— На самом деле я вас прекрасно понимаю, — сказал я, и это имело эффект разорвавшейся бомбы.

      Люди подскочили и уставились на меня круглыми глазами, пожалуй, удивившись этому даже больше, чем появлению шипов: лысый выпустил воротник молодого, и парень шмякнулся обратно на песок, рыжий раскрыл рот, а старик и не пытался скрывать своего восхищения.

      — Подумать только! — воскликнул он. — Так быстро освоить инопланетную речь! Да какой же уровень интеллектуального развития у этих пришельцев!

      — Я такой же человек, как и вы, — прервал я его, пока всё это не привело к очередному недоразумению.

      — Что?! — в голос воскликнули все трое. — Человек?!

      — Понимаю ваше удивление, но это так.

      — Но ведь… — Рыжий водил пальцем, показывая то на Джойи, то на шаттл.

      — Давайте-ка все успокоимся, — сказал взявший себя в руки старик и сел прямо на песок, по-турецки подогнув под себя ноги.

      Остальные последовали его примеру. Я тоже. Джойи опять выкинул номер: вывернулся из моих рук и юркнул к молодому, цепляясь руками за его локоть. Я вздохнул и потёр переносицу: какими же упрямыми могли быть оркиды!

      — Вот видишь, что ты натворил! — зашипел лысый на молодого.

      — Ладно, ладно, — прикрикнул на него старик и обратил всё внимание на меня: — Так, стало быть, ты человек? Но как такое возможно? Ведь ты прилетел на этом корабле… а такие технологии…

      Не так-то просто было всё им объяснить. Я начал с того, что представился, рассказал им о катастрофе 2112 года, о спасательной капсуле, в которой я спасся от Конца света…

      — 2112 год?! — опять воскликнули все трое разом.

      — Это что же получается, — не унимался лысый, — не пришелец, а наш предок?!

      — Мы ведь не о путешествиях во времени говорим, — шикнул на него старик.

      Я усмехнулся. Для меня-то это точно было путешествие во времени: проснуться через семьсот с лишним лет…

      — Не знаю, что произошло на Земле после этого, — пожал я плечами, продолжая свой рассказ, и задал волновавший меня вопрос: — А вы-то как спаслись? Я ведь точно помню, что волна прошла по всей планете, никого не должно было остаться.

      О столь давних событиях они знали не слишком хорошо, но я выяснил, что остался комплекс куполов, построенных под водой. Прежде это были исследовательские станции, но так вышло, что они стали спасительными островками человечества. Купола находились на достаточной глубине, чтобы избегнуть последствий всемирной катастрофы. И они — потомки тех исследователей. Я удивлённо покачал головой: никогда не слышал о подводных колониях.

      — Но теперь мы обречены на вымирание, — горько заключил старик, лица остальных вытянулись.

      — Как это? — с холодком поинтересовался я.

      И старик начал рассказывать, но его рассказ то и дело прерывался вздохами и горестными восклицаниями людей.

      После Конца света выжившие занялись исследованиями, которые позволили бы им однажды восстановить планету. Купола были оборудованы по последнему слову техники, но, к сожалению, не хватало рабочих рук: население подводного комплекса составляло чуть более ста человек, в основном учёные и технический персонал, обслуживающий купола. Это был экспериментальный проект, полноценное заселение должно было произойти лишь в 2114 году, а не произошло никогда.

      По счастью — а теперь уже ясно, что к несчастью, — среди выживших оказались и генетики: в одном из куполов находилась мощная генетическая лаборатория, в которой проводились разнообразные исследования подводной флоры и фауны — на молекулярном уровне. Клонировать человека им не составило труда, управлять полом зародышей тоже, и, собрав генетический материал у обитателей станции, они взялись за работу. Когда они осознали свою ошибку, было уже поздно: среди сотен людей — ни одной женщины!

