— Не веду я себя так!..

— Тебе дословно напомнить? Как это там было...

Сойер прыгает по гайкам на креплениях труб, махает руками и удерживает равновесие, забыв наверняка, что умеет летать.

— Не спорь с Марком, Том. Он ведь на своём стоять будет, как баран на мостике.

— И вовсе нет!

— Вот, видишь.

Гекльберри послушно плывёт следом, мельком переглядывается с Томом и крайне многозначительно кивает, замолкая и украдкой улыбаясь, взглянув на надувшегося в момент Твена.

Шаги эхом отталкиваются от обитых железными пластинами стен в узком коридоре с приглушённым светом красных ламп, через два метра в котором уже не видно пути — одном из витков длинного лабиринта в глубине Моби Дика. Где-то в дальней темноте что-то начинает вторить ржавым скрипом.

Марк прислушивается ещё, смотрит, сощурившись, и рукой сигналит способности: Сойер и Финн замирают в мгновение. Пара осторожных шагов, наклон корпуса...

...прямо с потолка свешивается с громким криком тело.

***

— Ты добьёшься, и я тебя прикончу. For the love of God, Джон, прикончу. — Марк пытается унять дрожь, опершись ладонью на колено.

— Извини уж, — Джон, перепачканный сплошь в масле, грязи и ржавчине, улыбающийся, как дитя малое, сжимает гаечный ключ в перчатках, цепляясь ногами за металлическую перекладину наверху, и глядит сверху вниз, откровенно издеваясь. — не сдержался. Ты смешно взвизгнул, кстати.

— Да у меня чуть сердце не выскочило! Дурак.

Марк едва заметно, почти невесомо стучит кулаком по чужому плечу, выпрямляясь. Из-за спины выглядывают две перепуганные до трепета фигурки.

— И чего ты тут... — Взор цепляется за инструмент, — Зависаешь?..

— Чиню.

— Что чинишь-то, мастер?

— Что найдётся незакрученное, закручиваю. Начальство поручило. Залезаю под потолки, и... Во, — Стейнбек демонстративно подкидывает увесистый ключ, но в последний момент пальцы соскальзывают с чёрного металла, и с громким лязгом ключ шлёпается прямо на пол.

— Браво, маэстро.

Марк скрещивает руки на груди, удивительно быстро меняясь в лице и наигранно пытаясь создать впечатление серьёзного и взрослого человека своим упрекающим взглядом, пусть до серьёзного и взрослого ему ещё очень далеко.

— Э-э... Так всё и было задумано. — Джон чешет затылок, — Подай, а.

— Не свались. — Марк переключает внимание на сущностей. Том и Гек, подлетев к ключу с обеих сторон и значительно напрягшись, с фырчанием поднимают его и почти кидают Стейнбеку на ладонь.

— Да ладно тебе! Эта штука крепкая.

— Ну, смотри. Медсёстры уж вздыхают между собой, как устали тебя по частям собирать.

Марк делает ещё шаг и подаётся вперёд, поднимая взгляд на расположенный чуть выше него самого лоб. Над головой тягостно вздыхают.

— Работа такая.

— Конечности себе ломать? В моём договоре такого не было.

— А ты мелкий шрифт на бумажках читай почаще. — Джон, пыхтя, предпринимает попытку вернуться в исходное положение рывками, но ладони скользят по перекладине, и тело чересчур резко, сбивая излишнюю уверенность в надёжности своих собственных конечностей, грузом виснет в опасной близости с чужой макушкой.

В голове возникает крайне забавная со всех сторон мысль, едва Марк осознаёт их с Джоном положение, не обратив никакого внимания на крайнюю его шаткость. Совсем как в фильме получается. Но не то чтобы момент и отношения их, между прочим, исключительно рабочие-дружеские, позволяли подобные выходки...

— Джонни, — Он ухмыляется, смотря в глаза на уровень выше его собственных глаз. — А ты целовался когда-нибудь?

Стейнбек часто-часто моргает. Кровь к лицу приливает то ли от смущения, то ли оттого, что висит он кверх ногами.

— Было дело... А тебе это, собственно, к чему?

— Да вот, вспомнилось тут.

Твен, уходя в сторону и увиливая от вопроса, ухмыляется чрезвычайно хитро, и Джону приходится неестественно вывернуть шею, чтобы ещё раз взглянуть на него. Только лишь Марк скрывается из поля зрения где-то за затылком, как тут же через секунду появляется на прежнем месте.

— Зачем круги наворачиваешь?

— Поцелуемся?

— ...Чего? — руки, едва поднятые, вновь опускаются вниз, и тело небезопасно расслабляется.

— Человека-паука смотрел?

— Я... Я... — подходящих слов в качестве ответа на подобное предложение не нашлось.

— Паучий поцелуй. Ну же, как в фильме, — Марк хихикает, невинно улыбаясь и нервно запихивая Тома и Гека, уже начавших между собой шептаться, обратно за спину.

— Ты уверен, что это хорошая идея? — Джон чувствует, как окончательно багровеет, и отводит взгляд в сторону.

— А почему нет?

— Вниз головой, конечно, неудобно... Но, может быть... Не знаю... — Ком бессвязных мыслей вкупе со смущением плавно переливается в неловкое немое согласие.

— Стой, ты это серьёзно? Я же просто... — Но слова застревают в горле, как только глаза напротив закрываются под сбивчивое дыхание. Требуется некоторое время, те неловкие несколько секунд, чтобы в достаточной мере переварить всё. Твен колеблется, не зная, чем занять руки, поглаживает собственные плечи, но чувствуя некую обоюдную робость, решает наконец сделать ещё шаг.

Ладонь поглаживает чужую скулу, смахивая ржавчину с щёк. Марк аккуратно и нерешительно поднимается на мыски.

Губы к губам, осевшая на коже горькая пыль, щекочущие шею пряди волос...

...Но кратковременную эйфорию прерывает внезапный оглушающий грохот, сдавленное шипение и болезненное "рука!"