«…Кипит волна, той смертью умирая,

Которой, — устремляя светлый взгляд, —

Кто любит, умирает так охотно…»

«Лодка на Серкио» (отрывок). Перси Биши Шелли. 

Перевод К. Д. Бальмонта[6]

________________________________________

Французы называют это La petite mort, и Джон подумал, что это очень точное описание его затруднительного положения, и не только в общепринятом смысле.

Прошлая ночь была похожа на сон: после мощного оргазма Джон вернул должок и заглотил член Шерлока до самого основания. Он сосал и вылизывал длинными, сильными и дразнящими движениями языка, пока детектив не запульсировал у него во рту, выплескиваясь одной мощной струей за другой.

Джон заснул и смутно почувствовал, что остался в кровати один, но когда, все еще глубокой ночью, встал облегчиться, Шерлок был рядом — шапка кудрей веером рассыпалась по подушке Джона.

И сейчас, когда луч света пробивался сбоку занавески, он посмотрел на лицо лежащего в объятиях Шерлока, и подумал, что часть его умерла и возродилась, и поискам, о которых он даже и не подозревал, настал конец.

— Что? — моргая, пробормотал детектив, просыпаясь и тут же напрягаясь, видя задумчиво-нахмуренный взгляд друга.

— Доброе утро, — ответил Джон с широкой улыбкой. — Выглядишь ужасно.

Он поцеловал надутые губы, и его окатила волна нежности и желания.

— Ты оцарапал меня своей щетиной.

— Стоило побриться, прежде чем ложиться с тобой в постель. Как невежливо с моей стороны, — сострил Джон.

— На самом деле, мне понравилось, — признался Шерлок, прижимаясь ближе к любовнику и возвращая поцелуй.

— Видишь ли, со мной такого никогда не случалось.

— Не притворяйся, что у тебя никогда не было полового акта с мужчиной, — фыркнул детектив.

— Но не с тобой.

— Неопытным любовником.

Джон покачал головой и провел большими пальцами под впадинами острых скул Шерлока.

— Любовник, что покончит с остальными, — прошептал он, — Лицо, что затмевает все виденные до, и после.

Детектив закусил губу, чтобы она не задрожала. Проклятые сантименты.

— Ты не будешь скучать по женщинам? У тебя была жена; я заметил выцветший участок кожи на безымянном пальце.

— Не скажу, что не любил ее, но с тобой все совсем не так.

— Меньше округлостей, больше углов, — попытался с сарказмом произнести Шерлок, но с треском провалился.

— Мне всегда будет мало тебя, даже если мы проведем сто лет вместе.

— Мальчика из частной школы с очень большим ртом?

— С очень талантливым ртом, — согласился Джон, просовывая палец меж губ Шерлока.

— Ты восхищаешься лишь моим ртом?

— Дай-ка посмотреть, — ответил Джон, оглядывая любовника проницательным взглядом театрального критика. — Следует отдать должное и шее, — добавил он, но притворная холодность сразу же полетела к чертям, когда он с энтузиазмом впился в означенное место ртом, жадно посасывая кадык. Шерлок сглотнул, откинул голову назад и обнаружил, что не возражает быть съеденным заживо, если Джон сделает этот процесс столь же восхитительным.

— Я хочу тебя так, как никогда раньше, — прохрипел Джон спустя долгое время.

— Это все война — страх перед неминуемой смертью обостряет чувства и ощущения.

— Нет, дело не в ней; ну, может быть, немного, но не полностью. Все дело в твоем голосе и лице, твое тело...

— Кожа да кости, как ты сказал.

Джон обхватил ладонями узкую талию Шерлока — кончики пальцев двух рук почти соприкоснулись, грубые и мозолистые на шелковисто-белоснежной коже; взгляд остановился на впалом животе, округлом пупке и напрягшихся сосках. Отвечая Шерлоку, он был уже тверд, как камень.

— Прекрасный, — простонал Джон и наклонился, впиваясь ртом в губы любовника, вдавливая Шерлока в матрас всей тяжестью обнаженного тела.

Даже когда Джон уже погрузился в глубокий сон, Шерлок все еще ощущал беспокойство и был словно оголенный провод.

Тихонько выскользнув из комнаты, он нашел убежище в кабинете, среди самых дорогих сердцу вещей.

