Лампу стоило заменить - Рой весь вечер просидел в кресле, читая при неярком свете торшера. Учитывая, сколько бреда ему сегодня пришлось прочитать, пока он разбирал бумаги, неудивительно, что он так быстро устал. Глаза слезились от перенапряжения - пришлось даже прибегнуть к каплям, которые доктор Марко посоветовал Рою после лечения.
Философский камень не был гарантом того, что Рой не убьет зрение сам, пока карабкается к званию фюрера через бюрократию и реформы.
К бутылке Рой мужественно не притронулся. Зато притронулся к горячему шоколаду и еде на вынос, следуя всем штампам безответно влюбленного неудачника; только разве что в плед не завернулся и на подоконнике не сидел, чтобы тоскливо разглядывать фонари улицы и темные окна соседних домов.
Рой примерно представлял, как смешно и жалко выглядит со стороны, но самому ему смеяться совершенно не хотелось.
Честно говоря, хотелось кричать.
На бутылку Рой все ещё не смотрел, он, чуть сощурившись, продирался сквозь пространные описания ишварского быта и думал-думал-думал, чёрт побери, о том, как все невовремя это случилось. Приезд - переезд - Эдварда выбил его из колеи, а ему сейчас, как никогда, нужно было оставаться собранным, со своей головой на плечах.
А потом позвонила Лиза.
- Генерал, как вы себя чувствуете?
Рой улыбнулся.
- Добрый вечер, майор. Вы, как всегда, знаете, когда звонить.
- Если хотите как-то выразить благодарность за мою интуитивную своевременность, можете повысить мне жалование.
- Обязательно рассмотрю этот вопрос.
На заднем фоне тихо тявкнул Хаято.
- Вы всегда так говорите.
- Туше.
- Так что насчёт вашего самочувствия, генерал?
Рой хотел ответить честно, но он не мог выражаться такими словами при даме. Тем более, банальное уважение к Лизе вынудило его придержать язык за зубами.
- Приемлемо, майор. Жить буду.
- Генерал. После того, как Эдвард ушёл, вы ещё полчаса безотрывно смотрели на дверь, даже не заметили, как я зашла.
Это Рой помнил. Лизе пришлось помахать рукой у него перед глазами, чтобы он отмер и начал хоть как-то реагировать на внешний мир.
- А потом, - безжалостно продолжила Лиза. - Вы несколько раз обмакнули перо в кружку с чаем и чуть не отпили из чернильницы.
- Ауч. Признаю, майор, я немного отвлекся на приезд Эдварда, но не более того. Сейчас я в порядке.
Лиза только тяжело вздохнула, взвалив на плечи Роя немой укор. Возможно, формулировку стоило немного поменять.
- Я в приемлемом порядке. Мне иногда хочется что-нибудь спалить, разбить о стену, позвонить Эдварду или просто напиться - тогда я точно что-нибудь разобью, а потом позвоню. Но я пока не настолько сошёл с ума. И я все ещё трезв.
- Спасибо за ответ, генерал. Знаете, - Лиза затихла на мгновение. - Эдвард, после того как вышел из кабинета, сказал, что вы выглядите ужасно, будто работаете “25 часов в сутки, а потом бежите на все совещания”.
- Не стоит так пре…
- Я с ним согласна. Все мы с ним согласились, генерал.
- Вокруг меня предатели. Хочу заметить, что я прекрасно выгляжу.
- Возможно. А ещё устало.
Да что же это такое. Рой вздохнул, представляя с ужасом и трепетом, как Эдвард рассматривал его лицо, в уме подбирая сравнения усталости Роя.
- Он сказал это к чему-то?
- Вы очень проницательны, сэр, - голос Лизы смягчился, она словно улыбалась, и от этого Рой чувствовал себя ещё большей размазней. Он не заслужил такого друга. - Эдвард сказал, что вам срочно нужен отдых, и позвал нас всех в бар. Решение было принято большинством, отказы не принимаются.
- Как... радикально.
- Может быть, совсем чуть-чуть. Прошлые три раза вы пропустили, оставшись работать сверхурочно. Меня очень радует ваше рвение, сэр, но вам все же стоит немного поберечь себя.
Прекрасная, чудесная Лиза. Рой не понимал, почему она все еще терпит его общество.
- Завтра после работы?
