Весь день Эрик чувствовал, что его куда-то тянуло, что-то звало его, влекло, но он не знал куда ему податься. Сфинкс выглядел обеспокоенно, хотя Курильщик не сказал ему об этом ни слова, возможно он тоже чувствовал это или заметил странное поведение художника.

Такое состояние настигло Курильщика не мгновенно. Тревожное чувство и стремление к чему-то расцветали в нём день ото дня, и Эрик сам не был уверен, как давно это в нём зародилось.

В квартиру, как назло, набились все. На кухне Русалка рассказывала отцу Эрика о том, какие травы и когда лучше заваривать для здоровья, мужчина заворожённо слушал её, а Чёрный хмуро поглядывая на девушку и вечно принюхивался к травяному чаю в своей кружке, будто она в какой-то момент могла превратиться в ведьмовской отвар.

Курильщик пытался заставить себя не тянуться за сигаретой, чтобы не ловить взволнованный взгляд отца, который натаскал ему уже не одну стопку всяких брошюр и журналов, где говорилось о том, почему и как стоит бросать курить. Больше половины этих текстов были знакомы Эрику с тех времён, когда Фазаны узнали о том, что он курит. Виновник того, что эта информация к ним просочилась, сейчас сидел напротив и смотрел прямо в глаза.

В конце концов, Курильщик пробурчал что-то невнятно и поехал на балкон.

Выход на балкон был в гостиной. Дверь была слишком узкой для коляски, поэтому Эрик не любил там бывать, обычно он открывал окно в своей комнате и курил там, но сейчас почему-то предпочёл проделывать трюки с переползанием на балконную табуретку. Может из-за того, что по его спальне с раннего утра были раскиданы наброски Леса. Он никак не мог себя заставить собрать их в одну стопку, да и не помнил толком, как их рисовал.

За спиной послышался скрип пословиц… Пришёл Сфинкс. Он без лишних слов легонько оттолкнул коляску ногой, чтобы подойти ближе так, чтобы Эрик мог опереться на него и устроиться на шатком табурете.

Хотелось курить или мчаться куда-то в неизвестном направлении.

Сфинкс протянул ему пачку сигарет, и Курильщик вытянул две.

За стеклом зашумела листва. Ветер был неожиданно сильным. Прогнозы обещали дождь.

– Что случилось? – Спросил Сфинкс после первой затяжки.

– Не знаю, – голос Эрика дрогнул.

Они продолжили курить молча.

Эрик что-то должен был сделать.

Отправиться к Дому и как-то просочиться на Изнанку? Нет, не то, его совсем не туда тянуло, ему хватало ночных похождений. Прогуляться по городу? Нарисовать какую-то определённую картину? Поговорить с Русалкой? Всё не то… Ни одна из идей не казалась правильной.

Курильщик растерянно глянул на Сфинкса.

Он стоял рядом, но казался таким далёким. Хотелось как тогда, когда он оставался с ночёвкой, прижиматься к нему, чувствовать чужой запах.

Эрик неоднократно рисовал Сфинкса, но вечно чего-то в этих рисунках недоставало, они казались плоскими и неживыми, не такими совершенными. Курильщик пока не умел изобразить уверенность и мудрость во взгляде Сфинкса.

Курильщик хотел обнять чужие плечи, погладить шею и щёки, оказаться нос к носу и смотреть в ярко-зелёные глаза так долго, как сможет. Или что-то ещё…

Курильщик затушил свою сигарету и сигарету Сфинкса, оставив их в пустом цветочном горшке на подоконнике. Испачканные засохшей краской руки будто сами собой потянулись выше, к Сфинксу, и тот глянул вопросительно, но нагнулся ниже без возражений. Эрик потянул его на себя сильнее, обхватив за шею. Сфинкс неловко сгорбился, не понимая происходящего.

Их губы неуклюже столкнулись.

Это было так смазано и не аккуратно, но сердце Эрика почти выскакивало из груди от восторга. Всего мгновение и Сфинкс сам приник к его губам своими в более ощутимом поцелуе. Нежно, влажно и так необычно, что Курильщик бы при всём желании не смог передать словами то, что он ощутил.