В прошлом, аналогичный эффект демонстрировали наркотики: ртутная ясность, поступающая от вен к нервам, с головокружительной скоростью искрилась разоблачительными выводами. Но у этого состояния был побочный эффект — прилив ошеломляющей депрессии.

Нынешнее же не отличалось кристальной яркостью, но было более постоянным видом кайфа: огонь, который будет долго гореть; угли, которые не погаснут. Шерлок был чересчур взбудоражен, чтобы спать, и слишком влюблен, чтобы далеко отходить от любимого.

Он вернулся в постель.

— А так тебе нравится? — поинтересовался Джон, прикусывая губы детектива.

— Да-да-да.

— Надеюсь, ты говоришь это не в угоду мне.

Поскольку сейчас было не самое лучшее время для разговоров, Шерлок ответил тем, что закинул руки над головой в знак капитуляции. Он обхватил всеми десятью пальцами спинку кровати из кованого железа и посмотрел в лицо любимого потемневшим взглядом.

— Поцелуй меня еще раз, — произнес Джон и нырнул языком во влажный рот Шерлока, подталкивая и дразня; руки блуждали по всем взгорьям и впадинам прекрасного тела.

— Нет, нет, — захныкал Шерлок.

— Что такое? Я сделал тебе больно?

— Черт побери, — хриплым голосом пожаловался детектив. — Звонок в дверь. Возможно, клиент.

— Может быть, это кто-то к миссис Хадсон.

— Судя по нетерпению и силе нажатия на кнопку звонка, могу предположить, что это не так.

— Ты же не пытаешься мне что-то сказать?

Шерлок поморщился, уставившись вниз, туда, где оба отчаянно нуждались во внимании.

— Хотел бы я иметь волшебный прибор, что заставит исчезнуть.

— За себя говори! — воскликнул Джон.

— Я про нашего посетителя.

— Я знаю, глупый ты человек. Пошли, приведем себя в порядок.

— Иди в ванную комнату; у меня в кабинете есть водопровод.

— Скоро увидимся, партнер, — произнес доктор, целуя детектива в кончик носа.

— Глупая помеха, — протянул Шерлок, пародируя Джона, пытавшегося повторить за Шерлоком его оксбриджские интонации.

— Я устал и был зол. Простишь меня?

— Всегда.

Личность посетителя оказалась настолько неожиданной, что даже единственный в мире консультирующий детектив был удивлен, хотя и сделал все возможное, чтобы скрыть это под маской вежливости.

Маргарет Макграт была пышнотелой девушкой примерно того же возраста, что и Шерлок, с губами сердечком и карамельного цвета волосами, уложенными в распущенные локоны, едва касавшиеся плеч. Насыщенная зелень глаз была полна решимости.

После знакомства и предложения чая, детектив заметил, что Джон пристально смотрит на их гостью, и у того даже не хватило такта попытаться как-то скрыть свой интерес.

— Чем мы можем помочь? — холодно спросил Шерлок.

— Вы одна из девушек, что в октябре прошлого года вывели лошадей в безопасное место через Пикадилли, — воскликнул Джон, хлопнув себя по бедру. — Это ведь вы, да?

Мисс Макграт хихикнула и кивнула. В ней не было ничего даже отдаленно похожего на скромность, что служило хорошим предзнаменованием для оставшейся части их беседы.

— Просто так совпало, — объяснила она. — Мы были в кафе на Грейт-Уиндмилл-стрит, и в этот момент градом посыпались бомбы. За конюшнями «Хэм-Ярда»[7] прогремел взрыв, и бедные лошади покрылись пеной. Мы — это Энни Сингер и ваша покорная слуга, — побежали назад, и Энни сказала мне: «Мэгги, мы не можем оставить их там», так что мы вывели их из конюшни и отвели в безопасное место. Уполномоченные были так добры к нам в той ситуации; они были просто прелестны!

Шерлок знал о подвиге девушек, но никогда бы не признался, что читает о таких мелочах.

— Мы можем что-нибудь сделать для вас? Надеюсь, вы не потеряли лошадей?

Девушка снова хихикнула, и Джон присоединился к ней; терпение детектива было на исходе. Как раз в тот момент, когда он подумал, что девушка безнадежна, та внезапно стала серьезной.