- Да, сэр, - голос Лизы зазвучал строже. - Завтра после официального окончания рабочего дня - после шести часов идем в бар “Три камня”.
- Хорошо. Доброй вам ночи, майор.
- И вам, сэр.
Рой повесил телефонную трубку и невидяще уставился на книгу, лежавшую у него на коленях. Сегодня он, наверное, уже не сможет что-то прочитать; буквы распознавались с легкостью, но смысл ускользал раз за разом. Капли помогли снять усталость, но не разобраться с кашей из мыслей.
Наверное, стоило лечь спать.
Рой тонко вздохнул. Кажется, у него еще оставалось снотворное.
***
Рой опоздал намеренно, неспешно прошел в офис, глянув небрежно на часы - всего полчаса, которые он потратил на благословенный сон, не поставив на ночь будильник. Работа шла с трудом, все постоянно переговаривались, обсуждали скорый поход в бар, Эдварда, его семью, жену, его все, и Рой был вынужден это слышать, не потому что он напряженно вслушивался в крики из соседнего офиса; а потому что никто из его подчиненных не додумался хотя бы на толику снизить тон.
Как же все это бесило.
Рой потер слезящиеся глаза, закапал лекарство и часто заморгал, вглядываясь в белый потолок.
Белые стены. Белая бесконечность и громоздкие жуткие ворота.
Лиза постучалась - так деликатно стучать могла только она; остальные либо колотили по двери, словно хотели выбить ее, либо сразу заходили без стука, как Эдвард.
- Генерал.
- Майор, заходите.
Лиза бросила быстрый взгляд на бутылек, на лицо Роя, на его влажные ресницы.
- У вас все в порядке, сэр?
Тот отмахнулся, зажмурился крепко на мгновение.
- Все в порядке, майор. Просто вспомнил про капли, которые мне прописал Марко.
- У вас болят глаза, сэр?
Рой покачал головой, проворчав, что майору не стоило беспокоиться, и хмуро оглядел кипу бумаг, которые Лиза принесла.
- Все уже прошло, майор, не волнуйтесь. Давайте бумаги.
Кипа с глухим шлепком приземлилась ему на стол - за что боролся, за то и напоролся. Лиза сделала Рою кофе, отчитала за безвозратно испорченный ковер и напомнила, что сразу после шести они идут в бар, где их уже будет ждать Эдвард.
А потом посмотрела на Роя ласково и сочувственно. И вышла.
Будто он мог забыть, что ему предстояло пережить целый вечер в компании Эдварда, красивого и безбожного наглого. А еще семейного до мозга костей - насколько ему это позволяло постоянное стремление найти приключение на пятую точку. Рой едва ли мог признаться себе, что в прошлую встречу он постоянно отводил - пытался отводить - взгляд от рук Эдварда, чтобы не увидеть случайно обручального кольца. В баре, где не будет преграды в виде рабочего стола, где они будут сидеть бок о бок Рой вряд ли сможет совладать с собой.
Рой не смотрел на часы до упора, он кивал, когда заходила Лиза - с бумагами, корреспонденцией или едой, чтобы он не заморил себя голодом, пока яростно все отрицал; а потом снова погружался с головой в отчеты, стараясь в этом всем разглядеть хотя бы небольшую отдушину.
Работа, работа, работа, помощь Ишвару и искупление грехов.
С наступлением осени все раньше и раньше начинало темнеть, и проблески закатного солнца выкрашивали бездушные белые стены в красивый алый оттенок. Лиза, как сменный часовой, постучалась к нему в кабинет ровно в шесть часов, напомнила взять с собой капли для глаз и подала пальто, что уже явно было лишним.
Рой, в свою очередь, подал пальто Лизе, чтобы хоть как-то загладить чувство дискомфорта.
- Генерал, может, вы и мне пальто подадите? - Хавок хмыкнул. Он, пока все собирались, даже пепельницу успел вытряхнуть в урну.
- Тебе, Хавок, я могу подать только нормальный парфюм.
Хавок поморщился, забормотал себе под нос про разницу в зарплате, которая не позволяет честным ребятам жить на широкую ногу в отличие от некоторых генералов.
До бара шли пешком, переговаривались только Бреда с Хавоком, в дискуссию изредка вступал Фьюри. О чем они там говорили, не касалось Роя, совершенно не касалось. Он наслаждался сумерками, дымным светом фонарей и относительной тишиной - в вечернее время столица затихала.
