Шиота Нагиса всегда считал себя самым обычным незаурядным парнем, которого это вполне устраивало, поэтому, когда в его друзья вероломно вписалась девушка-хулиганка, он был не в восторге — хватало матери, желавшей видеть его другого пола. Однако эти его возражения девушка не приняла, отвергнув, и спустя какое-то время, за которое случилась пара инцидентов, Шиота неожиданно обнаружил, что не против компании энергичной хулиганки и, привыкнув, даже скучает без ее общества. Как же он мог отреагировать, в один «прекрасный» день узнав, что вся навязанная, но ставшая крепкой дружба — ложь? Перво-наперво — сбежал. Затем — разозлился. И в самом конце, когда вроде как решил, что ему не стоит знать — заинтересовался причиной. Именно это и привело его в солнечное жаркое воскресное утро к автомату с газировкой, где он уже минут пять ждал, решив прийти раньше, девушку, захотевшую помочь открыть ему на правду глаза.

И эта девушка появилась — Шиота заприметил ее яркие пряди издалека — ровно секунда в секунду вынырнула откуда-то из толпы и, игнорируя популярный для задавания вопрос, холодно произнесла:

— Сверим часы.

Шиота подчинился ее странной просьбе — «девять двадцать пять» — «уже двадцать шесть» — тут же поправила она его, и парень ощутил себя не в своей тарелке. Конечно, они собрались не на свидание, да и не были лучшими друзьями, чтобы сходу легко общаться, но эта девушка уж слишком неестественно себя вела.

— Михо-чан, не слишком ли ты… — он постарался подобрать подходящее необидное прилагательное, — серьезна.

— Я всегда такая, — она удивилась, и в ее выражении проступило что-то более теплое, что достаточно убедило в ее словах Шиоту.

— Тогда пойдем? — он, было, зашагал в сторону станции, но остановился, ощутив на плече ладонь.

— Не туда, — Михо указала за рекламный плакат метра два на три неподалеку от них, — туда.

— А? Разве ты не хотела мне еще что-то рассказать? — совсем растерялся парень, когда она кивнула.

— Я покажу тебе, что Акане-чан, — это обращение заставило Шиоту вздрогнуть — оно не сходилось с рассказанным мнением этой девушки об их однокласснице, — игнорируя тебя последние пару дней, даже не раскаивается в этом и не собирается восстанавливать между вами дружбу.

— Каким образом?.. — он еще не был уверен, что это того стоит, но последовал, когда его настойчиво потянули за плакат.

— Просто проведи этот день рядом со мной, и тогда все увидишь.

Лаконично ответив, даже не подумав, что это прозвучало двояко, Михо указала на вход на станцию. Шиота, проследив за ее рукой, нашел взглядом президента студсовета — парня его прежней подруги, а затем и ее саму, нетипично для ее характера повисшую у того на шее. Видя довольно-таки необычную сцену, Шиота проглотил все, что хотел сказать и спросить, и, понимая, что ему предложили слежку, почти не почувствовал вины — его ранили гораздо сильнее, а то, чем он благодаря этому сейчас бы занялся, все же было не так уж и неприлично.

Асано и Акабане, не зная о слежке, шли удобным им шагом — широким и быстрым, что было для них, занимающихся спортом, прогулочным, и они, конечно, не догадывались, что доставляют своим наблюдателям адские муки, вынуждая их перебежками без остановки на отдых следовать за целями, едва не теряя их из виду. Михо еще выглядела более бодро, а вот Шиота совсем расклеился так что, когда парочка неожиданно притормозила у какого-то уличного торговца, он немедленно бросился искать место, где можно купить пить, предоставив все остальное «напарнице».

— Тебе нравится такая дешевка?

— Ну не скажи, вот это выглядит весьма ценно.

— Тебе не пойдет.

Михо впитывала каждое произнесенное ими слово, зорко следя из-за засады, совсем не обращая внимания на что-то блестящее в руках у Акабане. Ее интересовали две вещи: отношение Асано к спутнице и отношение этой самой спутницы к однокласснику, и если первое было скорее обязанностью, то второе она считала своим собственным желанием.

Так ничего и не купив, пара отправилась дальше по улице вниз, но уже медленнее, чем прежде. Шиота подоспел вовремя, успев поймать взглядом длинные волосы одноклассницы, выделяющиеся ярким цветом — бирюзовым, как вода в бассейне, и, уже не спеша, последовал за ней, а нагнав, поделился напитком. Впрочем, после этого дальше он не пошел, а вернулся, заинтересовавшись безделушками, у которых останавливалась его бывшая подруга.

