Храгош Белый Клык с глухим ворчанием пробирался по глубоким сугробам, с трудом вытаскивая ноги из снежных завалов. Тяжелый, плотный снег покрывал сплошным ковром всю округу, лежал массивными шапками на высоких елях, простирался до куда хватало глаз. Пурга за одну ночь превратила эту часть долины, а может и все Зимние Ключи, в бескрайнюю белую пустыню, похоронив под почти метровыми заносами лесные тропы и прочие более мелкие ориентиры. Снегогрив шел след в след за хозяином, принюхиваясь к слабому восточному ветру. Храгошу сложно было сказать, что именно чуял его спутник, ведь сам он мог ощущать лишь едва уловимый аромат хвои и запах влажной древесной коры, прихваченной морозцем. Идти было действительно тяжело. Даже привычному к таким условиям белому волку, липнущий к лапам и шерсти мокрый снег причинял значительный дискомфорт, вынуждая то и дело безуспешно отряхиваться.

   Остановившись, орк поправил перекинутый через плечо увесистый рюкзак и нехотя оглянулся.

   — Ты там не иначе в сугробе завязла, крольчиха? — громко пробасил он. — Шевелись давай!

   Храгош терпеливо дождался, пока позади него не появится знакомый силуэт, и лишь затем продолжил путь. Эльфийка упорно плелась в хвосте с самой гоблинской стоянки, которую они покинули несколько часов тому назад. Он не знал истинных причин по которым его невольная спутница предпочитала держаться на расстоянии, но предполагал, что общество его ей глубоко неприятно. И виной тому были именно события прошлой ночи.

   И чего она только злится? Белый Клык в упор не понимал. Несмотря на то, что длинноухая была из Альянса, ночью она проявила себя более чем недурно. Давно у него не было такой «горячей штучки». Да и ей, как ему показалось, было хорошо с ним. К чему же тогда была вся эта идиотская сцена с утра? Дура, как есть дура! Храгош досадливо сплюнул. Сначала кричит от удовольствия, насаживаясь «по самое не хочу» к нему на кукан, а потом морщит нос, да еще и притворяется, что память потеряла. Нет, он определенно не понимал женщин. Ну вот что плохого в том, чтобы честно признаться самой себе в своих желаниях? Ну, перепихнулись, зачем устраивать трагедию? В конце концов, он тоже не планировал с ней спать, и уступил лишь потому, что всегда считал инициативу ненаказуемой.

   Голова все еще немного болела с похмелья, но свежий воздух прекрасно делал свое дело, окончательно отрезвляя и проясняя мысли. Стоило признаться, охотник пока очень слабо представлял, где именно они находятся и в какую сторону им следовало идти. Последствия метели существенно осложняли ориентировку на местности и потому Белый Клык мог рассчитывать лишь на собственное внутреннее чутье и абсолютный нюх верного Снегогрива.

   Тем временем, Найтариэль Лунная Тень, собравшись с силами, несколько сократила расстояние между ними. Несмотря на то, что двигаться по проторенной орком тропе ей было чуть легче, чем идущему впереди Храгошу, эльфийка все равно порядком вымоталась. От слепяще-белого снега у нее уже болели глаза, так что хотелось попросту сомкнуть веки и не открывать их, пока эта бесконечная холодная пустошь не останется позади. Ноги тоже напряженно гудели, но садиться верхом охотница себе настрого запретила. Хоть с виду бредущей позади Шелл достаточно легко давалось путешествие сквозь сугробы, со всадницей на спине для молодого ледопарда эта задача бы стала тяжелее в разы.

   По ощущениям орка, местность начала идти на подъём. Теперь Храгошу приходилось прикладывать дополнительные усилия при движении. Хотя куда именно предстоит взбираться: на одинокий ли пригорок, либо на самое начало пологой холмистой гряды, сказать было сложно, настолько глубок был снег. Лунная Тень предсказуемо опять отстала, исчезнув из виду, но Храгош на этот раз не торопился останавливаться или, тем паче, возвращаться. Куда она, в конце концов, денется? Догонит рано или поздно.

   Примерно через четверть часа одолев-таки подъем, Белый Клык удовлетворенно крякнул, и сбросил на время в снег поклажу. Натруженным плечам и спине требовался отдых. В конце концов, он же не кодо, чтобы без передыху волочь все на себе. Ох уж ему эта изнеженная кошачья морда не приспособленная для перевозки грузов. А еще ледопард называется! Тьфу! Бесполезная тварь, впрочем, как и приручившие ее длинноухие.

   За сохранность поклажи он ничуть не волновался. Он твердо знал — с припасами ничего не случится, ведь ткань рюкзака была заблаговременно пропитана водонепроницаемым алхимическим составом, который так любили местные круговзорские торгаши.

   С возвышенности открывался прекрасный вид, позволяющий не просто наскоро осмотреться, но и приблизительно сориентироваться, куда им идти дальше

   Шла уже вторая половина дня, солнце успело ощутимо поблекнуть и окутаться привычной дымкой, норовя прикорнуть в слое размытых облаков у горизонта. Осенью всегда темнело рано. Так что у путников оставалось не так много времени до заката, как могло показаться. Внизу, у подножия облюбованного охотником холма, расстилалась северо-восточная часть долины, укрытая снегом: заветренные скалы, вековые ели и вечнозеленые лиственные громадины, припорошенные снегом.

   В это время к Храгошу подошел его верный спутник, тщательно обнюхал сброшенную в сугроб поклажу и как всегда, доверчиво и выжидательно уставился на хозяина.

   — Сейчас, дружище, — кивнул ему орк, потрепав за ухом. — Дождемся только эту ленивую длинноухую и двинем дальше. Передохни пока.

   Получив знак, волк послушно прилег прямо у ног Белого Клыка, тоже пристально вглядываясь вдаль. Зверя мало интересовали захватывающие дух виды, открывающиеся с вершины холма, зато больших белых сов, сезонных обитателей Зимних Ключей, тяжело порхающих с ветки на ветку, он разглядывал с превеликим удовольствием. Благодаря густому теплому меху холод ничуть не донимал Снегогрива, позволяя отдыхать без вреда для здоровья прямо на снегу.

   Храгош же не переставал оглядывать окрестности, надеясь зацепиться неустанно ищущим взглядом хоть за что-то, найти хоть какой-нибудь ориентир, способный вывести из дремучей, заснеженной глуши. Все было тщетно.