- Майор, - Рой тихо обратился к Лизе, которая шла по левую от него сторону.
- Да, сэр?
- Пожалуйста, если вы почувствуете, что я перехожу границы, одерните меня.
- Что вы подразумеваете под “границами”, сэр?
- Все, - он неловко улыбнулся. - Но в первую очередь алкоголь.
Потом он уже понял, что немного напутал с приоритетами.
Эдвард ждал их. Забронировал отдельный столик, отгороженный шторкой от главного зала, и сидел там, вперив взгляд в цветастый коктейль, обвешанный фруктами и зонтиком. На встречу все отреагировали так, будто увидели Эдварда в первый раз - было меньше вопросов, но возгласов и объятий - столько же. Может, больше. Несдержанные идиоты.
Рой улыбнулся, мягко и тепло, умостился с краю, когда все расселись и задернул до конца шторку, чтобы их не было ни слышно, ни видно из зала.
Эдвард, устроившийся между Фарманом и Хавоком, советовал выпивку и еду, чуть расстроившись из-за отказа на его: “Я угощаю”. Все еще воспринимали его как ребенка, опекали по мере сил и Эдвард внезапно спокойно реагировал на это.
Рой в его возрасте только закончил изучать базовые положения алхимии. А Эдвард успел спасти мир, исколесить полматерика, обзавестись семьей и оставить в сердце каждого, с кем он был знаком, частичку свеого тепла и заботы. Какой же потенциал скрывался в этом человеке, сколько ума, человечности и самоотверженности.
Лиза не сказала ни слова, когда Рой заказал себе виски.
Порядок немного мешался - приходилось постоянно кого-то выпускать, диванчики были удобными, но они слишком близко прилегали к столу, бедняга Бреда и вовсе вжимался в спинку, чтобы оставить хоть немного пространства для маневра. В конце концов, он, плюнув, остался сидеть с краю.
Рой давно не купался в ощущении уюта, несмотря на неловкость и сковывающее болезненное чувство в груди. Расслабленность и легкая очаровательная небрежность очень шли Рою, словно делали его моложе, расковывали.
Эдвард с умилительным вниманием слушал каждого: как у Хавока все было хорошо с Ребеккой, как Фарман восторженно говорил о Шеске, как Фьюри смог наконец-то снять небольшую квартиру и завести щенка, от фотографий которого таял весь отдел. Лиза ограничилась коротким: “Все хорошо”. Бреда, которого тревожила отсутствие перемен в своей жизни, принялся травить байки.
И правда, отличный удался вечер. Хорошо, что Рой пришел.
Он встал из-за стола, отмахнулся, что ненадолго, и по пути в уборную свернул к барной стойке. Виски в “Трех камнях” был отменным, таким, пока была возможность, хотелось залиться до мозжечка, чтобы отшибло память, а по утру все стало бы как прежде - одиночество, Эдвард в Рашвелле, Ишвар ждет от него радикальных мер. Разве это не было по крайней мере приемлемо?
- Дерьмово выглядишь, Мустанг.
Рой, честно говоря, даже немного ждал этого.
- Спасибо, майор Хоукай мне уже передала.
- Посчитал необходимым сказать тебе об этом лично.
Рядом проскрипел стул - Рой быстро оглянулся и тут же уставился на свои руки, в приглушенном красноватом свете бара казавшиеся смуглыми. Эдвард носил рубашку как какой-то заправский столичный жиголо - пара верхних пуговиц расстегнута, рукава закатаны; Рой и сам так носил рубашки, когда ходил на свидания. Эдварду очень шел высокий хвост, но еще лучше - Рой не верил, что думает об этом - еще больше ему пошли бы распущенные волосы, чуть взъерошенные, перепутанные, оттого что в них часто запускали бы пальцы, тянули. Гладили.
- Благодарю, Эдвард, - Рой склонил голову, неискренне прозвучал, но он и не скрывал этого - стоило ему выйти из кабинки, как вся магия уюта и тепла вдруг куда-то исчезли. Остались только боль и благоговейный страх.
- Не стоит благодарностей, Мустанг. Я просто сказал, что ты выглядишь как говно.
Эдвард показал подошедшему к ним бармену на какое-то название в меню, а Рой вцепился за стакан с двойным виски как за спасительный круг.
