Шел уже шестой месяц с тех пор, как Элизабет Суонн захватила шебеку «Марлин», которая на поверку оказалась намного лучше давно затонувшей «Пираньи». За это время Элизабет вернула себе былую славу, какую снискала до предательства Грифо Сайфуса, а золотишко так и текло в ее карманы. Суонн даже подрядилась участвовать в игре, которую организовал не кто иной, как старый корабел мастер Алексус с верфи Исла-Моны. Игра эта называлась «Дозор», и суть ее заключалась в том, чтобы разгадывать загадки так называемого «мекахрома» и в указанных местах искать остальные части этого самого предмета. В конце пути «дозорных» ждало таинственное сокровище, но так уж получилось, что, кроме Элизабет, никто не продвинулся в «Дозоре» до самого конца, кроме разве что одного капитана, назвавшего свой бриг соответствующим именем «Дозорный», но так уж сложилось, что этому кораблю «посчастливилось» столкнуться с «Марлином» и потерпеть поражение. Самой девушке «Дозор» показался очень даже интересным, более того — ключевые фразы, которые нужно было говорить, были напрямую связаны с легендой о Неуловимой Эскадре, например: «Неуловимая Эскадра появилась в водах Карибского Моря», «Капитан Шарп ищет Неуловимую Эскадру», «Капитан Шарп напала на след Неуловимой Эскадры» и тому подобное. Чем больше «мекахромов» находила Элизабет, тем запутаннее были загадки, но тем интереснее было их разгадывать. Иногда Лиз даже привлекала к этому делу Джессику, и некоторые не в меру любопытные матросы даже задавались вопросами: о чем это капитан и старпом шушукаются в каюте? Но как ни были сложны загадки, в конце концов Элизабет, разгадав последний «мекахром», нашла заветный клад в определенном месте, а именно — в доме на острове Св. Киттс. Клад дозорного, помимо кучи золота, составляли три особенных предмета: мини-модель корабля «Шторм», золотая подкова и маленькое зеркало. Эти три предмета в комплекте, как поговаривали в народе, приносили удачу в разного рода делах: мини-корабль — в плавании, подкова — в поисках клада, а зеркало — в делах, требующих скрытности.

Но был в жизни новоявленной «дозорной» и не такой уж веселый момент. Как раз полгода спустя после захвата «Марлина» Элизабет вернулась на родину — в Порт-Роял. Никто там ее уже не знал как дочь губернатора Суонна, уже покойного к тому времени, зато все опознавали в девушке прославленную пиратку, владелицу одного из самых быстроходных кораблей и грозу испанских толстосумов. И как раз в Порт-Рояле началась эта история. Началась с заурядного на вид человека средних лет. Он выглядел весьма напуганным, но никому не хотел рассказывать причину столь откровенного страха. Никому, кроме Элизабет. Ей-то он и поведал историю о том, как у берегов острова Св. Мартин этот бедолага повстречал люггер, на борту которого были — ни больше, ни меньше — нежить-обезьяны. Суонн даже посмеялась сперва — из всех неживых обезьян она знала только мартышку по имени Джек, а уж эта-то обезьянка с «Черной жемчужины» никуда не могла деться. Но человек, представившийся Алленом Гладстонном, уверял, что все, что он рассказал, — правда. Наконец, высказавшись, этот Гладстонн куда-то убежал, а девушки стали раздумывать, верить ему или нет.

— Я, конечно, слышала о всяких там кораблях-призраках, например, о «Летучем голландце»… — начала было Джессика, но, увидев, как помрачнела Элизабет при упоминании легендарного корабля, насторожилась. — Что такое, Лиз?

— Да ничего, Джесс, продолжай, — отмахнулась девушка, рвано выдохнув. Воспоминания, связанные с «Летучим голландцем», были не очень-то приятными. Ну почему, почему Джек Воробей… капитан Джек Воробей в том сражении тянул время, лишь угрожая Дейви Джонсу пронзить сердце, но не делая этого, тем самым позволив Морскому Дьяволу убить Уилла Тернера и обречь того на вырезание сердца и воскрешение уже в виде нового капитана «Голландца»? Но вместе с этим вопросом в голове Элизабет возник и вопрос к самой себе — а какого черта она, капитан корабля Сяо Фэня, королева пиратов, связала свою судьбу с Тернером вообще? Да, сейчас-то она с ним порвала ради собственной свободы и сейчас живет даже лучше, гораздо лучше, чем будучи матросом на «Черной жемчужине». Но капитан-то Тернер не знает о том, что брак расторгнут. Он наверняка ищет бывшую супругу, чтобы предъявить ей за то, что она всячески наплевала на свой долг хранить его сердце. И теперь «Голландец» уже не служит для перевозки душ на тот свет, а снова известен как «корабль-призрак».

— Ну так вот, — продолжила тем временем Джесс, пребывающая в совершенно противоположном расположении духа. — На самом деле подобных баек можно наслушаться в любом городе. Стоит налить боцману пару кружек рома покрепче — и такого расскажет: хоть про корабль-призрак, хоть про корабль обезьян… Но у меня есть подозрение, что в данном случае это какая-то ловушка. Что Гладстонн надеется таким образом обвести нас вокруг пальца. Допустим, мы поверили ему и поплыли на Св. Мартин. Никакого люггера с обезьянами нет. Зато где-нибудь в джунглях нас поджидает засада, а впереди всех — этот самый Аллен Гладстонн из Порт-Рояла, с ухмылочкой наводящий на одну из нас пистолет.