   — Вот же напасть! — прорычал орк себе под нос, испытывая острое желание почесать прикрытый капюшоном бритый затылок. — Осталось только застрять в этой промерзшей дыре!

   За спиной послышались неверные шаги эльфийки по хрусткому рассыпчатому снегу, перемежающиеся с чуть слышной кошачьей поступью. И это лишь усилило его раздражение. Вот и крольчиха уже почти дошла до вершины, а он все еще сомневается, в буквальном смысле замер на перепутье, не зная в какую сторону им идти дальше.

   Однако, когда Найтариэль поравнялась с ним, переводя дух, и убирая с лица выбившиеся серебристые пряди волос, орк вдруг заметил почти у самого горизонта искомое. В рассеянных, по-зимнему коротких лучах начавшего садиться солнца, пологие склоны холмов, лежащих чуть к западу и торчащие из-за них верхушки деревьев, при достаточно внимательном изучении выглядели не такими ослепительно белыми, словно бы подтаявшими. Горячие источники, не иначе.

   Храгош отчего-то очень хорошо запомнил пьяные толки в круговзорском кабаке о затерянных далеко в холмах на северо-востоке гейзерных озерах, именуемых местными исследователями Источниками Ледяного Огня. И до сих пор эти озёра оставались не нанесенными на карты. Опять же, по слухам, сеть водоемов надежно укрывала холмистая гряда, лишенная каких бы то ни было особенностей, и делающая Источники до такой степени неприметными, что обнаружить их было делом чистой случайности или большой удачи. Кое-кто, правда, утверждал, что на самом деле таинственные озёра находились не так уж и далеко от главного тракта, просто никто не додумался поискать их в окрестностях. Приключенцы упорно лезли в самые дебри, упуская из виду тихие укромные ложбины между заснеженными холмами вдоль дорог.

   В этом определённо что-то было. По крайней мере, попробовать явно стоило и ничего существенного от небольшой прогулки на запад они не теряли.

   — Я уж думал ты там нору в снегу выкопала, — хохотнул охотник, окинув мимолетным взглядом сердитую и взъерошенную эльфийку, чьи попытки пригладить волосы не возымели успеха.

   Настроение орка улучшилось, поэтому его ничуть не беспокоил тот факт, что эльфийская охотница, из-за растрепавшейся косы отдаленно напоминающая активно линяющую полярную сову, готова была в этот момент разорвать его на месте.

   — Придется поднажать, длинноухая, — продолжил, как ни в чем не бывало, Белый Клык, довольно неопределенно указывая куда-то на запад. — Пойдем туда. И пойдем быстро. Так что кончай без толку вертеть башкой по сторонам, и шевели как следует ногами, чай, не на прогулку вышла.

   — Я и так делаю все, что могу! — в очередной раз попыталась возмутиться эльфийка. — Я…

   — В общем, так, — Храгош крайне бесцеремонно ткнул пальцем ей в грудь, так что Найтариэль невольно пошатнулась.

   Видимо, перебивать ее уже успело войти у него в привычку, что не могло не злить, но ввязываться в спор с хамоватым зеленокожим Лунная Тень сочла себе дороже. Учить это животное манерам — все равно, что метать бисер перед иглошкурыми. Она очень четко сие усвоила, и не собиралась снова проверять верность своей догадки.

   — Замечу, что опять отстала — брошу ко всем вшивым псам. Больше повторять не буду! — закончил между тем Храгош. — Ну, чё вылупилась-то на меня? Усекла?

   — Мне все понятно, — сквозь зубы, едва сдерживая колкости вертящиеся на языке, ответила охотница.

   «Хоть твой всеобщий и отвратителен», — с легкой издевкой добавила она про себя, наблюдая за тем, как орк поднимает из сугроба объемистый рюкзак и снова закидывает его на широкое плечо.

   Пристроив поудобнее свою поклажу Храгош в быстром, насколько это позволяли снежные заносы, темпе начал спускаться вниз. Снегогрив тут же вскочил на ноги и отряхиваясь на ходу, последовал за ним. Ничего другого не оставалось и Лунной Тени. Раз уж она решила пока оставаться с орком, придется ей в очередной раз засунуть подальше свою гордость и неприязнь, и делать то, что говорят. Так у нее хотя бы был шанс добраться до своих, и забыть все это как страшный и нелепый сон.

   Путь вниз давался их маленькой группе ожидаемо легче, чем в гору. Сжав зубы и убедив себя, что «так надо», Найтариэль теперь вполне поспевала за широко шагающим ордынским охотником, ведя в поводу Шелл. Большой кошке не особо нравилось, что ее настойчиво тянут следом, лишая свободы передвижения, но лучше уж было причинить временное неудобство любимице, чем снова слушать ворчание орка.

   Закат застал их у подножия холма. Западная часть неба окрасилась в насыщенно-розовый, плавно переходящий у горизонта в темно-лиловый с глубокой просинью. Солнце словно погружалось в чернильное озеро, плещущееся у самого края неба, оставляя за собой едва заметный сияющий след.

   — Еще немного и темнеть начнет, — пробурчал себе под нос Белый Клык, чуть замедлив шаг и мельком оглядев вечернее небо. — Поди ж ты. Быстро-то как.

   Хоть он при этом и не обращался ни к кому конкретно, эльфийская охотница, в глубине души радуясь короткой передышке, не преминула вставить словцо.

   — А куда мы, вообще, идем? — спросила она, поравнявшись с орком.

   Ее действительно волновал этот вопрос. Очень. Начиная с того самого момента, как они покинули гоблинское поселение. Девушка запрещала себе сомневаться в том, что ее спутник знает дорогу, однако предчувствия худшего медленно, но настойчиво точили разум, как жук-короед трухлявый пень. Да, конечно, подозрения и отсутствие доверия к фракционному врагу были естественны в подобной ситуации, но все же… В любом случае, раз уж представилась возможность узнать хоть что-то наверняка — ее определенно не следовало упускать.

   — Куда, куда, — небрежно отмахнулся от нее охотник, видимо, что-то напряженно обдумывающий в этот момент. — Раскудахталась. Куда надо, туда и идем.

   — Ну уж нет! — выведенная из себя пренебрежением зеленокожего, Лунная Тень ощутила внезапный прилив сил.

   Эльфийка резво обогнала орка и сердито хмурясь, преградила ему дорогу.

   — Я с места не сдвинусь, пока ты не скажешь, куда меня ведешь! Я не шучу!

