Солнце за окном медленно садится, окрашивая парты и стены в красноватый оттенок. Асано сидит за одной из них, сложив руки под грудью, смотрит на написанные на доске имена сегодняшних дежурных по классу и не видит их. Мыслями она уже на подготовительных курсах, проверяет прошлые записи. Собранная сумка висит на крючке парты, так что на первый взгляд ничто не мешает ей уйти и претворить это в жизнь. Исключая одно неприятное препятствие. Буквальное — двери в классе закрыты, а он сам находится на третьем этаже.

Сначала Асано думает, что одноклассница задерживается или же просто отлынивает. Дернув ручку в сторону, удивляется, что дверь не поддается и, все еще не подозревая, использует больше силы, а затем проверяет и другую дверь. Только тут всплывают воспоминания о звуках в коридоре, которым она не придала значения. Асано щипает себя за руку. Больно, значит это все-таки не сон. В кабинете никого нет, и она позволяет себе засмеяться. Такое с ней впервые. Даже в школе для девочек, где, пусть и были жесткие порядки, творилось много чего непозволительного по школьному своду правил, Асано никто никогда не пытался поставить на место таким образом.

Припоминая, что именно она могла сделать за несколько дней пребывания в новой школе, Асано не находит ничего исключительного, кроме, конечно, встречи с, как потом она узнает, известным хулиганом из класса «Е». Класс «Е» — худший по успеваемости во всей школе. Асано не видит проблемы в том, чтобы отделять нарушающих правила и не желающих учиться учеников в одно место. Этим своим мнением она ни с кем не делится, так что это не причина. Таким образом, она все еще не имеет понятия за что заперта.

Звонить отцу, чтобы он ее выручил, у нее нет желания. Да он и не приедет. Скорее всего, позвонит кому-то из персонала, а затем из-за этого по школе расползутся слухи, которые он использует против нее. Отец скажет, что она не справилась и не смогла влиться в коллектив. В таком случае Асано лучше выбьет дверь или вылезет через окно. По крайней мере, не будет прямых доказательств вины в порче школьного имущества.

Первым вариантом Асано окно не избирает, но идет к нему. Открывает, высовывается и оглядывается. Окна класса выходят на лес, принадлежащий школе. В пространстве, огораживающем здание от деревьев, ожидаемо никого нет. Асано смотрит еще с пару минут, дышит свежим воздухом. Думает над лучшим способом открыть дверь. Замечает, как внизу кто-то появляется слишком поздно — из-за оклика.

— Асано-сан! — приветливо улыбаясь, Акабане машет ей рукой. Другую держит в кармане.

Асано моментально захлопывает окно, не удосуживаясь ответить. Бегом бросается к двери и дергает так, будто та должна открыться. Дверь не двигается с места. Асано не сдается и продолжает дергать изо всех сил. Ей нужно уйти раньше, чем этот парень, возможно, придет, чтобы с ней поговорить и обнаружит, что дверь заперта. Не то чтобы он противен ей настолько, или же она боится, что он разнесет слухи сам. Это предвзятость к лентяям (а Акабане, как она выясняет, более чем способный на хорошие баллы) и предчувствие.

Спустя несколько минут дверь все еще не поддается. Ломать школьное имущество Асано хочет меньше, чем встречи с Акабане. К тому же, как ей кажется, чтобы открыть дверь, придется сломать, скорее всего, метлу, а в ней нет столько силы. Поэтому, когда в коридоре раздаются шаги, она уже сидит на своем месте. Читает книгу. Не поднимает глаз со страниц, пока кто-то разбирается со своеобразным замком. Не смотрит и когда дверь открывается. Замечает, что это все-таки Акабане на периферии зрения.

— Добрый вечер, Асано-сан! — Акабане повторяет себя: машет рукой, другую держа в кармане. Входит в кабинет. — То-то я удивился, что ты еще здесь, а тебя заперли! А за что?

— Ты курил за школой? — мгновенно парирует Асано. — Что ты там делал?