— Давай вот что сделаем, Джессика, — заговорщически прошептала Элизабет, которая уже успела отогнать от себя неприятные воспоминания. — Мы отправимся на Св. Мартин, но прочесывать остров не станем, а спросим хозяина местной таверны — вдруг Гладстонн еще кому-нибудь, кроме нас, успел рассказать эту сказку о корабле с обезьянами.

— Я думаю, что это разумное решение, — согласилась Роуз. — Только сомневаюсь, что в голландской колонии нам окажут теплый прием — мы ведь по происхождению англичанки.

— Это не беда, — тут же обнадежила Суонн. — На Исла-Моне живет дипломат, я знаю, он часто коротает время в таверне. В лучшем случае попросим, чтобы он помог нам наладить временное перемирие с Голландией. Ну, а в худшем — атакуем голландский корабль, сорвем с его мачты флаг и попытаемся сойти за «своих».

— Не думаю, что это сработает, — скептически пожала плечами Джесс. — «Марлин» благодаря тебе стал слишком известной посудиной, и твою шебеку голландцы в любом случае узнают. Флаг нам не поможет. Лучше всего поговорить с дипломатом.

Не теряя больше времени на долгие разговоры, Элизабет и Джессика стали собираться в дорогу. Сборы заняли не так много времени — всего лишь нужно было пополнить запасы провизии и рома, да и оружие получше нынешнего прикупить — мало ли что… До Св. Мартина Элизабет добралась не без приключений — сначала на Исла-Моне заплатила дипломату двадцать тысяч пиастров, чтобы помириться с голландцами, ну, а потом уже в море ей на всех парусах пришлось удирать от военной эскадры из двух фрегатов и одного варшипа под испанским флагом, ибо сражаться против таких крупных кораблей, будучи на маленькой, пусть и быстроходной, шебеке было бы чистой воды безрассудством.

К Св. Мартину девушка приближалась с явным насторожением, прислушиваясь, не станет ли форт палить по ее кораблю. Но форт не подавал никаких признаков того, что в Элизабет опознали врага. И солдаты в порту не схватили ее, как вражеского агента. Значит, с облегчением подумала Лиз, дипломат с Исла-Моны выполнил свою работу как надо… Тем лучше. Таверну они с Джессикой нашли очень быстро — благодаря вывеске с кружкой. Бармен их поприветствовал, конечно, не так радушно, как Инес Диас в таверне Исла-Моны, но все же согласился выслушать.

— Скажите, мингер, — начала Элизабет вполголоса на ломаном нидерландском, — не происходило ли в этих водах чего-нибудь… сверхъестественного? Не заходил ли в порт корабль с обезьянами на борту?

— С обезьянами? — едва не расхохотался ей в лицо бармен. — Не смешите меня, госпожа. Вы далеко не первая, кто поверил бредням этого забулдыги. Не заходил в наш порт корабль ни с обезьянами, ни со слонами, ни даже с жирафами!

— Не первая? — вопросительно изогнула бровь Элизабет. — Кому еще Гладстонн эту сказку разболтал?

— Да был тут человек один, — принялся рассказывать бармен, облокотившись на барную стойку. — Ральф Ваттерсон его звали. Уже не помню, где, но этот проходимец Гладстонн его отловил и поведал историю о корабле с обезьянами. И что же, вы думаете? — картинно развел руками трактирщик. — Мингер Ваттерсон приплыл сюда, взялся прочесать остров вдоль и поперек… да так и не вернулся.

— Книппель мне в грот, не зря я нутром чуяла, что это ловушка! — порывисто выдохнула Роуз, когда они с Элизабет покинули здание таверны. — Но раз уж мы здесь, придется, наверное, нам все же обыскать джунгли. Хотя бы выясним, что Гладстонн скрывает.

— Твоя правда, — покровительственно положила Суонн руку на плечо соратницы. — Если мингер Ваттерсон еще жив, он наверняка сможет нам что-нибудь рассказать по этому поводу.

Сказано — сделано. Не прошло и десяти минут, как Джессика и Элизабет вышли за городские ворота и отправились вглубь острова. Долго блуждали они сквозь заросли, стараясь не наступать на ядовитых змей в траве, пока, наконец, не наткнулись на небольшой дом посреди джунглей. Шестое чувство подсказало Элизабет, что этот домик не так прост, как кажется. И то, что дверь была отворена, и окна не были занавешены, лишь все больше подтверждало мысленные догадки Лиз. Вскоре в этом же убедилась и сама Джессика, когда они вдвоем вошли, и на них, со звоном обнажив сабли, набросились… двое ходячих скелетов. Прежде Элизабет таковых видела на «Черной жемчужине» до того, как проклятье было снято, и в пещерах на островах Карибского Моря, так что особо страх не почувствовала. Кроме скелетов, в доме оказался мужчина, дрожащий от страха. При нем не было ни денег, ни оружия. Похоже было на то, что это и был бедолага Ваттерсон, попавшийся в ловушку Гладстонна, эти скелеты его… охраняли. Но откуда они взялись?

— В-вы… спасли меня, — дрожащим голосом пробормотал мужчина, пока Джесс и Лиз помогали ему подняться. — Проклятье! Надо же было так глупо вляпаться!

— Вы — мингер Ваттерсон, верно? — сразу с места в карьер начала допрос Элизабет. — Это Гладстонн вас завлек в ловушку?

