В голове раз за разом прокручивался один момент.

Лань Ванцзи, когда Вэй Ин убежал, застыл посреди времени и пространства на долю секунды, однако в эту долю он пережил, возможно, весь спектр эмоций: от еле сдерживаемого крика до ужаса, от которого кровь стыла в жилах. Вэй Ин умчался благородствовать, не оставив Лань Ванцзи даже шанса предложить какое-нибудь более-менее действенное решение.

Вэй Ин не просил помощи, никогда не просил, даже сейчас, когда ситуация явно вышла из-под контроля, он просто умчался, желая спасти и волков, и овец.

Лань Ванцзи знал, как можно было добраться до паучьего леса, но дорога туда занимала долгое время, и даже вдвоем с братом управиться получится не так быстро, как было нужно. Еще и барьер отнимет много времени.

Лань Ванцзи выскочил на середину двора, следом за ним спокойно пошел брат, и они вот так без дела простояли с минуту, когда каждая секунда была на счету. Лань Сичэнь старался не вмешиваться, но был готов, в случае чего, ответить согласием на просьбу о помощи.

Просьба не прозвучала. Лань Ванцзи, сказав тихое «брат», кивком указал на ярко цветущее дерево, и за ним внезапно открылся вход в полметра высотой — темный, гулкий, облепленный паутиной, он вызывал чистейшее отторжение, и от мысли, что придется ползти по тоннелю, облепленному липкой бело-серой субстанцией… подташнивало.

Кто тебе помог, хотел спросить Лань Сичэнь. Кто открыл для тебя лаз, Ванцзи? По этой тропе ушел Вэй Ин, и она была закрыта для всех остальных. Что помогло тебе?

Лань Сичэнь, не выразив сомнений или подозрений, последовал за Лань Ванцзи, как только услышал зов помощи. В конце концов, вопросы всегда можно было задать потом.

Точнее, Лань Сичэнь намеревался задать их после ухода Ло Бинхэ, но так вышло, что ровно через несколько секунд Вэй Ин, знаменитый хозяин магазина на пересечении миров, схлопотал по лицу от своего смертного брата, в глазах которого полыхали только ненависть и желание убивать:

— Ах ты мразь! — рявкнул человек, но повторить удар уже не сумел — Лань Ванцзи молча закрыл собой Вэй Ина и посмотрел с предупреждением. Он хотел оградить Вэй Ина и от первого удара, но тот словно сам кинулся Цзян Чэну на кулак.

— Да, — согласился Вэй Ин. Лань Ванцзи, бросив осторожный взгляд на дерево, покачал головой, и Лань Сичэнь, который так и продолжал спокойно сидеть и наблюдать, поймал этот жест взглядом.

За ними кто-то наблюдал?

Рядом с Цзян Чэном, подскочившим на ноги и не способным ни сказать ничего, ни сделать от боли и обиды, лежал мертвый крошечный черный паук.

Вэй Ин сверкнул глазами, проворчав себе под нос:

— Я почти перестал жалеть, что он умер…

— Вэй Ин!

И вопить этот смертный умел очень хорошо. Лань Ванцзи не удерживал Вэй Ина, и, когда тот подскочил, чтобы смотреть Цзян Чэну в глаза, Лань Ванцзи спокойно поднялся следом.

Как можно было призвать обоих к мирной беседе?

Цзян Чэн, кажется, собирался бить Вэй Ина, пока кулаки не закровоточат, а Вэй Ин — покорно принимать наказание, потому что он никогда не мог насытиться чувством вины. Лань Ванцзи встал между ними, посмотрел на Вэй Ина, на его разбитые губы и попросил тихо:

— Пожалуйста.

Вэй Ин, скорчив болезненную гримасу, потер устало виски и шмыгнул.

— Я не буду, — наконец признал он.

Лань Ванцзи кивнул, утопая в резко хлынувшей легкости, и обнял Вэй Ина. От волнения дрожали руки.