   — Валяй, — на редкость спокойно отозвался Храгош, делая шаг вперед и, оказываясь к Найтариэль почти вплотную. — Только с дороги свой зад убери. Я спешу.

   Найтариэль попятилась, поражаясь упрямству ордынца, но затем вновь решительно встала на пути орка.

   — И ты тоже никуда не пойдешь, — твердо заявила она. — В конце концов, это по твоей вине мы оказались неизвестно где! Я уставшая и грязная! Я хочу передохнуть, в конце концов! Мы весь день тащимся по этим проклятым сугробам, а тебе не пришло в твою чугунную голову даже просто обмолвиться где мы! Ну? Неужели я прошу так много?

   — Глядите-ка на нее, еще и условия мне ставит! — зло фыркнул Храгош, сверкая глазами из-под капюшона и щеря крупные клыки. — Крольчиха изнеженная! Да я и так уже понял, что ты ни на что не годишься. Можешь только ныть и сопли до колен распускать, того и гляди примерзнут! Тьфу! Устала она! На корм падальщикам таких бесполезных бросают!

   Орк сделал еще шаг и остановился в паре сантиметров от нее.

   — Уйди с дороги, — сдержанно прорычал он ей в лицо. — Не зли меня, длинноухая.

   На что Лунная Тень лишь гордо вскинула голову, продолжая обмениваться колкими взглядами с оппонентом, и всем своим видом демонстрируя, что не намерена сдавать позиций.

   — Вот же упертая, не приведи Духи, — наконец буркнул Белый Клык. — На запад мы. К Источникам Ледяного Огня. Но из-за твоих выкрутасов уже точно туда не успеем до темноты. Теперь довольна?

   — А…

   — А теперь захлопни свой рот и давай двигать, если не передумала! — неожиданно громко рявкнул охотник. — И больше никаких гребаных вопросов! Как же надоело с тобой нянчиться!

   Опешившая от такой внезапной перемены настроения Лунная Тень послушно отступила, пропуская вперед орка, чтобы затем вновь пойти следом.

   — И да, если так хочешь мыться — лучше в снегу поваляйся, длинноухая, — со злым сарказмом добавил Белый Клык чуть погодя, обернувшись через плечо. — Нет никаких гарантий, что вода в Источниках вообще пригодна хоть для чего-то кроме варки вкрутую заблудившихся фурболгов.

   Эльфийка чувствовала себя, как минимум, оскорбленной, если не глубоко униженной. Заводить с орком беседу больше не тянуло, однако же широкую, чуть сутулую мужскую спину она старалась ни на миг не выпускать из виду. Кругом стремительно темнело, а отстать и заблудиться Найтариэль действительно совсем не улыбалось, несмотря на все прошлые разногласия со спутником.

   Вскоре солнце окончательно село, погрузив Зимние Ключи в ровный фиолетовый полумрак, укрывший своим легким покрывалом вынужденных продолжать путь охотников. Ночь постепенно вступала в свои права, окутывая зыбкими шелестящими тенями окрестности. Ни ветерка. Из-за плотной туманной дымки, рассеянной над долиной, и по обыкновению, окутывающей весь нижний и средний ярус редколесья, медленно выплыла старая щербатая луна. Ее свет, как и свет солнца, был приглушен и неярок, и почти не отличим от тусклого мерцания россыпи звезд в вышине, проглядывающих сквозь рваные сизые облака.

   С приходом темноты ощутимо похолодало. Воздух сделался пронзительно свежим и морозным, осторожно, но чувствительно покусывал щеки, уши и кончики пальцев. Найтариэль невольно прислушивалась, пытаясь различить в ночной тиши, бесцеремонно нарушаемой посторонними для этого дикого уголка звуками шагов, истинный голос природы. Таким образом эльфийка пыталась отрешиться от накопившейся за день усталости и все усиливающегося невыносимого чувства голода. Сказать по правде, Лунная Тень давно уже пожалела о том, что имела глупость пропустить завтрак. Нехорошо. Совсем нехорошо. Но даже скажи она этому бесчувственному зеленокожему чурбану, размеренно топающему впереди, что голодна, все равно ничего бы не изменилось, разве что одной тупой подколкой в ее адрес стало бы больше. А оно того явно не стоило.

   Храгош же по-прежнему упрямо пробирался сквозь сугробы, стойко снося тяготы пути и тяжесть рюкзака на натруженных плечах. С хмурой сосредоточенностью вглядываясь в нечеткие очертания медленно приближающейся западной гряды, охотник то и дело прикидывал, сколько еще потребуется времени, чтобы добраться до места. Он не привык тешить себя ложными надеждами, но почему-то на этот раз уж очень хотелось думать, что направление было выбрано верно и в конце пути их не ждет разочарование.

   По приблизительным подсчетам Белого Клыка время перевалило чуть за полночь, когда они, наконец, подошли к холмам. Вблизи гряда оказалась значительно выше, чем можно было подумать, созерцая ее издали несколько часов тому назад.

   Храгош остановился, закинув вверх голову и пытаясь различить в темноте присыпаные снегом вершины. Но даже сейчас он не мог точно сказать не ошибся ли, сочтя снежный покров на них рыхлым и талым, отличным от такового на других окрестных возвышенностях.

   — Ну и что теперь? — скептически осведомилась озябшая и до крайности утомленная эльфийка, изо всех сил стараясь придать своему голосу как можно больше уверенности и насмешливого спокойствия. — Уж не хочешь ли ты сказать, что мы опять полезем наверх, в очередной раз осмотримся и потащимся туда, куда тебе в голову взбредет?

   — В отличие от тебя, крольчиха, я хотя бы думаю этой самой головой, прежде чем что-то сказать или сделать, — огрызнулся не менее уставший охотник, с трудом справляясь с клокочущим внутри раздражением. — А не творю то, что мне прикажет левая пятка! Если так хочешь ползти в гору — дело твое. Я лично собираюсь поискать обход…

   — И бродить еще полночи вокруг этих проклятых холмов? — язвительно перебила собеседника Найтариэль. — Да ты прямо доморощенный гений следопытства, как я погляжу! Ничего удивительного, что Орда проигрывает партизанскую войну по всем фронтам, с такими-то мастерами.

   — Захлопнись! — рыкнул Храгош. — Твой жалкий народец даже не может толком остановить вырубки в приграничье! А все почему? А потому, что ваша хваленая разведка хлопает ушами.

   — Да что ты знаешь, дикарь! — нахохлилась эльфийка.