— Да, да! Чертов обезьяний прихвостень! — в сердцах выкрикнул Ваттерсон, но понемногу успокоился и продолжил: — Вы можете мне не верить, но пройдоха Аллен работает на говорящую неживую макаку. Я видел ее собственными глазами. Ее… точнее, его зовут капитан Маугли. Ни удар рапиры, ни пуля не берет этого обезьяныша — в этом я убедился, когда Маугли напал на меня. Какой позор! Я, Ральф Ваттерсон, только что начал вести торговые дела, обжился неплохим кораблем… и все это в одно мгновение потерял. А этот обезьяний помощничек еще заставил меня написать письмо моей жене Карине, чтобы она отдала ему все мои сбережения! Какой позор!

— Час от часу не легче, — нахмурившись, констатировала Суонн, обхватив подбородок ладонью. — Похоже, на след Гладстонна мы напрямую не выйдем. Но хотя бы жену Ральфа можно спросить. Мингер Ваттерсон, — обратилась она к Ральфу, — скажите, где ваш с женой дом? Может, мы у нее выясним что-нибудь.

— На Кюрасао, слева от резиденции губернатора, если стоять к ней спиной, — хрипловатым голосом вымолвил несчастный. — Пожалуй, я пойду в город — поставлю в церкви свечку за свое неожиданное спасение…

Все еще вздрагивая, Ральф Ваттерсон затрусил прочь от проклятого дома. На душе у него было паршивее некуда. Это ж надо — клюнуть на такую глупую наживку! Подумать только — раньше мингер Ваттерсон был зажиточным торговцем, который перевозил грузы в голландские и французские колонии Архипелага… Но все началось тогда, когда губернатор Гваделупы поручил Ваттерсону, как видному капитану, передать секретный пакет одному человеку, живущему в Порт-Рояле. Знал бы Ральф, к чему это приведет, ни за какие деньги не брался бы за это поручение… А теперь он был вынужден пожинать горькие плоды своей безграмотности. И корабль потерял, и деньги, и миссию провалил… А все из-за этой проклятой макаки и Гладстонна, который бегает у нее на побегушках!

***

Запись Элизабет в судовом журнале:

Странные вещи в последнее время творятся на архипелаге. Хотя, признаться, после кораблей-призраков, кракенов, морских богинь и прочего меня уже ничем не удивишь… Нет, конечно, в том, что история Аллена Гладстонна о люггере с обезьянами оказалась ловушкой, ничего странного нет. И хорошо еще, что мы с Джесс вовремя это распознали, а то сейчас были бы на месте бедолаги Ваттерсона. Странное тут в другом. Ваттерсон говорил, что Аллен Гладстонн работает собственно на мертвую обезьяну. Не думала я, что все так низко… Насколько помню, обезьянка по имени Джек не была разумным существом — всего лишь ручной зверушкой капитана Барбоссы. И уж тем более речи не шло, чтобы у мартышки Джека были… прислужники. Единственные общие у Джека с капитаном Маугли черты — оба обезьяныши, и оба бессмертны. Только бессмертие Джека-мартышки объясняется тем, что он взял монету из сундука с ацтекским золотом, а бессмертие Маугли ничем не объясняется — вот это как раз и является странным. Откуда взялась эта разумная макака? Почему она бессмертна? Почему человек, в данном случае Аллен Гладстонн, прислуживает обезьяне? Вопросов много, ответов нет.

Я надеялась, что смогу развязать язык Гладстонну, когда застигну его врасплох на Кюрасао — госпожа Ваттерсон сказала, что Аллен назначил ей встречу за воротами. Застать-то я его застала, только он ничего толком не рассказал. Оказывается, Гладстонн настолько запуган этим самым капитаном Маугли, что боится сболтнуть о нем лишнее. Да уж, похоже, эта макака не так проста, как кажется. Бьюсь об заклад, и корабль у этого Маугли тоже не абы какой. Интересно, правда, как обезьяны управляют кораблем. Хотела бы я посмотреть на это…

В общем, придется опять тащиться на Св. Мартин. Ведь именно туда Аллен и ссылает своей историей всех недалеких людей.

***

На этот раз Элизабет, доплыв до Св. Мартина, не стала причаливать в порту. Тавернщика спрашивать о бессмертной макаке бесполезно — для него это все равно лишь моряцкая байка, значит, придется искать зацепку в джунглях. Так рассуждала Элизабет, в то время как «Марлин» бросил якорь у мыса Отчаяния. Название у бухты было, конечно, не очень-то оптимистичное. Впрочем, ничего примечательного они с Джессикой не нашли на берегу… кроме таинственной женщины, судя по внешнему виду — индейской шаманки. Откуда она здесь взялась? Связана ли она как-то с этой историей с обезьянами? Мысли, словно осиный рой, вертелись в голове Суонн, но предположить она ничего не смогла.

Между тем загадочная женщина отвлеклась от своих дум и обратила взор на двух пираток, высадившихся на этом побережье. Стоило Элизабет подойти немного ближе, как в ее памяти блеснуло что-то, похожее на смутное воспоминание. Тиа Далма? Шаманка по внешности хоть и немного, но напоминала именно ее — черные волосы, загорелая кожа, улыбка, открывающая почерневшие зубы… Но ведь богиня Калипсо — а именно ею и оказалась Тиа — была давно освобождена Советом Братства. Конечно, исходя из этого, шаманка, которую Лиз и Джесс только что встретили на Св. Мартине, Тиа Далмой быть не могла.

— Я знаю, что вы задумали, — проговорила шаманка с ярко выраженным акцентом. — Но вы ввязались в очень опасную игру.

