Вэнь Цин не ожидала, что Вэй Ин придет к ним даже в свой день рождения. Ей казалось, что хотя бы в такой важный день Вэй Ин решит не оставлять свою семью. Ну или что его семья найдет для него время.

Вэнь Нин только вздохнул, когда Вэй Ин зашел в дом, держа в руках небольшую картонную коробку. Потом выяснилось, что на самом деле все было не так плохо, — Вэй Ин просто прогуливал уроки, пока все остальные члены семьи прилежно учились и работали. Вэй Ин назвал это «правом именинника», но попросил, если что, не рассказывать дяде Фэнмяну и мадам Юй, которые, кажется, не были в курсе никакого такого права.

И Цзян Чэну — тому, наверное, тоже захотелось бы прогулять занятия, но он все равно не смог бы, расстроился бы и стал бы ворчать и закатывать глаза, неубедительно изображая нравственность.

А с собой Вэй Ин, кстати, принес пирожные, которыми могла угоститься и сестричка Цин, чтоб не быть такой букой, — та все нудела себе под нос о том, что Вэй Ину тут было не место, тем более! Он прогуливал занятия. Вэй Ин, если и слышал ее, делал вид, что слова его не касались. За шкирку его пока выкинуть за порог не спешили, и Вэй Ин отчаянно этим пользовался.

Вэнь Нин ничего не говорил по этому поводу. Но Вэй Ину этого и не требовалось. У него была потрясающая чуйка на ответную симпатию, и всех, кто по неосторожности давал слабину, Вэй Ин брал в оборот. Хотя вот Вэнь Нин не был против того, чтобы его взяли в оборот. Вэй Ин тогда еще не задумывался, что сыграло главную роль — долгое утомительное одиночество, изоляция или ощущение неизбежно приближающейся смерти; но инстинктивно он цеплялся за Вэнь Нина и радовался, когда видел его слабую добрую улыбку. Конечно же, свою роль здесь сыграла и доброта, о губительности которой Вэнь Нину говорили не раз и не два.

Кто же знал, что все обернется именно так. Вэй Ин при всей своей общительности страдал от одиночества и непонятности и раз за разом набивал себе шишку одними и теми же граблями — благими намерениями.

Вэй Ин принес пирожные: целую гору таких пирожных ему подарил на день рождения Цзян Чэн, который знал, что Вэй Ин любил европейские десерты.

Были предприняты бессмысленные попытки скормить их сначала Вэнь Цин, а потом Вэнь Нину. К сожалению Вэй Ина, все отказались.

— Мне обратно их нести, что ли? — с тоской спросил он.

— Съешь сам, — предложил Вэнь Нин с улыбкой.

— Не могу, я уже съел несколько, — он досадливо вздохнул. — Цзян Чэн все карманные деньги потратил на то, чтобы купить мне кучу пирожных.

— Как мило с его стороны, — пробормотала под нос Вэнь Цин. Она ходила туда-сюда мимо них — один из входов в таинственный архив располагался в кухне, а рядом с кухней — выход на задний двор. Туда-то все и стаскивалось — какие-то супер ценные бумажки, в сторону которых Вэй Ину было запрещено даже дышать. Он с Вэнь Нином сидел в кухне и с грустью рассматривал коробку, в которой лежали эклеры, пока Вэнь Цин готовилась к приходу каких-то важных гостей. В их сторону Вэй Ину тоже запретили дышать. Вэнь Нину наказали «следить за чертёнком».

Хлопнула дверь, и Вэй Ин обиженно надул губы.

— Я не чертёнок!

— Ещё какой! — крикнула Вэнь Цин из-за двери. — Все! Сиди там.

Вэй Ин недобро сверкнул взглядом и обратил его на занервничавшего Вэнь Нина. Он подвинулся вместе со стулом ближе и практически в упор уставился.

— Кто там? — спросил Вэй Ин.

— Новые покупатели, — сказал Вэнь Нин, как отрапортовал. — Снова демоны какие-то, — а это прозвучало слишком неубедительно, и Вэнь Нин мысленно дал себе оплеуху. Полный провал.

— Ладно, — Вэй Ин сделал вид, что согласился. — А почему ты не съел эклер?