— Простите, — обратился он к уже было заскучавшему продавцу, — тут сейчас девушка была, ей что-то понравилось?

Мужчина понимающе улыбнулся, и по-видимому решив, что является свидетелем неразделенной любви, указал на один из предметов на прилавке. Посомневавшись пару секунд после того, как узнал цену, Шиота все же купил эту вещь и, желая порадовать свою спутницу, взял еще миленький дешевый браслет из розовых ракушек — символичный подарок в благодарность за то, что она тратит на него свой выходной. Впрочем, вместо признательности Михо сунула ему билеты.

— Ехать будем часа два, так что поторопись и купи, если что надо, пока еще есть время, — бросила она ему, запихнув в карман браслет, даже не взглянув. Впрочем, поймав на себе расстроенный взгляд Шиоты, она все же пояснила, — он шумный, будет привлекать внимание. Но спасибо, правда, не стоило тратиться.

Шиота расцвел, но ничего не ответил, впрочем, укорив себя, что только опять доставил неприятностей, нежели больше принес добра: на девушке была обычного вида одежда цвета хаки и, так как у нее отсутствовала сумочка, он пришел к выводу, что она только взяла с собой деньги, когда он вырядился в довольно заметный ярко-зеленый. Но жалеть уже было поздно. Они взяли билет в соседний с парой вагон. Устроились так, чтобы если что можно было без подозрений взглянуть через разделяющее их и «цели» небольшое стекло и, через определенное время, проверяли, делая вид, что разминают ноги, прогуливаясь, что не особо привлекало внимание других немногих пассажиров.

Акабане и Асано были как на ладони благодаря выбранным местам: сидения располагались по два друг напротив друга, имея достаточный проход, так что видеть, чем они там занимались, не составило труда. Проверяли их по очереди, первый раз достался Михо, но она, сделав «обход», не сочла необходимым делиться, из-за чего, когда к двери подошел Шиота, у него сперло дыхание от увиденного, так он оказался поражен — его бывшая подруга улыбалась. Нет, его удивило отнюдь не это, а все в совокупности: Акабане улыбалась, непринужденно вела беседу, наслаждаясь разговором с Асано, при этом положив свою ладонь на его, часто заглядывая ему в глаза, будто желая знать, насколько его мнение о чем-то соответствует ее собственному.

На свое место Шиота вернулся с тяжестью на сердце. Он был одновременно рад и рассержен: девушка, что довольно умело сходилась с людьми, успешно при этом быстро расходившаяся с ними, если ей надоедало, та, кто не подпускала никого за определенную границу, созданную ей в недоверии и нежелании сближаться, сейчас своими собственными руками сломала эту самую границу, можно сказать, отбойным молотком. Шиота понимал, что стоило бы порадоваться, раз она нашла человека, которому так просто открылась, но не ревновать к своей, пусть и к бывшей, но строившейся несколько лет, пусть и фальшивой, но дружбе, не мог — Акабане подпустила его так близко только спустя полгода, после того, как завязала с ним отношения.

— Похоже, он и правда ей очень нравится… — невольно вырвалось у него, и девушка, сидевшая по его правую руку, делающая какие-то пометки в маленьком блокнотике повернулась к нему.

— Ты что-то сказал? — Михо закрыла блокнот, и браслет на руке звякнул — она надела его, тщательно осмотрев каждую ракушку, совсем недавно. Это дало и без этого дружелюбному Шиоте необходимый толчок, и он поделился с ней своими мыслями.

— Акане-чан нравится Асано-сан — я впервые вижу, чтобы она себя так вела.

— Мне казалось, что она просто хочет внимания… — она замолкла, а затем открыла блокнот. — Ты в этом уверен?

— Ну, поначалу, как она мне сама сказала, думаю, она воспринимала Асано-сана как ступень для поднятия своей известности, но сейчас она, похоже, совсем забыла об этом и просто наслаждается его компанией. Возможно, узнав его получше, Акане-чан изменила свое мнение о нем.

— Да, Асано-сан не такой, каким кажется, — девушка что-то почеркала на бумаге и произнесла это так, словно это было что-то само собой разумеющееся. — Добавишь что-то еще? Мнение со стороны открывает новую перспективу.

— Михо-чан, неужели тебе тоже нравится Асано-сан? — он хотел сказать что-то еще, но замолк под ее взглядом.

