«Мы еще померяемся, у кого толще», — промелькнуло у меня в голове, когда я, приземляясь, красивым перекатом ушел в сторону, а Кетч сдавленно выругался. Не было времени выяснять, что он там себе отбил, потому что я уже несся по узкому проходу, заполненному вязкой клубящейся мглой. Оставалось только надеяться, что караульные тоже не шибко ориентируются в этом мареве, потому что лично я нихуя не видел. Судя по топоту и хриплому дыханию за спиной, Кетч отставал от меня не больше, чем на пару шагов.

— Блять! — тоннель круто сворачивал влево, и я с разгона впечатался в стену, рассадив лоб об острый выступающий камень. Кетч затормозил и рванул меня за плечо, разворачивая:

— Цел?

— Похуй, — я вытер рукавом струйку крови, заливающую глаза, — Смотри!

  Из-за поворота в паре метров от нас сочился слабый свет и на сером песке шевелились две тени — нас ждали. Кетч за моей спиной осторожно завозился, зашуршал чем-то, сунул мне под локоть нечто мягкое, скрученное в ком и прошелестел:

— Кидай и сразу ходу, понял?

 Он легко коснулся моего плеча, чуть сжал пальцы, как бы спрашивая: «Готов»? Я скинул его руку, кивнул, запоздало понимая, что он вряд ли хоть что-то увидит, размахнулся и броском, достойным лучшего квотербека «Баффало», швырнул ком в пятно света.

  Их действительно было только двое, оторопело уставившихся на мой импровизированный мяч, оказавшийся смятой рубашкой Кетча — нелепый толстячок и худенький парнишка, оба с клинками наизготовку, но толстяк держал свой клинок на манер скалки — немного наотлет, будто собирался не колоть, а колошматить им как дубиной. Парнишка вцепился в рукоять клинка обеими руками и напоминал недотепистого ученика рыцаря в первом тренировочном поединке. Но обольщаться не стоило — эти недоумки могли с легкостью уделать нас и голыми руками. Если бы успели, конечно.

  Толстяка снес Кетч, в эффектном прыжке долбанув его ногами: «Точно самурай, каратист гребаный»! Я поднырнул под клинок заморыша, отправляя его в нокаут коротким точным ударом в подбородок. Пернатые трогательно улеглись рядышком на песок и затихли. Кетч с профессионализмом пианиста пробежался пальцами по обмякшим тушкам, обыскивая, не нашел ничего полезного, кроме клинков, один кинул мне, второй задумчиво взвесил в руке, что-то прикидывая.

— Тебе одного мало?

— Я амбидекстр, Дин, так что в самый раз. Ну, полагаю, одного в расход, второго допросим. Пончик мне кажется перспективнее, значит… — Кетч замахнулся, но я удержал его руку:

— Стой. Грохнуть всегда успеем, для начала выясним, кто тут наименее ценный член экипажа. Ремень дай.

— Надеешься увидеть меня еще и без штанов? Мой роскошный обнаженный торс пробудил твои темные желания?

— Затухни, придурок, нашел время. И кончай ржать, заебал! 

  Мы сложили ангелов шалашиком, спина к спине. Я в который раз мысленно помянул Бобби добрым словом за навык быстро вязать булинь. Удобнейший узел, хоть ловушки делать, хоть вот пленников паковать. Тощий затрепыхался, приходя в себя, Кетч среагировал моментально, выхватывая из-за пояса второй клинок и синхронно подпирая оба ангельских подбородка:

— Настало время приятной вечерней беседы. Жаль, чая нет, но мы сумеем договориться, верно? И без фокусов, малопочтенный, а то обеспечу дополнительным отверстием под пирсинг.

— Ччттооо… Ахррр…- ангел задергался, пытаясь освободить руки, но ремень держал крепко.

— Дин, думаю, клиент созрел для разговора, — Кетч явно заранее просчитал произведенный эффект, потому что пернатый, узрев мою перекошенную окровавленную рожу, судорожно засучил ногами, пытаясь отползти к стене и слиться с ней. Получалось плохо — сдвинуть с места балласт в виде толстяка ангелу не удавалось.

— Так, убогий, вопрос номер раз: где Кастиэль?

— Ммм… Ннеее шкашу — острие клинка под подбородком явно не улучшало ангельскую дикцию, — Не шмейте… Мефафрон, он… вас пофавает! Фефтоко!

— Что, блять?

— Думаю, он пытается сказать, что нас покарают, и, вероятно, жестоко.

— Слышь, угребище, еще один ответ не на заданный вопрос — и я покажу тебе настоящую жестокость.

— Он может, — Кетч с серьезной миной покачал головой, — да и я могу. Он почти незаметным, молниеносным движением полоснул ангела по хилой шейке. Вспышка ослепительного белого света — и пернатый обвис безвольной тушкой.

— Ебать, Кетч! Ну вот нахера ты его?

— Нет времени возиться. Демонстрация намерений хороша лишь тогда, когда ты готов перейти от слов к делу. Вот я и перешел. К тому же, — он приподнял острием клинка подбородок толстяка, — мой фаворит уже готов к конструктивному диалогу, — Кетч хищно оскалился, — Ну, давай, не симулируй глубокую кому, не разочаровывай меня. Вопрос помнишь?