— Ну, зачем я буду есть подарок твоего брата?

Вэй Ин ахнул. И только в этом была причина?

— Так ведь дома ещё полно! — воскликнул он. — Цзян Чэн их во-о-о-о-от столько принес. — Вэй Ин, изображая руками, сколько именно пирожных принес Цзян Чэн, широко улыбнулся и снова подвинул коробку к Вэнь Нину. — Ешь.

— Мне нельзя, — тихо сознался Вэнь Нин. А выражение на лице Вэй Ина из воодушевленного мгновенно сменилось на растерянное. — Я не привык к такой пище. И хоть она кажется очень вкусной, — он вздохнул и с грустью глянул на блестящую темную глазурь. — Нельзя.

— А если половинку? — грустно уточнил Вэй Ин.

— И даже половинку.

— А маленький-маленький кусочек?

Вэнь Нин задумался и честно оценил свои шансы. Вэй Ин тем временем не делал задачу легче и смотрел на него грустными, полными тревоги глазами. Он ждал от Вэнь Нина согласия. Вэнь Цин ждала от него выздоровления.

— Маленький-маленький можно попробовать, — наконец решился на компромисс Вэнь Нин, и Вэй Ин тут же подскочил со своего, хлопнув в ладоши.

— Ура! — он помчался к столешнице, в которой хранились столовые приборы. Торжественно звякнув о другие ножи, на свет был вытащен самый большой и угрожающий на вид тесак.

— Я разделю с тобой, — сказал Вэй Ин с бесноватой улыбкой. А потом они тесаком разрубили бедное пирожное на два кусочка — побольше и поменьше. Вэй Ин радостно набил щеки и посмотрел на Вэнь Нина, который неуверенно крутил кусочек эклера у своего носа.

— А почему ты не привык к такой еде? — спросил Вэй Ин, даже не прожевав толком. — Ее же везде полно.

Вэнь Нин слабо улыбнулся.

— Ну, я не могу покидать магазин.

Вэй Ин понимающе закивал.

— Я читал эту историю, — сказал он и потянулся ко второму эклеру — первый уже закончился. — Это потому что люди вас забыли специально? Но вот сестрёнка Цин выходить в мир людей может.

— Ну, она сильнее меня.

Вэй Ин на такое заявление насупился.

— Я видел, как ты в одиночку тащил огромный шкаф.

— В другом плане сильнее.

Вэй Ин непонимающе моргнул, а потом пожал плечами и запихал остатки эклера в рот.

— Мне очень жаль, — пробубнил он тихо и пристыженно — Вэнь Нин, кажется, и сам не знал, можно ли ему было даже маленький-маленький кусочек, а неволить его не хотелось. Но как только Вэй Ин открыл рот, чтобы предложить оставить эту идею, Вэнь Нин осторожно надкусил и прислушался к своим ощущениям.

— Как вкусно, — вздохнул он. — Очень вкусно. В моем времени таких сладостей не было.

— А я бы тоже не смог есть сладости через тысячу лет? — спросил Вэй Ин. Вэнь Нин, не прекращая жевать, растерянно моргнул и склонил голову на бок, как птичка. — Ну вот если бы я как ты остался тут на тысячу лет взаперти, а потом мне принесли бы сладости из внешнего мира, я бы смог бы их есть?

— Скорее всего, нет, — улыбнулся побледневший Вэнь Нин.

— Это так ужасно! — посетовал Вэй Ин. — Тебя все забывают, и сладости есть нельзя!

— И правда…

— Я бы попытался этого избежать, если бы знал, что меня это ждёт, — Вэй бросил нетерпеливый взгляд на дверь, из-за которой донёсся негромкий смех.

— Из-за семьи? Или из-за сладостей? — с неуверенной улыбкой уточнил Вэнь Нин.

— Из-за семьи, конечно, — Вэй Ин перевел на него удивленный взгляд. — Не хочу, чтобы дядя и тетя забывали меня. Или чтобы сестренка меня забыла. Или Цзян Чэн! — Вэй Ин на мгновение представил, как бы он почувствовал себя, если бы его враз все забыли, и ему стало так горько и страшно, что он тут же отогнал от себя эти мысли. Он сидел и упорно не представлял замешательство на лице Цзян Чэна, который не понял бы, что Вэй Ину, незнакомому мальчику, было нужно от него. Ужасно. Неприемлемо. И даже в воображении это все выглядело так… жутко реалистично. Напуганный собственным воображением Вэй Ин зажмурился крепко и пробормотал: — Все бы отдал, только бы Цзян Чэн не забывал меня. Не хочу, чтобы забывал.