Это длилось всего несколько мгновений. Они немного отстранились друг от друга, оглядывая лица. Оба выглядели удивлёнными, будто произошло что-то невероятное, чему они были свидетелями, но не причастными.

Курильщик ощутил, как тревога отпустила его. Вот, что ему было нужно.

С кухни их позвал старший Циммерман. Сфинкс выпрямился, всё ещё шокировано глядя на Курильщика, и, кивнув чему-то, ушёл на зов.

Эрик остался на балконе один.

Запахло сыростью, тяжёлые капли дождя забарабанили по шиферу над балконом. На улице начался дождь.

Курильщик растерянно опустил глаза на красные кроссовки, в горле вдруг образовался ком, уголки глаз слегка защипало.

Он поспешил перебраться на коляску, которая из-за Сфинкса стояла чуть дальше, чем Эрик её оставил, что чуть не заставило его грохнуться на пол. Он всё же переполз, больно ударившись боком о дверной косяк. Стало вдруг невероятно обидно.

Оказавшись в комнате, Курильщик запер дверь и распахнул окно. Шум дождя скрыл его отчаянный вой, когда глаза всё же наполнились слезами.

***

Сфинкс не знал, что мешало ему. Поцелуй с Курильщиком был… Был желанным.

Эрик смотрел на него так нежно, так доверчиво. И Сфинкс вдруг ощутил, что боится. Курильщик так тянулся к нему, что Сфинксу это вдруг показалось неправильным. Разве можно к нему так тянуться? Разве не причинит это боли? Не окажется ошибкой?

Сфинкс был тем, кто смело принимал решения и шёл своим путём, но именно сейчас его одолели сомнения. Были ли вообще чувства Эрика настоящими, не навеял ли их Дом, чтобы заманить их обоих на границу, а потом и на Изнанку? Бред… Но всё же…

У Сфинкса всегда были те, кто отлично его знали и тянулись к нему, был обаятельный Волк, уверенный Слепой, мудрая Русалка. Они читали его как открытую книгу. Но что видел в нём Курильщик?

“Кто-то умный, уверенный и способный меня понять”.

Сейчас Сфинкс чувствовал себя глупым и неуверенным мальчишкой.

Понимал ли он вообще Эрика? Понимал ли Эрик его?

***

Лес встретил Сфинкса густым туманом.

Он шёл без ориентира, в никуда. То там, то здесь раздавался тихий треск, будто кто-то ходил вокруг парня и наблюдал за ним. Чужой взгляд действительно ощущался мурашками на затылке. Сфинкс шёл вперёд и настороженно ожидал, пока кто-нибудь вынырнет из тумана, но одно мгновение сменяло другое, а он оставался один в клубах молочной дымки.

В конце концов ему захотелось убедить себя, что это сам Лес или мелкая живность, окликать наблюдателя казалось неправильным.

Однако совсем рядом раздался волчий вой. Короткий и будто обращённый к Сфинксу. Сфинкс застыл на месте.

Примерно в метре от него начал проявляться силуэт. Неправильный и несуразный. Худой и шестилапый. Хищный и пугающий. Одиноко силуэт переживала метаморфозы. Перед глазами Сфинкса всё расплылось, сердце в груди колотилось так громко, что некоторое время Сфинкс слышал лишь его.

И вдруг взгляд сфокусировался лучше.

Всего в двух шагах от него стоял Слепой. Смотрел на него своими зрячими очами. Лицо его оставалось бесстрастным, но Сфинкс почувствовал себя отчегото пристыжённым.

Слепой стоял в одних штанах, босоногий. Кожа его белела, рискуя совсем слиться с туманом. В чёрные лохматые, но, на удивление, не спутанные колтунами волосы будто были вплетены листья и травинки.

Перед Сфинксом стоял Хозяин Леса, его хранитель, его любимое дитя. Слепой походил на лешего сильнее, чем все те образы, что Сфинкс видел на страницах книг.

Слепой без заминки подошёл ближе, и Сфинкс ощутил, как его щеки коснулись холодные пальцы. Совсем лёгкое и неожиданно нежное касание отозвалась диким жаром во всём теле. Слепого хотелось схватить в охапку и сжать посильнее в объятиях, хотелось извиниться, хотелось рассказать, как тяжело было без него. Но Сфинкс замер и молчал. Наверное Слепой и без него знал всё это.