— Мне? — Это прозвучало насмешливо-удивленно. Скривившись в лице, девушка впервые за день проявила сильную эмоцию, пусть и отрицательную. Закусив губу, она закончила писать, а уже затем произнесла, — возможно, будь ситуация другой, я бы тоже сходила по нему с ума, как ненормальная, но в данный момент меня от него тошнит.

— Неужели он настолько плох? — Шиота забеспокоился, не задумавшись, что парень бывшей подруги — уже не его дело.

— Не он, а то, что его окружает. Его образ слишком идеален, и поэтому на него слетаются все, кому не лень. Появись у него такая девушка, как Акане-чан, раньше, то все бы прекратилось еще в самом начале, но… — она замолчала и посмотрела в окно — там раскинулась разделенная на ровные клетки водная гладь, зеркально отражавшая небо.

Шиота не стал настаивать на продолжении, осознав, что таким внезапным прекращением разговора она и так уже сказала лишнего. Употребленное Михо «слетаются» навязало ему образ Асано в виде цветка, аромат которого невольно притягивал всех вокруг: от бабочек, до мелких мошек, а затем он представил свою подругу-хулиганку в виде большого полосатого шмеля в черно-красную полоску, принявшуюся гонять остальных насекомых. Было это до того забавно, что ему пришлось прикрыть рот и притвориться, что кашляет, а не сдерживает смешки.

Они плотно пообедали — кто знал, когда еще выдастся шанс. Шиота, так и не получив внятных объяснений, что именно он должен увидеть, кроме как то, что его бывшая подруга счастливо проводит время и без его компании, но не решался спросить вновь. «Просто проведи этот день рядом со мной, и тогда все увидишь» — на это он уже насмотрелся вдоволь, но эти слова, как ему показалось, на самом деле предполагали что-то еще. Возможно, Михо хотела преподнести однокласснику слова Акабане о том, что она о нем думает, но обманываться он не желал и потому просто следовал, тем более что отступать после такой долгой поездки было глупо.

Пара сошла на неприметного вида станции, название которой Шиоту осенило: Акабане говорила ему, что у нее тут живут дальние родственники. Получив болезненный тычок в бок, он поспешно зашагал, прекратив изображать столб, и на пару с Михо проследил, как их «цели» вышли за пределы слышимости. Последующие полчаса они вчетвером плутали по маленьким полупустым улочкам, лишенным достопримечательностей, и если Асано и Акабане получали удовольствие от молчаливого разглядывания старых домов, то Шиота буквально чувствовал, несмотря на жару, холод от своей напарницы, зорко сверлившей впереди идущие спины.

Наконец, когда парню показалось, что ходьба никогда не кончится, даже не сговариваясь, пара завернула к небольшому магазинчику и, что-то заказав, принялась болтать о доме, в который они собирались. Их наблюдатели остановились буквально за углом — их пристанищем стал небольшой неприметный закуток между улицами, откуда все было видно. Принесли чай и тарелки с довольно внушительным количеством данго, и Акабане первая потянулась к сладости, совсем не смутившись, когда Асано, решивший, похоже, тоже приступить первым, случайно положил ей на руку свою.

— Как ребенок, — прокомментировал он, хотя сам пару секунд, кажется, раздумывал над брошенным ему «вызовом» в виде выставленного напоказ языка.

Михо, не теряя времени, звякнув браслетом, извлекла из кармана блокнот и принялась писать, попеременно то оглядываясь в поисках случайных прохожих, то смотря на президента. Акабане, съев пару порций, принялась вертеть в руке опустевшую палочку, а затем заговорила.

— Скоро Обон будет, — буднично произнесла она, а затем добавила, — не хочешь купить мне кимоно?

— Здесь? — У Шиоты чуть глаза на лоб не вылезли от такого заявления, что он ожидал и от Асано, однако тот и глазом не моргнул, будто разговор зашел о каком-то бесценке.

— Тут есть великолепный магазин, где работают мои знакомые, так что нам сделают хорошую скидку. — Она усмехнулась, — особенно, когда узнают, что ты мой парень.

— А почему кимоно? То, что на тебе сейчас, идет тебе гораздо больше, — на ней были шорты не намного выше колена.

Шиота, видевший как-то раз Акабане в кимоно, принял эти слова отнюдь не за комплимент, поэтому сильно удивился, что девушка не разозлилась, напротив, повеселев.

— Вступай в мой клуб и сможешь каждый день меня такой видеть.

— Я уже отвечал на это.

— Красота требует жертв.

— Жертв от тех, кто ее хочет, а не тех, кто ей любуется.