— Откуда вы… знаете об этом? — вымолвила потрясенная Джессика. — И кто вы?

— Меня зовут Мейера, и мне известно многое, — серьезно ответила таинственная женщина. — Мне также известно все о капитане Маугли, которого вы ищете. Что вы о нем знаете?

— Ну, кроме того, что он — разумная макака, которая держит… держала, вернее, в узде человека, больше мы ничего не знаем, — развела руками Элизабет. Колдунья рассмеялась, а затем жестом велела девушкам присесть перед ней. Когда они обе — и Элизабет, и Джессика — уселись на песок, шаманка начала свой рассказ.

— Вы этого не знаете, но капитан Маугли не всегда был обезьяной и не всегда так звался. Когда-то Чарли Книппель — а именно так его и прозывали по-настоящему — был человеком, бывалым морским волком. Пока не заключил страшную сделку, которая обернулась ему иной стороной, нежели он ожидал.

— И что же толкнуло его на этот шаг? — заинтересовалась Элизабет. — Неуемная жажда золота?

Мейера отрицательно покачала головой.

— Может быть, он влюбился? — высказала свое предположение Джессика. — Любовь — она как морская болезнь, побуждает человека совершить сверхъестественное…

— Нет, и это тоже неверно, — мотнула гривой черных волос шаманка. — Он хотел бессмертия. Вечно бороздить моря, смотреть, как простые смертные, заслышав его имя, тут же разворачивают свои корабли в другую сторону… Признание или благоговение — это мы все хотим, не так ли? — улыбнувшись, Мейера внимательно посмотрела на Элизабет и Джессику и, как показалось, подмигнула им. — И Чарли исключением не был. Жажда бессмертия привела его на Исла де Муэрто…

— Исла де Муэрто? — не выдержала и переспросила Элизабет, у которой при упоминании этого острова сразу пробудились давние воспоминания. — Я была там однажды и видела сундук с проклятым ацтекским золотом. Не оно ли превратило Чарли в мерзкую макаку?

— Интересное предположение, но нет. Как я уже сказала, он заключил сделку со сверхъестественными силами. Злые духи даровали ему бессмертие, но за это Книппелю пришлось заплатить своим человеческим обличием — теперь он был уже не человеком, а обезьяной. Неживой разумной обезьяной. С легкой руки бывших подельников он получил новое прозвище — Маугли. И с тех пор он стал неуловим, а его корабль пушечное ядро не берет…

— Но можно же как-то сделать Маугли уязвимым? — осведомилась Джессика, ожидая хоть какой-то зацепки, чтобы можно было уже завершить эту историю с кораблем обезьян.

— Есть способ, да… — согласно кивнула Мейера. — Договор все еще спрятан в пещере на Исла де Муэрто. Все, что вам нужно сделать, когда вы его найдете, — после прочтения сжечь.

— Благодарю вас, мудрая женщина, — слегка поклонилась Элизабет и уже хотела идти, но колдунья остановила:

— Еще одно. Капитан Маугли ходит на линейном корабле, а ваше судно навряд ли выдержит бой с ним. Советую подготовиться.

— Ну что ж, спасибо и на том. Итак, Джесс, — повернулась Суонн к верной соратнице, — возвращаемся на корабль. Долгое время мы плавали на этой быстроходной ласточке, а теперь нам придется замахнуться на корабли покрупнее, — и про себя прошептала: «Вот уж не думала, что когда-нибудь мне снова придется поплыть на этот проклятый остров…»

Мысли ее возвращались к тем дням, когда Гектор Барбосса, капитан «Черной жемчужины», возжелал снять со своей команды проклятье. Для этого нужно было все золото вернуть в сундук на Исла де Муэрто и выплатить кровавую дань. А поскольку Элизабет тогда назвалась фамилией Тернер, и по чистой случайности именно кровь Прихлопа Тернера была нужна для снятия проклятия, пираты девушку повезли на Остров Смерти, дабы использовать как источник необходимой крови. Позже Элизабет сама поплыла на Исла де Муэрто, чтобы спасти Уилла от страшной участи. Знала бы она, чем закончатся все эти приключения, — подумала бы трижды, прежде чем спасать будущего капитана «Летучего голландца» и вообще влюбляться в него!

«А может, — думала девушка, возвращаясь с Джессикой на борт «Марлина» и вставая за штурвал, — я ввязалась тогда в авантюры не только ради Уилла? Может быть, я сама хотела проявить себя, чтобы, глядя в водную гладь, видеть отражение достойного человека, отважной пиратки, а не задыхающейся в платьях с корсетом светской леди?»

Элизабет Суонн была дочерью губернатора Ямайки, и этого у нее было не отнять. Она воспитывалась в светском обществе, училась манерам и этикету, вежливо улыбалась гостям на приемах у губернатора… Но никто не догадывался, что на самом деле чувствовала мисс Суонн под маской деланных улыбок и хороших манер. А чувствовала себя Элизабет, как птичка, посаженная в золотую клетку. Дух авантюризма зарождался в ней еще с самого детства, она даже втайне грезила о пиратской романтике и временами, когда рядом никого не было, тихонько напевала пиратскую песню… пока ее на корабле «Разящий» не застал за этим пением Джошами Гиббс, тогда еще служивший в английском военном флоте. Но, несмотря на то, как высказался Гиббс по поводу тех, кто поет о пиратах, тяга к пиратской вольнице у маленькой Элизабет не пропала, а наоборот, возрастала по мере того, как росла сама мисс Суонн. Однако, будучи губернаторской дочерью, девушка была вынуждена долгое время скрывать свое истинное «я». Она убеждала себя, что пираты, как ей не раз говорил Джеймс Норрингтон, — мерзавцы и злодеи, что она только ради Уилла Тернера готова пускаться во всевозможные авантюры… Но она лгала самой себе. На деле мисс Суонн пиратская жизнь была по душе не меньше, чем капитану Джеку Воробью. Ей нравилось сбрасывать с себя оковы морали, ощущать настоящую свободу действий. Она ненавидела платья с корсетами, предпочитая свободные, максимально удобные пиратские одежды, вроде того шикарного черного с золотыми узорами камзола, в который она обрядилась перед четвертым Советом Братства. Лиз и по сей день продолжала ходить именно в этом камзоле, который умудрилась сохранить, несмотря на то, что с Уиллом прощалась, будучи в легкой тунике.