— Убивал время. Родители постоянно в командировках, а дома скучно. Так что я искал, чем бы себя занять. И нашел. — Говоря, он подходит к ее парте, садится на ту, что рядом. Смотрит на доску. — Виновница это или соучастница, но одно имя я вижу. А причина?

— Понятия не имею.

Не то чтобы Асано верит поискам приключений. Ее собственный ответ ничем не лучше.

— А ведь я сказал правду.

— Я тоже, — раздражается Асано. Чуть приподнимает губы, выбирая выражение, которое часто выбешивает хулиганов — показывающее превосходство. — Лгать — не в моих правилах, Акабане-сан.

— Тогда я угадаю. Тебя решили проучить. Папенькина дочка возомнила себя самой умной в школе и ей указали на свое место.

Ответный самодовольный тон Асано задевает, но виду она не подает.

— Какая глупость. Вот ведь кому-то нечем заняться.

— Но благодаря тем, кто тебе завидует, мы сегодня встретились. — Акабане вытягивает голосом наигранность. — Последний раз я видел тебя аж позавчера!

— Это был первый раз, — поправляет Асано. Приподнимает брови — Акабане встает с парты. — Что?

— Ты запомнила это.

— Такое трудно забудется, даже при всем желании. И я сейчас говорю не о хорошем впечатлении.

— Ауч! — Акабане притворно трет себя по груди. — А ведь я помог донести тебе книги.

— И перед этим уронил их.

— Тогда что ты скажешь на сейчас? Я тебя освободил.

— И никому не скажешь?

— Разумеется.

— И что хочешь за молчание?

— Я не собирался ничего просить, но-о, если ты настаиваешь… — делая паузу, он вплотную встает к ее парте. Асано отклоняется назад, всем видом показывая, что ждет подвоха. — Ты что, меня боишься?

— Это просто предосторожность.

— Как скажешь. — Акабане издает смешок. Облокачивается на парту, так что они оказываются лицом к лицу и говорит. — Я хочу поцелуй.

— Нет, — ответ моментален.

— Не в губы. В лоб или щеку. Целую я.

— Нет, — морщит лоб Асано.

— Почему? — Акабане искренне не понимает, вызывая у Асано отвесить ему пощечину. Не делает она это только потому, что помнит прошлый раз.

— Это шантаж, — говорит она так, будто это само собой разумеется, — а я не поддаюсь на провокации такого рода.

— Провокации такого рода? Ну ты и заговорила. Это же просто…

— Все равно — нет. Забудь об этом.

— Хотя бы руку? Я серьезно не собираюсь никому ничего рассказывать. Даже если ты не согласишься. Так что это не шантаж!

Бегая глазами по чужому лицу, изображая бесстрастность, Асано на самом деле нервничает, от того, насколько оно близко. Отвечает больше машинально и, когда Акабане предлагает нечто уж совсем невинное, убеждая в своих чистосердечных намерениях, идет на уступку.

— Если только руку.

Акабане глупо моргает, когда она протягивает ему руку. Она почти что жалеет, что предпочла его общество сломанной двери. Почти — он все-таки принимает ее ладонь в свою. Акабане слегка сжимает пальцы, щекоча кожу. Касается тыльной стороны ладони губами всего на секунду. Отстраняется, выпрямляясь.

— А вблизи и когда молчишь, ты очень милая.

— Это, знаешь ли, не комплимент.

Асано не смотрит ему в глаза. Акабане смеется.

— Нет, не комплимент. Ты красивая — вот мой комплимент.

— Спасибо. — Она опускает взгляд ниже, под парту. На сумку. Говорит тише. — Мне не нравятся бездари.

— Что?

Асано встает с места. Снимает с крючка сумку и, убирая книгу, повторяет сказанное.

— Я не люблю общаться с лентяями. Разберись с этим.

— Это что, предложе…

— Думай как угодно, но я не собираюсь проводить время рядом с неучами.

Асано поворачивается к нему спиной. Ответа не ждет и идет к выходу. Акабане медлит с секунду и идет следом, когда она выжидающе смотрит на него из дверного проема.

— Мне нужно отнести ключ в учительскую. — Акабане кивает, и уже было уходит, но она жестом останавливает его. — Подождешь меня у ворот?