- Вообще я много чего хотел тебе сказать, - Эдвард резко крутанулся на стуле и посмотрел на Роя пристально. Рой бесстрашно посмотрел в ответ, осекся: Эдвард нервно облизнул губы. - Но потом я понял, как жалко ты выглядишь, и решил, что тебя это и вовсе уничтожит.
- Эдвард, как это предусмотрительно с твоей стороны.
- Эгоистично, скорее, - Эдвард притянул к себе свой коктейль, пестрый, слишком яркий - Рой, правда, этим не обманывался. Мадам Кристмас как-то сделала ему парочку таких; мироощущение они отбивали крепче и оперативнее, чем любой высокоградусный виски. - Это, наверное, единственное, что я смог предусмотреть за последние два года.
Вот этого-то Рой и боялся.
Эдвард выглядел подавленным и разбитым - пять минут назад он заливисто хохотал над шутками Бреды, а теперь… Теперь. Рой мог прикоснуться к нему? Потрогать приободряюще за плечо? Погладить между лопаток? Сделать хоть что-нибудь?
- Что-то стряслось?
- Не знаю, можно ли это назвать “стряслось”, - шумно сглотнув, Эдвард нервно потрепал свой хвост, перекинул его на правое плечо. - Я два дня прохожу мимо дома Хьюзов, хотя пообещал себе пойти к ним сразу, как только окажусь в столице. Уинри передала им кучу подарков, испекла яблочный пирог. А я не могу. Будто с годами вина усилилась.
Как же сильно, как же чертовски сильно Рой его понимал.
- Ты уже третий день хранишь яблочный пирог?
- Нет, я его съел практически сразу, как оказался в поезде. Я думаю, Уинри и не рассчитывала, что я довезу его в целости и сохранности.
- Ты хочешь, что?.. Чтобы я передал подарки для Грэйсии и Алисии?
Эдвард помотал головой.
- Нет, я думаю, я справлюсь. Ты ведь находишь силы приходить к ним. Хоукай рассказывала, что ты каждую неделю гуляешь с Алисией, хотя не представляю, как… это сложно. Даже спустя столько времени - сложно.
- Я знаю.
Странно, что к ним не лезли с расспросами, что они там застряли. Штора была крепко задернута, никто, казалось, не задавался вопросом, куда могли запропаститься Рой с Эдвардом. Пусть оно и дальше так будет, пусть-пусть-пусть.
- Я рад, что ты веришь в меня, Мустанг, - в душе слабо вспыхнуло, как отсыревший порох, возмущение: как он мог не? - Раньше мне всегда казалось, что ты заносчивый говнюк, который только что и мешает мне, а теперь я понимаю, что ты заносчивый говнюк, который помогал мне как мог. Альфонс мне уже все мозги прожужжал тем, что я должен тебя поблагодарить, - Эдвард ломано улыбнулся. - Типа спасибо тебе.
Рой хмыкнул, склонил голову на бок, рассматривая подрагивавшие уголки губ, тонких, очень притягательных. Кажется, он набрался быстрее, чем ожидал.
- Типа пожалуйста.
Эдвард фыркнул смешливо.
- Меня всегда бесило, что ты говоришь как справочник по риторике и этикету, но ты так отстойно смотришься, говоря на моем языке.
- Ты присвоил себе сленг, я погляжу. Очень смело с твоей стороны, Эдвард, но лингвисты могут с тобой не согласиться.
- А нахуй их, Мустанг, - у Эдварда на щеках расплылся пьяный румянец, глаза блестели, в помещении еще и, казалось, было нестерпимо душно. Рой скинул китель, перевесил его через спинку стула.
- Возможно.
- Меня сейчас волнуют совершенно другие проблемы, и я, кажется, наконец-то достаточно пьян, чтобы говорить об этом, - а еще чертовски красив. Рой разрешил бы Эдварду говорить с ним обо всем, что только могло прийти ему в голову, смотри он так и дальше. - Знаешь, Мустанг, я все диву давался, все такие счастливые, с парами, жены мужья. Бреда зарекся жениться после развода, я знаю. Хоукай просто недоговаривает, я уверен, что у нее все заебись, уж больно довольной она выглядит. А вот ты.
Рой жестом подозвал официанта и жестом указал на свой стакан.
- А вот я?
- Ты все еще холостяк.
- Почему тебя это беспокоит, Эдвард?
Еще двойного виски - никогда не помешает во время таких разговоров.