Плавание от Св. Мартина до Исла де Муэрто на какое-то время затянулось — несколько раз Элизабет меняла корабли, сталкиваясь во время плавания с испанскими военными судами. Сначала с шебеки «Марлин» она пересела на корвет «Мортиферо», а шебеку оставила на верфи Исла-Моны на хранение мастеру Алексусу. А спустя какое-то время, набрав побольше людей на «Мортиферо», Элизабет захватила — ни больше, ни меньше — варшип, на этот раз у своих соотечественников — англичан. Впрочем, Суонн было не привыкать воевать против своего же народа по крови — война с Английской Ост-Индской Компанией подтверждала это. На военный корабль «Неустрашимый» были установлены черные паруса, как прежде на «Марлин», а вместо английского герба мастер Алексус поставил герб Веселого Роджера, таким образом обрывая связь нового корабля прославленной пиратки с английской эскадрой. Более того — старый корабел значительно улучшил парусную оснастку варшипа, чтобы корабль мог лучше маневрировать и быстрее уходить от погони, если враг будет не по силам.

На Остров Смерти Элизабет поплыла тогда, когда почувствовала себя уже вполне готовой ко встрече с кораблем Маугли. Найти знакомую пещеру труда не составило — Суонн была на этом острове уже дважды и, хоть и смутно, но помнила дорогу. Пройдя мимо сундука с ацтекским золотом, девушка на какое-то время задержала взгляд на золотых монетах, чем насторожила Джессику. Впрочем, брать монету из сундука на свой риск Элизабет не стала, а продвинулась немного дальше, пока не наткнулась на другой сундук, в котором и хранился зловещий договор Маугли с темными силами. «После прочтения сжечь», — вспомнила Лиз слова шаманки и, осторожно сняв факел, крепившийся на стене пещеры, подожгла договор сразу после того, как бегло просмотрела его. Как только бумага загорелась, откуда-то раздался гулкий звук, а затем послышалось шарканье чьих-то ног. Элизабет и Джессика, как по команде, обернулись и тут же схватились за оружие: Элизабет — за палаш Нарвал, снятый с прежнего капитана «Неустрашимого», а Джессика — за свою верную рапиру-фламберг. Похоже было на то, что столь неаккуратное обращение с бумагой привлекло внимание ходячих мертвецов!

Скелетов было четверо, а один из них даже был больше похож на индейскую ожившую мумию, более того — он был вооружен огромной палицей! Наверное, если бы не Джесс со своим фламбергом, Элизабет закончила бы свои похождения здесь, в этой пещере на Исла де Муэрто. Трое остальных скелетов по сравнению с этим живым трупом инка казались совершенно безобидными. Этот монстр что-то урчал страшным голосом и один раз даже оглушил Суонн ударом палицы. Правда, ненадолго — девушка без особого промедления встала, подобрала Нарвал — и бой продолжился. Сражение было не из легких, но Элизабет и Джессика добились своего — капитан Маугли стал смертным. Теперь оставалось только найти его неуловимый линкор… Но времени на поиски тратить было не нужно — линейный корабль с соответствующим названием «Банановый Рай» держал курс прямо на Исла де Муэрто, навстречу «Неустрашимому», а рядом с ним виднелся… флейт. Похоже, этот флейт когда-то принадлежал мингеру Ваттерсону. Впрочем, торговый корабль не представлял никакой опасности, в отличие от линкора. В подзорную трубу Элизабет разглядела снующих по палубе нежить-обезьян. К ее удивлению, с кораблем и тем более с пушками они управлялись достаточно сносно. Нужно было действовать, пока «Банановый Рай» еще не развернулся для бортового залпа.

— Приготовиться к залпу с борта! — крикнула Элизабет Джессике, и та не замедлила повторить приказ канонирам, которые тут же забегали по пушечной палубе, заряжая пушки то на обоих бортах, то на носу, то на корме — на этот раз книппелями. Первый залп с левого борта был не самым удачным, только слегка подпортил паруса, и капитан Маугли успел стрельнуть в ответ картечью из пушек «Бананового Рая». «Неустрашимый» в это время был повернут к «Раю» носом, и картечь снесла лишь четвертую часть всей команды варшипа — тех бедолаг, которые в суматохе забежали в зону обстрела. Зато второй залп «Неустрашимого», уже с правого борта, снес линейному кораблю даже не просто паруса, а целую мачту. Тем сложнее стало капитану Маугли разворачивать судно для нового залпа. Элизабет не стала ждать, пока обезьяны подготовятся к следующему залпу, а тут же отдала приказ заряжать пушки картечью и принялась разворачивать «Неустрашимого» левым бортом. Немного времени прошло, прежде чем оба борта были готовы к залпу, и в несколько мгновений ряды мертвых обезьян на борту «Бананового Рая» поредели. Поразмыслив, Суонн решила сразу пойти на абордаж, не тратя время на дальнейшую перестрелку.