– Я свёл тебя с Русалкой, чтобы попытаться удержать, но в итоге, когда ты всё же ушёл, обратно тебя привёл бывший Фазан, – голос его звучал хрипло, будто он очень давно не говорил ни с кем.

– Я не планирую…

– Знаю, – не дал ему договорить Слепой.

– Бледный, – голос Сфинкса прозвучал почти жалобно, и Слепой в мгновение ока прижался к нему всем телом. От него больше вовсе не веяло холодом, наоборот жаром, как от дикого, разгорячённого охотой, зверя.

Тонкие пальцы пробежались по шее Сфинкса, погладили по плечам. Слепой заставил наклониться ниже, потянулся было за поцелуем. Но Сфинкс отпрянул.

Ему хотелось забыться, хотелось поцеловать Слепого, как когда-то давно, но перед глазами всплыло лицо Курильщика.

– Хорошо, – вдруг прошелестел Слепой. – Он тебя ждёт…

Сфинкс не успел понять, о ком говорил Слепой, тот уже отступил в туман и растворился так, будто его и не было.

Взгляд Сфинкса зацепился за красное пятно на стволе дерева, за ним начиналась дорожка из капель и клякс, уходящая в туманную даль.

Сфинкс сорвался с места.

Он бежал, не разбирая толком пути, преследуя капли кроваво-красной краски, петляя между деревьями, спотыкаясь о собственные ноги и расцарапывая кожу о сучки.

     Краска привела его на поляну, туман её не трогал, обнажая вид.      Эрик медленно брёл по поляне, стоя спиной к Сфинксу. Его босые ноги тонули во мху, и он шёл так, чтобы ярко ощущать каждый короткий шаг.

Сфинкс сам не понял, как налетел на него со спины, сгребая в объятья.

     – Эрик, – выдохнул он.

Сфинкс распахнул глаза. Он был в общажной комнате, над ним нависал потрескавшийся и бугристый от старости потолок. Была глубокая ночь.

До самого утра Сфинкс не смог сомкнуть глаз.

***

Курильщик действительно не понимал происходящего.

В эту субботу отец разбудил его невероятно рано вручил одежду, накормил завтраком и поспешил усадить в полуразвалившийся на вид УАЗик, который одолжил у какого-то знакомого. Вскоре в машине оказался и Сфинкс, которого они забрали у общаги. Сидя рядом с ним на заднем сидении, Эрик ощущал себя загнанным в угол. Они опять-таки не смогли нормально поговорить после того поцелуя на балконе. Сфинкс несколько дней не появлялся на пороге их квартиры. Эрик смутно помнил Лес, неожиданное тепло чужого тела и голос Сфинкса над ухом, но не был уверен, что это действительно было, а если было, то насколько реально.

Когда УАЗик выехал далеко за пределы города, проехал несколько полей, а потом свернул на лесную дорогу, Курильщик понял, что недооценил это чудо механики. Автомобиль ужасно тарахтел, но уверенно вилял между деревьев и проезжал такими путями, где легко можно было бы увязнуть в любом другом случае.

На вопрос о том, куда они едут, Эрику никто не ответил, поэтому он решил, что будет хмуро глядеть в окно всю дорогу.

Созерцание леса было необычным для него. Он давно не был в настоящем лесу. На Лес из ночных путешествий он был не похож. Этот Наружный лес не таил в себе так много тайн и не стремился проникнуть в самые дальние уголки души, он не казался чем-то родным и знакомым.

В какой-то момент лес начал редеть, папоротники и кустарники сменились высокой травой, над которой яркими пятнами торчал иван-чай.

– Проедем дальше? – поинтересовался Циммерман-старший.

– Лучше, наверное, сразу переодеться, а потом подъехать, – Сфинкс лукаво улыбнулся, подмигнув Курильщику.

Эрик всё ещё не понимал, что они задумали, но стало немного понятнее, когда его вытряхнули из одежды и всучили плавки. Где-то рядом явно была река, но не то, чтобы Курильщик мог насладиться плаванием, и это путало.

Протезы Сфинкса обмотали полиэтиленовыми пакетами и закрепили скотчем, от чего они стали ещё более неповоротливыми. Эрик смотрел на всё это скептически, потому что с каждой секундой это действо всё больше походило на сомнительную авантюру.