— Мисс Ван Дамм из «Уиндмилл» — там, где я работаю, — говорит, что мы должны внести свою лепту в дело страны, поэтому мы репетируем, танцуем и выглядим красиво. Мы получаем свою долю веселья после работы, а почему бы и нет? Сегодня жив, а завтра уже мертв, так я говорю. Только вот мы всегда заботимся о себе. «Ведите себя разумно, — говорит мисс Ван Дамм, — и держите рот на замке». Я так и делала; в течение нескольких недель я молчала, как могила. Даже Энни не знает об этом, а я рассказываю ей все. Я даже рассказала ей о бутылках молока, что принес мне молодой парень, работающий у Булестина[8].

— Что вы ей не рассказали? — мягко спросил Джон.

— Та девушка, Грета Хейворд, которую убил Потрошитель в том отеле в Мерилебон...

— А что с ней? — спросил детектив.

— Ее лицо было неправильным. Они хорошо уложили ей волосы, и телосложение было то же, но не так-то просто изменить разрез глаз, да? В смысле, их можно накрасить, выщипать брови и все остальное, но нельзя поменять форму.

— О чем вы?

Джон был озадачен, но детектив уже все понял.

— Вы уверены, что это не была другая девушка с таким же именем? — спросил он.

— Да, я думала об этом, но, видите ли, если бы это было так, зачем бы им пытаться сделать ее похожей на Грету?

— Вы хотите сказать, что убитая Камминсом в отеле «Блэндфорд» девушка не была Гретой Хейворд? — взволнованно воскликнул доктор.

— У Греты, которую я знала, глаза были как у мистера Холмса — миндалевидные и очень широко поставлены, — но у женщины на фотографиях глаза были круглые, навыкате. Это не могла быть она.

— И вы знали ее еще с сиротского приюта, полагаю.

Мисс Макграт уставилась на Шерлока так, будто он только что вытащил из шляпы кролика.

— Как? — ахнула она, и в глазах сразу же появилась настороженность. — Вы ведь не шпионите за мной, да?

— Нет, поверьте мне, он то же самое проделал и со мной всего через несколько минут после знакомства, — сказал Джон, похлопывая ее по округлому плечу.

— Я просто предположил, что они не рискнули бы вовлекать кого-то, у кого была бы семья, и, следовательно, сделал вывод, что вы двое, должно быть, встречались еще в то время.

— Мы не были друзьями. Грета была нормальной, но она всегда витала в облаках и придумывала разные истории; в какой-то момент она начала говорить, что происходит из знатной семьи или что-то столь же надуманное. У меня никогда не было времени на людей, которые не могут посмотреть правде в глаза, — заявила она; ее лицо посуровело, и она стала выглядеть намного старше своего возраста. — «Стойко переноси превратности судьбы и всегда плати по счетам» — вот чему меня учили, и я все еще верю в это.

— Вполне порядочный способ прожить жизнь, — согласился доктор.

— Почему вы пришли ко мне? Почему не обратились в полицию?

— Ваше имя упоминалось в газетах вместе с тем инспектором из Скотленд-Ярда, — пояснила она. — Симпатичный мужчина, седые волосы...

— Лестрейд.

— Да, он самый, и я спросила о вас, и кто-то, кажется, одна из девушек, упомянула, что вы — детектив. «Не особо известный, — подумала я. — Никогда о нем не слышала».

Шерлок громко фыркнул.

— Я не хочу быть знаменитым, — сказал он ледяным тоном, — это было бы довольно контрпродуктивно в сфере моей деятельности, не так ли?

— Да, полагаю, что так. В общем, я довольно хорошо знаю сержанта полиции, умного парня по имени Диммок, и он заверил меня, что вы — настоящий. И вот я здесь, рассказываю вам о своем секрете.

— Вы все еще не объяснили, почему не обратились в полицию.

— Я подумала, что раз уж Скотленд-Ярд оказался одурачен и человека, солдата, повесили за убийство, то им не объяснишь. Тот, кто это сделал, не стал бы долго раздумывать, чтобы избавиться от меня.

— Есть какие-нибудь идеи, где может быть настоящая Грета Хейворд? — спросил Джон.

— Ни одной, — решительно ответила девушка. — Я не видела ее с тех пор, как мы покинули Брикстонский приют[9] восемь лет назад. Мне двадцать два, хотя и выгляжу моложе.

— Девушки довольно сильно меняются за такой срок, — сказал доктор.