Разумные мертвые мартышки, будучи неплохими в морском деле, в рукопашной схватке показали себя, мягко говоря, не с лучшей стороны. Из оружия у них были только собственные руки, и Элизабет даже посмеялась — настолько легким оказался абордаж по сравнению с перестрелкой… А уж бой с «великим» капитаном Маугли и вовсе прошел на удивление легко — мерзкая макака, потеряв бессмертие, стала просто ходячей говорящей мишенью, которая раздражала только своим видом и тем, что перед боем пыталась заболтать девушек, мол, чего уставились, говорящую обезьяну никогда не видели?

В общем, как бы там ни было, история с кораблем обезьян подошла к завершению. Аллен Гладстонн больше никого не заманит в ловушку своими россказнями, а капитан Маугли больше не будет угрожать Карибскому Архипелагу. Элизабет Суонн, королева пиратов, избранная таковой на Совете Братства, наконец-то завладела кораблем, воистину достойным обладательницы подобного титула. Прежде единственной пираткой на Карибах, умудрившейся захватить в свою собственность линейный корабль, была Беатрис Шарп, глава пиратов Исла-Моны и победительница Неуловимой Эскадры. Теперь этой же чести удостоилась и Элизабет. Линкор, отвоеванный у капитана Маугли, был незамедлительно доставлен на пиратский остров, где ему за несколько дней сделали новую мачту взамен сломанной залпом книппелей, а также поставили новые паруса вместо той рвани, которая стояла на этом корабле прежде. Теперь в порту Исла-Моны стояли уже два пиратских линкора: один — «Азор», собственность Рыжей Дьяволицы, второй — «Свобода»: именно так Элизабет переименовала «Банановый Рай». Да, конечно, он не был таким быстроходным и маневренным, как «Марлин», но зато по мощи ничуть не уступал «Черной жемчужине» капитана Джека Воробья.

Интересно, а что, собственно говоря, произошло с «Черной жемчужиной»? Никто о ней в настоящее время не слышал, а история о капитане Джеке Воробье и вовсе превратилась в миф… Элизабет даже не думала, что на этот вопрос когда-нибудь получит ответ… Но спустя два месяца случилось одно происшествие.

***

По возвращении на Исла-Мону Элизабет Суонн первая заметила, глядя в свою подзорную трубу, что между «Азором» и еще каким-то корветом в порту пиратского поселения стоит подозрительно знакомый черный фрегат с такими же черными парусами. Сперва девушка даже не поверила своим глазам и подплыла поближе к кораблю, чтобы рассмотреть получше. Нет, это определенно была не галлюцинация. У берегов Исла-Моны была причалена самая что ни на есть настоящая… «Черная жемчужина»!

— Джесс, ты только посмотри… — промолвила Лиз, передавая Джессике в руки подзорную трубу. Та посмотрела и тоже увидела черный фрегат, но, в отличие от Элизабет, не испытывала такого уж энтузиазма. Нет, конечно, Джессика с рассказов Элизабет знала о легендарном капитане Воробье и его становлении, но думала, что это не что иное, как миф, как и истории о корабле-призраке — «Летучем голландце». Да и «Черной жемчужины» Роуз прежде никогда не видела, поэтому для нее корабль о черных парусах, совсем недавно бросивший якорь в порту Исла-Моны, не имел такого значения, как для Элизабет.

— Это же «Черная жемчужина», корабль Джека Воро… капитана Джека Воробья! — вовремя исправила оговорку Суонн, однако удивления, смешанного с восторгом, в ее голосе не убавилось. — Ты не поверишь, Джесс, но какое-то время я была матросом на «Жемчужине».

Джессика даже не нашлась, что ответить. Она просто впала в ступор, не зная, как вообще реагировать на эти внезапные новости. Но в знак солидарности с подругой в конце концов решила проверить, действительно ли это знаменитая «Черная жемчужина» или же просто похожий на нее корабль, как это было в случае с «Пираньей» и «Хамелеоном» — двумя похожими друг на друга шебеками. Но стоило им обеим сойти в порт Исла-Моны и прошагать в сторону таверны, как Роуз тотчас убедилась, что Элизабет была права. Да и Суонн окончательно убедилась в том, что «Черная жемчужина» в порту Исла-Моны вовсе не была галлюцинацией. Потому что прямо навстречу им привычной беззаботной походкой направлялся не кто иной, как сам капитан Джек Воробей! Он определенно не изменился — тот же изрядно потрепанный камзол, те же заплетенные в дреды волосы, та же шляпа и тот же озорной взгляд, полный азарта и оптимизма. Увидев перед собой Элизабет и Джессику, Воробей широко улыбнулся, заставив девушек немного отпрянуть.

— А я и не думал, что встречу тебя снова, цыпа, — хохотнул он, выразительно взглянув на Элизабет. — Что, супружеский долг стал в тягость, а, миссис Тернер?

— Я мисс Суонн, — судя по тону, девушка явно не разделяла восторгов Джека. — Наш брак с Уиллом расторгнут, и я не жалею об этом.

