Едва сохраняя вертикальное положение благодаря тому, что спина прижималась к спинке сидения, Шиота вот уже минут пять пытался справиться с норовящими закрыться веками. Ночь он провел в переживаниях за мать, возмутившуюся его наглостью ночевать у друзей без разрешения, то и дело просыпаясь от наваждений ее нравоучений, а утром ему не дала отоспаться Акабане, заявившая, что они ни раньше, ни позже, а именно сейчас отправляются домой. Возражать Шиота такому обращению со своим мнением не стал, не имея своих денег на обратный билет, что и стало причиной его теперешних мучений. Пожалуй, единственным хорошим моментом был полупустой вагон — для тех, кому нужно из пригорода на работу, уже было поздно.

Нарочно ли Акабане хотела уединения или нет, по ней было понять трудно. Именно поэтому Шиота и не спешил с ней заговаривать, уж слишком задумчивой она выглядела, будто что-то забыла и не может вспомнить. Перебирая в голове варианты тому причины, школьник не мог не подумать на вполне очевидный ответ — Асано. Не могла же девушка, что предпочитала не только не следовать, но и даже не выслушивать чужие советы, задуматься о нем самом. Шиота не был дураком, и этот вывод и был основной причиной желания порвать дружбу — вторая роль. Как бы важно он не выглядел в глазах подруги, та уделяла ему внимание только тогда, когда не находилось чего-то или кого-то интереснее. Он был заменой. Мысли об этом вывели его из себя достаточно, чтобы он едва не пропустил, как одноклассница зашевелилась.

До сих пор смотревшая в окно Акабане, не проявляя ни капли интереса к смене местности, как и своему отражению, неожиданно подперла подбородок ладонью, что преобразило ее в глазах Шиоты до неузнаваемости. Было ли дело в свете или же воображении, но школьник оказался заворожен еще больше, когда она закусила губу. Будто была в сомнениях. Такое поведение Акабане разительно отличалось от привычного оставляемого ей впечатления всегда готового ко всему человека из-за чего решительность Шиоты, заключавшаяся в том, что он согласится, если одноклассница предложит мир, перед этим извинившись первой, дрогнула.

— Нагиса-кун… — Акабане наконец-то повернулась в его сторону, звуча взволнованно, будто только что ее осенило нечто важное. Шиоту это отчего-то наполнило щемящей надеждой, что это желание вернуть их отношения. Девушка, конечно, не догадывалась о его чувствах, поглощенная своими. — Я, кажется, влюбилась.

— П-поздравляю, — машинально, нежели осмысленно ответил Шиота, только затем поняв ему сказанное.

Выражение Акабане смягчилось, а затем она улыбнулась. Не как обычно, широко, злорадно, как когда одерживала победы, не оскалом, выказывающим ее злобу наилучшим образом, не задорными, заражающим веселым настроем приподнятыми уголками губ, манящих прогулять, а по-настоящему, что Шиота видел впервые. Это было искреннее желание поделиться чистым чувством радости. Улыбка, навевающая воспоминания о детстве, когда все, что нужно для ее появления, — погожий день.

— Н-ну, я еще не уверена в этом… — неловко принявшись оправдываться, она едва ли не зарделась, что старательно попыталась сдержать всеми силами, еще сильнее меняясь в лице из-за непривычки показывать себя с этой стороны.

«Все в порядке. Думаю, ты скоро разберешься, что к чему», — именно это хотел сказать Шиота, уверенный, что на самом-то деле, она уже определилась, пока неожиданно не ощутил сильнейший укол ревности в груди, что не дала открыть рот. Только именно сейчас, получив подтверждение, что девушка, которой он восхищался не один год, наконец-то нашла свое счастье, его сердце кольцами сдавил червяк обиды, рождая в его голове мысли, не приходившие по отношению к ней никогда. К примеру: «Почему она не могла влюбиться в меня?» Не то чтобы он хотел бы этого, ответил бы ей взаимностью или знал бы, как себя при этом вести, но задетая за живое и итак уже исстрадавшаяся гордость не могла этого так оставить.

Сияя среди сверстниц подобно задорной звезде, Акабане редко когда беспричинно опускала их ниже себя и Шиоте на такое свое отношение даже не намекала, но что ему стоило взглянуть меж строк? Без подтверждения словами и действиями, равенство не имело силы твердо стоять на ногах и терпеть нападки. К тому же ухудшало мнение на этот счет Шиоты предположение, что едва появившись в ее жизни Асано завоевал себе статус достойного моментально. Это было несправедливо, а несправедливостей Шиоте в жизни хватало достаточно. Да, он был на хорошем счету у Акабане, выше других, однако не так высоко, как удалось прыгнуть в ее глазах президенту.