— А меня кто-нибудь обнимет? — спросил ледяной голос за спиной.

— Я могу отвезти вас к вашему племяннику прямо сейчас, — в тон ему ответил Лань Ванцзи.

— Так, — начал Вэй Ин.

— Не лезь в разговоры, ящерица.

— Цзян Чэн!

— Дракон, — вежливо поправил его Лань Ванцзи.

— Мне похуй! — рявкнул Цзян Чэн и перевел взгляд на Вэй Ина, который все пытался выглянуть из-за спины Лань Ванцзи. — Ты из-за его спины будешь со мной говорить?

— Нет, — отозвался Вэй Ин и прошмыгнул под рукой Лань Ванцзи, чтобы получить уже по другой щеке — бил Цзян Чэн больно и прицельно, а Вэй Ин спокойно принимал.

— Вэй Ин! — не скрывая ужаса, выдохнул Лань Ванцзи.

— Лань Чжань, — Вэй Ин повернулся к нему. — Все хорошо.

— Нет.

— Правда, все хорошо, — Вэй Ин улыбнулся красными от крови губами. Ранки на них постепенно затягивались.

— Ты и дальше будешь позволять? — несчастным тоном спросил Лань Ванцзи. Он знал, почему Вэй Ин так поступал, понимал, но не желал терпеть мысль, что Вэй Ину будет хоть сколько-нибудь больнее.

Вэй Ин с улыбкой покачал головой, а потом резко потянул Лань Ванцзи на себя и поцеловал его, жарко и очень непристойно. Он присосался к губам Лань Ванцзи с жадностью, от которой хотелось отвести взгляд и которой одновременно с этим хотелось любоваться. Лань Сичэнь, тихо кашлянув, принялся разглядывать дерево, а Цзян Чэн смотрел безотрывно с ужасом и болью.

Ему было так плохо. Ему было так… странно. Он хотел поговорить, он так хотел поговорить, а вместо этого смотрел, как Вэй Ин целует свою ящерицу и вздыхает довольно.

Руки Лань Ванцзи сжались на талии Вэй Ина, стиснули, прижали, и Вэй Ин, едва проглотив протяжный и пошлый стон, отстранился от Лань Ванцзи. Он улыбнулся, подарил еще один быстрый поцелуй и сказал:

— Я хочу поговорить с ним один.

Лань Ванцзи часто-часто заморгал и поднял взгляд — от губ Вэй Ина на его глаза.

— Все будет хорошо? — осторожно спросил он.

— Да, — Вэй Ин улыбнулся еще шире.

— Хорошо.

Лань Ванцзи покорно отстранился от Вэй Ина, позволил Лань Сичэню взять себя за руку — и уйти в дом, в котором их уже с чашками наготове ждал Вэнь Нин. Бедный Вэнь Нин не знал, куда себя деть, и изо всех сил старался не смотреть на красные следы на губах Лань Ванцзи, пока Лань Сичэнь мерно распивал любезно предложенный Вэнь Нином кофейный напиток, который непонятно за что обожали люди.

Вопросы все еще могли подождать, а вот Лань Ванцзи, которого только что зацеловали до полуобморока, требовалось время, чтобы прийти в себя. И перестать так ужасно-ужасно краснеть.

Но метод отвлечения Вэй Ин безусловно выбрал действенный.

***

От третьего удара Вэй Ин спокойно увернулся и замер напротив Цзян Чэна, которого разрывали противоречивые чувства. Радость, гнев, отчаяние, непонимание, узнавание, страх, — все разом свалилось на него, и он практически задыхался. Он шумно и часто вздыхал, медленно опускаясь вниз, потому что ноги его не держали — примерно с того же момента, когда Цзян Чэн перестал себя сдерживать.

— Ты… — сказал он, моргнул, тяжело завалившись на подушки, и в следующее мгновение Вэй Ин уже был рядом и смотрел так обеспокоенно и так ласково, что хотелось плакать. — Ты так и привязал к себе своего дракона, да? — спросил он горько, и Вэй Ин непонимающе нахмурился. — Приручил, а потом сделал очень больно, да? А когда он вот так упал перед тобой, то изобразил тревогу и любовь? Да? Ты так делал?