   Орк своими словами зацепил за живое. С самого прихода Орды на Калимдор столкновения на границах Ашенваля все никак не утихали. Даже при помощи союзников из Альянса ее народу не удавалось раз и навсегда выкурить нахальных оккупантов за пределы древнего леса. Сожженые дотла заставы и лесозаготовочные лагеря отстраивались вновь, вырастая, как грибы после дождя в недолгие периоды затишья, а дровосеки Орды вновь тайком пробирались в лес, уничтожая посадки живых деревьев, прежде чем регулярные войска успевали среагировать. Забота же о пострадавшей части леса, бесконечно тяжким и изматывающим бременем лежала на друидах и Хранителях Рощи, прикладывающих массу усилий к восстановлению насаждений и их ускоренному росту.

   Каков же все-таки мерзавец. Девушка презрительно поджала губы. Нашел чем похваляться. Он и ему подобные подлые твари абсолютно не ценят жизнь. И о чем с ним только можно после этого разговаривать?

***

   Обиделась. Это не укрылось от внимания Белого Клыка. Но он не спешил с извинениями. Ещё чего? Сама напросилась, вот пускай теперь и расхлебывает. Хоть тема войны, тесно связанная в последнее время со сменой власти в Орде ему и откровенно не нравилась, лучше уж пускай длинноухая злится на него и помалкивает, чем достает своей бесконечной трескотней.

   Храгош свистнул немного отошедшего в сторону Снегогрива. Волк явно проголодался и даже несмотря на глубокие сугробы, готов был временно покинуть хозяина и порыскать неподалеку в поисках пищи.

   — Не отходи пока далеко, дружище, у меня есть для тебя работенка, — сказал орк неохотно подошедшему к нему зверю. — Нужно разведать вон те холмы.

   Волк внимательно поглядел на хозяина, затем на возвышающиеся впереди темные громады, на которые тот указывал. Всю важность слова «надо» хищник понимал прекрасно, поэтому без колебаний направился в ту сторону.

   Охотник, не долго думая, пошел следом, зная наверняка, что эльфийка, не имеющая особого выбора, присоединится к нему. Положиться на острый нюх и чутье волка, казалось ему сейчас единственно верным решением, ибо сориентироваться на незнакомой местности, да еще и посреди глубокой ночи представлялось действительно неразрешимой задачей. Что бы там ни говорила и не думала про него эта крольчиха, он не намерен был попусту геройствовать, и потому не считал зазорным воспользоваться помощью старого надежного друга.

   Идти было все так же тяжело, да и длинный дневной переход все сильнее давал о себе знать, так что вскоре Снегогрив скрылся из виду, затерявшись в глубокой тени у подножия ближайшего холма. Но Белый Клык, напрягая зрение, продолжил идти по следам хищника. Ночь выдалась слишком холодная, чтобы позволить себе прекратить движение. Непозволительная роскошь. Стоит сейчас постоять на месте и немного подмерзнуть, как оставшиеся силы начнут таять с удвоенной скоростью. Эту простую истину он усвоил еще в отрочестве, когда его Клан обитал в суровых Альтеракских горах. Нельзя позволять себе расслабляться, пока они не окажутся в относительно безопасном месте. Нет, он не рассчитывал организовать полноценную стоянку. Сейчас, его вполне устроило бы место, где можно просто развести огонь, не боясь, что талая вода зальет кострище.

   К радости охотника, Снегогрив быстро вернулся. Вынырнув легкой светло-серебристой тенью из клубящегося впереди полуночного мрака, хищник подошел к нему, выразительно ворча, и то и дело, оглядываясь.

   — Нашел что-то, — мгновенно догадался Белый Клык. — Молодец, дружище! Там не опасно?

   Снегогрив в ответ лишь чуть прижал уши и склонил на бок голову, спокойно глядя в глаза орку.

   — Веди, — удовлетворенно кивнул Храгош. — Давай посмотрим, что тебе удалось отыскать.

   Следуя за зверем, охотникам невольно пришлось удвоить темп. Снегогрив, периодически обнюхивая для верности собственный же след, стремительно вел их к холмам. Иногда, правда, он ненадолго останавливался, дабы убедиться, что орк не пропал из виду, но затем вновь возобновлял свой бег.

   Белый Клык отчетливо слышал, как за его спиной недовольно пыхтела Найтариэль. Ничего. Он терпит, и она сдюжит. В следующий раз, может, догадается держать свой змеиный язык за зубами, когда вновь стукнет ей в голову попытаться обвинить его в бестолковости, или, как это говорят луносветские длинноухие, некомпетентности.

   Вскоре они оказались в тени холма, с которого, судя по всему, начиналась гряда. Снегогрив привел охотников к самому подножию, а затем взял чуть правее, ловко обходя особенно сильные заносы. Над головами путников высилась настоящая громада с крутыми обрывистыми склонами, поросшими молодыми елями и карликовыми кривыми соснами, одним своим видом внушающая неприязнь и заставляющая сразу отказаться от идеи подъема на холм. Из-за нее совершенно не представлялось возможным разглядеть луну, успевшую перекочевать в западную часть горизонта, так что пробираться теперь приходилось почти в кромешной темноте.

   Найтариэль стало откровенно не по себе. Тишина вовсе не успокаивала, а напротив, нагоняла лишней тревоги. Эльфийка была не из пугливых, однако клубящаяся вокруг туманная мгла, искажающая до неузнаваемости очертания камней и деревьев, кого угодно могла вывести из равновесия. По вине крепчающего к утру мороза влажная дымка над землей настолько уплотнилась и загустела, что начало сдавать даже безупречное зрение калдорай, вынуждая невольно занервничать и задуматься об опасностях таящихся в ночных тенях. Лунная Тень и представить себе не могла насколько негостеприимным и даже жутковатым может выглядеть по ночам этот живописный край. Пришлось эльфийке основательно взять себя в руки, дабы ничем не выдать своего состояния. Ведь что могло быть хуже, чем выглядеть в глазах ненавистного ордынского варвара жалкой трусихой?

   Храгош, в отличие от нее, не сомневался ни минуты. Он безоговорочно верил своему четвероногому товарищу. Снегогрив не раз выручал его и не из таких передряг, в любой глуши отыскивая единственно верную дорогу. Уверенность волка, идущего впереди, незримо передавалась и Белому Клыку, позволяя сохранять необычайное спокойствие.