Ничего из ощущаемого в душе выражением лица Шиота не передал, впрочем, собирался. Уже подобрав достаточно вежливые слова, чтобы попросить одноклассницу больше не пытаться вернуть дружбу на прежний уровень, он неожиданно ощутил, как Акабане положила ему руку на голову.

— Знаешь, я совсем не думала, что это будет так просто. — Она взъерошила ему волосы, отчего Шиота ощутил себя младше, чем есть. Мать никогда не гладила его так «по-мальчишески». — Может быть, тебе тоже стоит влюбиться, тогда и сможешь смотреть на жизнь проще, и, кто знает, вполне вероятно, появись у тебя девушка, тебя перестанут одевать в платья.

Шиота густо покраснел. Сказано было мало, но смысл имелся во всем. Акабане подразнила его, выразила сочувствие и беспокойство и, перед этим, открыла сердце. Могла ли она сказать, все, что произнесла для его ушей, повторить перед Асано? Конечно, нет! Едва не замотав головой, позабыв, что девушка все еще гладит его по голове, он улыбнулся. Собрав всю свою решительность, он мысленно подготовил себя к реакции подруги на его следующие слова.

— Я, честно, пытался, но на тебя просто невозможно сердиться, когда ты такая. Я сдаюсь.

Слегка склонив голову набок, Акабане с полсекунды смотрела на него непонимающим взглядом, а затем, похоже, удовлетворившись проявленными им чувствами, усмехнулась.

— Вот это больше похоже на моего Нагису-куна!

Лучшего, чтобы залатать рану в груди Шиоты, она сказать не могла, важность чего не осознала, что придало ее словам большего веса. Ненамеренно Акабане очаровала школьника еще сильнее прежнего, отчего он совершенно позабыл все, что было между ними сказано до этого. Остатки обиды за завязку дружбы, пустяковое отношение и, самое главное, легкомысленность, что проявлялась в чрезмерной властности. Шиота простил все за ее широкую улыбку, чтобы и дальше находиться рядом.

Оставшееся время в пути пролетело незаметно. Болтая о вполне отдаленных темах, как и о школе, одноклассники с удивлением обнаружили, что уже близится полдень. Люди сменяли друг друга на каждой станции, так что те, кто стал свидетелем смущающей сцены, когда девушка погладила Шиоту по голове, уже вышли, что позволило им абстрагироваться от окружающей среды. Все хорошее имело свойство кончаться, и их очередь выходить подоспела соответственно быстро.

— Видишь его? — спросила Акабане, и школьник отвлекся от своих размышлений обратно на окружающую их толпу. — Может, он опаздывает? Стоит позвонить.

Тот, кого они искали, был их одноклассником — Сугино. Подруга поделилась кратким содержанием своего плана — причиной, почему возвращалась она без Асано, — где Сугино играл немаловажную роль. Коро-сенсей тоже имел к этому отношение, но к нему они отправились бы позже, из-за чего стало проблемно найти в толпе парня, пусть и в знакомой школьной форме, но мало выделяющегося. Шиота, этому плану не подходящий, но заверенный, как ни странно, старательно пытавшейся убедить его в этом Акабане, что после исполнения она его проинформирует самым полным описанием происходившего, решил помочь найти Сугино и только тогда отправляться в школу. И деньги на обед, одолжить которые он все не мог подобрать шанса, были ни при чем. Ну, почти.

— Нагиса-кун! Акане-чан!

Заметив в толпе машущего телефоном в руке одноклассника, школьники переглянулись и, не сговариваясь, двинулись в его сторону. Поравнявшись, они поприветствовали друг друга, и в секунду, кажущейся уютной, пусть и безмолвной, Шиота вставил свою проблему с обедом.

— Я одолжу, — произнесла Акабане, видя, как Сугино уже полез в карман.

— Спасибо!

Знал ли он, но улыбнулся Шиота уже спокойнее, нежели ранее, так что Сугино смог заметить в нем слабое изменение, которого не находил на прошлой неделе. Посчитав, что одноклассники прекрасно помирились, он выказал радость этого вслух и подтвердил догадки. Расстались школьники, покинув станцию. Шиота, пожелав друзьям удачи, поспешил в школу, а те неспешно двинулись в противоположную сторону.