— Цзян Чэн…

— Отвечай!

— Нет! — Вэй Ин отпихнул от себя руки Цзян Чэна, а потом снова рванул вперед, чтобы схватить его, прижать к себе. Цзян Чэн, уткнувшись лицом в мягкую ткань кимоно, дрожал и выл, пока Вэй Ин гладил его по голове и шептал, что все было хорошо.

— Все хорошо, — говорил он, — все хорошо, Цзян Чэн, ну…

У Цзян Чэна не было сил сказать, что нихуя, конечно же, не было хорошо. А эти тупые увещевания на нем не сработают. Ничего не будет хорошо, ему будет плохо, ему будет больно, просто еще больнее, чем раньше, но разве что-то из этого действительно значило? Он просто хотел своих объяснений, он заслужил свои объяснения, он их выстрадал.

— Как? — шепотом, судорожным, сорванным, спросил Цзян Чэн. — Как ты все еще жив? Ты был реален? Ты всегда был реален.

— Да, — сказал Вэй Ин. — Я всегда был реален.

Его талию тут же судорожно стиснула пара рук.

— Хвала… хвала всему… — шепотом сказал Цзян Чэн. — Ты был реален.

— Цзян Чэн…

— Ты всегда был реален, я так рад, — он зажмурился, и в голове зашумело, так что следующий вопрос пришлось практически прокричать. — Так какого хрена ты исчез?!

Вэй Ин поморщился от того, что его тряхнули, насилу вцепился снова в Цзян Чэна, обнимая, и тот снова затих.

— Я все расскажу, — пообещал Вэй Ин.

— Когда? — безучастно спросил Цзян Чэн. — Лет через пятнадцать? Внезапно вспомнишь, что у тебя есть брат, которому ты там что-то когда-то пообещал?

— Прямо сейчас, — сказал Вэй Ин, проглотив обидные слова.

Цзян Чэн отпихнул его от себя и посмотрел покрасневшими глазами, на его скулах алела россыпь пятен. И Вэй Ин дерганным движением утер свое лицо и попытался улыбнуться.

С чего он мог начать?

С того, что когда ему исполнилось семнадцать лет, он заключил договор. Очень неосознанно. До этого неприятного события он постоянно таскался сюда, стоило сказать откровенно, и да, он не говорил Цзян Чэну об этом месте, во-первых, потому что предыдущая хозяйка магазина запрещала упоминать о нем, во-вторых, потому что сам порой глядел на это место и чувствовал странную тревогу. И с каждым годом эта тревога усиливалась. Не приходить Вэй Ин тоже не мог — тут были его друзья, и он не мог и не хотел бросать их так резко.

— Как повезло твоим друзьям, — язвительным тоном заметил Цзян Чэн.

— Но я!.. — Вэй Ин вымученно простонал и закрыл лицо обеими руками. — Я не намеренно исчез, я даже не знал, что так случится. Я тогда шел домой и просто не смог выйти.

— Опять друзья не позволили?

Вэй Ин закатил глаза.

— Цзян Чэн, не тупи. Я в тот вечер писал тебе.

— О да, — согласился Цзян Чэн.

— И шел домой.

— И почему же ты не смог?

— Меня место… не выпустило? — Вэй Ин пожал плечами и виновато улыбнулся. — Я пытался выбраться, но раз за разом оказывался в этом месте, а потом и вовсе произошло кое-что… страшное. Неприятное.

— И что же?

Что-то случилось с твоим другом, хотел спросить Цзян Чэн и вовремя прикусил язык.

— Вэнь Нин умер. Точнее, его убил Ло Бинхэ — тот демон, который…

Вэй Ин, сказав это, побледнел и шумно выдохнул, и Цзян Чэн почувствовал себя ещё отвратительнее.