      — Подождите-ка, — прервал я его, — но почему вымирание? Ведь можно было просто собрать генетический материал и создать снова — но уже женщин. Я, конечно, не разбираюсь в генетике, но ведь это возможно, так?

      — Увы, — вздохнул старик, — лаборатория полностью выгорела при крупном пожаре в том секторе, погибли все: и учёные, и образцы, и оборудование. Нет никакой возможности проводить новые опыты. Их поколение (тут старик кивнул на молодого) — последнее. Когда умрут они, исчезнут и люди как вид.

      — Так, минуточку! — воскликнул я, потому что даже моих скудных познаний в математике хватило, чтобы понять: что-то не сходится. — Правильно ли я понял: поиском генетических решений люди занялись сразу же после катастрофы 2112 года?

      — Да, — подтвердил старик.

      — Но тогда… — Я озадаченно посмотрел на молодого.

      — А, понимаю! — засмеялся старик. — По счастью, у нас есть капсулы криогенного сна, и бóльшую часть времени мы, оставшиеся люди, проводим в них. Системы автоматически будят нас, если в комплексе случаются какие-то аварии… или происходит что-то из ряда вон выходящее, — добавил он, кивнув в сторону нашего шаттла.

      — Но теперь-то, — с воодушевлением подхватил рыжий, — всё наладится! Раз уж вы прилетели. И если ты на самом деле человек.

      — Почему? — растерянно спросил я, всё ещё находясь под впечатлением от их рассказа.

      — Ну как же! — воскликнул старик. — Ведь прилетевшие с тобой женщины — это шанс для всех нас!

      Эти слова мне не понравились, потому что я прекрасно понял, что под этим подразумевалось. Впрочем, никаким «шансом» для них это не было.

      — Для справки, — кашлянул я, — я-то, может быть, и человек, но вот остальные… Они не люди… в истинном смысле этого слова.

      — Как это? — насторожился старик, и они все посмотрели на Джойи, который по-прежнему с удовольствием разглядывал молодого.

      — Это инопланетная форма жизни, всего лишь похожая на людей. Мы встретились в Космосе и теперь путешествуем вместе. И ещё для справки, — с улыбкой добавил я, — это не мои «женщины», это мои дети.

      — Что?! — воскликнули они все.

      Этот вопль испугал Джойи, и он поспешно юркнул за мою спину — к моему удовольствию. Я потрепал его по волосам и сказал:

      — Да и не женщины вовсе, если говорить о поле… в том смысле, в котором мы привыкли это понимать. Это цветы.

      — Цветы?! — ошалело переспросил старик.

      — Так, подожди! — вмешался лысый. — Даже если и так. Тебе как-то удалось получить… потомство? Несмотря на то, что ты человек, а это инопланетная форма жизни, а вернее, цветы, как ты говоришь?

      — Долгая история, — ответил я с нервным смехом. — Да, может быть, и я уже не совсем человек, поскольку…

      — Но раз это не гарем, а его дети, — вмешался молодой, которого мои слова разволновали больше остальных, — значит, это ничего, что я с ней… с ним…

      — Джойи, — машинально сказал я.

      — …разговаривал?!

      — Опять он за своё! — проворчал лысый и стукнул парня по затылку. — Сказали же тебе…

      — А если… Я ведь чувствую! — с вызовом воскликнул молодой.

      — Что ты там чувствуешь… — пробормотал я себе под нос.

      — Я точно чувствую, что ей… ему… нравлюсь! — не унимался молодой.

      — Вот заладил! — с досадой сказал рыжий.

      — Хм, а он в чём-то прав, — задумчиво проговорил старик. — Послушай, — обратился он ко мне, — что ты имел в виду, говоря, что ты «не совсем человек»?

      В подробности я вдаваться не стал, но сказал им, что моя ДНК незначительно изменилась в результате жизни вне планеты, поскольку это было необходимо для выживания, и благодаря этому удалось получить столь необычное потомство.

