Хэнк выходит из полицейского участка и думает, что он в порядке. Вечернее солнце светит мягко, свежий ветер перебирает его отросшие за год волосы. Он должен контролировать самобичевание и плохие мысли вне бара и, особенно, перед встречей с психологом. Хэнк должен быть спокойным, уравновешенным, внушить доверие и то, что с ним абсолютно всё в порядке — даже время тратить не стоит.

Андерсон садится в машину и собирает тёмно-русые кудрявые волосы в хвостик. Он надеется, что психолог не заметит или не придаст значения нескольким седым прядям в тридцать восемь лет. «В расцвете сил», — сказал Фаулер. Ну да, конечно.

Нужное место оказывается не так далеко: Хэнк проехал всего несколько кварталов до пункта назначения. Последний раз в больнице он был два с половиной года назад и, слава богу, ему не нужно возвращаться туда сейчас. Он остановился у многоэтажного здания, построенного, как кажется с виду и по планировке, довольно давно. Видимо, психолог работает сам на себя и арендует кабинет, где подешевле. Что-то Хэнку подсказывало, что «немаленькой суммой» Джеффри его просто хотел запугать. Что ж, он сильно просчитался. Так будет намного легче наплевать на всю его затею.

Свободное время в лифте и запрет на плохие мысли позволили Хэнку поразмыслить, каким может быть его мозгоправ. Опытный, старше Андерсона, мужик, следящий за своим телом и духом? Нет, такие обычно зарабатывают свои деньги в престижной больнице, да ещё и получают презенты от довольных жизнью клиентов. Или находчивая женщина, подрабатывающая приличным способом, решая чужие семейные проблемы? Фаулер бы с такой не договаривался и не ожидал благоприятного результата. Лучше всего в воображении Хэнка складывался образ неудачника, который просто ничего другого делать и не может. Наверняка он будет неуверенным в себе и желающим по-быстрее отвязаться от Хэнка. Вот с таким он найдёт способ договориться.

Хэнк проебался со всеми предположениями.

Когда он нашел нужную дверь с номером и, постучавшись пару раз, открыл кабинет, то встретился взглядом с глубокими темно-карими глазами, только что оторвавшимися от чтения.

— Добрый вечер, лейтенант Андерсон, — молодой человек, также сидя, убрал книгу в шкаф позади себя и виновато улыбнулся, — простите, я думал, Вы опоздаете.

Кабинет был небольшим и довольно обычным — со стенами, окрашенными в тёмно-шоколадный, не давящий на глаза цвет, с большим окном, задёрнутыми светло-голубыми приоткрытыми жалюзи. Со столом из светлого дерева, на котором с правой стороны стоял серый ноутбук с разными наклейками, а с левой были книги, блокноты и простая чистая бумага.

— Добрый, — Хэнк мысленно попрощался с любимым баром, дешевой выпивкой и затянувшимся похуизмом. Надежда на то, что его жизнь останется в целости и сохранности (точнее прежней), держалась только на том, что этот парниша переоценил свои силы, договариваясь с Фаулером. Как он вообще мог согласиться на это?

— Вы удивлены?

Хэнк взметнул бровью, направляясь к креслу напротив парня.

— Честно, да, — а еще почувствовав какой-то страх, не дающий повернуть к выходу. Всего лишь за два года у Хэнка выработалась боязнь нового, заебись.

— Это хорошо, — молодой психолог сложил руки на столе и старался не отводить взгляда от буравивших его глаз Хэнка, — Меня зовут Брайан Декарт, — он немного замялся, прежде чем продолжить, — можно узнать, что вам сказал капитан Фаулер?

— Сказал, что если я не буду сюда ходить, из моей зарплаты будет вычитаться круглая сумма. Это я в слово в слово, — Хэнк продолжал внимательно рассматривать Декарта.

Брайан усмехнулся.

— Это ведь не должно было на вас подействовать, было что-то ещё, да?

Морщины, хоть неглубокие и заметные, только когда приглядишься, между широких бровей и около глаз, говорили, что лет Брайану больше, чем показалось сначала.

— Надавил слегка на жалость, воспользовавшись тем, что в одной песочнице выросли. А тебя то он как уговорил?

Брайан снял очки, видимо, только что о них вспомнив. Уголки его губ все также были приподняты.

— И кстати можешь обращаться ко мне на ты и не напоминать, что я лейтенант, — Хэнк ощущал себя намного старше, когда парень использовал вежливую форму обращения, хотя понимал, что разница в их возрасте не больше десяти лет.

— Да, конечно, — он уловил, что Андерсону хотя бы не безразлично, как говорит собеседник, и наконец ответил на вопрос, — капитан Фаулер мне хорошо заплатил, а у меня сейчас некоторые проблемы в материальном плане из-за малого количества пациентов.

Хэнк решил, что ошибался даже в цене и пора прекращать думать обо всем стереотипно. Было сложно поверить, что за такой маленький срок он потерял способность мыслить многогранно, как хороший полицейский.

А Брайан в силу своей специальности умел профессионально лгать.

— Вы давно знакомы с Фаулером?

— Я не могу сказать точно, сколько лет назад он был на твоём месте. Больше пяти наверняка.