- А почему не должно? Почему ты, например, не женился на Хоукай?
Почему. Почему. Почему. Почему Эдвард вообще делал вид, будто не знал ответа на этот вопрос.
- Потому что у Хоукай, как ты выразился, все заебись. Было тогда и остается сейчас, - строгим тоном ответил Рой. - Не знаю, разумно ли жениться на человеке, который для тебя как сестра.
Эдвард криво ухмыльнулся.
- Неразумно.
В его глазах было что-то такое уязвимое и обреченное, что Рой тут же отругал себя за несдержанный ответ.
- Я женился на Уинри, - сказал Эдвард тихо-тихо. - Думал, что люблю ее больше всего на свете, заставлял себя так думать. Радовался как дурак, когда близняшки появились, а потом как озарило.
- Эдвард.
- Я никогда не любил ее так, как мне хотелось бы. Никогда, понимаешь. Я напортачил, очень сильно, проебался по всем статьям и причинил боль дорогому мне человеку. А теперь не знаю, как это расхлебывать. Сбежал, как только появилась возможность.
Рой, прокляв все на свете, осторожно положил ладонь Эдварду на правое плечо, легонько коснулся кончиков волос, мягких-мягких - хвост, тяжело скользнул на спину.
- Мисс Рокбелл об этом знает?
- Она сама мне сказала, типа, Эдвард, ты мне очень дорог, я и дальше буду делать тебе ногу, буду тебе другом-бла-бла-бла, но ты меня не любишь, а держать я тебя не могу.
- Вы разводитесь, - спросил Рой негромко и опустил взгляд на руки Эдварда, на красивые сильные пальцы, едва разглядев в темноте на безымянном след от кольца.
- Ага, - Эдвард на секунду повернулся к барной стойке, осушил коктейль до конца. - Она привезет документы, как только те будут готовы, я поставлю свою подпись и стану свободным проебавшимся чуваком, который не научился элементарно…
- Эдвард, помолчи.
Он шумно сглотнул, уставился на Роя, распахнув глаза, удивленно, встревоженно.
- То, что вы разводитесь, не значит, что ты проебался. Вы обсудили это, насколько я понял, обдумали и пришли к компромиссу. Ты перестанешь туда приезжать?
- Нет, - Эдвард помотал головой, боги, как же его развезло. - Она все еще мой механик, сказала, типа, что не доверит никому свой шедевр, и дети - я не собираюсь их бросать, я ведь не…
- Не?
- Не мой отец.
Рой мягко улыбнулся.
- Тебя это беспокоит? Что так ты поступишь точно как Ван Хоэнхайм?
- Не точно так, нет, я не настолько тупой, - Эдвард поморщился, оперся одной рукой о плечо Роя и улыбнулся. - Я понимаю, что это не так. Просто ощущение поганое. Я не дам им уже всего того, что мог бы дать, понимаешь, если бы оставался в семье, и…
- ...дальше бы лгал себе и Уинри?
Эдвард моргнул - у него незаконно красивые глаза, длинные ресницы, он весь такой красивый, такой…
- Мустанг, ну ты и мудак, - он улыбнулся слабо. - Ты прав, но ты мудак. А знаешь почему? Не тебе рассказывать о лжи.
Он поднялся со стула, чуть шатко, и побрел в сторону уборной, оставив Роя обмирать от ужаса и сомнений. И надежды, что он понял все совсем-совсем не так. Или так.
С алкоголем на сегодня явно стоило завязывать.
***
Они разбрелись по домам через пару часов. Рой, вызвавшийся проводить Лизу до дома, хмуро молчал всю дорогу, думал о разговоре с Эдвардом и чувствовал себя при это препогано. Лиза на единственный его вопрос ответила согласием, пожала руку Рою и закрыла за собой дверь, пожелав перед этим спокойной ночи.
- Майор, а вы знали, что Эдвард разводится?
***
Слушания по делу Ишвара проходили с трудом. Новые генералы, еще помнившие те времена, когда ишвариты имели прав меньше, чем собаки, упрямились и отводили носы от ошибок своих предшественников. Конечно, не все так негативно воспринимали выдвигаемые Роем реформы. На своей стороне он имел одобрение фюрера, а это уже было неплохим началом - игнорировать Роя попросту было невозможно, а ко всем попыткам оспорить, осадить Рой готовился с тщательностью адвоката, защищавшего невинно осужденного. Они прорабатывали все возможные контраргументы, закопали офис в учебниках и - боги, храните Шеску с ее феноменальной памятью.
