Отец Курильщика уехал на три дня по работе, зимняя сессия была закрыта, и эта посиделка могла бы быть вполне в радостной атмосфере, если бы не Русалка и Чёрный, которые вдруг заявились в их жизни вновь.

– Я даже обрадовался, когда она появилась, думал, что всё будет как раньше, но она просто… Как будто забежал чая попить по пути куда-то… – Сфинкс был уже изрядно пьян.

Когда он пришёл с печальным видом к Курильщику, а тот с не менее печальным видом подал ему стакан с явно-не-соком, Сфинкс даже не стал задавать вопросов.

– А как она вообще сюда попала? – пробурчал Эрик. Он сидел прямо напротив Сфинкса, подпирал подбородок рукой и смотрел бывшему состайнику в глаза вполне осознанным взглядом, хоть и выпил не меньше.

– Куда?

– Ну, в Наружность. Я думал, что с оттуда сюда так просто не уйти, к тому же Дом то снесли.

     И Сфинкс завис.

     Курильщик. Курильщик, который задавал кучу вопросов, который не вдумывался в суть вещей, который ничего не понимал, который считал их "игроками". Этот Курильщик говорил ему про Изнанку.

– Я много всего видел и слышал в Доме, просто понять не мог, – вздохнул

Эрик. – Это как-то в мою картину мира не укладывалось. А потом Македонский в Кофейнике, выпуск, воспоминания о Табаки и Стервятнике. Как-то понятнее стало. Не на много правда. Но некоторые надписи со стен, которые путали и пугали меня, вдруг обрели смысл.

– Никто из нас никогда не понимал ничего из этого до конца, – кивнул ему Сфинкс.

– Чёрный был бы во мне разочарован. Не стоило ему мне звонить.

– Он всегда был силён в отрицании, – хмыкнул Мудрый кот.

Курильщик вдруг пьяно хихикнул и опустил голову на стол. Сфинкс захотел протянуть к нему протез и аккуратно потрепать по волосам, но вместо этого просто задумался о том, как бы это было, будь у него руки. Он почти почувствовал мягкость чужих волос, а Курильщик шевельнулся так, будто и правда ощутил касание.

– Давай переберёмся в гостиную, тут уже дышать нечем, – пробормотал художник, приподнимая голову и почти ластясь о воображаемую руку.

Эрик достал из-под стола бутылку, развернулся к выходу из кухни, а потом оглянулся через плечо, – Идёшь?

     И Сфинкс пошёл.

     Сидеть бок о бок на диване в гостиной и передавать между собой одну бутылку на двоих оказалось комфортнее. В голове как-то прояснилось, дышать в ещё не задымлённой комнате действительно было проще.

– Сфииинкс… – протянул Эрик, кладя голову к нему на плечо.

– М?

– Мне всё хотелось узнать, да как-то… Ну… А что у вас было со Слепым?

И этот вопрос заставил безрукого подавиться воздухом. Сегодня Курильщик не переставал его поражать. И сам Сфинкс начал вспоминать, почему так сильно не любил отвечать на вопросы.

– Много чего у нас было, – ответил Сфинкс, отдышавшись.

Курильщик хмыкнул, видимо решив, что это весь ответ, но парень продолжил:

– Он был моим первым другом в Доме, когда я ещё был слабым Кузнечиком. Он не отвернулся от меня, даже когда я порой предпочитал ему Волка, и он был самым близким для меня человеком. Я бы не хотел терять его после выпуска, но…

– Но ему лучше там, а тебе лучше здесь? - понял его Эрик.

– Мгм.

– Мне просто изначально показалось… а потом вдруг ты с Русалкой… – лепетал Курильщик.

– Тебе не показалось… Но это же Слепой, его никогда ничего не ограничивало, а мне хотелось быть, ну… связанным с ним?

–  Ммм… – Курильщик кивнул, хотя мысли понемногу снова начали сильно путаться.

     Эрик встряхнул головой и забрал из протеза Сфинкса бутылку, протягивая другой рукой ему сигарету. Не будучи уверенным в том, что сможет её нормально удержать, Сфинкс чуть наклонился, куря прямо из чужих рук и неловко утыкаясь губами в чужие пальцы.

– А что там у тебя всё-таки за вкусы?

– Умные, уверенные и способные меня понять, – пробурчал Эрик так, будто делился величайшим секретом.

– Прям мечта, – кивнул ему Сфинкс.

– Мечта… – вздохнул Курильщик.

***

Новый день начался странно.

Сфинкс не сразу осознал, где он. Оказалось, что он всё ещё был на диване в квартире Курильщика. Протезы его были отстёгнуты и лежали на кофейном столике. Зимнее солнце било в окна яркими лучами.

– Будешь кофе? – поинтересовался с порога комнаты Курильщик.

Приятный запах бодрящего напитка с кухни решил всё за Сфинкса, и он кивнул.

– Помочь пристегнуть? – Курильщик подбородком указал на протезы, подъезжая ближе.

– Если не сложно…

Голова немного побаливала, во рту было сухо, но настроение было отчего-то очень хорошим.

Курильщик выделил ему новую зубную щётку, налил кофе, накормил омлетом, а потом они просто говорили обо всём подряд. И было хорошо.

***

– Мне кажется, что у Эрика кто-то появился, – выдал отец Курильщика, когда они увиделись в следующий раз.

