Белиала выводит из дремы неожиданный тычок в бок. Приятная разлившаяся по телу нега не дает сразу открыть глаза, а когда Белиалу все-таки удается поднять веки, в них бьет яркое солнце. Морщась, он мотает головой и смотрит на не завешанное окно. Глаза улавливают яркое пятно, проявляющееся всюду, куда бы он ни кинул взгляд, с крыш далеких домов и зеленых листьев на деревьях, до людей, не сознающих, что за ними наблюдают. Белиал смотрит на место на кровати рядом, и пятно перепрыгивает на кремового цвета одеяло, укрывая виднеющиеся из-под него белые волосы. Люцифа, в отличие от Белиала, закрыт от солнца почти по самую макушку. От этого, ему, одетому более чем излишне для сна, жарко, что и становится причиной пробуждения Белиала.

Белиал улыбается. Придвигаясь к Люцифа ближе, поддевает край одеяла и тянет на себя. Ткань медленно выскальзывает из чужих рук, открывая взгляду спящее лицо. Раскрывая крылья, Белиал простирает их над Люцифа. Белые ресницы дрожат под легшей на них тенью. Люцифа просыпается и моргает. Зная, что не должен находиться с ним в одной кровати, Белиал не спешит уходить. Люцифа садится рывком, хватается за лоб ладонью и тянет другую руку вперед. Белиал аккуратно подцепляет его пальцы и, переплетая со своими, сжимает. Люцифа медленно, сквозь зубы, выдыхает.

— С добрым утром, Фа-сан.

Люцифа не реагирует до тех пор, пока Белиал не оборачивает вокруг них крылья, глуша солнце. Лучи просвечивают сквозь кожу, окрашивая лица в красный оттенок. Люцифа дергается, как от пощечины.

— Что бы вы хотели сегодня на завтрак?

Люцифа окатывает Белиала ледяным взглядом. Разжимая ладонь, отталкивает от себя чужую руку.

— Что ты делаешь со мной в одной кровати?

— Слежу, чтобы с вами ничего не произошло.

— Убирайся.

Белиал не двигается с места.

— Можешь приготовить все что хочешь, лишь бы оно было съедобно.

Люцифа подцепляет одно из крыльев за край и оттягивает в сторону. Белиал распахивает крылья, встает с кровати. Обернувшись, смотрит, как Люцифа закутывается в одеяло и улыбается.

— Я сделаю что-то, что точно вас согреет.

Спустя недолгий завтрак с практически односторонней беседой, где Белиал рассказывает о пустяковых вещах, привлекших его внимание, когда он ходил за покупками, они идут за город. Краткий переход до места, где их никто не увидит, Люцифа заметно утомляет. О причинах отдышки, как и неприятного пробуждения, Белиал не спрашивает, заполняя тишину насвистыванием. Взойдя на пригорок, он разворачивается к запыхавшемуся Люцифа и, непроизвольно мягче, чем следовало бы, говорит:

— Дальше идти не стоит.

Лицифа не спешит забираться за ним следом и Белиал спускается. Сдерживаясь, чтобы не подать руку, он предлагает:

— Сначала отдохнем?

Солнце светит еще ярче, чем прежде, проникая под кожу горячей лаской. Не чувствуя ее, Белиал ежится под пронизывающе-холодным взглядом Люцифа, недовольным его замечанием. Люцифа скидывает с плеч плащ, следом балахон, оставаясь в черном облачении, и расправляет крылья. Белые, сверкающие на свету, словно роса поутру, перья, ослепляют обманчивой чистотой, будто их никогда не окрашивала кровь, привлекая, как огонь мотыльков. Белиал совсем не прочь сгореть и смело запускает в них руки. Когда он вырывал их у Сандальфона, он не церемонился. Прикасаясь к Люцифа, он выверяет каждое движение, помня, каково это, обзавестись новыми крыльями.

