Боуман постарался в выборе острова с подпольной ареной, и в этот вечер Аеру удалось сорвать поистине великолепный куш. Из ближайшего кабака, где они собирались отпраздновать победу, их выгнали спустя минут десять, когда проигравшие свои ставки пришли залить горечь потери денег. Оказавшись на улице с едва ли захмелевшей головой, Аер расправился с ними в одиночку. Покачнулся лишь раз, когда упал последний неказистый противник. Боуман похлопал его по плечу, едва не уронив и принялся срезать с избитых кошельки.

— И как тебе не противно их обирать? — с насмешкой спросил Аер. Размял шею и поднял голову вверх. — Луна вышла.

Закончив свое нелицеприятное дело, Боуман встал. Будто смущаясь, луна кончиком желтого диска украдкой заглянула меж покосившихся грязных домов. Или, скорее, жалея глаза тех, кто прошел бы по переулку позже, давая теням прятать окровавленные тела.

— Ты хорошо постарался сегодня, Аер.

Аер кивнул Боуману. Похвала партнера, вопреки внешнему спокойствию, камнем упала ему куда-то на желудок. Вполне возможно, виной тому была плохая выпивка, на что Аер и списал чувство взбудораженности, не утихнувшее и после боя. Выдохнув, он накинул на голову капюшон и, пнув мешающуюся под ногами конечность, зашагал прочь из переулка. Боуман понял его без слов — на сегодня неприятностей не хватило и они шли искать новые в другую таверну.

Спустя еще пару драк, перемеженных несколькими пинтами помойного алкоголя, Аер наконец-то ощутил их эффект, заметив в своих движениях неповоротливость — не вписался в поворот узкого переулка. Ударившись плечом, он остановился и, развернувшись, упал на стену спиной.

— Смотри-ка, вышли как раз к гостинице.

Боуман ненавязчиво оттолкнул его от стены и, приобняв, направил в дверь с вывеской постоялого двора. Произнеся что-то невнятное, Аер обмяк. Заставляя заплетающиеся ноги двигаться, зашагал к лестнице, споткнулся о порог, едва не вписавшись лицом в ступеньки и, вскинув голову, перекинул вокруг шеи Боумана вторую руку. Серьги Боумана громко зазвенели.

— Перебрал, — произнес очевидное Боуман.

— Не говори глупостей… — нечленораздельно ответил Аер. Вцепился пальцами в концы повязки Боумана и, дернув на себя, уткнулся ему носом в шею. — От тебя несет этой дрянью.

— Аер, отпускай. Я так тебя и до дверей не дотащу.

Аер помотал головой, макушкой пощекотав подбородок Боумана. Тот, недолго думая, взялся обеими руками за его талию и, подняв, подхватил под спину и колени.

— Ты что творишь?!

Резкое движение слегка отрезвило Аера. Встряхнув его еще раз, Боуман рассмеялся, когда Аер обхватил его за шею, чтобы удержаться. Звон возобновился, болью отозвавшись в висках.

— Боуман!

Быстро подняв голову, и из-за этого стукнувшись с ним лбом о лоб, Аер зажмурился. Раскрыть веки оказалось труднее, и он прищурился. Лицо Боумана было слишком близко. Настолько непривычно, что все мысли сначала оставили его, а вернувшись, подтолкнули действовать. Схватившись за оглушительно громыхающие серьги, Аер наконец-то добился тишины. Удивление Боумана Аеру понравилось и он не стал останавливаться, сократил расстояние меж их лицами, и ткнулся своими губами в чужие. Руки Боумана дрогнули, но не отпустили.

Его губы мало чем отличались на вкус от выпитого ими алкоголя и, положив руки на плечи, Аер отстранился. Облизнулся и в отвращении высунул язык.

— Аер, — хрипло выдохнул Боуман. Тон его голоса потерял всякую игривость.

В темноте было не разглядеть лица, но, чувствуя напряжение его мышц, Аер рассмеялся.

