Незаметно наступил полдень. Вставшее в зенит осеннее солнце, равнодушно взирало на заснеженную холмистую равнину, по которой медленно тащился их небольшой отряд. Ни тепла, ни света оно толком не давало, поддерживая в долине Зимних Ключей, независимо от времени года, привычную прохладу и мутный, как гоблинская похлёбка, полумрак. Лучи, казалось, застревали и рассеивались в лиловой туманной дымке, не успевая достигнуть земли.
Найтариэль в очередной раз сонно моргнула и потерла рукой глаза, на автомате шагая вслед за орком. Как только растаяли последние крупицы адреналина в ее крови, девушка ощутила дикую усталость, почти изнеможение. Держаться на ногах и продолжать путь ей помогало разве что копящееся раздражение и необходимость с усилием вытаскивать ноги из сугробов. Днем, как и все калдорай, Лунная Тень всегда чувствовала себя несколько вялой, а после суток без сна и нормального отдыха, это ощущение усилилось в разы, обрушившись на плечи охотницы всем своим неподъемным весом. Да и желудок, уставший подавать сигналы своей обладательнице, неприятно сводило от голода, что отнюдь не добавляло настроения.
Не привыкшая жалеть себя, эльфийка старательно гнала от себя мысли о том, что каждому из ее спутников в чем-то лучше, чем ей самой. Зеленокожий, хоть и голоден, но немного поспал, волк, несмотря на раны, сытно поел, а про ледопарда, который чувствовал себя среди снежных завалов, как дома, и говорить не приходилось. Но чем дольше она терпела и убеждала себя бороться, тем сильнее становилось желание наплевать на свою гордость, нагнать ордынца и попросить хотя бы коротенькую передышку.
Тем временем Храгош остановился, чтобы помочь выбраться из сугроба своему питомцу. Снегогрив выглядел совсем измотанным, но все так же решительно смотрел охотнику в глаза и даже принялся вырываться, когда тот чуть приподнял его, освобождая подгибающиеся лапы из снежного плена. Хищник наотрез отказывался признавать свою слабость, но это ничуть не облегчало его плачевного состояния.
Белый Клык досадливо проворчал что-то себе под нос, дожидаясь, пока эльфийка подойдет поближе.
— Может, привал? — в один голос спросили друг у друга охотники, оказавшись нос к носу.
— Привал, так привал, — ухмыльнулся Храгош, которого явно от души позабавила ситуация. — Тут уж ничего не попишешь. Снегогриву нужно восстановить силы.
Чуть свернув с выбранного пути, странники начали искать место для стоянки. Слишком уставшая, чтобы спорить и что-то доказывать, эльфийка вновь решила доверить это дело зеленокожему, несмотря на предыдущий казус. Ну не мог же он, в конце-то концов, на открытом месте да еще и посреди бела дня опять втравить их в неприятности!
Храгош выбрал для лагеря небольшую каменистую возвышенность в тени векового раскидистого дерева. Местные лиственные породы, за века произрастания в долине выработавшие приличную морозостойкость, сбрасывали темно-зеленую жесткую листву лишь в самый разгар зимы, с наступлением настоящих холодов. И потому плоская площадка у корней, частично укрытая сенью пышной кроны, была не так сильно завалена снегом и вполне пригодна для их целей.
Впрочем, попотеть над обустройством даже самого простенького бивака пришлось преизрядно. Вручив Найтариэль импровизированный веник из наломанных поблизости веток погибшего дерева, вывернутого с корнем давней бурей, Храгош принялся приспосабливать под материал для растопки и сухой ствол, чудом не превращенный короедами в труху за лето.
Пока эльфийка выметала часть площадки, освобождая пространство под будущее кострище, орк успел нарубить достаточно дров.