И так получилось, что Вэй Ин действительно очень сильно этого хотел. Больше всего.

Вэнь Нин, который и без того был бледным и явно чувствовал себя не очень хорошо, вдруг посерел весь, вцепился взмокшими ладонями в стол, и Вэй Ин, забыв, о чем думал до этого, ошарашенно вскинулся.

— Что случилось? — с ужасом спросил он.

— Вэй Ин, — сказал Вэнь Нин через силу, стиснув зубы. И голос его казался знакомым, но звучал он странно и вымученно, будто Вэнь Нин до этого никогда не разговаривал. — Я тоже не хочу, чтобы Цзян Чэн тебя забывал.

Вэй Ин растерянно моргнул, попытался дотронуться до руки Вэнь Нина, но одернул пальцы, словно удаленный крошечным электрическим разрядом.

— Вэнь Нин?..

— Он не забудет тебя.

— Сестрёнка Цин! — заголосил Вэй Ин, выбежав из кухни и заколотив кулаками в дверь. — Сестрёнка Цин! Вэнь Нину плохо!

— Я обещаю!

Дверь распахнулась и Вэнь Цин молнией пролетела мимо, в кухню, где по стулу медленно сползал вниз потерявший сознание Вэнь Нин. Вэй Ин так и продолжил стоять, но по чистой случайности он бросил взгляд на задний двор и увидел гостей, которых принимала Вэнь Цин. В белоснежных халатах, изящные и неземные, они сидели за небольшим столиком на террасе и пристально смотрели на Вэй Ина. И совсем не были похожи на демонов! Демонов Вэй Ин уже видел, и они никогда не были такими красивыми. Такими, что аж дух захватывало! Тот, что был постарше, вдруг улыбнулся приветливо, а тот, что помладше, кажется, просто не моргал, не дышал и не двигался. Как манекен.

Очень красивый манекен! Точнее, мальчик! Ещё и с рожками! Вэй Ин, как любой порядочный человек, не забывая какой-то частью сознания про Вэнь Нина, тихо ахнул и широко улыбнулся, поймав непроницаемый взгляд младшего мальчика, тот только моргнул. Мы поладим, подумалось почему-то Вэй Ину, хотя никакой реакции он так и не заметил, не рассмотрев даже трогательно заалевших ушей.

Махнув на прощание рукой, он вернулся обратно в кухню под грозное:

— Вэй! Ин!

Мальчик, что помладше, словно отмер, стоило Вэй Ину скрыться из вида, и посмотрел на своего брата — сходство между ними было столь поразительным!

Брат мягко улыбнулся, и мальчик, что помладше, повторил мысленно случайно подслушанное имя:

Вэй. Ин.

***

Вэнь Цин отчитывала Вэй Ина долго, укоряюще потрясывая пальцем перед его носом. Вэй Ин, как и полагается провинившемуся, сидел, понуро склонив голову и безропотно принимая на себя чужой гнев — заслужил.

С Вэнь Нином ничего страшного не случилось. Ему пришлось прочистить желудок, влить кучу снадобий и погрузить в беспокойный сон, но в любом случае жизнь его была вне опасности. Вэй Ин самоотверженно помогал, беспрекословно слушался указаний и ждал, как второго пришествия, «серьезного разговора» на повышенных тонах как логического завершения этого вечера. С гостями Вэнь Цин пришлось распрощаться раньше запланированного. Да и поговорить на повышенных тонах не получилось — Вэнь Нин спал всегда чутко, и тревожить его и без того неспокойный сон не хотелось.

— И как ты вообще додумался! — прошипела Вэнь Цин.

— Я спросил его! — прошептал Вэй Ин в ответ.

— Сколько раз?!

Вэй Ин открыл рот, чтобы на автомате соврать про «один», но потом вспомнил, как настойчиво упрашивал Вэнь Нина, и смущенно почесал нос, поджав губы.