– Справитесь? – уточнил отец Эрика у Сфинкса. Тот кивнул. – Тогда я пока схожу осмотрюсь.

Курильщик хмуро смотрел ему вслед, а потому не сразу заметил, что Сфинкс как-то подозрительно завис в одной позе, спиной к нему и отведя протезы назад.

Курильщик всё ещё сидел в машине, зная, что коляска, убранная в багажник, не поможет ему в высокой траве.

– Цепляйся, – скомандовал Сфинкс.

И Эрик решил, что он рехнулся.

– Как ты себе это представляешь? – процедил он, всё больше раздражаясь.

– Я могу держать протезы в одном положении, так что ноги твои удержу, ты главное руками цепляйся.

Курильщик глубоко вздохнул, несмело подползая к краю сидения и кладя руки на чужие плечи. Сфинкс подался немного назад, пытаясь ухватиться неповоротливыми и шуршащими в полиэтилен протезами за неходячие ноги.

Эрик прижался к его спине плотнее, обхватывая руками шею Сфинкса.

Они провозились минут пятнадцать, но в итоге справились.

Первые несколько шагов Сфинкса были весьма шаткими, он пытался найти равновесие и убедиться, что не уронить свою ношу.

Касаться друг друга голой кожей было непривычно и смущающе, но Эрик вжимался в спину Сфинкса и жарко дышал над его ухом, опасаясь падения.

Когда трава поредела, на смену ей пришёл тёмный речной песок. Сфинкс неловко шатаясь стянул с себя обувь и побрёл по воде, будто её и не было. Он заходил всё глубже, словно планировал пройти по дну до другого берега не всплывая.

Курильщик заворожённо смотрел на гладь воды. Сначала она казалась совсем прохладной, но ни Эрик, ни Сфинкс не чувствовали себя замерзшими. Собственное тело Курильщик ощутил таким лёгким, что на мгновение побоялся раствориться. В чувства его привела лёгкая щекотка – мелкие рыбёшки, тыкались в кожу, проверяя её на съедобность.

Сфинкс упорно шёл, и вода уже достигала его плеч, и, заглянув за его плечо, Эрик понял, что ближе к середине неширокой речки торчали какие-то серые каменные глыбы, не скалистые, а округлые, возможно стёсанные водой за долгие годы. Эрик предположил, что Сфинкс планировал достигнуть булыжников, и оказался прав.

Сфинкс усадил Курильщика на тот камень, что виделся под водой, а сам развернулся, стоя теперь лицом к парню между его ног.

Щёки Эрика пылали, а широко распахнутые глаза казались темнее обычного, словно бездонные ямы.

– Зачем всё это? – спросил он, с трудом беря голос под контроль.

– Извинения, – мягкая улыбка Сфинкса совсем не вязалась с его серьёзным тоном.

Курильщик заслужил извинений. За сомнения, за неопределённость, за слишком долгое молчание Сфинкса.

– Для этого обязательно было тащить меня в даль на середину реки?

– Не могу носить тебя на руках, но хоть на спине…

Курильщик закрыл рукой рот Сфинкса. Щёки всё ещё пылали.

Взгляд зелёных глаз стал серьёзнее, решительнее.

Эрик расслабился руку, огладил кончиками пальцев чужую скулу, а потом вернулся к губам, проведя по нижней губе большим пальцем. Сфинкс пододвинулся поближе.

– Что же мы делаем… – прошептал Курильщик и потянулся за поцелуем, и Сфинкс ответил ему тем же.

Этот поцелуй был другим, не таким как на балконе. Более пылким, более резким и более уверенным. Курильщик не стеснялся пробегать пальцами по голой коже и гладил Сфинкса по щекам, по шее, по плечам, по спине.

В любой момент отец Курильщика мог вернуться, но они не спешили отстраняться друг от друга. Короткая передышка, и снова поцелуй. В конце концов они смогли хоть немного насытиться после нескольких дней друг без друга.

Когда отец Эрика вернулся, Сфинкс уже помогал Курильщику выбраться на берег.

И если Курильщик мягко поцеловал его в основание шеи, заставив Сфинкса резко выдохнуть, то это всё равно осталось незамеченным.

14 августа 2022