Найтариэль, мало что понимающая в разведении костров, могла лишь с интересом наблюдать со стороны за ордынским охотником, ловко управляющимся с кремнем и собранным кучкой мелким хворостом, в недрах которого вскоре затеплился крошечный огонек. Дождавшись, пока пламя разгорится как следует, Белый Клык встал с места и, поправив за спиной лук, сказал:
— Гляди за костром, крольчиха. И гляди внимательно. Не забывай подкидывать дров.
Переведя взгляд на сунувшегося было следом Снегогрива, он добавил строгим голосом:
— Нет, дружище. Ты тоже останешься здесь. Это мое слово.
— А ты куда? — крикнула ему вслед несколько опешившая Лунная Тень, когда орк уже спрыгнул с возвышенности и зашагал прочь.
— Куда надо, — раздалось ей в ответ. — Твое дело маленькое — за огнем следить, и меня дожидаться.
— Замечательно, — пробурчала охотница, провожая взглядом приземистую, чуть сутулую фигуру орка. — Просто великолепно! Опять он решает все за всех. Ну что за отвратительная манера?
Чтобы хоть чем-то себя занять, Найтариэль расседлала Шелл, а затем занялась обустройством временного лагеря, при помощи все того же самодельного веника окончательно очистив платформу от снега и соорудив из веток лежанку для волка. Правда, Снегогрив, ставший целью внезапной заботы эльфийки, предпочел устроиться на оттаявших и прогретых камнях близ огня, из-под полуприкрытых век наблюдая за суетой девушки.
Наказанное орком, Лунная Тень выполняла достаточно добросовестно, экономно расходуя дрова и дожидаясь полного их прогорания, прежде чем подкинуть в огонь новую партию.
И ее труд постепенно начал давать неплохие результаты. Тепло костра растопило остатки снега почти до самого подножия дерева, просушив в итоге даже лужицы талой воды под ногами. Теперь у огня вполне можно было сидеть, подложив что-нибудь под себя.
«Было бы еще что, — подумала Лунная Тень, с досадой оглядывая свою короткую накидку. — Надо же было отправляясь в Зимние Ключи, оказаться настолько не готовой к подобным обстоятельствам!»
Устав метаться взад-вперед по площадке и высматривать пропавшего из виду около часа тому назад ордынца, охотница приспособила несостоявшуюся волчью подстилку под свои нужды, перетащив ее под дерево и накрыв сверху седлом.
Тишина на этот раз вовсе не настораживала. Скорее наоборот, умиротворяла. Устроившись, насколько это вообще могло быть удобно, на получившемся сидении, эльфийка вытянула ноги и оперлась спиной о ствол дерева. Переплетая растрепавшуюся косу, она вслушивалась в уютное потрескивание веток в костре и сонное уханье одинокой совы, видимо потревоженной устроенным охотниками шумом.
Шелл, поначалу бродившая неподалеку, вскоре тоже запрыгнула на расчищенную возвышенность, держась на виду у хозяйки, но отказываясь приближаться. И сколько бы охотница не предпринимала попыток подозвать спутницу, способную послужить замечательной грелкой, кошка лишь презрительно поглядывала в сторону лежащего у огня волка и недовольно скалила клыки.
Найтариэль оставалось лишь смириться с нежеланием ледопарда делить одно пространство с другим хищником. Когда питомица проявляла характер, ни переубедить, ни заставить ее обычно не выходило.
Подкинув в костер еще дров, эльфийка вернулась под дерево, присев на свое место и обняв себя руками.
«Да не так-то уж и холодно, честно говоря, — подумала она, прикидывая в уме сколько приблизительно могло пройти времени с ухода орка. — Еще бы так сильно не хотелось есть…»
В очередной раз смерив долгим тоскливым взглядом лежащую рядом седельную сумку, в которой лежали остатки гоблинских припасов, Лунная Тень тяжело вздохнула.
«Ну хоть чуть, — заскулил предательский внутренний голосок. — Ничего дурного не случится, если взять из кулька немного фруктов и порадовать измученный желудок. Зеленокожий все равно ничего не узнает».