Хэнк отметил и сразу постарался забыть, что миниатюрные родинки, рассыпанные в разных местах на лице Брайана, необычны и этим привлекательны. А после старался переварить информацию про то, что Джеффри посещал психолога. Он и представить не мог, как Фаулер просит у кого-то помощи или принимает её. Хотелось прямо сейчас придти к нему, извиниться и назвать себя эгоистичным говнюком.

— Я, конечно, опоздал с этим, но спасибо за капитана.

Брайан неловко улыбнулся, опустив глаза секунд на три.

— Не стоит того. И сейчас мне нужно что-то делать с вами… тобой, Хэнк, — голос Декарта, несомненно, был приятен, — Давай сыграем в простую игру вопрос/ответ, чтобы лучше узнать друг друга, — прервав зрительный контакт, Брайан потянулся за своей ручкой и блокнотом с изображением котят.

— Я думал, это будет односторонняя игра, где я не могу задавать вопросов.

— Хэнк, ты не на допросе в участке и я хочу стать другом для тебя, потому что вижу в этом главную цель, — он открыл блокнот, пролистал его и щелкнул ручкой.

Андерсон сощурился.

— Ты будешь записывать то, что я говорю?

— Нет, у меня пока всё хорошо с памятью, — его улыбка стала слегка лукавой, — Я буду отмечать на сколько вопросов мы оба смогли ответить, чтобы понять, кто выиграл и в перспективе угощает выпивкой.

Хэнк подумал, что нужно начать вести себя с Брайаном, как с новым знакомым, а не как с психологом, к которому тебя заставили ходить. Декарт же с успехом использовал тот факт, что его пациент — алкоголик.

— Ты уже задавал вопросы, так что по-честному будет начать с меня, — вот хитрый, подумал Хэнк, — Какой у тебя любимый цвет?

Андерсон засмеялся бы, если лицо Брайана не было бы таким серьёзным. Он решил просто ответить.

— Жёлтый.

Хэнк не помнил, когда в последний раз вообще задумывался о таких примитивных вещах и зачем это нужно было бы ему. Он сказал первое, что пришло в голову.

— Ярко-жёлтый, которым не красят стены, потому что он раздражает до мозга костей.

Брайан решил, что этот цвет можно назвать тотемным у Хэнка и чиркнул в блокноте одну галочку на стороне соперника.

— Ответ засчитан, теперь ты.

— В этой игре есть табу?

Он спросил чисто для справки.

— На свой страх и риск говорю, что нет, — Брайан смотрел, чуть прищурившись и вертел ручку между точеных пальцев. Это не напрягало. Может слегка.

— Ладно, любимое животное? — плевать было на логику, Хэнк хотел продолжить задавать вопросы из анкеты дружбы.

Брайан улыбнулся широко до ямочек на щеках и сразу ответил.

— Собаки. Я люблю собак. Они лучше меня в психологии, но из домашних питомцев у меня только рыбки — им не нужно много внимания, а успокаивать могут лишь своим видом. Мне пришлось бы таскать пса на работу, а у некоторых аллергия на шерсть.

— У меня нет, если что, — озвучил факт и только.

— Тебе нужно будет кого-нибудь завести, даже если работа полицейского требует больше времени и нервов — кто-то должен это компенсировать, рыбки не справятся.

Хэнк подумал, что Брайану нужен блокнот со щенятами.

— Да, ты прав, но алкоголь справляется. Лучше всех.

Снова сделав отметку на листке, Брайан поднял чуть сердитый взгляд, намереваясь поспорить.

— Нет, он не решает проблемы, он только прячет их. Спрятанные носки все равно приходится стирать.

Хэнк держался совсем немного, а потом засмеялся, даже хлопнув себя одной рукой по колену, а другой потерев переносицу.

— Ты может говорить смешные вещи с каменным лицом, даже бровью не повести. Было много опыта?

Андерсон задавал вопрос, не ожидая серьёзного ответа и разговора о работе психолога — он был достаточен разумен, чтобы назвать её сущим пиздецом.

— Задаёшь второй вопрос подряд, следи за игрой, — Декарт ничуть не смутился, всё так же смотря на Хэнка с полуулыбкой, — В этой профессии я примерно… девять лет, занимаюсь практикой сразу после университета. А про тебя я читал в газете и в новостях слышал, работа в Центральном отделении требует много сил и выдержи. Ты смог себя проявить, получив лейтенанта раньше, чем это удавалось другим в Детройте.

Хэнку было неловко от повторного напоминания звания. Он уже должен был лишиться его в течение двух лет проявления себя как алкоголика и суицидально настроенного мудака.

— Да, спасибо, — он отвёл глаза и чувствовал острое желание сменить тему, пока Брайан не просверлил его взглядом, — Ты можешь задавать более сложные вопросы, используй свои навыки сердцеведа.

Декарт смягчил взгляд и как будто размышляя, щелкнул ручкой пару раз.

— Любимый фильм?

Андерсон подумал, что этот парень безнадёжен.

Хэнк вспомнил о том, что не собирался задерживаться в этом здании более получаса, только когда вышел из кабинета и посмотрел время на телефоне.

— Вот же… — прошептал он себе под нос и пошагал к лифту в неопределённом настроении. Брови были нахмурены, но улыбаться почему-то хотелось.

Брайан тем временем, снова надев очки, напечатал Фаулеру радостное сообщение.

«Он еще умеет удивляться и зайдет ко мне снова ;)»