смешиваясь с режущей болью, постепенно, раз за разом уменьшая и отдаляя ее от Чимина. До тех пор, пока она окончательно не сдалась на милость умелых рук Чон Гука.

Первый толчок был самым болезненным, затем второй еще глубже, еще медленнее и Чимин слышит чей-то выкрик, наполненный сладостью. До него так и не успевает дойти, что кричит он сам, потому что Чон входит в него в третий раз уже жёстче и резче, вновь задевая чувствительную зону. Стоны наслаждения и феерия чувств. С каждым толчком Чимину мерещились звезды. Когда он кончал, ему виделись целые галактики. В Его взгляде тянулся такой спектр неподдельных эмоций, что Чимину хотелось все повторить только ради того момента, когда Чон прикрыл глаза и кончил ему на живот. Он опустился рядом с ним на бок и, захватив в свой плен, маленькую ладошку, крепко сжал ее. Его черные волосы прилипли ко лбу и вискам, на губах лежала счастливая улыбка. Рубашка, которую Чимин все же не успел расстегнуть, была вся в пятнах пота. Брюки вместе с нижним бельем были спущены до коленей и сковывали сейчас Его движения. Но Чимин улыбался ему в ответ. И все равно на вернувшуюся, зудящую боль в заднице, плевать на стекающую двойную дозу спермы с его живота, плевать на все боли в пояснице, все еще покоившейся на подушке. Теперь было понятно почему он этого хотел, почему выбрал Его. Женское тело не могло бы дать ему большего.

— В следующий раз… — Чимин охрип и ему требовалось усилие, что бы говорить сейчас.

— Потом, ты же дашь мне тебя трахнуть?

Гук улыбается шире, обнажая свои зубы и, смеясь, перекатывается на спину. Затем, повернув голову на бок, смотрит на лицо Чимина долго и серьезно, отставив в сторону всю веселость.

— Тебе — дам. Только тебе одному.