— Я помню Ло Бинхэ, — он отмахнулся. — Поверь, я его еще не скоро забуду.

У Ло Бинхэ тоже не было вариантов, но это Вэй Ин потом понял, когда уже обложился книгами и справочниками, от и до проанализировал ситуацию и пришел к выводу, что в этом мире не было ничего страшнее слепого от чувств идиота. А потом Вэй Ин просто смирялся со своей жизнью шаг за шагом. Он искал способы побега, но вообще появление магазина и все его существование были сплошным прецедентом — другие магазины, подобные этому, всегда возводились искусственно, это был сложный и упорный труд, который порой стоил кучи жизней. А это место просто и естественно возникло из ниоткуда. Точнее не из ниоткуда, Вэй Ин знал, что это было дело рук Вэней. Тем не менее, он первым возник вот так — сам, и больше никто не смог повторить этого.

Выхода из этого места не было. И даже драконье благословение не могло коснуться Вэй Ина — он застрял в сером мире.

— Ты должен был меня забыть, — сказал Вэй Ин тихо.

— Из-за твоего заклинания? — зло и несчастно спросил Цзян Чэн.

— Нет, — Вэй Ин опустил на мгновение глаза. — Это место оно как… отречение ото всего, чем я был в прошлом.

Цзян Чэн молчал несколько секунд.

— Тебя все забыли. Кроме меня.

— Ох…

— Твоя комната исчезла, твои фото, твое имя и даже твой дурацкий плед, — Цзян Чэн поднял на Вэй Ина сердитый взгляд. — Я три года провел в лечебнице, потому что хотел доказать всем, что ты есть. Но не мог даже тебя нарисовать.

Вэй Ин с трудом сглотнул горький ком и протянул Цзян Чэну руки, предлагая таким образом объятия.

— Ты поступил отвратительно, — сказал Цзян Чэн зло.

— Я знаю, — сказал Вэй Ин.

— Ты же можешь выходить, я видел. Почему ты не пришел?

Вэй Ин сморгнул с глаз влагу.

— Я не сразу смог выходить. Прошло несколько лет.

Цзян Чэн вцепился Вэй Ину в плечи и встряхнул.

— А потом? — сдавленным шепотом спросил он.

— Я не знал, что ты помнишь.

— Ты мог бы…

Я мог бы убить тебя, подумал Вэй Ин, я так хотел, я так безумно хотел выйти и хотя бы краем глаза посмотреть, что там творится в твоей жизни, сам, а не с чужих слов. Я и сейчас могу тебя убить и даже не заметить, только я уже не верну себе свою судьбу — просто пожру ее, насыщусь и оставлю тебя безмозглым овощем вне миров и временной реки, и все. Меня вообще не должно было быть здесь, я прецедент, как и это сраное место, Цзян Чэн.

— Я мог бы, — сказал Вэй Ин еще тише. — Но я не стал. И я безумно перед тобой виноват.

Цзян Чэн отпустил его, всматриваясь в лицо Вэй Ина.

— Что с тобой стало?

— То есть? — осторожно переспросил Вэй Ин.

— Твои губы, — сказал Цзян Чэн. — Я разбил их, но сейчас — ни царапинки.

Конечно, Вэй Ин хотел рассказать всю правду. За все долгие годы у него был один лишь слушатель, кроме Вэнь Нина, — Лань Ванцзи. Он хотел рассказать, что на самом деле он в тот день умер, что он лишился духа и предназначения, ничего не осталось — только голая плоть и разум для огромной души, застывшей на перепутье в виде болезненного искалеченного ребенка. Вэй Ину тоже было плохо, он тоже помнил, и ему было жаль, так жаль, что Цзян Чэн прошел через нечто похожее. Он не хотел этого.

— Я владею этим местом, — Вэй Ин указал на огромный дом за своей спиной. — Со мной тут ничего не может произойти. И раны залечиваются очень быстро. Ты сам видишь.

— То есть я могу тебя ударить еще раз? — задумчиво уточнил Цзян Чэн.