Вэнь Цин грозно сверкнула глазами.

— Ну?

— Раза три, — пробормотал Вэй Ин, полыхая лицом. — И на последний раз он сказал, что можно! И я дал ему крошечный кусочек! Я правда подумал, что ему можно!

Вэнь Цин, специально усадив Вэй Ина на стул, возвышалась над ним и морально давила, пока вела допрос с пристрастием. Сейчас же она решительно поставила стул напротив и уселась.

— Вэй Ин, — сказала она спокойно и серьезно. — Давай кое-что проясним.

А вот теперь она звучала, как дядя Фэнмянь, который после оглушительных наставлений от мадам Юй, уводил Вэй Ина в свой кабинет, сажал на диван и смотрел серьезно в глаза. И говорил: пора побеседовать начистоту. Спокойная обстоятельная беседа всегда очень нравилась Вэй Ину, но крики и порицания легче сходили с него — как с гуся вода, несмотря на то, что гнев мадам Юй порой воспринимался не очень приятно.

— Ты достаточно юн, особенно по моим меркам, — сказала Вэнь Цин. — Но я воспринимаю тебя как разумного и рассудительного человека, каким бы шалопаем ты ни был.

Вэй Ин шумно сглотнул. Порыв возразить касательно «шалопая» был успешно подавлен — Вэй Ин впервые слышал такое от Вэнь Цин и понимал, что эта беседа была невыносимо важной. Стоило поумерить свой пыл и выслушать все от и до.

— Ответь мне честно, — Вэнь Цин скрестила руки на груди. — Вэнь Нин так и сказал, что ему можно такой кусочек?

Вэй Ин, как и просили, честно задумался и честно покачал головой. Нет. Прямо вот так Вэнь Нин не заявлял, потому что не любил и не умел лгать.

— Он сказал, что можно попробовать.

С трудом не отводя взгляд, Вэй Ин переживал в душе стыд и ужас. Он подверг Вэнь Нина угрозе и даже не с самого начала в этом признался — самому себе как минимум.

— Знаешь, почему Вэнь Нин так поступил? — спросила Вэнь Цин ещё тише.

Вэй Ин кивнул.

— Не хотел меня… расстраивать, — последнее слово было ужасно трудно произносить, оно будто горчило на языке.

— Я расскажу тебе кое о чем важном, Вэй Ин, — Вэнь Цин вздохнула. — Первое и самое важное правило при общении с другими людьми — это слышать их отказ. — Вэй снова кивнул, а потом снова и снова, кивая как болванчик и не отводя от Вэнь Цин взгляда. — Да перестань ты, — она недовольно поджала губы, и Вэй Ин замер.

— Я не услышал его отказ в первый раз, — вздохнул он.

— Именно это и произошло.

— Я хотел что-нибудь разделить с ним, — повинился Вэй Ин. — Потому что мне нравится с ним дружить и не хочется, чтобы он чувствовал себя одиноким. Он ведь очень грустит! Я бы и Цзян Чэна привел познакомиться, если бы ты разрешила!

— Нет, — категорично отрезала Вэнь Цин.

— Ну вот…

— Ты ведь и сам понимаешь, что не должен приходить сюда.

— Но со мной ведь ничего не происходит! — горячо возразил Вэй Ин. — Цзян Чэн постоянно на занятиях и тренировках, и Яньли поздно приходит из школы, — он поднял грустный взгляд на Вэнь Цин. — А я вроде как балбес, школа скучная, и я редко делаю уроки.

Вэнь Цин удивлённо вскинула брови.

— Ты хвастался, что ты отличник.

Вэй Ин только тоскливо вздохнул.

— Ну… да.

— Надо же.

— Это не очень важно, — он потер смущённо нос.

— Не очень, — согласилась Вэнь Цин, а потом поднялась со своего места.

— А с Вэнь Нином все будет хорошо? — вдруг спросил Вэй Ин, подскочив следом и заглядывая Вэнь Цин в глаза.

— Да, — сказала та и мягко улыбнулась. — Пойдем.