— Ну уж нет, — вслух фыркнула девушка, подтолкнув сумку под поясницу и, тем самым, убрав ее с глаз. — Поступать так бесчестно. Как только варвар вернется, поделим все поровну.
Чтобы было легче отвлечься от назойливых мыслей о еде, Найтариэль прикрыла глаза и на миг представила, что находится вовсе не посреди заснеженной долины Зимних Ключей, подпирая спиной заиндевевший ствол, а отдыхает под дубом в родном Ашенвале.
Иллюзия показалась настолько приятной, что охотница никак не желала с ней расставаться. Мысли в ее голове с каждой минутой текли все медленней, казалось, даже голод немного поутих. Но вскоре и картины ночного Ясеневого леса, звездных небес в переплетении живых ветвей, стоящие перед глазами, со знакомыми запахами и звуками, подернулись переливчатым туманом. Сон незаметно сморил эльфийку, окутав своим обманчиво теплым одеялом.
Проснулась Найтариэль, как от толчка, в первые несколько минут после пробуждения с трудом соображая, где она находится и что происходит вокруг. Как ни странно, охотница чувствовала себя неплохо отдохнувшей, но все такой же безумно голодной.
Протерев спросонья глаза, девушка рассеянно огляделась. В нескольких шагах от нее по-прежнему ярко пылал костер, подле которого отдыхал Снегогрив. Шелл, правда, несколько сменила место дислокации, тоже перебравшись поближе к огню. На удивление, кошка лежала в расслабленной позе и лениво приглаживала языком шерсть, больше не заботясь присутствием волка.
«Фух! Раз костер не потух, значит, дремала я совсем не долго, — заключила про себя эльфийка. — А то досталось бы мне на орехи, застань меня этот варвар спящей».
Поясница и шея, однако же, затекли достаточно сильно. На памяти Лунной Тени такое случалось только лишь в тех случаях, когда она проводила долгое время в одной позе. Но сейчас-то что?.. Ствол, о который опиралась Найтариэль, стал вдруг казаться необычайно жестким, больно врезаюшимся в спину. Охотница поспешно отстранилась от дерева и с удовольствием потянулась, разминая гудящие мышцы.
И только после этого заметила соскользнувший наземь теплый плащ, подбитый мехом, которым она, кажется, была укрыта. Сама не зная зачем, эльфийка подняла вещь, все еще хранящую тепло ее тела, повертела в руках и, не долго думая, зарылась носом в мех подкладки. Пахло знакомо, и очень, но не до конца проснувшийся мозг отказывался соображать быстро. Вместо этого перед глазами пронесся поток каких-то смутных образов, связующих этот запах с приятными телесными ощущениями. Настолько мимолетно, что она даже не сумела разобрать с какими именно. А минутой позже ее окликнул грубый насмешливый голос орка, окончательно оборвав тонкую нить, протянувшуюся было из настоящего в прошлое.
— Ну и горазда ты дрыхнуть, длинноухая! — перед глазами охотницы возник ордынец с кучей нарубленных дров, которые он тут же свалил неподалеку от костра. — Специально будить не стал. Хотел посмотреть, на сколько тебя хватит.
Лунная Тень нахмурилась, окинув зеленокожего беглым взглядом и автоматически отметив, что на нем нет плаща. Затем перевела взгляд на вещь в своих руках, которую только что так самозабвенно обнюхивала и мгновенно смутилась.
— Я… — пробормотала она, не зная как выразить мысль.
— Ты, — передразнил ее орк. — Давишь храпака полдня. Вот что ты. Благо, хоть кострище не загубила. Просил же следить.
— Я следила! — возразила охотница, тем не менее, ощущая крайнюю неловкость.
— Ага, — скептически хмыкнул Храгош. — Пока не пристроилась мять харю возле дерева. Огонь почти погас, когда я пришел, так что нечего мне тут небылицы сочинять.
