Хёнджин с Сынмином засыпают сразу же, как только садятся в машину. Потому что вчера вечером вместо того чтобы лечь спать они до утра переписывались. Потом уже не было смысла ложиться и как итог они не спали вовсе.

Просыпаются они, чуть ли не вечером, когда Сеул остался далеко позади. Их мамы протягивают им контейнеры с бутербродами и сообщают, что ехать им ещё несколько часов. Хёнджину абсолютно все равно, сколько им ещё ехать. Он просто хочет есть. Бутерброды не особо помогли. Отбирать еду у омеги было бы неправильно, но тот, кажется, и сам все понял.

— Ты, наверное, сейчас есть сильно хочешь, да? Доедай мое. Мне хватит.

В любое другое время он бы отказался, но не сейчас, когда у него скоро гон. Он абсолютно уверен, что ему и этого не хватит. Впрочем, так и оказывается. Сынмин смотрит на него с сочувствием, гладит по голове и думает, что поездка будет долгой.

***

Родители решили, что ехать в разгар лета в Пусан не самая лучшая идея. Их выбор пал на маленький прибрежный городок, который был ничем не хуже. Они сняли отдельный двухэтажный дом, так как посчитали, что так будет намного комфортнее. Хёнджину по-прежнему было все равно. Он просто хотел есть. Сынмину тоже было без разницы, лишь бы Хёнджин был рядом.

Мамы заехали в магазин по пути, чему оба парня были несказанно рады. Они съели половину купленного ещё в пути к дому, так что когда они наконец-то приехали все были довольны и счастливы.

— Мальчики, ваша комната наверху. Ванная там же.

— Что?

— Ваша комната наверху говорю.

— Нет, это я понял, но типа общая? Типа мы вместе спать будем?

Иногда Хван Джинсоль думала, что её сын дурачок, но мысли эти держала при себе.

— Вы взрослые люди и я не вижу в этом никакой проблемы. Нет, конечно, если кто-то из вас хочет отдельную комнату это не проблема.

— Нет-нет, нас все устраивает. Мы пойдем, вещи разберём.

Хёнджин хватает Сынмина за руку и тянет в сторону лестницы. Сумки остаются стоять у порога.

***

Хёнджин лежал на кровати и бесцельно листал ленту твиттера. Сынмин ушёл в душ ещё сорок минут назад и так и не вернулся. Это было довольно необычно так как младший не был тем типом людей, которые сидят в ванне по три часа. У Хёнджина за это время даже волосы успели высохнуть, а младшего всё не было.

Когда Сынмин все-таки возвращается Хёнджин уже собирается пошутить по этому поводу да так и замирает с приоткрытым ртом. Сынмин заходит в комнату лишь в одной футболке едва прикрывающей бёдра. Не то чтобы Хёнджин никогда не видел младшего раздетым, но он до сих пор смущался. Или боялся. Он сам не до конца понимал, что чувствует по этому поводу, поэтому быстро отвёл взгляд от омеги. Сынмин ложиться на живот рядом с Хёнджином и заглядывает тому в телефон.

— Что делаешь?

Хёнджин невольно переводит взгляд за омегу и краем глаза цепляется за задравшуюся на спине футболку. Он быстро переводит взгляд на лицо Сынмина и видит, как тот довольно улыбается.

— Ничего интересного.

— Понятненько.

Хёнджин переключает своё внимание обратно на телефон. Он чувствует, что Сынмин что-то задумал, но пока не может понять что.

— Чем займёмся?

— Не знаю, а ты что хочешь?

— Не знаю.

Сынмин потягивается и перекатывается на спину. Футболка задирается ещё больше и оголяет живот. Младший выжидающе смотрит на Альфу, но тот ничего не делает.

— Так и будешь смотреть или может, поцелуешь? Мы сутки не целовались.

Хёнджин только рад исполнить желание омеги. Он нежно целует младшего, невольно опуская руку на талию. Кожа у Сынмина горячая и приятная. Сынмин блаженно прикрывает глаза и слегка выгибается, подаваясь навстречу. Хёнджин проводит рукой по рёбрам, но тут же резко отстраняется словно ошпаренный. Сынмин не успевает ничего спросить, потому что в дверь стучат.

— Заходите.

В комнату заходят мамы и Хёнджин только сейчас соображает, в каком виде они находятся. Вот только немного поздно.

— Ким Сынмин имей совесть и надень штаны. Перед тобой две взрослые женщины.

Сынмина это, кажется, нисколько не смущало, однако он быстро выполнил сказанное.

— Мы завтра поедем на экскурсию к водопадам. Вы хотите с нами?

— Ты хочешь?

— Нет.

— Тогда мы не хотим.

— Как знаете. Деньги мы вам переведем, так что развлекайтесь.

— Спасибо.

— Только будьте осторожны. Не потеряйтесь и не вляпайтесь в неприятности. Сынмин, следи за ним, пожалуйста.

— Ну мама!