— Что, думал, я ничего не замечу? Раз уж я могу пить вдоволь, почему бы и не…

— Аер, — понизив тон, прервал его Боуман.

— Давно ли ты пошел против принципов?

— Просто предупреждаю, — он сделал паузу, наклонился ближе, — не смей потом жалеть.

Аер дернулся, подаваясь открытым ртом навстречу его губам. Закинув одну ногу на Боумана, высвободил другую и крепко обхватил чужую талию обеими, напирая всем весом. Пьяным он себя не чувствовал и не считал. Отвратительный запах располагавшихся неподалеку сточных канав отрезвил бы даже мертвого. Как оказалось, на Боумана смрад не подействовал — пошатнувшись под напором, он, вовремя выставив перед собой ладони, и смягчив этим удар для спины Аера, с громким стуком вписался в ближайшую стену. Серьги вновь звякнули, нанеся голове больший урон.

Стучавшее в ушах сердце провоцировало Аера продолжить безумствовать, поддаваясь порывам, вызвав на бой партнера, победить которого не удавалось никогда прежде. Отстранившись, он, не узнавая своего голоса, сказал:

— Вернемся на арену?

Боуман мотнул головой, отгоняя хмель бряцаньем. Державшийся за него своими силами Аер недовольно поерзал бедрами. Взявшись ладонью за его затылок, другой рукой Боуман ухватил его за челюсть, заставляя раскрыть рот, и поцеловал. Стукнувшись с ним зубами, Аер попытался вырваться и ударился головой. Боуман держал намертво, стиснув рукой волосы, вызывая странное совсем не болезненное чувство от их натяжения.

— Тебе не сбежать от меня, Аер.

Все еще целуя его, Боуман не мог этого сказать, но Аер отчетливо слышал пробирающие до дрожи слова, провоцирующие сопротивляться. Выпустив шею Боумана, сильнее сдавив бедра, чтобы не упасть, Аер выбросил руки назад и оттолкнулся от стены. Использовавший его как опору Боуман качнулся и повалился назад. Крепко держа Аера, увлек его за собой, и они прокатились пару метров по покатой дорожке из грязи и камней, ухнув прямо в сточную канаву.

Придавленный сверху чужим телом, вдохнув, Аер пришел в себя моментально. Издал что-то нечленораздельное, когда зловонная жижа потекла обратно в канаву, и ударился лбом Боуману в грудь.

— Вставай! Немедленно вставай!

Не сдерживая силы, Аер толкнул Боумана в грудь обеими ладонями. Вовремя перехватив его руки, Боуман смягчил удар, не сдвинувшись с места. Низко рассмеялся и, коротко звякнув серьгами, наклонился к лицу Аера, накрыв его губы своими. Лунный свет до канавы не доходил, а глаза еще не успели привыкнуть, чтобы что-то разглядеть. Опираясь лишь на два чувства — слух и осязание, Аер попытался определить, где края канавы, чтобы вновь вытолкнуть Боумана, но тот зажал его колени своими. Укусив его за губу, Аер со шлепком откинул голову назад, разбрызгивая грязь под собой. Боуман разочарованно причмокнул, облизывая кровь с губ и, навалившись на Аера всем весом, смешливо произнес:

— Думаешь, это больно?

— Я серьезно убью тебя, если ты не встанешь! Меня сейчас стошнит от этой вони!

— Какая ты неженка.

— Боуман! — прорычал Аер.

— Ладно.

Слишком резво для пьяного, Боуман сел, дернул на себя Аера и, встав, взяв его под живот, закинул себе на плечо.

— Какого черта ты творишь!

Возмутившись, пытаться слезть Аер не стал, побоявшись вновь оказаться в канаве. Выйдя на ровную поверхность, Боуман звучно вдохнул более свежий воздух. Встряхнул затихшего Аера, заставив его проворчать что-то еще.

— Кровать в гостинице будет помягче земли.

— Как будто нас кто-то пустит в таком виде!