   Хищник, казалось, вел их в самую глубь гряды, так что вскоре охотников буквально со всех сторон окружили неровные возвышенности холмов. Если здесь и была когда-то тропа, то теперь на ее существование не осталось ни малейших намеков, лишь глубокие непролазные снега и свист вихря, гуляющего между холмов.

   Найтариэль даже начало казаться, что они попали в ущелье, настолько гулко отдавался каждый шаг. Ночь близилась к самому глухому своему предрассветному часу, а они все шли и шли. Ни конца, ни края. Как в дурном сне. И о чем только думал зеленокожий, притащив их сюда? Точнее, о чем думала она сама, так опрометчиво и поспешно решив, что он может знать дорогу?

   Тем не менее когда эльфийку уже понемногу начало одолевать черное отчаяние и помыслы о том, что им видимо предстоит сгинуть среди этих снегов, холмы, словно сжалившись, внезапно расступились выпустив их из тесного ущелья на достаточно открытое пространство. Перед путниками лежала укромная ложбина, окруженная со всех сторон длинными отрогами гряды.

   Снегогрив заметно оживился, с довольным ворчанием перейдя на бег и вырвавшись вперед. Прибавили шагу и охотники.

   — Кажись, добрались! — воскликнул Белый Клык, оставив позади гнетущее замкнутое пространство.

   Несмотря на царящую вокруг темень, не сложно было догадаться, куда именно они попали. Волк вывел их прямиком в долину гейзеров. Воздух стал ощутимо теплее, а туман, укрывающий высокие старые деревья и молодую хвойную поросль, вопреки всему, чуть поредел, плавая между стволами рваными сизыми хлопьями.

   — Теперь бы еще подходящее место для ночлега отыскать, — не смогла удержаться от комментария Лунная Тень.

   Сугробы под ногами уже не были такими глубокими, едва достигая середины голени, и она могла спокойно себе позволить идти рядом с орком, а не за ним. Охотнице с трудом верилось, что больше не придется в ближайшие часы снова вязнуть по колено в снегу, мысленно проклиная вчерашнюю метель, Зимние Ключи и вообще все на свете.

   Они прошли еще немного, прежде чем взору открылась темная, тускло поблескивающая в неярком свете постепенно гаснущих звезд гладь небольшого озера. Вода в нем едва заметно бурлила, а над поверхностью клубился густой влажный пар, время от времени вырывающийся из устьев гейзеров, торчащих со дна водоема. Сухие каменистые берега, полностью лишенные не только снежного покрова, но и плодородного слоя почвы, невольно наводили на мысль о существенной температуре воды, убивающей все живое в радиусе нескольких футов.

   Но Храгоша это ничуть не остановило. Орк твердой походкой направился к озеру, намереваясь как следует рассмотреть находку. Найтариэль без колебаний присоединилась к нему, правда, Шелл, наотрез отказавшуюся подходить ближе, пришлось оставить дожидаться возвращения хозяйки у ближайших камней.

   У самой воды было если и не жарко в прямом смысле слова, то душно уж точно. Из-за испарений, насыщенных природным газом и минералами, дышалось исключительно тяжело. Впрочем, Белый Клык и не планировал задерживаться долго у этого природного котла, существенно смягчающего климат в северной части Долины. Обнаружив на берегу пару-тройку мумифицированных почти до состояния окаменелости трупиков птиц, имевших несчастье подлететь слишком близко к воде, и поспешно изучив соляные наросты на прибрежных камнях, орк быстро ретировался, прикрикнув на замершую над недавно погибшей совой эльфийку. Он был необычайно далек от идей друидизма, но бесценный опыт, приобретенный в странствиях, безошибочно подсказывал ему, что подобные предупреждения природы игнорировать не стоило.

   Отойдя на безопасное расстояние, Храгош еще раз оглядел кипящее озеро, а затем нехотя и ворчливо попенял подошедшей к нему Лунной Тени:

   — Подальше от воды держись, крольчиха. Кто знает почему сдохли те пернатые. Может, сварились, а может еще чего похуже. Не советую проверять.

   — Премного благодарна за беспокойство, но я уже не маленькая, сама разберусь, — фыркнула в ответ охотница, углядев в словах орка очередную попытку ее унизить.

   На что Белый Клык пробурчал что-то неразборчивое себе под нос, явно пожалев, что вообще решился раскрыть рот, и, махнув на эльфийку рукой, пошел дальше.

   Как вскоре выяснилось, оставшееся по левую руку озеро было лишь самым первым на их пути. За ним последовала целая сеть водоемов различной величины и глубины. Некоторые из них сообщались между собой, сливаясь и занимая значительные площади, иные же, окруженные сугробами, отстояли чуть поодаль и угадывались лишь по столбам пара, поднимающимся от воды. В центре ложбины, где скопление подводных гейзеров в ближайших озерцах было особенно интенсивным, виднелась широкая полоса суши, петляющая между берегами.

   Охотник нарочно держался поблизости и старался не выпускать из виду водный массив. Он вполне был готов в случае необходимости вернуться и потому окрестности интересовали его лишь постольку-поскольку, дабы иметь в незнакомом месте хоть какой-то верный ориентир и не заблудиться.

   Найтариэль же, чье зрение позволяло увидеть гораздо больше орочьего, внимательно приглядывалась к водоемам. Врожденная наблюдательность успела рассказать охотнице много интересного. Девушка заметила, что далеко не во всех озерах вода бурлит и взрывается каскадом горячих брызг каждые несколько минут, и далеко не отовсюду проглядывают щербатые зубья гейзеров, выбрасывающих клубы испарений. А еще возле отдельных водоемов проглядывал из-под снега вполне приличный слой черноземной почвы. Вполне вероятно, вода в них могла оказаться пригодной для мытья, а может даже и обитаемой. Если бы не скептически настроенный орк, шагающий вперед неприлично быстро, она обязательно проверила бы свою догадку. Что ж, оставалось надеяться, что когда они все-таки устроят привал, у нее будет возможность вернуться и все разузнать.

   Внимание Белого Клыка в гораздо большей степени занимали холмы, ограждающие долину гейзеров. Периодически бросая долгие взгляды в сторону возвышающейся на фоне темного ночного неба заснеженной гряды, орк терпеливо всматривался в предрассветный мрак, ожидая, когда взгляд наконец зацепится за что-то полезное. Иногда он позволял себе полагаться на наитие, придерживаясь стойкого убеждения, что не бывает безвыходных ситуаций, бывает лишь нежелание искать выход и неумение вовремя собраться. Ни больше, ни меньше.