Рой сразу понял, насколько это будет непросто. Люди не привыкли брать ответственность за свои ошибки, особенно вояки, дослужившиеся до высоких чинов; но и сдаваться Рой не собирался.
Слушание законов всегда проходило в три этапа; еще один элемент старого порядка, висевший на обновляющейся системе как рудимент, и если согласия на первом этапе Рой добился с легкостью, воспользовавшись ситуацией, временем, отчаянием, воспользовавшись настроениями в обществе, то сейчас дело шло куда хуже. Паника улеглась, штаб почти восстановили, на нагретые места уселись новые командиры, которых, наверное, подкупить бессмертием было бы так же легко, как и прошлых генералов. Жалкие, никчемные бюрократы немедленно отгрохали себе особняки, обложились коллекциями и запустили дрожащие от жадности руки во власть.
Рой парадоксально радовался тому, что в комитете заседала Армстронг - по собственному желанию. Она могла миллиарды раз назвать Роя тряпкой, ничтожеством, но за его инициативу она боролась с отчаянием снежного медведя, а это льстило. И восхищало.
Он редко довольствовался чувством того, что делает что-то правильное. Действительно правильное, нужное.
- Не расслабляйся, Мустанг, - генерал-майор Армстронг вышла из кабинета вслед за Роем. Грозная и величественно прекрасная, от той памятной битвы на ее щеке остался тонкий длинный шрам, который она даже не стремилась как-то закрыть, спрятать. - То, что я помогаю тебе сейчас, не значит, что я дам тебе добраться до кресла фюрера.
- Ты как всегда очаровательна, Оливия.
- Для вас, генерал-майор, я старше по званию, так что требую, чтобы вы и обращались ко мне соответствующе.
Очаровательная женщина и совершенно непредсказуемая. Рой полностью осознавал, что это не было пустыми угрозами и что, пока она имела хоть какие-то виды на власть, нужно было постоянно оглядываться.
- Прошу прощения, генерал-полковник.
- Вы ничтожество, Мустанг, очень надеюсь, что вы об этом помните, и ослепните в свете победы.
- Постараюсь держать свои глаза закрытыми, чтобы не ослепнуть. Сейчас меня может ослепить только свет вашей красоты.
Армстронг хмыкнула.
- Вы отвратительный льстец.
- До вас никто не жаловался.
Армстронг зашагала в сторону восточного крыла, где находился кабинет Роя. Руки она держала за спиной, горделивая ровная осанка - такими женщинами можно было только любоваться издалека.
- Что вы думаете по поводу второго чтения? - поинтересовался Рой.
- Прорвались - вот что пока самое главное. Если у этого сборища гнилых подхалимов нашелся хотя бы один аргумент против - они тут же надавили бы на вас и загубили всю инициативу.
Он усмехнулся.
- Они каждый раз ищут огрехи, некоторые, судя по всему, даже взялись читать книги об Ишваре. Хорошо, что пока статистика на нашей стороне. И фюрер. Если бы Грумман не цеплялся за власть так сильно, он бы уже давно закрыл чтения.
- Интересная логика, - Армстронг мельком глянула на Роя. - Но я понимаю, что сейчас он ищет снисхождения у народа, а не у власть предержащих. После того, что случилось, никто не захочет второй гражданской войны. А она назревала.
- Как разрешается вопрос с Драхмой?
- Тяжело. Кимбли, конечно, наворотил дел. Абсолютно невозможно рассказать потенциальному захватчику о настоящих причинах, а ложь может прозвучать слишком неубедительно. Наши дипломаты сбиваются с ног, разъезжая по странам, которые Брэдли держал на грани войны с нами, и не каждая хочет мириться.
Рой остановился на секунду; он краем глаза заметил знакомый силуэт во дворе штаба, так ему показалось, по крайней мере, - сейчас он ничего не видео. Рой поспешно нагнал Армстронг - она не думала сбавлять шаг или оглядываться. Отстал? Не ее дело.
- Драхма точно пока не захочет мира.
- Вы удивительно прозорливы, Мустанг. Более того, Драхма настаивает на войне, но не знает пока, как подступиться. Ксинг не станет с ними сотрудничать, тут ваш цельнометаллический мальчишка постарался на славу, подружившись с потенциальным императором.
