Бэкхён первый раз выспался. Он проснулся, когда понял, что спит уже слишком долго. Рядом лежал Чанёль, сжимая в своей большой и тёплой ладони изящную ладошку Бёна. В груди у хозяина квартиры разлилось необъяснимое тепло. Он потёрся щекой о такое удобное плечо одногруппника и попытался встать, но Пак сразу заворочался и что-то проворчал, поэтому он решил остаться на месте и просто насладиться этим утром. Часы на стене говорили, что они проспали уже две пары, но в кои-то веке ему было всё равно. Не хотелось идти туда, где Минхёк, нудные лекции и толпы людей, хотелось просто навсегда остаться в этом спокойном утре.

Бэкхёну впервые за два месяца не снился кричащий отец, насмехающийся бывший парень или улыбающаяся, но ослабшая мать. Ему ничего не снилось и от этого было так хорошо на душе.

— Бэкхён? — хриплым ото сна голосом произнёс Чанёль.

— М?

— Мы сильно проспали?

— Ну, доклад сдать не успеем.

— Ну и хорошо.

Чанёль повернулся на бок, кажется, даже не открывая глаза, притянул к себе Бэкхёна, заключая в свои тёплые объятия, и продолжил спать. Бён легко улыбнулся и, позволив себе наслаждаться моментом, снова закрыл глаза, чтобы провалиться в лёгкую дрёму.

**

Днём, когда парни уже проснулись, Чанёль предложил сходить погулять и Бэкхён охотно согласился. Ему требовалось всего лишь сменить домашние спортивные штаны на джинсы. Он попросил одногруппника выйти, но ровно в тот момент, когда он снял треники, Чанёль вернулся в комнату за телефоном и его взгляд зацепился за шрамы на бёдрах Бёна.

— Чанёль!!! — растеряно крикнул Бэк.

— Бэкхён, что это?

По телу гостя пробежал холодок. Он прекрасно понимал, откуда эти шрамы и не хотел даже представлять, как его одногруппник причинял себе вред. Но порезы были относительно свежими и от этого его сердце больно сжималось.

— Уйди, не смотри, — сказал Бён, сев на кровать и закрыв лицо руками.

Он чувствовал, что ещё немного и слёзы потекут по щекамм. Он боялся, что Чанёль уйдёт, хлопнет дверью и никогда больше не вернётся. Бэкхён не мог его потерять, не сейчас, когда понял, как ему хорошо и спокойно рядом с одногруппником. Не тогда, когда почувствовал себя лучше.

Чанёль не собирался уходить. Вместо этого он подошёл к Бэкхёну, опустился на колени рядом с ним и, убрав чужие руки, аккуратно провёл пальцами по шрамам. Это не могло стереть их, но Бён оторвал ладони от лица и внимательно следил за движениями своего гостя.

Они молчали. Слова были лишними. Чанёль продолжал гладить порезы, а по телу его одногруппника разливалось тепло от этого. Казалось, что с каждым касанием боль, что так долго жила внутри, становится меньше, а пустота заполняется каким-то светом, что поглощает тьму, согревает и даёт надежду.

— Бэкхён, — спустя какое-то время тихо сказал Чанёль. — Пожалуйста, не надо так с собой. Ты… Ты даже не представляешь, какой ты замечательный. Я знаю, мои слова мало что значат, но я очень прошу тебя — береги себя.

Чанёлю хотелось вложить все свои чувства в сердце Бэкхёна, чтобы он понял, как сильно его кто-то любит. Пусть это всего лишь глупый и бесполезный Пак Чанёль, но для него Бэкхён значит так много, что сложно даже представить мир без него.

— Прости меня, — сказал Бён, чувствуя, как слёзы катятся по его щекам.

— Не извиняйся. Всё хорошо. Просто постарайся найти в себе силы, чтобы жить, ладно? Если тебе нужна помощь — ты только скажи, я сделаю всё.

— Почему?

Бэкхён искренне не понимал, почему такой жизнерадостный, яркий и добрый Чанёль всё еще здесь, в этой комнате, рядом с ним.

— Потому что ты этого стоишь.

Пак аккуратно вытер слёзы Бёна, после чего сказал:

— Собирайся и пойдём гулять, если ты ещё хочешь.

— Чанёль, пожалуйста, не уходи. Давай просто останемся здесь и полежим ещё немного?

У Бэкхёна больше не было сил ни на что. Он заполз под одеяло, отвернулся к стене и зажмурился, ожидая услышать отдаляющиеся шаги и хлопок двери, но вместо этого кровать рядом с ним прогнулась и он снова оказался в тёплых руках одногруппника, чувствуя, как паника, тревожность и чувство вины отступают, оставляя место спокойствию.

Они пролежали так весь день, тихо переговариваясь о каких-то глупостях. Иногда пальцы Пака спускались к шрамам, гладили их, а сам парень шептал Бэкхёну о том, какой он прекрасный человек и как этот мир потускнеет без него. Впервые после смерти мамы Бён чувствовал, что о нём заботятся и в его сердце просыпалась что-то особенное.