— Она уже была как взрослая. Некоторые из нас выглядели как школьницы, а другие — как женщины — ну, знаете, как это бывает в том возрасте, — Грета уже была хорошо развита, если вы меня понимаете.

— Грета — необычное имя, весьма величественное и звучит по-иностранному, — размышлял детектив.

— Вероятно, она взяла новое имя, потому что настоящее было каким-нибудь простым, например, Мэри или Люси, и, я думаю, не соответствовало ее россказням.

— Но, насколько вам известно, это может быть ее настоящим именем. Она могла быть иностранкой лишь отчасти: скандинавкой или даже немкой.

Такая мысль явно никогда не приходила девушке в голову, и она пришла в ужас от возможных последствий.

— Шпионка? — прошептала она, нервно оглядываясь слева направо.

— Есть такая вероятность, — ответил Шерлок.

Джон предложил ей сигарету, и мисс Макграт приняла ее слегка дрожащими пальцами. У нее были ухоженные, но не покрытые лаком ногти — необходимая экономия, которую она, вероятно, с гордостью демонстрировала.

— Что же мне делать? — спросила она, часть блеска ушла из глаз.

— Возвращайтесь к работе и никому ничего не рассказывайте. Также никому не говорите, что приходили ко мне. Вы говорили об этом с сержантом Диммоком?

— О, нет, — с сарказмом воскликнула она, как бы реагируя на незаслуженную колкость, — я лишь сказала ему, что одна из девушек вами заинтересовалась, считает вас симпатичным парнем и все такое.

Глаза детектива округлились, но он промолчал; Джон же затянулся сигаретой, чтобы скрыть улыбку.

— Забудьте обо всем. Продолжайте жить, как жили, и предоставьте остальное нам.

— Обещаю, мы сделаем все возможное, чтобы разгадать эту тайну, — сказал Джон, чтобы смягчить воздействие от резких слов партнера.

Мисс Макграт некоторое время созерцала лица обоих мужчин, а затем кивнула, решительно вздернув подбородок.

— Я сделаю так, как вы просите. Я просто хочу, чтобы вы сказали мне однажды, что во всем разобрались, но полагаю, даже это будет опасно; длинные тени и вся эта гниль. Что ж, надо спешить на репетицию. Мисс Ван Дамм оторвет мне голову, если я опоздаю.

После ее ухода, в воздухе повис запах духов с нотками роз, как напоминание об утраченной невинности, оскверненной чистоте.

— Так что насчет убитой девушки? — поинтересовался Джон, как только они сели за стол завтракать, поедая тост с мармеладом: — Была ли она случайной жертвой?

— Скорее всего, просто несчастная девушка, послужившая этой цели; на ее беду она походила на настоящую Грету. Нам повезло, что мисс Макграт не типичная ветреная танцовщица и заметила такую важную деталь по фотографии в газете.

— Откуда столько скепсиса?

— В наше время, доверие людям может дорого обойтись.

Джон замолчал, обдумывая это утверждение.

— О, не делай такое лицо, — воскликнул Шерлок, — естественно, я полностью доверяю тебе и миссис Хадсон. Но что касается остального мира, я бы не стал делать поспешных выводов.

— Да, конечно, это разумно. Хотя она милая девушка, и выглядела искренне обеспокоенной. К тому же достаточно храбрая для того, чтобы спасти от верной смерти лошадей.

— Опять лошади, — вздохнул детектив. — Если они тебе так нравятся, возможно, мне стоит купить Альфреда Маннингса в твою комнату. Если, конечно, ты не передумал.

— Я бы предпочел, чтобы ты мне ничего не покупал, и нет, конечно, я не передумал, но мне нужно на работу. У меня вечерняя смена, и я уверен, они будут с нетерпением ожидать меня, после вчерашних взрывов.

— Кстати, да, — сказал детектив, энергично намазывая маслом кусок хлеба.

— Твой брат не сделает этого! Моя работа — это не то, что я могу выбросить, как старый ботинок. Я выбрал ее, потому что мне нравится заботиться о людях. А в больнице и так отчаянно не хватает персонала.

— Это временно, дорогой. Представь себе, если эти негодяи решат причинить вред твоим коллегам или пациентам.

— Зачем бы им это делать? Для какой цели?

— Удержать тебя от преследования? Отговорить от работы со мной?

— Тогда они меня не знают.