- Крета?
- Крета сразу согласилась на мир. Даже будучи на стадии тотального уничтожения Аместрис отбирал их территории, то же и с Аэгуро.
- Насколько я помню, Драхма - огромная страна, но она поделена на множество княжеств, которые грызутся между собой, и в случае военной угрозы им вряд ли удастся объединиться.
- Да, опыт прошлых войн показывает, что некоторые княжества даже пытались воспользоваться положением своих соседей. К сожалению, этот мир стоит на формальностях.
- А они пока не соблюдены.
- Тотальная бюрократия, - Армстронг раздраженно фыркнула, резко развернулась на каблуках и посмотрела на Роя, застывшего на месте. Сейчас она вряд ли попыталась бы убить его, но от рефлексов невозможно было бы избавиться.
- Мустанг.
- Армстронг.
Она промолчала, и Рой, откашлявшись, поспешил исправиться.
- Генерал-полковник.
- Так гораздо лучше. Эта про-ишварская инициатива - единственное, в чем я тебя поддержала и когда-либо поддержу. Поэтому попробуй только провалить ее - я убью тебя страшно и мучительно, и даже глаз сокола тебя не спасет.
Армстронг стремительно пошла прочь - гордая ровная осанка, шпага; воплощение угрозы, от которой не спасешься, даже будучи предупрежденным. Рой понимал, что такие временные союзники потом могут стать самыми опасными врагами - изучив все твои слабые места.
В кабинете Роя встретил самый настоящий бардак. Стены, исписанные чем-то подозрительно красным, отмывались только с кусками побелки.
ИШВАРСКИЕ ПСЫ. ГНИЛАЯ КРОВЬ. СДОХН.
Хавок, обложившийся пепельницей и ведром, оттирал букву “Н”, остальные заново белили стены, с которых оскорбления и пожелания отправиться в ад, уже смыли. Руководила всем этим Лиза.
Рой устало вздохнул.
- Опять.
- Добрый день, генерал.
- Это будет происходить после каждого слушания и совещания?
Хаято, сидевший у двери, тихо гавкнул, видимо, подтверждая подозрения Роя, а Хавок, едва потушивший сигарету, принялся нервно зажигать следующую.
- Нас не было тут 15 минут. Когда мы вернулись - замок был взломан, а на стенах - вот это вот. Мне кажется, я убираюсь тут чаще, чем занимаюсь своими обязанностями.
Алхимия помогла решить эту проблему буквально за пару минут.
***
Письма с угрозами приходили целый день - ими можно было топить печь в доме, наверное, с неделю. Глупая трата бумаги - но, с другой стороны, вряд ли кто-нибудь решился бы высказать свои угрозы Огненному Алхимику в лицо. Рой вполне вероятно вызвал бы такого грубияна на дуэль.
Капли доктора Марко помогали. Глаза практически не болели, да и Рой нашел время поменять лампочку в торшере, мимоходом подумав о том, что стоило бы записаться к окулисту. С такой нагрузкой на глаза никакой философский камень не мог быть панацеей.
Рой с надеждой смотрел на грядущие выходные - от отключил будильник, принял снотворное и рухнул в кровать, закутавшись в белое пуховое одеяло с головы до ног.
Его стремительно потащило вниз.
В белое-бело-белое, стерильно белое, режущее глаза пространство без времени. Это ощущение, будто тебя затягивает в пропасть, - Рой знал его. И этот цвет, свет Рой знал.
Он ведь почти забыл об этом, не хотел об этом вспоминать.
- Здравствуй.
Фраза прозвучала как в пустоту - кроме ворот Рой ничего перед собой не видел, но он чувствовал, знал, что это существо, Истина, всегда было тут.
- Здравствуй, Рой.
- Подскажи мне, это кошмар или правда?
Истина, вдруг возникла перед Роем, посмотрела на него его слепыми глазами, жуткими и отчаянными. И улыбнулась.
- Что этому мешает быть и тем, и другим?
- Это зависит от меня?
Истина сделал шаг назад, разведя руками.
- В этот раз - да. Правда подчиняется мне, а от кошмара всегда можно проснуться - что тебе больше по душе, Рой Мустанг?