Время близилось к вечернему, и успокоившийся Вэнь Нин тихо дремал в своей комнате, увешанной всевозможными нитями, бусами и странно разрисованными листами рисовой бумаги. В комнате пахло тушью и пряными травами, дымок от которых тянулся из курильницы, стоявшей на полу у кровати. Вэй Ин, затаив дыхание, с позволения Вэнь Цин смотрел сквозь приоткрытую дверь на мирно спавшего Вэнь Нина и постепенно успокаивался: с ним и правда все было хорошо.

Вэнь Цин стояла позади и хранила абсолютное молчание. Потом зашуршала мягко ткань, и Вэй Ин легко принял внезапную осторожную ласку — его погладили по голове.

Вэй Ин, чувствуя безмерное облегчение, выдохнул, а потом вдруг дернулся тихо, напуганный двумя блеснувшими из-под кровати точками. Будто там спряталась кошка. Вэй Ин хотел сказать что-нибудь, предупредить, спросить, просто хотя бы вскрикнуть, но затылок кольнуло, окатило холодным, и Вэй Ин, закатив глаза, осел Вэнь Цин в подставленные руки. Вскоре он оказался у себя дома, в своей постели, и мирно спал, не подозревая, что в магазине его уже никто не ждал.

Наверное, именно поэтому на следующий день он все равно пришел.

***

Лес полыхал. Сюэ Ян, лишенный разума, попытался затоптать Лань Ванцзи и Ло Бинхэ, плюнул в них едкой паутиной, а потом сбежал, и причины его побега были понятны — когда весь дом горел, из него всегда первым делом стремились вынести самое ценное, а агрессивно настроенный демон и непонятно откуда взявшийся белый дракон были последним, что могло озаботить в этой критической ситуации. Тем более, на Сюэ Яна они обращали минимум внимания.

Ло Бинхэ молча напирал на такого же молчаливого Лань Ванцзи, который уже в человеческом облике, обнажив меч, знаменитый Бичэнь, отражал его атаки, заложив одну руку за спину.

Лань Ванцзи не стремился унизить кого-то демонстрацией того, как легко и играючи он отбивается от атак столь грозного противника, но Ло Бинхэ вполне однозначно воспринимал этот жест.

Вообще он не думал, что тут окажется кто-то, кроме Сюэ Яна и его заложника, и планировал разобраться со всем быстро.

Быстро не получалось. Он пришел как можно скорее, чтобы успеть до начала сделки, которую планировал Сюэ Ян и о которой имел неосторожность проболтаться, но то ли Ло Бинхэ не так рассчитал время, то ли нетерпеливость Сюэ Яна не имела границ, и его планы сдвинулись на более раннее время.

От досады хотелось скрипеть зубами — учитель не одобрил бы такого количества жертв, но и оставлять такого свидетеля, как Сюэ Ян в живых стало бы фатальной ошибкой. Тот секреты и условия своих же сделок умел хранить, только пока ему было выгодно.

Лань Ванцзи ненавязчиво принимал на себя напор и постепенно уводил Ло Бинхэ подальше от нити, которая тянулась из арки через деревья и исчезала в черном едком тумане, в котором скрылся Сюэ Ян.

Вэй Ин со своим братом все ещё находился там, неизвестно где, и лишить его нити означало лишить его единственного выхода: к Сюэ Яну, который тоже мог бы вытащить их по своему желанию, обращаться сейчас не было смысла. Он убежал спасать свое единственное сокровище.

Ло Бинхэ вдруг отскочил от Лань Ванцзи на шаг назад и прекратил атаковать, разгадав его маневр. Ло Бинхэ усмехнулся.

— Надо же, — сказал он. — Благородному дракону не чужда хитрость.

Лань Ванцзи ничего не ответил и не двинулся с места, продолжая взглядом следить за Ло Бинхэ. Тот медленно бродил туда-сюда и, кажется, собирался прерваться на разговор. Лань Ванцзи в светской беседе был мало заинтересован, но и терять Ло Бинхэ из виду не стоило — тот явно был настроен серьезно.

— Итак? — не выдержал Ло Бинхэ. — Ты, я так понимаю, оберегаешь нить?

— Да, — честно ответил Лань Ванцзи.

Ло Бинхэ улыбнулся мрачно и махнул мечом.

— Тогда не буду тебе мешать.