Молодой человек улыбнулся.

— Да, определенно не знают.

— Одного я не понимаю: почему Скотленд-Ярд не выяснил личность жертвы?

— Грета Хейворд была сиротой, не с кем было связываться. Документы и продовольственная книжка, что были при ней, оформлены на ее имя: зачем полиции удостоверяться о ее личности, если для этого не было причин? Нет, это была тщательно спланированная операция, и они ничем не рисковали. Держу пари, что погибшая девушка была беженкой и никак не связана с этой страной: девушка без прошлого и без будущего.

— Это ужасно. Мы не можем позволить им выйти сухими из воды. Конечно, стоматологические записи в приюте Брикстона окажутся исчерпывающим доказательством, если нам удастся эксгумировать бедную девочку.

— Мы не можем этого сделать, Джон. Мы не можем показать им, что знаем. Они могут заподозрить, что мы движемся в правильном направлении, но доказывать им это было бы непростительной глупостью.

— Что тогда?

— Думаю, тебе следует собрать вещи и принять отпуск, который тебе предложат. Отказывайся, но не слишком усердно. Ровно настолько, чтобы не выходить за рамки обычного поведения. На твоем месте, я бы притворился, что тремор усилился.

— Я не стану лгать!

— Да, лучше не надо, — согласился Шерлок, — Но заставь их поверить, что твои изменения в распорядке дня не являются чем-то необычным.

— Откуда ты знаешь, что мои друзья не узнают, что я съехал с квартиры в Камдене?

— Твои друзья обычно не приходят к тебе домой; на самом деле, они даже не знают, где ты живешь. Я могу догадаться об этом по нескольким подсказкам; ты хочешь их услышать?

Джон прикусил губу и решил, что злиться бессмысленно. Он встал и надел пальто.

— Может быть, в другой раз, — ответил он. — Что ж, увидимся позже?

Детектив хулиганисто ухмыльнулся.

— Да, и, Джон... захвати с собой пистолет.

Примечание переводчика:

La petite mort — фр. маленькая смерть

«Мисс Ван Дамм оторвет мне голову» — в оригинале — will come down on me like a ton of bricks — обрушится на меня, как тонна кирпичей.

1 — Мата Хари (нидерл. Mata Hari), настоящее имя — Маргарета Гертруда Зелле (нидерл. Margaretha Geertruida Zelle) — исполнительница экзотических танцев и куртизанка фризского происхождения, подданная Нидерландов. В первое десятилетие XX века стала широко известна в Европе как танцовщица «восточного стиля». Во время Первой мировой войны занималась шпионской деятельностью в пользу Германии. Расстреляна по приговору французского суда за шпионаж в пользу противника в военное время.

Судьбе Маты Хари посвящено множество документальных и художественных книг, фильмов и произведений других жанров.

2 — Грета Гáрбо (англ. Greta Garbo), урожденная Грета Ловиса Густафссон (швед. Greta Lovisa Gustafsson) — шведская и американская актриса. В 1954 году получила почетную премию «Оскар» за выдающийся вклад в развитие киноискусства.

Подробнее про Грету Гарбо можно почитать тут. Про роль Греты Гарбо в фильме «Мата Хари» — тут.

3 — Лондонский театр «Уиндмилл» («Ветряная мельница» — the Windmill Theatre, а позже — The Windmill International) был назван в честь мельницы, которая размещалась на месте современной центральной части мегаполиса еще во времена правления короля Карла II. В XVIII веке ее снесли и построили кинотеатр Palais De Luxe, где демонстрировалось первое немое кино. Но вскоре появились другие кинотеатры, и Palais не выдержал конкуренции.

В 1930-ом году Лора Хендерсон выкупила здание кинотеатра и вместе с архитектором Ховардом Джонсом реконструировала его в небольшой театр, назвав его «Уиндмилл».

Подробнее можно прочитать тут.

Об истории этого театра был снят фильм «Миссис Хендерсон представляет» с великолепной Джуди Денч в главной роли — тут и тут.

4 — Перевод кусочка из реальных событий: «…бомба с зажигательной смесью попала в несколько конюшен прямо у театра. Маргарет надела шлем и бросилась в огонь вместе с девушкой из «Уиндмилла» — Энни Сингер.

Пожар был свирепым, в нем погибло несколько человек. Тем не менее Маргарет и Энни удалось спасти шесть лошадей.