Толстяк разлепил глаза и отчетливо клацая зубами выдавил:

— Ддаа… Ккастиэль ннаа нижнем уровне, но тттам зззащщитта…

— Вот, я же говорил! Молодец, продолжай.

— Ттуда нет доступа, я… я не смогу. Ттам камеры, но они зза…запечатаны десницей Метатрона, понимаете? Никто не сможет пройти, кроме него.

— Десницей? Кетч, десница — это ведь рука, да? Правая или левая?

— Правая вроде бы, а что?

— Думаю которую ему отхерачить. Для верности отрубим обе, какая-нибудь да подойдет.

— Вы шутите, да? Он сейчас будет здесь, он узнает!

— Надеешься дождаться? Это вряд ли. Но если хочешь попытаться, дам шанс — что там за защита? Ну, живо!

— Пожалуйста, не надо! Я не знаю подробностей, Метатрон делал все сам, мы только ох…охраняем вход, мы не спускались туда! Господин говорил, что защита может лишить нас сил, если мы попытаемся пойти к пленникам.

— Так их там несколько? Кто, кроме Кастиэля?

— Только один, из населения. Было… было четверо. Раньше, до… — жирдяй зажмурился, разом как-то усохнув, — до того, как это началось…

— До чего? И где они теперь? Говори, ну!

— Я… я не должен. Господин запретил, мне конец! — Ангел вполне правдоподобно хлюпнул носом, — Он убьет меня, скормит им! Я не должен говорить, пожалуйста, не заставляйте меня!

— Да что за хуйня тут творится? Кому скормит? Говори, сука!

— Тварям скормит! Они приходят, они всегда голодны. Им все равно кого жрать — ангела или человека. Господин сказал, что если мы нарушим приказ, следующими будем мы. Иниас так боялся, что когда пленники закончатся, господин пожертвует им. Господин был им недоволен… нами недоволен. Мы не воины, понимаете? Когда рай был прежним, мы вели учет…

— Бухгалтеры, значит? Так, счетовод, кончай темнить. Что за твари и откуда они взялись в этом охуительном месте?

— Господин призвал их. Это… это шедимы… Они подчиняются господину, но только пока он кормит их. Я их видел, однажды… Господин отдал им пленника и они… они рвали его, а он кричал, так кричал! Я до сих пор слышу его крик, понимаете? А теперь он отдаст им меня, за то, что я сделал! Хотя… может быть, теперь он начнет с вас?

— Шедимы? Не может быть! Неужели Метатрон настолько глуп, что связался с шедимами? Но они не подчинялись никому, кроме Люцифера, да и у того хватало ума держать их подальше. Он настолько в отчаянии, что решился на такое?

— Пиздец. Полный пиздец… Это же война, Кетч, причем война на два фронта. С одной стороны — полоумный Метатрон и свора пернатых, с другой — адские твари. Рай, блять! Нужно вытаскивать Каса, немедленно! Ты, — я пнул ангела в бок, — говори, как Метатрон управляет тварями? Заклинание, артефакт — что? Как он вызывает их?

— Он их не вызывает, уже… В начале, наверное, да, вызвал, но я точно не знаю, как он это сделал, сейчас они просто приходят сами, требуют пищу. У господина есть артефакт, которым можно запечатать разлом, но сила Копья слабеет, поэтому он не использует его, обходится жертвами.

— То есть, еще немного и шедимы станут неуправляемы? Что это за копье? Где оно сейчас?

— Копье Лонгина, напитанное кровью Бога. Но когда я видел его в последний раз в руках у господина, свечение почти угасло. Господин сказал, что я не должен страшиться чудовищ — ведь душ в раю достаточно, чтобы насытить шедимов. Небольшая жертва, для общего блага — только и всего. Но они приходят все чаще, и никто не знает, когда и где они явятся вновь. А если на пути разлома окажусь я?

— То есть отдать тварям невинную душу для тебя в порядке вещей? Пусть жрут кого угодно, лишь бы не тебя?

— Но ведь нас так мало, а душ… я в последнее время совсем забросил подсчеты, где-то около четырнадцати миллиардов. Это меньшее зло, понимаете? Статистически, такое решение правильное. Ой! Больно!

— Даже не знаю, кто тут большая тварь — вы или шедимы. Те хоть просто жрут, безо всякой статистики. Где этот чертов артефакт и что он может?

— Копье у господина, кажется, им можно закрыть разлом навсегда, но неизвестно, сколько в нем осталось силы. Господин сказал — это последний аргумент.

— То есть пока что шедимы ему зачем-то нужны?

— Дин, думаю, я знаю — зачем. Он надеется сделать из них армию, выкормить охрану и держать нас под контролем, это гетто, понимаешь? Вышки, колючая проволока и шедимы вместо овчарок. Мрази, какие же вы мрази!

— Дошло, наконец? Ему и ангелы станут не нужны, если сумеет приручить чудовищ. Только не думаю, что получится, скорее они сожрут его самого. Хорошо бы добыть копье, даже если проку от него немного. Видимо, сила копья была завязана на Чаке и улетучилась вместе с ним. Все, Кетч, я иду за Кастиэлем. Держи оборону, что делать с этим ублюдком — решай сам.

— Есть. Не копайся там, походу гости вот-вот нагрянут. И - удачи, Дин.