— Monster, monster under my bed... — шепчет Марк, чередуя слова с измождённым хрипом, — Come out and play 'cause I need a friend.

Но пустая комната отвечает глухим молчанием.

Марку никто не ответит. Некому отвечать. И так смешно, и так жалко самого себя становится, что смех, с силой выдавленный из лёгких, раздаётся коротко, слабо и неимоверно отчаянно.

Отчаянием вторят плотные шторы, едва дует из открытого окна ветер, отчаяние скрипом тянется от дверцы шкафа, отчаяние сквозит отовсюду.

И тишина.

Всё замирает в мгновение, только дыхание, собственное сердцебиение и ком поперёк горла, всё время со свербящей болью не дававший продохнуть, остаются.

Нет, что-то с его жизнью не так. С ним, с его окружением, со всем вокруг. С людьми, которых он наивно, словно маленький ребёнок каждую букашку, попавшуюся на глаза, считал друзьями.

Надежда, небрежно оставив горький след на память, покинула его, не сказав и "прощай".

Что же с ним? Марк вновь шепчет приглушённо, и от безысходности ситуации, доведённой до абсурда, пытается достучаться до того, чего нет.

Но половицы под кроватью скрипят неестественно, не внушая доверия. Сердце, стуком отдающее в виски, начинает биться чаще.

Позади что-то грузом опускается на кровать.

***

Подкроватный монстр ласков.

Джон дышит, совсем как человек — грудь вздымается с каждым вдохом, и белые ресницы подрагивают, скрывая нефтяные глаза.

Марку совсем, совсем не страшно. Рука скользит по ледяной коже, и дрожь, охватывая всё тело, сочится в самое нутро, заставляя душу трепетать.

Долгожданная встреча — тонкая грань мечты и реальности, и раз за разом, стремясь увидеться с единственным другом, Марк забывал обо всём на свете, желая вновь ощутить вкус сладостной привязанности к монстру, к тому, кто откликнулся, когда было хуже всего, когда было больнее всего, когда было ужасающе одиноко.

Сумасшествие ли? Помутнение рассудка? Пальцы касаются, чувствуют, чувствует и сердце, ликует, когда знакомые звуки, заставляющие трястись судорожно, стучанием и треском раздаются под матрасом.

Джон приподнимает уголки бледных губ, смыкая ладони за чужой спиной.

Марк не мог этого выдумать.

Это не может быть сном.