Затем они повели испуганных лошадей через площадь Пикадилли, все время напевая, чтобы успокоить и себя, и животных. Пока не упала еще одна бомба. Лошади рванулись с места, но Маргарет и Энни держались стойко, несмотря на совершенно очевидную опасность. Они шли за испуганными животными и в конце концов привели их в безопасное место…»

Взято отсюда.

5 — Сэр Альфред Джеймс Маннингс, (англ. Alfred James Munnings) — один из лучших художников Англии, изображавший лошадей. Откровенный противник модернизма. 

В молодости Альфред Джеймс Маннингс прославился как автор пейзажей с зарисовками из сельской жизни, быта бродячих цыган и конных путешественников.

С началом Первой мировой войны он снискал и славу мастера батальных сцен. Из-за слепоты на один глаз его признали непригодным к военной службе, но приквартировали к канадской кавалерийской бригаде. Именно там раскрылся его непревзойденный талант рисовальщика лошадей, его картины со сценами скачек и конной охоты до сих пор пользуются огромной популярностью как в Соединенном Королевстве, так и в Соединенных Штатах.

Маннингс привлек внимание богачей и знати по обе стороны Атлантики. Художника завалили заказами на портреты, ему довелось рисовать представителей семейств Ротшильдов и Асторов, герцогов Мальборо и Вестминстеров. Ему даже выпала честь запечатлеть королеву Елизавету II со своей скаковой лошадью-чемпионом по кличке Ореол.

Преуспев в качестве портретиста, в 1944 году сэр Маннингс возглавил Королевскую академию художеств. Покидая пост ее президента в 1949 году, он прославился яркой прощальной речью, в которой жестко раскритиковал модернизм и коллег, которые работают в этом направлении.

Рекорд стоимости работ Альфреда Маннингса был установлен в 2007 году, когда на аукционе Christie’s за его картину «Кобыла Рыжая принцесса» (1921) было заплачено $7 848 000.

6 — «Лодка на Серкио». Оригинал тут, а перевод тут.

7 — Конюшни «Хэм-Ярд» обязаны своим названием трактиру «Хэм» (Ham, русск. — ветчина), который, определенно, существовал в 1739 году, а возможно, и раньше. 

8 — Ресторан «Булестин» — нашумевший гастрономический проект Марселя Булестина — французского шеф-повара, ресторатора, телевизионной звезды и автора книг о кулинарии. Его заведение, считавшееся в 1940-х самым дорогим во всем Лондоне, закрылось в 1994 году после 67 лет успешной деятельности.

Ксавье Марсель Булестин (1878 — 20 сентября 1943) — французский шеф-повар, ресторатор и автор кулинарных книг, популяризировавших французскую кухню в англоязычном мире.

Родившийся в Пуатье во Франции (регион Пуату), Булестин перепробовал несколько профессий, прежде чем нашел себя в рестораторстве. Он работал секретарем и писателем без имени в Париже, а затем переехал в ставший ему домом Лондон, где с 1906 года сделал карьеру. Там он открыл магазин дизайна интерьера, который не приносил достаточно денег. Он много писал, и ему было поручено написать простую французскую кулинарную книгу для английских читателей. Книга имела огромный успех, и после этого он связал свою карьеру с кулинарией.

9 — Брикстонский приют — полное наименование «Брикстонский приют для девочек, оставшихся без отца», также известный как «Приют для девочек Брикстона», был основан в 1876 году миссис Энни Монтегю. Его целью было «принимать, содержать, одевать и обучать безвозмездно детей-сирот женского пола, которые из-за потери обоих родителей или только отца остались без каких-либо средств к существованию, и обучать их в качестве домашней прислуги».

Начав с небольшого фонда в 100 фунтов стерлингов, миссис Монтегю сняла дом и 1 мая 1876 года приняла в него четырех сирот. 

Лица, подающие заявление о приеме в приют, должны были быть в возрасте от 5 до 12 лет и предоставить свидетельства о своем рождении, браке родителей и смерти отца. Девочки получали базовое образование: обучались чтению, письму, арифметике, грамматике и простому рукоделию. А также домашним обязанностям, и они выполняли всю работу по дому. В возрасте от 14 до 16 лет девочек определяли на работу в качестве прислуги, при этом им была предоставлена подходящая одежда.