…ведь если так подумать, то Лань Ванцзи убивать не было смысла, так как он явно не был в курсе того, почему Ло Бинхэ пришел сюда убивать Сюэ Яна. Сюэ Ян же, наоборот, прекрасно понял бы причины такого решения. Тем более, что даже сейчас, будучи в таком состоянии, он не должен был списываться со счетов.

Лань Ванцзи немедленно среагировал на его движение и кинулся, подсекая и преграждая путь собой и своим мечом. Синьмо, подрагивавший в руке от нетерпения, застыл в паре сантиметров от нити, блокированный Бичэнем.

Лань Ванцзи, забыв, как дышать, бросил мимолётный взгляд на нить.

— Не трогай, — сказал он тихо.

— Не получится, — возразил Ло Бинхэ. Он с лязгом отвёл меч в сторону и раздражённо скрипнул зубами. — Ты должен отойти, господин белый Нефрит. Ты ничего не знаешь, и я, так и быть, притворюсь, что не видел тебя.

Лань Ванцзи слегка нахмурился, но упрямо продолжил стоять на месте. Ло Бинхэ снова сделал шаг назад.

— Там кто-то очень дорогой тебе? Хозяин магазина, не так ли? Все миры только и говорят о вас двоих постоянно. О тебе в особенности.

Лань Ванцзи не шевельнулся ни на миллиметр, и Ло Бинхэ уже начал терять терпение.

— Мне надо! — настоял он почти отчаянным тоном. — Белый Нефрит, сражаться с тобой морока. Но… черт с тобой!

Он ринулся вперёд, стремительный и разъяренный. Ло Бинхэ задавал вопросы про нить, но точно не собирался успокаиваться, пока не перережет ее и не убьет Сюэ Яна в попытках скрыть следы своей сделки. Он злился и постепенно терял самообладание: чем дольше Лань Ванцзи задерживал его, тем сложнее потом будет искать Сюэ Яна. Особенно если тот успеет прийти в себя.

Лань Ванцзи, словно идеальное отражение в зеркале, вторил движениям Ло Бинхэ и встречал его лицом к лицу, пресекая каждый взмах мечом и следуя за ним по пятам.

Мрачный бамбуковый лес все сильнее наливался тревожным оранжевым светом, трещал, наполнялся дымом.

Эта стихия — огонь, дым и хаос — были чуждыми для Лань Ванцзи, а для демона, который не один год скитался по пламенеющим пустыням, ориентироваться в сгущающемся смоге было, конечно же, гораздо легче. Поэтому сейчас Лань Ванцзи мог успешно выполнять только две вещи: защищать нить и тянуть время. Выглядел он при этом невозмутимым, как Будда, и только излишняя бледность и чуть опущенные уголки губ выдавали его напряжение.

Ло Бинхэ не смог обмануть Лань Ванцзи даже с помощью иллюзии — когда от одной точки метнулись две тени, Лань Ванцзи остался спокойно стоять там, где стоял. Спустя секунду перед ним снова явился словно из ниоткуда Ло Бинхэ — он тоже не сдвинулся с места, закрыв себя мороком.

— Я вижу магию, — тихо сказал Лань Ванцзи. — Гении близки нашей природе.

— Я понял, — Ло Бинхэ зловеще сверкнул глазами, и Лань Ванцзи молча выставил перед собой меч.

Ло Бинхэ судорожно размышлял. Дракон оказался упертым, он не давал ничего сделать, но и уйти тоже не позволял, следуя за каждым его шагом. Было понятно, чего он ждал, — пока его ненаглядный хозяин магазина не выйдет из арки. Тогда защищать нить уже не надо будет, и его движения и размах перестанут быть такими ограниченными. Более того, если где-нибудь крутился один Нефрит, то обязательно рядом ошивался второй, готовый рвать и убивать за своего брата.

Силы явно были неравнозначны. И пламя, пожиравшее лес, было принесено из одного из горячих адов Нарака. Остановить его было невозможно, пережить — очень сложно, учитывая скорость, с которой он распространялся по территории леса. Даже для дракона он мог оказаться губительным.

Ло Бинхэ не планировал оставаться тут так долго.