— Не в этом смысле.

Вэй Ин вздохнул и стремительно поднялся на ноги, прошелся медленно вдоль лоджии, отпинывая подушки, лежавшие на его пути. Цзян Чэн не шевелился и следил за ним взглядом.

— И все? — спросил он. — Это все, что ты мне расскажешь?

— А ты что-то от меня ждешь?

— Ничего, — честно сказал Цзян Чэн. — Хочу бить тебя, пока мне не полегчает.

— Это не так работает Цзян Чэн, — Вэй Ин остановился рядом с ним и протянул ему руку. Проигнорировав ее, Цзян Чэн встал и отряхнулся демонстративно.

— Зачем ты отобрал у меня память?

Вэй Ин неловко улыбнулся.

— Ох, ну…

— Ну?

— Я запаниковал? Я вышел на задний двор, а там ты лезешь через забор и смотришь на меня, как на привидение.

— Ясно.

Вэй Ин едва успел увернуться.

— Цзян Чэн! Это были вынужденные меры!

— Для чего?!

— Я не знаю! Но разве это как-то повлияло? Ты все равно вспомнил!

— Не твоими стараниями!

— Цзян Чэн!

Тот стиснул зубы и молча пошел прочь, а Вэй Ин кулаком постучал себе по лбу.

— Цзян Чэн! — Вэй Ин пошел быстрым шагом следом.

— Отъебись!

— Я правда не знал, что так выйдет! Я дурак! Прости меня, пожалуйста!

Цзян Чэн повернулся на мгновение, чтобы показать Вэй Ину фак, и тот застыл в воротах собственного дома, расстроенный и разбитый, чувствуя себя непонятым — он рассказал обо всем, что тогда произошло, но все равно как будто что-то катастрофически важное осталось невыраженным.

Вэй Ин высунул на мгновение голову из-за ворот: дорога, знакомый до боли спальный район, по которому он часто возвращался домой после занятий, и человек, который злобной стремительной походкой направлялся к соседнему дому.

Все здесь теперь выглядело враждебным.

— Цзян Чэн! — крикнул Вэй Ин, и человек замер, но не обернулся. — Я никогда тебя не забывал и всегда тебя любил!

Человек сгорбился и сжал кулаки.

— Ты! — рявкнул он. — Пошел нахуй!

Через несколько секунд громко хлопнула входная дверь соседнего дома, и Вэй Ин только огорченно выдохнул, чувствуя себя тупым и жалким. Чувство недосказанного так никуда и не ушло.

***

До комнаты Вэнь Нина они так и не дошли — Ло Бинхэ замер в коридоре, присмотрелся напряжённым взглядом к Вэй Ину, и тот очевидно занервничал: Ло Бинхэ не переставал при этом потрясать своим мечом, очень зловещим на вид.

— Не надо, — сказал Вэй Ин.

— Не двигайся, — приказал ему Ло Бинхэ, а потом резанул резко по воздуху, в паре миллиметров от плеча Вэй Ина. Вэй Ин, побелев, шарахнулся в сторону и с ужасом уставился на меч. В воздухе, там, где секунду назад рубящим движением просвистел Синьмо, постепенно проступала толстая красная трубка, похожая… на… пуповину. Она пульсировала и истекала кровью, и тяжёлые темные капли беззвучно падали на пол, пока весь дом содрогался.

— Землетрясение? — тихо спросил Вэй Ин, отступил несмело назад, когда лужа крови, разрастаясь, потянулась к нему. Он вскинул полный ужаса взгляд, — и Ло Бинхэ уже не было. Сбежал?.. Он сбежал?.. Черт! Говно!

Вэй Ин снова отскочил назад — кровь стремительно растекалась по полу, проникая под щели дверей, и Вэй Ин не знал почему — но его мучило ощущение, что он не хотел пачкаться в этой крови.

Руки коснулись холодные пальцы.