Довольная все это время даже после ухода Шиоты, Акабане невольно приковала к себе взгляд Сугино, предпочетшего довериться ее чувству направления. Оставшись с ним наедине, девушка, казалось бы, сияла еще больше, хотя, скорее всего, ему просто мерещилось, и, конечно, он сам на это никак не повлиял. Но ему хотелось в это верить. Настолько, что он даже не заметил, как они вдвоем прошли несколько улиц, удалившись от шума, и оказались перед одноэтажным квартирным комплексом. Здание было старым, однако выглядело ухоженным, что несколько скрасило первое неприятное впечатление от пустых прямоугольников клумб с землей.

— Здесь? — удивился Сугино, знавшего врача не очень близко, но достаточно, чтобы так отреагировать, ведь Коро не смог бы остаться безучастным к прекрасному месту под цветы. Возможно, это квартира принадлежала его знакомому?

Кивнув, Акабане всмотрелась в номера квартир, перед этим тоже приметив странность отсутствия зелени там, где под нее есть место. Вслух они это обсуждать не стали. Обнаружив нужную дверь, девушка позвонила в звонок. Звука не последовало, и она тут же постучалась, не задумываясь, поломка ли это или же что-то другое. Послышался какой-то звон, а затем тихое шарканье, после чего дверь распахнулась едва ли не на всю ширь, показав на пороге Коро.

— Добрый день! — мужчина услужливо улыбнулся сначала Акабане, а затем и Сугино за ее спиной. — Проходите, вы как раз вовремя!

С этими словами мужчина сдвинулся, пропуская школьников в квартиру, удаляясь куда-то направо, после чего послышался звон, который те уже слышали. Разувшись, одноклассники прошли за врачом, попав на кухню, и обнаружили его у раковины, моющим сковородку. По-видимому, он только что пообедал, что подтверждала и уже вымытая посуда.

— Симпатичный фартук, Коро-сенсей, — не упустила удобного случая Акабане, заметив, что он в зеленом фартуке с принтом мультяшного осьминога на груди. — Хорошо, что я отказалась от вашего подарка, пока был шанс.

— Между прочим, это обидно, Акане-чан! — притворно-зло возмутился Коро и, развернувшись, дал полюбоваться рисунком в полной мере. Положив руку на принт, он шутливо усмехнулся. — У меня дома такой же, только цвета другого.

Произнесенный факт, который он хотел донести, остался проигнорирован. Школьников больше заинтересовало, что он сказал, что квартира ему не принадлежит, подтвердив догадки.

— Мой хороший друг был в восторге, когда я подарил ему этот фартук, так что не надо стесняться и врать, что не нравится. Он же восхитителен!

Разговор о фартуке, раздутый донельзя, Акабане быстро надоел, так что она на это промолчала, не желая продолжать обсуждение, предпочтя напомнить, зачем она здесь, даже опустив личность владельца квартиры.

— Лучше скажите: у вас все готово?

Не проявляющий себя в разговоре Сугино тут же навострил уши, когда та заговорила серьезно. На самом деле он знал только одно: однокласснице нужна была помощь, и он был тем, кому она решила довериться.

— Да, конечно, — как ни в чем не бывало ответил Коро и, закончив со сковородкой, снял фартук, принявшись вытирать руки. — Думаю, в комнате будет удобнее.

— Отлично.

Обменявшись подобными репликами, они не удостоили Сугино больше никаких слов, хотя явно знали, что ему интересно. Вполне возможно, что сделали они это специально. Коро остался на кухне, а школьники прошли в соседнюю комнату. Посреди нее стоял стул, и, как только она его заметила, Акабане сразу туда села, удивляя этим Сугино затем и повторно, надев на себя кусок гладкой ткани на резинке.

— Предоставляю себя в ваши руки, Коро-сенсей. — Произнеся это, девушка заерзала, устраиваясь поудобнее, а затем все же обратилась к стоявшему как истукану Сугино. 

— Пока есть время, я расскажу, что от тебя требуется.

На зов появился Коро с ножницами в руках. Логически понимая, что сейчас должно произойти у него на глазах, Сугино, выглядя довольно смешно, чем вызвал у девушки пару замечаний, причины понять не мог. К счастью, позабавившись, Акабане не стала мучить его дальше, принявшись объяснять, когда мужчина взялся за работу. Сомневающейся, что что-то может пойти не так, она не выглядела, что казалось Сугино донельзя странным. Сам он, пусть и доверил бы врачу свою жизнь, подумал бы не один раз, прежде чем вверять в его руки и свою внешность, как бы неучтиво это не звучало.