Глаза Джессики округлились, и она изумленно посмотрела на соратницу. Элизабет за все время их взаимодействия ничего не сказала о браке с самим капитаном «Голландца» и его разрушении. Наверное, решила не упоминать об этом, ибо воспоминания о том, как новоявленная миссис Тернер сошла на берег, чтобы обречь себя на участь супруги нового Морского Дьявола, были весьма неприятными. Впрочем, Джесс не осуждала Элизабет за ее решение — будь сама Роуз на месте Лиз, она бы поступила точно так же. Ошибкой со стороны Элизабет был скорее сам брак с Уиллом, но никак не разрыв их отношений. Предпочтя свободу тяжелой участи, Суонн поступила правильно.

Джек между тем перевел взгляд с Элизабет на Джессику, и теперь настала его очередь удивляться.

— Лицо знакомое, — в своей привычной манере проговорил Воробей, хотя на деле лицо Джесс было ему вовсе не знакомо. — Я угрожал тебе прежде?

— Меня зовут Джессика Роуз, — отчеканила рыжая девушка, сделав предупредительный шаг вперед. — Я дочь пирата с острова Гренада, бывшего боцмана с корабля самого капитана Шарпа. Я училась фехтованию у отца и могу показать, как подарить ближнему вторую улыбку с помощью вот этой рапиры! — для убедительности Роуз выхватила из ножен шпагу-фламберг и воинственно взмахнула ею. Джек даже отпрянул, а улыбка на его лице сменилась выражением недоумения.

— У Джесс особенная шпага, — пояснила Элизабет, краешком рта улыбнувшись при виде реакции Воробья на оружие Джессики. — Единственная в своем роде на Карибах — шпага-фламберг. Ее нельзя схватить рукой за лезвие, а даже легкое прикосновение оставляет жуткую рану.

— Умеешь же ты выбирать друзей, цыпа, — вздохнул Джек, отступив на мелкий шажок назад. Ему очень не хотелось даже близко подходить к Джессике. Еще бы — не каждому охота получить пару рваных ран!

— Ты вот лучше скажи: каким ветром тебя занесло на Исла-Мону? — Элизабет сочла разумным поскорее сменить тему на вопрос, интересующий ее еще с того момента, как она увидела «Жемчужину» в порту пиратского острова. — И где ты был все это время?

— Где был, там уж нет! — картинно развел руками Джек, но в конце концов принял серьезный вид и, снова вздохнув, сказал: — На самом деле это долгая история. Ее лучше будет рассказать в таверне за кружкой рома.

— Это без вопросов, — усмехнулась Суонн. — У Инес Диас прекрасная выпивка.

Посетители разразились восторженными криками, когда знаменитый капитан Джек Воробей и не менее знаменитая Элизабет Суонн со своей абордажницей Джессикой Роуз переступили через порог таверны Исла-Моны. Даже суровая на вид старая тавернщица Инес Диас позволила себе улыбнуться. Элизабет не стала медлить и заказала бутыль рома себе, Джессике и капитану Воробью. Они выбрали круглый столик на троих, а когда, наконец, уселись втроем, Джек, разлив ром по трем кружкам, принялся рассказывать, откинувшись на спинку деревянного стула:

— Вообще началось все с того, что козлобородый шкипер опять спер у меня «Черную жемчужину».

— Барбосса, — прищурившись, уточнила Элизабет. — Гектор Барбосса.

— Ага, он самый. Да это еще что: «Жемчужину»-то мою старина Гектор потерял да и вздумал пойти на службу к дородному английскому королю. Сперва я думал, что она просто потонула, но все оказалось не так-то просто…

Джек подался немного вперед к собеседнице и заговорщицки прошептал:

— «Черная жемчужина» оказалась в бутылке, а поместил ее туда Эдвард Тич. Вы слыхали о Черной Бороде?

— Так, с чужих слов, — вместо Элизабет обтекаемо произнесла Джессика, которая тоже вслушивалась в беседу. — Весьма жестокий пират, не щадит даже своих. Говорит, мол, он убивать должен, чтобы не забывали, кто он такой.

— Да, это верно. Но вы не слыхали, что он обладает магией вуду, — серьезно констатировал Воробей. — И что его команда зомбирована… Так вот. Я в это время искал Источник Молодости, да по чистой случайности оказался на корабле Черной Бороды. Точнее, меня туда кое-кто обманом завлек, но не суть. Суть в том, что, как оказалось, еще есть шанс вернуть себе «Жемчужину». Источником, конечно, пришлось пожертвовать в силу некоторых обстоятельств… — каких именно «обстоятельств», Джек почему-то предпочел не говорить. Глотнув рома из кружки, капитан продолжил: — Но «Черную жемчужину» мы с Гиббсом из бутылки вытащили. Не без труда, конечно.

— Это, конечно, прекрасно, что ты вернул себе корабль, — Элизабет тоже отпила немного из своей кружки. — Но, возвращаясь к моему вопросу, что ты забыл на Исла-Моне?

— Понимаешь ли, Элизабет, по возвращении на Карибы я узнал кое-что об одном артефакте… — в очередной раз глотнув рома, Джек плеснул себе еще из бутылки и внимательно посмотрел на Суонн. — Слыхала ли ты о Черной Орхидее?

— О твоей «Черной жемчужине» слыхала, а вот об орхидее — нет, — пожала плечами девушка. — Что это за артефакт такой?

— Пожалуй, я не в ту сторону корабль развернул, — хмыкнул капитан Воробей. — Но вот об испанской Неуловимой Эскадре ты точно должна была слышать, цыпа.