      — Генетические мутации? — задумчиво проговорил старик и вдруг оживился: — Да это же прорыв! Новая ступень эволюции! Теперь человечеству…

      — Вымирание грозит точно так же, как и до нашего здесь появления, — умерил я его восторг.

      — То есть?

      — Боюсь, у нас тоже не всё радужно. Они — оркиды, это их видовое название — рождаются одинаковыми, фактически это клоны прототипа. Цепь замыкается, и мы приходим к тому, с чего начали.

      — Нет-нет-нет, — возражал старик, — возможно, шансы всё ещё есть. Если мы объединимся, то… у нас всех появится будущее.

      Я потребовал объяснений.

      — Возможно, они рождаются одинаковыми, потому что твой набор генов к этому предрасположен. Стало быть, с другим набором генов возможны варианты…

      Ясно, к чему он вёл! Я хмуро прервал его:

      — Как бы то ни было, я не намерен подкладывать своих детей неизвестно под кого, только чтобы подтвердить или опровергнуть генетическую загадку.

      — Зачем же так категорично, — удивился старик. — Сам посмотри, как твой… твоё дитя реагирует на людей.

      — Любопытство всего лишь. И не факт, что другие поведут себя так же. И я не собираюсь это проверять.

      Люди растерянно переглянулись. Я сам себе противоречил: возможно, старик был прав, но проснувшиеся во мне собственнические инстинкты мешали думать трезво.

      — Возможно, если бы мы отправились в купол и попытались установить контакт… — не сдавался старик.

      — Исключено.

      — Какое упрямство! — крякнул рыжий. — Неужели ты сам не понимаешь, что от твоего решения зависит будущее обоих видов?

      — Упрямство? Возможно. Но, для справки опять-таки, морская вода для оркидов всё равно что яд. Одной капли хватит, чтобы нанести серьёзное увечье. И кто знает, что случится, если они окажутся в подводном куполе. Безопасность важнее, чем… чем что бы то ни было. Рисковать жизнями детей, чтобы что-то там доказать или опровергнуть? Нет уж, увольте.

      Рыжий опять крякнул, но на этот раз ничего не сказал.

      — Но почему бы не попробовать? — всё ещё не сдавался старик. — В тебе говорит всего лишь эгоизм. Не обязательно спускаться под воду, наоборот. Конечно, для начала нам нужно получить твоё согласие и обсудить это с остальными…

      — Ну конечно, — усмехнулся я, поняв, что он предлагает, — и вы полагаете, что этот островок вместит всех вас?

      Старик осёкся, воцарилось молчание.

      — В любом случае, — после паузы сказал он, — я должен обсудить это с остальными.

      Я пожал плечами, как бы подразумевая, что он может делать что угодно, а я останусь при своём мнении.

      — Мы возвращаемся в купол, — распорядился старик.

      Молодой зароптал, но остальные поддержали решение начальника. Они отправились к капсуле, на которой поднялись на поверхность, я обратно к шаттлу.

      Флар нежился на солнышке возле теплицы. Я сказал Джойи присоединиться к остальным детям, а сам лёг рядом с Оркидом и зажмурился.

      — А где люди? — спросил инопланетянин, но если судить по его тону, то он и так знал ответ.

      — Убрались к себе обратно под воду.

      — Саймон.

      — Ну что?

      — Ты поступаешь нелогично. Знаю, я уже говорил, но…

      — А сам? — улыбнулся я. — Не останови я тебя, ты бы взорвал их, едва они только из воды высунулись.

      Флар покраснел:

      — Это другое. Теперь, когда они — возможно — смогут нам помочь…

      Я перевернулся на живот и уткнулся лицом в траву. И Флар прав. Я ведь был в шоке, когда понял, что мне придётся стать партнёром и для всех моих детей, если мы не хотим, чтобы наш род прервался. Эти люди — их последнее поколение — вероятно, были лучшим выходом из положения, но я не мог не вести себя как ревнивый отец, которому сообщили, что их дети выросли и теперь станут чьими-то ещё, а не его собственными!