Вэй Ин не успел даже дернуться — его резко потащило в комнату Вэнь Нина, и пальцы были крошечными на ощупь. Вэй Ин опустил взгляд, и увидел.

Увидел.

Сотканный из тысяч нитей, самых разнообразных, хнычущий и кровоточащий, его вел жуткого вида ребенок прямиком к постели Вэнь Нина. Вэнь Нин лежал белый, и его тело… и он наполовину свесился с кровати из-за непрекращающейся тряски.

Вэй Ин посмотрел снова на ребенка.

— Он… умер? — голос прозвучал надломлено. Ребенок кивнул и всхлипнул.

— Ты можешь ему помочь? — осторожно спросил Вэй Ин.

— Могу, — сказал ребенок, а потом зарыдал в голос. — Но он все равно умер! Все умерли!

Вэй Ин посмотрел на ребенка, выцепил из холодных пальцев свою руку и погладил осторожно лысую кровоточащую голову.

— Как тебя зовут?

Ребенок затих, прекратил растирать черные зияющие дыры на месте глаз и уставился на Вэй Ина зачарованно — на секунду. Потом его выражение исказилось, будто Вэй Ин вопросом все сделал только хуже.

— Не могу! — всхлипнул ребенок. — Не могу сказать.

— Ладно-ладно, — заговорил Вэй Ин. — Я… давай мы поможем ему сначала?

— Давай, — ребенок убрал руки от лица и, не прекращая всхлипывать, сел в изножье кровати — Вэй Ин подпихнул Вэнь Нина обратно на матрас, стараясь не думать о том, каким холодным он был на ощупь.

— Что я должен сделать?

— Не шевелись, братик Вэй.

Ребенок перевел на Вэй Ина пустой взгляд и протянул ему руку. Маленькие пальцы стиснули запястье Вэй Ина, потянулись вверх по руке, обвивая его предплечья, плечи, шею — Вэй Ин свалился на пол, слабо шевелясь, замотанный в крепкий кокон из нитей. Он дрожал, задыхался и пытался вырваться, но в скором времени выдохся и от удушья потерял сознание.

Голос заговорил.

Вэнь Цин сказала: магазин паразитировал на Вэнь Нине, потому что тот создавал все это место с нуля, найдя благоприятное для этого пересечение меридиан. В огромной серой пустоши. И оказалась отчасти права.

Вэнь Цин сказала: для магазина ты стал запасным вариантом на случай, если я умру, и Вэнь Нина он уже не принимал в счёт, потому что Вэнь Нин был слишком слаб. Она была почти не права.

Вэнь Цин сказала: я планировала подхватить Вэнь Нина, как только его связь с магазином окажется разрушена, его ничего не держало бы, а я бы помогла Вэнь Нину выжить и стать независимым от этого места, вылечиться.

Она была не права.

Вэй Ин не мог сдержать слез, пока слушал тихий шепот, потому что ситуация, в которой он оказался, была болезненно чудовищной, они все в этом оказались, и никто ничего не мог изменить — существо, которое поведало Вэй Ину обо всем, на самом деле, едва-едва что-то рассказало: Вэнь Нина нельзя было отвязать от этого места до тех пор, пока оно существовало. Вэнь Нин кропотливо вкладывал себя в этот дом, каждый угол, каждая стена — они дышали его силой, и покуда стоял магазин, Вэнь Нин продолжал существовать. Не важно, живым или мертвым. Он уже оказался выброшен за рамки человеческой реальности, так что могли значить какие-то формальные определения состояния тела или души?

— Он тебя создал? — спросил Вэй Ин, не размыкая губ. Голос слышал его вопрос в голове и продолжал звучать там же.

— Нет, меня создали мама и папа.

Вэй Ину мгновенно стало дурно.

— Жертва?

— Нет. Он хорошо ко мне относился, всегда заботился, всегда защищал, — голос всхлипнул. — Он мог бы стать хозяином магазина, но как самый младший на тот момент из Вэнь, он должен был ждать своей очереди.