Рой открыл рот, попытался сказать что-то, но вместо слов из его рта тягучий, как деготь, полился резкий перезвон, звучавший так знакомо, так…
Рой дернулся, сбросил с себя одеяло, затравленно оглядываясь - вокруг была темень, сквозь которую едва проглядывались очертания его комнаты. На тумбочке надрывался телефон. Рой опасливо протянул руку к настольной лампе - та включилась, залила пространство мягким светом, и от сердца сразу отлегло. Всего лишь кошмар.
Сняв трубку, Рой не успел даже ответить.
- До тебя невозможно дозвониться, - проворчал Эдвард.
- Эдвард, - Рой покосился на часы. - Возможно, для тебя это станет новостью, но в три часа ночи люди обычно спят.
- Я знаю, просто я… - Эдвард замолчал на мгновение. - Я понял, что не смогу спокойно спать, пока не задам тебе пару вопросов.
- И поэтому ты решил, что я тоже не должен спать?
- Ты до этого неплохо справлялся вроде как. Потом и дальше будешь спать.
Да. Если еще выпьет снотворного.
- Возможно. Люди в моем возрасте часто испытывают проблемы со сном.
В его возрасте - громко сказано. Скорее, люди с его жизненным опытом, с его страхом, сомнениями и грузом вины.
- Грэйсия, кстати, просила передать тебе, чтобы ты не налегал на таблетки.
- Ты все-таки заходил к ним?
- Да, я… Я даже не знал, что она работает фармацевтом. И Алисия передавала тебе привет и спрашивала, придешь ли ты к ним в воскресенье.
Грэйсия была пропуском Роя в спокойный здоровый сон, несмотря на все его промахи, она продолжала помогать Рою по мере своих скромных сил. Она правильно остерегала, напоминала, что снотворное может вызвать зависимость, но Рой, кажется, уже эту зависимость приобрел. Голова болела, будто облитая раскаленным чугуном, но спать совершенно не хотелось.
- Эдвард, ты хотел что-то у меня спросить.
- Хотел, - Эдвард замолчал на секунду, а потом скороговоркой выдохнул. - Почему ты тогда отпустил меня?
Рой закрыл глаза и медленно сполз на подушку. Это то, чего ты ждешь и не ждешь одновременно: тотальное поражение своим демонам.
- А почему ты женился на Уинри?
- Ну, блять, не отвечай вопросом на вопрос.
- И в мыслях не было. И все же, Эдвард, почему?
Они охотно врали себе и близким, строили вокруг себя иллюзии, через которые легко проглядывалась правда, истина, кошмар - как Рою было угодно.
- Потому что мне это казалось правильным.
Рой зажмурился а потом выдохнул в трубку, слишком надломанно и интимно.
- Так оно и случается, Эдвард. Обычно ты выбираешь тот путь, который считаешь правильным.
- Я думал, что открою или не открою эту бутылку в зависимости от ответа, но я, кажется, открою ее в любом случае.
- Ты перенимаешь мои плохие привычки, лучше иди спать.
- Всегда смотрел на тебя, как на идеал, - Эдвард явно что-то пил. - Даже поступать старался правильно. Как ты.
- Эдвард, ты хочешь меня в этом обвинить? Тебе было 16 лет, как я мог что-то сделать?
- Через два месяца я женился, а через год уже нянчил двух близнецов. Не знаю, в чем тебя обвинить, я ведь поступил правильно. И ты тоже.
Рой устало закрыл глаза.
- Я жалею об этом. О том, что отпустил тебя. Если тебе от этого будет легче.
- Нихуя не легче, полковник, но я постараюсь порадоваться.
- Генерал.
- Хуй сосал. Заебал уже поправлять, я прекрасно осведомлен, какое у тебя звание. Радовался за тебя, как дебил, за всех нас радовался, думал, что наконец выплыл из всего дерьма, что жить станет легче - ведь теперь за мной не гнались гомунуклы и куча толстозадов не причисляли меня к ценным жертвам во имя своего сраного бессмертия.
Рой молчал, он щелкнул выключателем, не отнимая трубки от уха. Эдвард сопел, точно ребенок, которому не разрешили съесть конфету перед ужином, а потом он сказал:
- Видимо, только гомункулы и исчезли. Спокойной ночи. Генерал.
Звонок прекратился. И Рой, оглушенный, разбитый, еще с минуту слушал гудки, рассматривая темные тяжелые шторы.
Уснуть он так и не смог.