— Все, мы пошли. Не будем вас отвлекать от ваших дел.

Хёнджин только успевает облегченно выдохнуть, как Сынмин вылетает из комнаты ничего не сказав. Альфа может только растерянно смотреть тому в след.

***

Сынмина не было уже полчаса и Хёнджин начал всерьёз волноваться. Дома его не было, а телефон остался лежать на тумбочке. Идти искать его на улицу было бессмысленно и альфе оставалось лишь ждать. Сынмин появился так же внезапно, как и исчез.

— Ты где был?

— Гулял.

— Так внезапно?

— Я устал и хочу спать.

Сынмин ложиться в кровать не раздеваясь и кутается в одеяло. Хёнджин решает к нему не лезть и выключает свет. Однако сам он уснуть не может. Его не покидает чувство тревоги из-за поведения младшего. Он никогда не делает ничего подобного. Разве только перед течкой, но сейчас точно не время для этого. Он в сотый раз прокручивает момент, как Сынмин выбежал из комнаты, когда слышит тихие всхлипы. У него сразу сердце кровью обливается. Что же он за альфа такой, если его омега плачет.

— Цветочек, что случилось? Что-то болит? Я тебя обидел?

— Ничего.

Вот только Сынмин продолжает плакать и Хёнджин силой заставляет того принять сидячее положение.

— Цветочек мой, скажи что произошло.

Сынмин мотает головой и прячет лицо в руках. Хёнджин чувствует себя ужасно из-за того что его паре плохо и он не знает как помочь.

— Если ты не скажешь мне, то придётся звать твою маму.

— Н-не надо

— Давай поговорим, прошу.

— Я тебе не нравлюсь.

Хёнджин от таких слов приходит в ужас. Неужели он делает недостаточно, раз Сынмин чувствует подобное. Он чувствует себя последним мудаком на планете.

— Милый мой, я люблю тебя больше всего на свете. С чего ты взял это?

— Я не говорю, что ты меня не любишь, я говорю, что я тебе не нравлюсь.

Хёнджин заставляет Сынмина сесть к нему на колени и посмотреть в глаза.

— Объясни, что ты имеешь ввиду.

— То и имею. Даже при условии, что у тебя скоро гон, и я хожу перед тобой чуть ли не голый, ты ничего не делаешь. Неужели я настолько непривлекательный? Что со мной не так? Хочешь я похудею? Или может мне одеваться по-другому? Я могу перекраситься. Что мне сделать, чтобы тебе понравится?

Под конец Сынмин начинает рыдать и утыкается Хёнджину в шею. Хёнджин может думать только о том, какой он дурак раз довёл своими действиями Сынмина до такого. Если бы он только знал что его омега думает о таком, то давно бы сделал первый шаг.

— Милый мой, послушай. Я люблю тебя и ты самая привлекательная омега во вселенной. Тебе не нужно ничего менять в себе.

— Я тогда ничего не понимаю. Почему?

— Я не знаю, как это объяснить. Ты для меня самый драгоценный и я просто не знаю. Наверное я боюсь сделать что-то не так и причинить тебе боль? Это вовсе не значит, что я не хочу тебя. Но раз это так важно для тебя, почему ты мне не сказал прямо? Мы бы попробовали все, что ты хочешь. Ты же знаешь, я бы не стал смеяться.

Сынмину требуется некоторое время, чтобы успокоиться и восстановить дыхание. Он отстраняется от альфы и смотрит заплаканными глазами. Хёнджин вытирает ему слёзы и целует в нос.

— Прости. Я сам не знаю. Наверное, потому что ты альфа я решил, что ты сам все поймёшь и сделаешь первый шаг. Это было глупо. Не знаю о чем думал.

— Думаю, мы просто оба немного недопоняли друг друга. Теперь ведь хорошо, да? Не надо больше плакать.

Сынмин согласно кивает и опять утыкается в шею альфы. Запах фиалок помогает окончательно успокоиться и Сынмин начинает засыпать. Хёнджин аккуратно перекладывает его на постель и шепчет:

Солнце мое, я помогу тебе раздеться, ладно?

Сынмин согласно мычит и Хёнджин стягивает с младшего штаны тут же укрывая одеялом. Сынмин непонимающе на него смотрит.

— Я не понял. Ты спать не собираешься?

— Мне жарко

Сынмин понимающе мычит и сбрасывает с себя одеяло.

— Тогда меня греть будешь ты. Не хочу спать один

— Цветочек, я буквально в десяти сантиметрах от тебя.

— Я хочу обниматься

— Ладно-ладно, как скажешь.

Омега довольно улыбается и частично ложиться на Хёнджина. Он отмечает, что тот действительно словно печка.

— Ты такой горячий. Это типа всегда так?

— Да, но это все равно не сравнится с тем, что будет потом.

— Зато я точно не замерзну ночью.

— Вы посмотрите на него. Какой интересный.

— Да я такой. А теперь я хочу поцелуй и спать.

— Как пожелаешь.