— Ха, еще бы ей не слышать! — раздался веселый хрипловатый голос Инес Диас. — С недавних пор чуть ли не все об этом говорят. Пираты в свое время очень боялись этой эскадры, не говоря уже об англичанах и лягушатниках…

— Да-да! — энергично закивал Воробей. — И передвигалась она по Архипелагу с огромной скоростью — недаром ее прозвали Неуловимой. И ты, конечно, знаешь о капитане, победившем Неуловимую Эскадру… В народе его «Спасителем» называют.

— Это была она, — не преминула заметить Элизабет. — Беатрис Шарп, родная дочь легендарного Николаса Шарпа и пиратская баронесса Исла-Моны.

— Так-то оно так… Только ты не знаешь, почему она смогла победить Эскадру, — хитро улыбнулся Джек. — К тому времени в Эскадре оставалось только два корабля — линкор «Азор» и еще какой-то, а дон Педро де ля Энкантарио уже потерял Черную Орхидею.

— Погоди, — остановила его Лиз, начиная уже волноваться. — Что-то я перестаю понимать. Что за дон Педро… как его там? И какая, к черту, Черная Орхидея? Ты можешь мне растолковать?

— Дон Педро де ля Энкантарио — это капитан линкора «Азор», бывшего тогда флагманом Неуловимой Эскадры, — с видом знатока пояснил капитан Воробей. — Погиб при штурме Исла-Моны от рук, как я понимаю, самой Беатрис Шарп. А Черная Орхидея — артефакт, дающий неуязвимость и дону Педро, и его эскадре. До того, как наш уважаемый сеньор потерял Орхидею. Смекаешь?

— Ну тебя, Джек! — не выдержала и рассмеялась Элизабет. — Скажи еще, что испанцы, как команда «Жемчужины» в свое время, превращались по ночам в скелетов, а их капитан ради забавы палил по маленькой бессмертной обезьяне!

— Шутки шутками, а Черная Орхидея все же существует, — философски заметил Джек, не сводя глаз с Суонн. — Я узнал об этом от одной необычной женщины, которая своими глазами видела этот артефакт… Никто не знает ее настоящего имени, все ее зовут просто Матильдой. Она очень сильно интересовалась легендами и мифами, а также индейскими обычаями, культами и всякими там божественными предметами. И вот однажды ее, как невероятно умную ученую, доставили в адмиральскую каюту линкора «Азор». Дон Педро показал ей Черную Орхидею и сказал, чтобы Матильда досконально изучила все свойства артефакта. Разумеется, сеньор знал, что Орхидея делает его эскадру непобедимой, но догадывался, что в ней сокрыто гораздо большее могущество, чем он мог себе представить…

— И что было дальше? — Элизабет даже отставила в сторону кружку и обратилась в слух.

— Дальше… Матильда, несмотря на бдительную охрану, исчезла. А вместе с ней исчезла и Черная Орхидея. Вот таким хитрым образом дон Педро де ля Энкантарио потерял артефакт, дающий бессмертие, благодаря одному из его свойств — перемещать человека из одного места в другое, — капитан Джек развел руками и ухмыльнулся. — Мне, между прочим, сама Матильда обо всем этом рассказала, когда под видом простой горожанки на Невисе выманила меня через городские ворота под предлогом того, что я должен был убить оскорбившего ее капитана. Ну, конечно, помочь даме я согласился, а когда вышел в джунгли, Матильда тотчас сорвала покровы и рассказала историю о Неуловимой Эскадре и Черной Орхидее.

— И где же Матильда сейчас? — поинтересовалась Джессика, которая все это время прислушивалась к беседе, хотя и не сильно верила словам Воробья.

— Понятия не имею, но можно начать поиски с Невиса, — предложил Джек, уже собираясь уходить. — А вы, наверное, тоже решили взяться за поиски Черной Орхидеи? Не советую, барышни, не советую… Бессмертие — это странная штука: его жаждешь, а как получаешь — уже и не особо хочешь.

— Ты говоришь это, потому что сам хочешь найти Орхидею раньше нас, — Элизабет смерила пирата внимательным взглядом. — Не прикидывайся, Джек, уж я-то знаю тебя, как облупленного.

— Да ладно вам, я предлагаю не соперничество, а союз, — клятвенно заверил Воробей. — Кстати говоря, на Невисе, как рассказала Матильда, обитает еще один соискатель Черной Орхидеи… Обитал, точнее. К тому времени, как ветер меня принес обратно на Карибы, этот тип был уже мертв. Но золотишко у себя дома должен был оставить наверняка. В общем, раз уж взялись — дерзайте, — он отвесил шутливый поклон Элизабет и Джессике и, выйдя из таверны, зашагал к своему кораблю.

Несколько минут спустя девушки тоже направились в сторону порта Исла-Моны, попутно размышляя. Похоже, их опять втянули в какую-то загадочную историю, как это было в случае с кораблем обезьян. Черная Орхидея, артефакт, дающий бессмертие и возможность телепортироваться… Все это походило на очередной вымысел, хотя Элизабет, повидавшей немало сверхъестественного — от проклятых кораблей до морских богинь, удивляться точно было уже нечему. Если Черная Орхидея действительно существует, надо хотя бы попытаться найти ее. Ну, а сорвать неплохой куш, разумеется, всегда приятно. Только сомневалась Суонн, что Брайан Джордж настолько глуп, чтобы перед смертью золото оставить на видном месте или в открытом сундуке. Что-то девушке подсказывало, что поиски денег Брайана будут нелегкими. Как, впрочем, и поиски Черной Орхидеи.