– С чего такие мысли? – удивился Сфинкс.

Они сидели в доме Циммерманов. Эрик был ещё на учёбе, а Сфинкс привычно зашёл на чай.

– Я заметил, что он чаще стал улыбаться, прямо светится весь, и чаще стал выходить из дома. Он ни о ком тебе не рассказывал?

Сфинкс задумался. Последнее время они часто разговаривали и делились новостями, но ни о ком из своих знакомых Курильщик особо ему не рассказывал. Разве что пару раз упоминал о звонках от Чёрного… 

Сфинкс перевёл тему.

А в голове всё продолжали крутиться непривычные мысли. Это может быть вовсе не любовь, но никаких выставок на ближайшее время не планировалось, а остальному Эрик радовался не так. Чёрный продолжал звонить и явно жалел, что уехал, оставив Курильщика.

Об его отъезде Эрик узнал почти в последний момент, и про то, что его никто звать и не планировал - тоже. Ведь у него же был отец, поступление в академию и вообще прекрасные перспективы в Наружности. Чёрный наверняка хотел, как лучше, это только Сфинкс потом узнал, что жизнь Эрика трещала по всем швам, и он сомневался, что хоть где-то в этом мире найдётся для него место.

Отношения самого Сфинкса с Русалкой стали постепенно скорее крепкой дружбой, чем чем-то большим. Прошла обида после первой встречи в Наружности, и они обсудили то, что было между ними. Девушка приходила периодически и даже иногда рассказывала о жизни старых друзей на Изнанке. С девушками и парнями в Наружности Сфинкс особо не сближался, отчасти дело было в отсутствии волос и рук, а отчасти в том, что ни девушки, ни парни, которые его окружали, не были интересны ему самому.

***

Сфинкс уже давно привык заходить в комнату Курильщика, сидеть на его кровати, приносить ему чай с кухни, курить его сигареты. Из всех сонаружников, даже если бы был шанс видеть их чаще, рядом с Курильщиком ему было лучше всего. Все они менялись под натиском Наружности, а Эрик слишком привык выделяться из общего потока. Он взрослел, он открывался Сфинксу с новых сторон, но он не сгибался. Он не был той частью Наружности, которую все в нём видели в Доме, и он не собирался становиться для Наружности удобным.

– Твой отец думает, что у тебя кто-то есть… – прямо заявляет ему Сфинкс.

  Курильщик потянулся (тело слишком затекло во время рисования), а потом откинулся на спинку коляски, смотря куда-то в потолок.

– Я подумывал об этом. Один парень даже позвал меня гулять. Это само по себе везение, с учётом того, что не многих интересуют отношения с неходячим, но из этого ничего не вышло. Чёрный всё ещё звонит, но он ведь только звонит, никогда не приезжает.

– Тогда что же тебя так радует в последнее время? – мысли, что метались пчёлами в голове Сфинкса последние несколько дней, наконец-то затихли.

Эрик подъехал к кровати, почти вываливаясь на неё из коляски. Не потому что аккуратнее не мог, а потому что не хотел тратить силы на аккуратность. Сфинкс с лёгкой улыбкой наблюдал, как парень бодро подползает к нему, вскидывая лицо с горящими глазами и пылающими от довольства щеками. Всего за несколько мгновений всё в нём будто ожило.

– Мне предложили провести свою собственную выставку… Она будет небольшой, но это… Это… – Курильщик уткнулся лбом в колени Сфинкса и чтото взволнованно замычал.

     Самым большим изменением во взаимоотношениях со времён выпуска для них стал частый тактильный контакт. Хоть в Доме они и спали в общей кровати, и личное пространство им всем там только снилось, но Курильщик всех тогда максимально сторонился, а Сфинкс со своим отсутствием рук от чего-то немногих располагал к касаниям.

– Это отлично, – улыбка Сфинкса стала шире.

Всё-таки выставка. Да ещё какая. Собственная, где будут картины только самого Эрика и ничьи больше.[1]

***

Выставка прошла относительно хорошо. Народу было немного, некоторые смотрели на картины почти с ужасом, некоторые с непониманием, некоторые с равнодушием, но были и другие – были те, у кого на картины отзывалось что-то в душе. И Курильщику нравились те немногие отзывы, что хвалили его работы.

В последний день выставки Эрик заявил, что намерен её благополучно завершение отпраздновать. Циммерману старшему предстояло задержаться на работе допоздна, но ни Сфинкса, ни Курильщика это не останавливало.

Сюрпризом для Сфинкса стало то, что Курильщик извлёк из-под своей кровати пару бутылок одуванчикового вина собственного производства. В голове нарисовался образ Эрика, собирающего одуванчики, а потом хмуро пытающегося сварить их точно по рецепту для вина. Возможно рецепт он даже запомнил из болтовни Шакала. Это было чем-то совсем домовским для них, от этого веяло тёплой ностальгией.

Однако открыть вино они не успели – кто-то позвонил в дверь.

Курильщик недовольно цокнул языком и поехал в прихожую, бросив на Сфинкса взгляд того, кому не хочется сегодня больше болтать с другими людьми. Сфинкс лишь усмехнулся и поторопил его.

– Я был на твоей выставке, - слышится голос Чёрного из коридора.

[1] В книге было сказано, что известность Эрик получил после своей второй выставки, но я решила добавить совсем небольшую выставку, организованную ещё в период его обучения

1 августа 2022