   И вскоре ожидание орка действительно увенчалось успехом. У поросшего кустарником пологого склона одного из холмов, проходящий мимо охотник разглядел небольшой зев пещеры, зияющий еще более густой чернотой, чем та, что царила снаружи.

   Довольный своей новой находкой Храгош резко свернул в сторону западной части гряды, так что плетущаяся сзади эльфийка, слишком занятая в этот момент разглядыванием источников, едва не потеряла его из виду.

   — Ты чего это? — недовольно осведомилась Лунная Тень, нагнав орка. — Что за муха тебя вдруг укусила? Зачем нам опять к холмам?

   — Зачем, да почему, — пробасил сосредоточенно идущий к своей цели Храгош. — Ты не вопросы глупые задавай, а по сторонам гляди, бестолковая.

   Найтариэль чувствовала себя слишком уставшей, чтобы обижаться, да и манеру общения этого орка, как видно, было уже не изменить. И потому вместо очередной колкой ответной тирады девушка тоже принялась всматриваться в ночь.

   Теперь и она увидела впереди пещеру. Охотнице частично перекрытый большими камнями и заплетенный у самого верха древесными корнями вход, доверия почему-то ни капли не внушал. Но орка разве переспоришь?

   У подножия холма, в котором располагалась пещера, не обнаружилось ничьих следов. Снег лежал неглубоким, но ровным покровом, застилая подступы к ней, нависая тяжелой шапкой над входом, формируя причудливые наносы на частично разрушенных кустарником-камнетесом валунах.

   Остановившись неподалеку от входа, Белый Клык негромко свистнул. Прислушался, потоптался на месте, ожидая. Затем еще раз засвистел, но уже чуть громче. Найтариэль с легким недопониманием наблюдала за ним, изредка косясь на нервно бьющую хвостом ездовую кошку, тоже не сводящую желтых глаз с орка.

   «Неужто потерял своего бесценного верного пса? — подумала она. — Вот это номер! Бросил хозяина в такой ответственный момент. Хорош, однако, товарищ!»

   Охотница невольно усмехнулась, созерцая сердитую и несколько озадаченную физиономию орка. Шелл никогда бы так с ней не поступила, это она могла сказать абсолютно точно.

   Однако, когда и вторая попытка подозвать Снегогрива не увенчалась успехом, орк разразился негромкой отборной руганью, зачем-то мешая орочий со всеобщим, так что Лунная Тень отчетливо различила среди потока незнакомых слов на грубом лающем наречии вполне понятные: «вредное животное» и «запропастился».

   И впору было бы позлорадствовать, но эльфийку отчего-то объяла необъяснимая тревога при мысли, что обследовать пещеру придется самим, без чуткого носа белого волка, благодаря которому они и нашли источники.

   Храгош, тем временем, не переставая ругаться, направился ко входу. Решимости ему всегда было не занимать. В конце концов, что он, не сможет сам осмотреться в этой проклятой пещере? Не даром говорят — волка ноги кормят. Наверняка Снегогрива унесло-таки поохотиться, а когда он голоден его днем с огнем не сыщешь, не то что среди ночи в незнакомом месте. И Белый Клык его ничуть не осуждал, хоть и досадовал на пропавшего так не ко времени спутника.

   Найтариэль совсем не хотелось заходить внутрь, но она все равно потянулась вслед за орком, продирающимся с глухим ворчанием через нависающие корни, так как сдвинуть их в сторону не вышло. Девушка не могла сказать точно, чего в ней в этот момент было больше: животного страха остаться одной снаружи в этой темноте, или желания помочь товарищу по несчастью, но она все же предпочитала думать, что дело именно в последнем.

   Выиграв-таки неравную битву с цепкими неподатливыми корнями, охотник, наконец, ввалился внутрь пещеры. И наделал при этом изрядно шума, случайно зацепившись краем рюкзака за выступ и чуть не оставив его снаружи. Очередное крепкое ругательство, слетевшее с уст орка мгновенно разнеслось по пещере, гулким эхом отдаваясь от скалистых стен.

   Неприятно удивленный Храгош замер на месте, прислушиваясь. Он совсем не планировал так сильно шуметь. Судя по сильно резонирующему звуку, холм изнутри был вовсе не землистым, как ранее ошибочно полагал орк. Под небольшим слоем промерзшей почвы и метровыми сугробами таилась цельная горная порода.

   Темнота внутри казалась просто кромешной, практически непроглядной. И лишь то, что глаза охотника успели привыкнуть за ночь к крайне скудному освещению, позволяло разглядеть отдельные детали. Несмотря на узкий проход, ведущий внутрь пещеры, далее стены сильно раздавались вширь, а потолок поднимался настолько, так что ни дотянуться, ни как следует его разглядеть уже не удавалось. По всей видимости, перед ним лежал обширный грот. Белый Клык, пройдя немного вперед, осторожно ощупал холодную, шершавую от инея, ближайшую к выходу стену, дабы окончательно убедиться, что пещера находится в недрах скального массива.

   — Ну, что там? — тихонько осведомилась вошедшая следом эльфийка.

   Но и ее приглушенный шепот показался необычайно громким, так что охотник едва подавил желание шикнуть на возмутительницу спокойствия. Здешнюю тишину почему-то отчаянно не хотелось нарушать. По крайней мере, до тех пор, пока не будет возможности развести огонь и убедиться, что грот безопасен.

   Найтариэль, полагаясь на свое зрение, рискнула пройти чуть дальше. Относительно ровный пол пещеры через пару метров начал слегка понижаться, а воздух стал ощутимо теплее: это, скорее всего, значило, что где-то внутри грота есть небольшой гейзер. Лунной Тени даже удалось различить единичные сталактиты на потолке, прежде чем орк окликнул ее, многозначительно кивая головой в сторону выхода.

   — Остаемся, — бескомпромиссно припечатал Белый Клык, когда они вновь оказались снаружи.

   — Так сразу? — нахмурилась охотница, с подозрением глядя на собеседника. — Еще ведь не везде посмотрели…

   — На кой-ляд тебе везде? — грубо перебил ее Храгош. — Далеко не пойдем. Пес знает, что там, в глубине этой каменной норы. Устроим привал недалеко от входа, а утром свалим.

   — А ты не находишь, что это может быть опасно?

   — Сейчас запалим костер и еще раз все проверим, — буркнул в ответ орк с саркастическим смешком. — Поди ж ты какая крольчиха пугливая попалась.