Разговор отклонился на странную тему, смысла в которой Шиота не нашел, признав, что это какая-то шутка пары, понятная им одним. Минут через пять они снова двинулись петлять по улочкам, не теряя «целей» из виду, правда, наблюдать за ними сейчас стало интереснее: они держались за руки, и Акабане, сжимая в своей ладонь Асано, то и дело перехватывала его руку на разный манер, видимо, все не найдя удобной для себя позы, то буквально повисая на нем, то, напротив, едва соприкасаясь. Было это довольно увлекательно и весьма в ее духе, из-за чего Шиота, засмотревшись, едва не выдал себя, благо, рядом была опытная в этом деле Михо.

Пара, похоже, не имея конкретной цели, пока прогулке сопутствовала хорошая погода, сменила небольшие улицы на еще более мелкие, похожие на лабиринт, так что преследователи даже забеспокоились, что могут потерять их из виду. Однако те не спешили, даже замедлив шаг, и завели беседу вполголоса, из-за чего Михо заставила Шиоту пойти на риск и сократить ранее поддерживаемую ими дистанцию до трех-четырех метров. Впрочем, все страхи парня оказались напрасны — поглощенная друг другом пара ничего не заметила.

— И все-таки, почему опять не бейсбол? — Акабане завела разговор о причине вступления Асано в ее клуб в этот последний год. Прошлый его год принадлежал бейсболу.

— Я предпочел поддержать тех, кто желает участвовать в соревнованиях, но не имеет возможности из-за малого количества членов.

— Ты имеешь в виду мою кучу бесталантных лентяев?

Девушка звонко засмеялась, и ее голос довольно далеко разнесся по округе. Шиота вновь удивился — так она смеялась редко, чаще глумливо, рассказывая о своих проделках, нежели кого-то слушая. Михо, ранее все не желавшая расставаться со своим блокнотом, неожиданно резко захлопнула его — звук явно услышали даже впереди идущие — глубоко вздохнула и, ничего не говоря, вышла прямо на дорогу, под взгляд обернувшейся пары.

— Добрый день, — она доброжелательно, но от этого не менее холодно улыбнулась.

— Михо-чан, так это ты?!

Акабане отреагировала, как и полагалось — возмущенно-изумленно, Асано же вовсе остался безразличен, только бросив на спутницу жалеющий взгляд, а затем оценил незнакомую девушку, узнав в ней ту, что частенько встречал по дороге в школу.

— Да, это я. Все это время — я. И, раз я призналась — прекращайте этот цирк. Нагиса-кун, выходи.

Услышав свое имя, все еще прятавшийся парень был вынужден выйти на глаза паре, отчего съежился — Акабане окинула его презрительным взглядом, посчитав за сообщника преследовавшей ее Михо, что, впрочем, было правдой на один единственный день.

— Что имеешь в виду под цирком? — Президент пристально всмотрелся ей в глаза, ища намек на свойственное всем влюбленным в него девушкам и, не найдя такового, впал в замешательство.

— Вы затеяли сегодняшнее свидание только затем, чтобы попробовать меня поймать.

— И ты все расскажешь, раз вышла сама? — вклинилась Акабане, посчитавшая, что ее обделили вниманием.

— Только то, что захочу, — спокойно ответила Михо.

— Отлично, тогда не будем терять время на ненужное дружелюбие. — Акабане, закинув руки за голову, расслабилась и, повернувшись в противоположную сторону от той, в которую вела Асано, зашагала вперед, даже не удостоив Шиоту взглядом, когда прошла мимо него.

Ничего не понимающий парень покорно последовал за остальными, не возразив, даже когда его привели в традиционного вида дом и усадили за низкий стол с приготовленным специально для него чаем. Михо преспокойно разместилась рядом с ним и даже принялась за чай, воспользовавшись оказанным им гостеприимством. В комнату их провела улыбчивого вида женщина лет сорока, лицо которой чем-то напомнило ему бывшую подругу, и он счел ее родственницей, а затем оставила наедине — двое, что хотели разговора, остались за дверью, похоже, вполголоса решая, кто с кем будет общаться, другого варианта Шиота не придумал. Определилось все быстро — Михо успела сделать не больше трех глотков — дверь бесшумно отъехала в сторону, показав не слишком довольную Акабане.

— Михо-чан, тебе в соседнюю комнату.

Произнеся это, она сложила руки под грудью и, проследив как названная ею девушка покинула комнату и скрылась в располагавшейся рядом, только тогда переступила порог. Разговор ей предстоял отнюдь не теплый.