Он должен был спать — это Вэй Ин помнил хорошо из книги. Вэни спали в этом огромном доме, дожидаясь, пока предыдущий хозяин или умрет, или уйдет из магазина, отказавшись от него.

То есть умрет, но по собственному желанию.

Вэнь Нин в силу своего вклада в появление этого места не мог лежать спокойно, рядом с другими своими родственниками. Он регулярно вставал, десятилетиями бродил по пустому дому, а потом снова засыпал под действием трав. Но каждый раз, когда голос чувствовал восторг или безумный страх, Вэнь Нин снова беспокойно поднимался и бродил.

Он должен был стать хозяином магазина. Последним, бессменным. Но он не успел.

— Почему ты им об этом не рассказал?

— Я не могу.

— Почему?

— Это условие сделки.

— А через меня?

— Ты не сможешь рассказать об этом никому.

— Сделка?

— Да.

Вэй Ин заворочался.

— А что ты делаешь со мной?

Голос замолчал, и Вэй Ин явно ощутил панику.

— Эй!

— …

— Что ты со мной делаешь?

— Привязываю тебя к магазину. Ты ведь обещал помочь.

— Да, но…

— Магазину для существования нужен хозяин, и если есть магазин — есть и Вэнь Нин.

Вэй Ин задумался не на шутку, и зацепился за ранее пропущенные мимо ушей слова.

— То есть! Погоди! Я не был привязан? Погоди! Погоди! Вэнь Цин написала, что я новый хозяин магазина, потому не могу уйти!

— Ты не мог уйти, — возразил голос, — потому что Вэнь Цин умерла, и все связи от нее начали перетекать к Вэнь Нину.

Магазин не существует без хозяина — а как уйти из места, которого нет?

А потом Ло Бинхэ обрубил все нити, и Вэнь Нин погиб, потому что был слишком слаб, чтобы выжить без помощи магазина — слишком сильно себя изувечил, выстраивая его. Магазин не паразитировал на нем, а подпитывал, поддерживал в меру своих скромных возможностей. Слишком много сил Вэнь Нину тоже нельзя было резко давать — тело было очень слабым и могло просто развалиться.

А сейчас Вэнь Нин был мертв. Мертв.

— У мертвецов нет судьбы, — сказал голос.

— А судьба — это сделка, — сказал голос.

— Управление магазином — это сделка с судьбой, — сказал голос. — И я должен забрать ее до того, как ты умрёшь.

Вэй Ин лежал парализованный и смотрел в кровоточащие стены своего кокона, он не мог даже трястись, не мог реагировать на тонкое:

— Мне так жаль, братик Вэй, прости, пожалуйста! Ты ведь хотел помочь! Я…

Вэй Ин и правда хотел.

От безысходности хотелось выть, и воздуха становилось все меньше и меньше. Вэй Ин постепенно отключился, перестав слышать даже голос в бессознательном разуме, и почему-то увидел короткой вспышкой, затмившей темноту, как пожилая доброго вида женщина шагнула за ворота знакомого двора — прочь от дома, который уже казался зловещим. Вэй откуда-то помнил, что руки этой женщины были мягкими и очень ласковыми и что она, когда пела колыбельные, засыпала первой.

Она махнула кому-то рукой, оглянувшись, сделала пару шагов влево и с шорохом рассыпалась прахом.

В кармане продолжал вибрировать телефон.

Это был последний раз, когда Вэй Ин видел или слышал голос, а утром он уже проснулся никем на окровавленном полу в комнате Вэнь Нина. Тот лежал в своей кровати и смотрел на свои белые руки, а, услышав шевеление на полу, он опустил взгляд и слабо улыбнулся серыми губами:

— Мастер Вэй.

— Я не…

— Вы теперь мастер Вэй, и магазин теперь принадлежит вам.

Вэнь Нин снова улыбнулся, а потом его лицо вдруг исказилось, будто он пытался расплакаться изо всех сил, но не мог.

Вэй Ин, сев и подобрав колени к груди, тихо завыл.