   Найтариэль скрипнула от злости зубами. Вот же заладил мерзавец: «крольчиха да крольчиха». А сам-то? Жаба-переросток. И мозгов аккурат, как у лягушки. А еще и учить ее пытается!

   — Ну, что стоишь-то? Дуй собирать хворост! — прикрикнул на нее Храгош. — Раз уж навязалась со мной идти, изволь помогать.

   Во время подготовки стоянки охотникам удалось обойтись без перебранок. Чтобы быстро раздобыть достаточное количество сухой древесины, пригодной для растопки, Белому Клыку пришлось пустить в ход топор, явно для этого не предназначенный, а Найтариэль, внезапно ощутившая себя в этот момент не у дел, все же взялась стаскивать дрова к пещере.

   К тому моменту, когда они закончили, луна окончательно зашла за горизонт, знаменуя наступление самого глухого ночного часа. Эльфийке так и не удалось уговорить Шелл перебраться в пещеру. Стоило ей только расседлать ледопарда, как хищница ловко запрыгнула на широкий плоский валун около входа и там улеглась, наотрез отказываясь спускаться.

   Вернувшись в грот, Найтариэль застала орка за разведением огня. Пока она безуспешно пыталась наладить контакт со своей питомицей, Белый Клык исхитрился не просто отыскать в полу пещеры подходящее по размеру естественное углубление, но и сложить в нем аккуратное кострище. Развести огонь охотнику тоже труда не составило. Храгош всегда таскал за пазухой походный кремень.

   Робко заалевшее между сыроватых прутьев пламя осветило стены пещеры и высокий потолочный свод. Грот действительно был огромен, уходя вглубь скалы, туда, куда не доставали зыбкие отсветы костра.

   В отличие от Храгоша, которому хватило беглого взгляда, чтобы решить, что их новое убежище вполне безопасно, Найтариэль предпочла как следует обойти грот, ощупывая стены и прислушиваясь к звукам, доносящимся из гулкой глубины. Чуткий слух эльфийской воительницы отчетливо улавливал тончайшие вибрации исходящие от камня. Пространство вокруг слабо гудело,и этот звук отдаленно напоминал чье-то громкое сопение.

   «Так странно, — подумала девушка, достигнув границы, отделяющей освещенную часть грота от сокрытой в тени. — Впервые слышу столь необычные звуки. Что же это может так шуметь? Подземный гейзер? Или, может, где-то в стенах есть отдушина и это просто ветер воет в камнях?»

   Мрак, клубящийся за полосой света, манил, разжигая любопытство, и пугал одновременно.

   — Ну, чего ты там застряла, длинноухая? — через некоторое время ворчливо окликнул ее орк. — Хорош слоняться без дела!

   Как только эльфийка подошла и присела у костра, Белый Клык без лишних предисловий сунул ей в руки рюкзак с припасами.

-    Перебери, — скомандовал он. — Эта гоблинская проказа, мало того, что, кажется, решила нас облапошить и напихала в рюкзак всякой бесполезной дряни в качестве балласта, так еще и сложила все как попало!

   — А почему этим должна заниматься я? — фыркнула Лунная Тень, которой явно не понравился приказной тон орка.

   — Потому, что ты в этом виновата! — рыкнул Храгош ткнув толстым пальцев в содержимое открытого объемистого рюкзака, который минутой ранее вручил эльфийке. — Смотреть надо было, что тебе подсовывают, сразу смотреть! Деньги же плочены, мать твою кроличью за уши! Бестолочь, как она есть. Ничего важного поручить нельзя!

   — Эй, нечего все валить на меня! — Найтариэль зло прищурилась. — Сам-то ты тоже не удосужился проверить. Да и вообще, ты с ней договаривался, а не я! Кто ж виноват, что вся ваша расчудесная Орда так нечиста на руку и готова подло облапошить своих же!

   — Она еще и препирается! — рассвирепел Белый Клык, щеря клыки. — Поговори мне еще здесь, крольчиха полоумная! У нас в Орде хотя бы знают слово «честь». А вы, альянсовские подпевалы, неблагодарные скоты, и не цените хорошего к вам отношения и чужой помощи! Раз не хочешь разгребать то, что натворила — сама потащишь все это барахло. На себе. И чхать я хотел, тяжело тебе или нет!

   Найтариэль даже не сразу нашлась, что ответить, в очередной раз опешив от поистине зверского вида разъяренного ордынца. Именно с такими перекошенными яростным оскалом лицами, обезображенными грубыми металлическими безделушками, орки в Ашенвале без жалости и сожаления убивали ее беззащитных сородичей. Лунная Тень внутренне содрогнулась, с трудом отгоняя так некстати пришедшую в голову ассоциацию, и подавляя спонтанное желание выхватить из ножен клинок. Следовало помнить, что орк, по большому счету, вовсе не желал ей зла, хоть и вел себя откровенно по-хамски. Она до сих продолжала недоумевать, почему же он все-таки помог ей на озере, а потом еще и вытащил из полыньи. Но все равно, последующий отвратительный поступок зеленокожего это ничуть не оправдывало. Непростительно. Так что они были уже более чем квиты, на ее взгляд.

   Так и не дождавшись никакой реакции эльфийки и видимо, решив, что вопрос исчерпан, Храгош обошел чадящий костерок и плюхнулся напротив, на расстеленный загодя плащ, отложив оружие в сторону. Найтариэль же, только сейчас внезапно осознавшей, что момент безнадежно упущен, а после драки, как известно, кулаками не машут, не оставалось ничего иного, как приступить к возложенным на нее неприятным обязанностям по разбору рюкзака.

   Следуя наглядному примеру орка, она тоже сняла плащ и подстелила его под себя, дабы не сидеть прямо на твердом каменистом полу, который, к слову, оказался далеко не таким холодным, как можно было бы предположить. Подземные горячие источники отлично делали свое дело, создавая своеобразный уют в гроте, обогревая обширную пещеру от пола до потолка. Оружие охотница, все еще досадующая в глубине души на потерю клинка, сложила подле себя, не желая больше выпускать его из виду. Так было вернее. И надежнее. Так она точно знала, что ничего никуда без ее ведома не пропадет.