— Ты и правда ходишь в человеческой одежде, — наконец сказал Ло Бинхэ, оглядев дракона с головы до ног. Такие странные вещи могли делать только люди — из грубых тканей, неудобных, липких; для любого магического создания носить такое было подобно пытке. Лань Ванцзи пожал плечами. — Я слышал, что ты живешь среди людей, потому что оттуда быстрее всего можно попасть в магазин.

Лань Ванцзи продолжал смотреть на него, и Ло Бинхэ, окруженный аурой злости и отчаяния, снова принялся ходить туда-сюда.

— Значит, это правда…

— Даже если так?

Какое глупое и странное стремление — пытаться задеть Лань Ванцзи через его чувства к Вэй Ину. Ло Бинхэ пытался разозлить его, сбить с толку? Заставить нервничать?

— Что будешь делать, если он не выйдет? — продолжал расспрашивать ло Бинхэ.

— Я верю в Вэй Ина.

Он цыкнул и гневно посмотрел на дурацкого дракона.

— А если твоя вера в него не будет оправдана? Если портал будет гореть, а по нити так никто и не вернется?

— Ты много знаешь про ритуал.

— Зато ты, кажется, мало с ним знаком.

— Расскажи.

— Зачем? — усмехнулся Ло Бинхэ. — Если ты так веришь в своего человека, дождись его возвращения. Он все сам расскажет тебе. А меня отпусти.

Лань Ванцзи покачал головой.

— Не могу.

Разочарованный ответом (тем не менее, вполне ожидаемым) Ло Бинхэ шумно выдохнул.

— Нужен только Сюэ Ян и его заложник, — сказал он. И Лань Ванцзи, покосившись на нить за своей спиной, снова поднял на Ло Бинхэ спокойный взгляд. Горький черный дым щипал нос и глаза, чувствительное драконье обоняние остро воспринимало все запахи и вкусы, и сейчас мироощущение Лань Ванцзи агонизировало.

— Нет.

— Только Сюэ Ян, — предложил Ло Бинхэ. Он раздраженным жестом тряхнул кистью, пряча Синьмо, а потом обеими ладонями потер лицо, совершенно не опасаясь того, что Лань Ванцзи мог бы воспользоваться этой заминкой и напасть. Слава о Лань Ванцзи и его благородстве шла впереди него.

— Я не очень хочу убивать, — наконец сказал Ло Бинхэ.

— Не убивай.

На это заявление Ло Бинхэ вскинулся и посмотрел на Лань Ванцзи как на умалишенного.

— Но тогда учитель узнает! — объяснил он, будто сообщил дураку нечто очевидное. — И учитель расстроится. А я уже пообещал ему, что не буду этого делать.

— Обещания надо выполнять, — спокойно возразил Лань Ванцзи, тем не менее, немного изменившийся во внешности — он стал чуть выше, а его янтарного цвета глаза налились пронзительной желтизной. На руках чернели когти. Ло Бинхэ снова принялся ходить туда-сюда, и амплитуда каждый раз росла. Лань Ванцзи следовал за ним, в мыслях уже пытаясь отправить брату сигнал: надо было срочно искать учителя Ло Бинхэ. По крайней мере того, что все еще был жив.

— Я пытался, — возразил Ло Бинхэ. — Но этот оборванец снова и снова заявлялся, требуя справедливости! Почему ему можно, а мне нельзя? — спросил он обиженно, как будто это Лань Ванцзи запрещал ему требовать справедливости. — Вот ты бы сражался за своего хозяина магазина?

— Да.

— Я тоже сражаюсь!

— И я.

— Вот видишь! Мне просто нужен Сюэ Ян!

— Нет.

Потому что сейчас смерть Сюэ Яна означала смерть Вэй Ина. А потом она означала бы для Вэй Ина боль, и хоть обычно Лань Ванцзи не вмешивался в споры существ с темной стороны, тут он вынужден был влезть и сделать все, что в его силах, чтобы Вэй Ин смог разобраться сам.

Брат все не отвечал на его попытки связаться, и оставалось надеяться лишь на то, что Лань Ванцзи услышали, и меры уже были приняты. Лань Ванцзи застыл весь, когда в чужой руке мелькнул Синьмо и Ло Бинхэ, сверкая красными глазами, грустно улыбнулся.

— Я так и думал.