Обводя пальцами основание каждого крыла, Белиал сосредоточен. Голая спина Люцифа очаровывает беззащитностью. Люцифа поводит крыльями, складывает их и, начиная с нижней пары, поочередно распахивает их на всю ширину, обдувая легким ветром. Размеренное биение его ядра чувствуется сквозь руку. Белиал едва не прикрывает глаза, погружаясь в ощущение мнимого единения с создателем и все-таки его обнимает. Плечи Люцифа ритмично вздымаются в такт спокойному дыханию. Мышцы напряжены. Перья, шурша, щекочут и сквозь одежду. Белиал, не зная чему, улыбается. Кажется, это и зовется счастьем?

— Белиал.

Слыша свое имя, Белиалу кажется, что его ласкают не только солнечные лучи. Так же, как и утром, он распахивает крылья и, накрывая себя и Люцифа, приглушает свет с неба.

— Фа-сан, как только я научу вас летать…

Он не заканчивает и Люцифа перехватывает лежащую руку на груди за локоть.

— Если мое поведение не естественно, это не значит, что тебе позволено творить все что хочется.

— Будет вам. Я ждал вас и заслуживаю награду. Мне было чем развлечься, но это не отменяет того, что я соскучился.

— Это тело…

Белиал внимательно слушает его голос. Надеясь. Ведь Люцифа себя странно ведет.

— …перенесло достаточно твоих развлечений.

— А? Неужели догадались? 

Сладострастно растягивая слова, Белиал, пользуясь тем, что Люцифа не видит его лица, выражение сохраняет прежним. Ему жалко, что ничего не перепадет, но он все еще доволен сверх меры. Люцифа в его объятиях и высвобождаться не собирается. Живой, пускай и отвечающий на ласки отчуждением, Люцифа во стократ лучше трупа Люцифера, принявшего от Белиала все, что он дал.

— Здесь нечего гадать. Проблемы с адаптацией к этому телу из-за тебя в том числе.

— Простите, Фа-сан. Но я не знал, получится ли вернуть вас.

Белиалу кажется, что он почти не врет. Разве что самую чуточку. Воспоминания об убийстве Сандальфона без вольности с телом Люцифера были бы не так хороши. Прежде, чем быть пойманным на лжи, он заканчивает прошлый вопрос:

— Так что вы будете делать, когда я научу вас летать?

— Планы не меняются.

— Встряхнем этот мир вновь~.

Белиал предпринимает еще одну попытку подластиться. Берется Люцифа за крылья, прореживая пальцами перья и аккуратно ведет по утолщающейся части. Позволяя себе большую вольность, когда Люцифа молчит, Белиал легким прикосновением целует затылок. Раскрывая губы, ведет ими по коже ниже, перепрыгивает на лопатки, обводя выступающие кости языком. Гладит кожу у основания верхней пары крыльев.

— Белиал.

Найдя новую границу дозволенного, Белиал отстраняется. Еще чувствуя, как отвечали дрожью крылья, он облизывается и, высвобождая Люцифа от кокона своих перьев, обходит его, чтобы заглянуть в лицо. Кроме того, что он не слишком доволен, по Люцифа ничего не скажешь. Белиал улыбается.

— Сегодня хорошая погода. Можно практиковаться, пока не устанете.

Белиал протягивает руки и, кладя одну Люцифа на талию, другой берет его за ладонь, переплетая пальцы. Взмахивает крыльями, обдувая себя и его ветром, и отрывается от земли. Люцифа повторяя за ним, машет крыльями. Вцепляется свободной рукой Белиалу в плечо и смотрит под ноги.

— Фа-сан, я не отпущу вас, не бойтесь.

Белиал усмехается, встречаясь с Люцифа взглядом.

— Ты слишком много себе позволяешь.

Под вечер они собирают немногие пожитки и вновь покидают город. За этот день успехи Люцифа сдвигаются с прошлых едва ли, и в этот раз летит один Белиал. Перелет с острова на остров с человеком в руках не самое простое дело, но он никогда не жалуется, хотя крылья со временем дают знать, что долго пренебрегать отдыхом не выйдет. Когда ему становится совсем невмоготу, Белиал все так же игнорирует предупреждения тела и предпочитает крепче обнять спящего в его руках Люцифа. Если его крылья придут в негодность, Люцифа всегда сможет починить его. А если и нет… оно того стоит.