   Тяжело вздохнув, и мысленно настроившись на долгий кропотливый труд, Лунная Тень принялась вынимать все из рюкзака, отчаянно борясь с горячим желанием просто перевернуть злосчастный мешок кверху дном и вытрясти его содержимое наружу. Среди вещей, неряшливо натолканных, но добросовестно утрамбованных гоблиншей в рюкзак, и в самом деле было много лишнего и совсем никуда не годного. Съестные припасы, о которых, собственно, и был уговор, перемежались с каким-то драным, просоленным и промасленным для пущего веса тряпьем, пустой металлической тарой со следами ржавчины, ненужной в хозяйстве, и сомнительной свежести домашними консервами, видимо добросовестно забытыми в свое время в погребе и проведшими там не один сезон кряду.

   — Ужасно, — пробормотала охотница, выражая вслух свои мысли, и скрупулезно раскладывая по кучкам все найденное барахло. — Это просто уму непостижимо.

   В итоге, когда рюкзак окончательно опустел, по приблизительным оценкам Лунной Тени, в пищу годилось всего-то около четверти его содержимого. Среди съестного обнаружилась пара кусков вяленого мяса сравнительно неплохого качества, свежевыпеченные походные хлебцы, объемистый мех с питьевой водой и несколько кульков с сушеными фруктами. Остальное же, относящееся к категории «несъедобного» и «съедобного с риском для жизни», в неравной пропорции делилось на «почти бесполезное» и «совсем бесполезное», или попросту «хлам».

   — А у тебя неплохо получается, — внезапно ворвался в ее размышления голос орка.

   Найтариэль подняла глаза, уловив в привычно грубом голосе беззлобную насмешку, и хоть совсем неявное, но одобрение. Белый Клык сидел напротив, за разгоревшимся, наконец, как следует, костром и внимательно наблюдал за ее манипуляциями.

   — Быть может, длинноухая, ты и не совсем безнадёжна, — задумчиво заключил охотник, потирая толстыми пальцами отросшую щетину на подбородке.

   Лунная Тень лишь фыркнула в ответ на столь сомнительный комплимент. И что только этот варвар о себе возомнил? Пускай уж лучше держит свои дурацкие замечания при себе.

   — Куда это всё девать? — процедила сквозь зубы эльфийка, кивком указывая на кучу мусора, оставшуюся после разбора рюкзака.

   — Хммм, — Храгош встал с места и подошел поближе. — И эту дрянь, мать её за ногу, и все гоблинское племя туда же, я волок на себе много миль подряд…

   Скривившись, орк выдал длинную тираду на родном языке, в которой Найтариэль сразу же заподозрила отборную нецензурщину. Презрительно сплюнув, Белый Клык принялся рыться в ненужных вещах, пока, наконец, не извлек оттуда прохудившееся шерстяное полотнище, которое ранее могло быть одеялом или пледом.

   — Сложим все сюда, — возвестил он, потрясая пыльной тряпицей перед самым носом охотницы. — Рюкзак-то вроде добротный, жаль оставлять, сгодится еще под припасы.

   — Правда, припасов-то кот наплакал, — язвительно заметила Лунная Тень. — Дня на два от силы, и то, если сильно подтянем пояса.

   — Значит, подтянем, крольчиха, — хмыкнул орк. — А ежели будет совсем голодно,

всегда можно поставить силки на мелкую живность, или попробовать кого-нибудь подстрелить. Или вас в вашем лесу этому не учат?

   — Наши бойцы знают и умеют все, что необходимо, чтобы не протянуть ноги в ближайших кустах, в отличие от всяких там тупых зеленокожих громил, способных среди бела дня напороться на острый сук или насмерть убиться о замшелый пенек, — огрызнулась Найтариэль. — По-твоему, у меня столько лишнего времени, чтобы сутками гоняться по снегу за мифической местной дичью или сидеть до посинения в сугробе в ожидании, что какая-нибудь несчастная белка или заяц угодят в капкан? Да и что за резон убивать животных? Всегда можно найти другой выход!

   «И да, а не пошел бы ты!» — мысленно добавила девушка, со злостью глядя на орка.

   — Ничего, длинноухая, — спокойно парировал Храгош. — Голод не тетка. Жрать захочешь, первая поскачешь искать, какой бы бедной зверушке свернуть шею, чтобы с голоду не подохнуть. Ишь, защитница природы выискалась! Хотя, можешь, конечно, попробовать питаться снегом. Я с удовольствием посмотрю, сколько ты, болезная, так протянешь.

   Перепалки с орком неизменно утомляли, и портили и без того не радужное настроение охотницы. На ее взгляд, зеленокожий обладал исключительно мерзким характером. Или, может, все представители Орды настолько несговорчивы, уперты и грубы?

   Тем не менее вопреки ожиданиям девушки, Белый Клык помог ей собрать с пола весь гоблинский мусор, затем крепко связал концы полотнища, чтобы ничего случайно не выпало, и даже сам отнес получившийся внушительный узел в дальний угол пещеры.

   Снова устроившись возле огня, Храгош молча отобрал у эльфийки пустой рюкзак и все их немногочисленные припасы. Разделив пополам кусок мяса, хлебец и содержимое одного из кульков с сухофруктами, охотник тщательно уложил остальное на дно походной сумки.

   — Жуй, — буркнул он, протягивая спутнице ее долю. — И спать ложись. Покемарим пару часов до рассвета и дальше двинем.

   Найтариэль неохотно приняла из рук ордынца скудный паек, но взыгравшее при виде съестного чувство голода, терзавшее ее аккурат с самого утра, оказалось гораздо сильнее. И она, отбросив остатки приличий и по сути ненужные попытки выглядеть культурно в глазах ордынского варвара, жадно набросилась на еду. Сухое волокнистое мясо и хлеб, обильно сдобренный пряностями, показались оголодавшей Лунной Тени едва ли не пищей богов. Она откусывала и жевала, жевала и глотала. И была настолько увлечена процессом, что даже не сразу заметила, как принялась отхлебывать воду из одного меха с тоже приступившим к трапезе орком.

   Ели в полной тишине, нарушаемой лишь потрескиванием бревен в костре и негромким, но утробным чавканьем Белого Клыка, многократно усиленным гулким пещерным эхом. И это непременно бы раздражало, не будь Найтариэль настолько уставшей и измотанной всем произошедшим за день.

   Быстро расправившись со своей порцией, охотник, не настроенный на дальнейшее общение с эльфийкой, без лишних разговоров повалился на плащ и привычным движением подгреб под себя оружие, укладываясь поудобнее. А через несколько минут, улегшись спиной к костру, уже равномерно засопел, погрузившись в глубокий сон.