— Прости, — выдавила из себя извинения Лунная Тень, потупив взор. — Виновата.
— Одёжу верни, раз не собираешься больше спать, — вполне добродушно проворчал Белый Клык. — Крольчиха.
Найтариэль встала на ноги и протянула орку плащ. Охотница была настолько смятена происшествием, что даже забыла о благодарности. Парадоксальная забота фракционного врага о ней абсолютно не укладывалась в голове.
— Интересно, который сейчас час? — высказала вслух свою мысль эльфийка, неспешно обойдя площадку и остановившись на самом краю.
Разглядывая туманный горизонт, вновь ставший насыщенно-лиловым, и наполовину скрывшийся за холмами на западе солнечный диск, охотница даже боялась предположить сколько времени они потеряли из-за нее. И как только она могла так беззаботно себя повести? Уснуть, по сути, на страже, посреди полного опасностей глухого края… Да уж, хороша дарнасская часовая! Хвала Богине, Верховая Жрица и остальные сестры никогда не узнают о ее оплошности.
— Закат, — в очередной раз ворвался в ее размышления голос ордынского охотника. — Через час-другой солнце сядет совсем.
— Перекусим, и пойдем искать тракт?
— Нет уж! — категорично отрезал Храгош. — Я, в отличие от тебя, натопался за день, длинноухая. Да и ночных прогулок с меня довольно. Это вы, калимдорские длинноухие, видите в темноте, как кошки, а мой народ привык спать по ночам, а не шарахаться демон разбери где.
— Хочешь сказать, мы тут будем торчать до утра? — поморщилась эльфийка, оборачиваясь к собеседнику.
— Подремлю малость — там видно будет, — просто ответил орк. — Я поставил силки, тут, неподалеку, глядишь, что и попадется, ежели сильно не шуметь.
Найтариэль промолчала и спорить передумала, ощутив внезапный укол совести. В конце концов, зеленокожий был в чем-то прав. Ей следовало дать ему отдохнуть, раз уж он так с пониманием отнесся к ее состоянию. Мало того, что не стал тормошить, позволив поспать вдоволь, так еще и выговаривать сильно не стал за легкомыслие, и плащом своим укрыл.
— Давай уже, доставай, что там припрятала из гоблинских харчей, — заявил Храгош, усаживаясь у костра, рядом со Снегогривом. — Хоть что-то сожрать, а то желудок к спине вот-вот пристанет. А утром, при большом везении, может и мясцом разживемся.
— Остались совсем крохи, — предупредила эльфийка, вынимая из седельной сумки кулек с фруктами и мех с водой.
— Ты не болтай попусту, — пожал плечами орк, почесывая между ушами волка, положившего морду ему на колени. — Дели поровну и дело с концом.
«Неужели он даже не пытался хоть кого-то подстрелить? — рассуждала про себя эльфийка, задумчиво жуя кусочки засушенных яблок. — Где-то лазил весь день и пришел без добычи. Как-то это… Либо тут совсем плохо с дичью, либо руки у варвара и правда кривы».
Яблоки из кулька были куда хуже слив. Жестче, и ощутимо кислее. Но выбирать не приходилось. Найтариэль запила свой очередной скудный ужин водой.
Вокруг начало темнеть, и орк принялся устраиваться на ночлег. Как и в прошлый раз, на плаще у костра, в обнимку с оружием. Разве что Снегогрив отказался покидать хозяина, и улегся у него под боком, спасая от крепчающего мороза.
— Я посторожу, — нехотя бросила эльфийка, занимая свое место у дерева. — Можешь спать спокойно.
— Ну-ну, — откровенно недоверчиво и с кривой ухмылкой заметил Белый Клык. — Прошлые разы у тебя отлично это получилось, длинноухая. Надеюсь, на сей раз ты не уснешь и не свалишь куда-нибудь в туман.
В ответ девушка лишь презрительно фыркнула и отвернулась, сделав вид, что вглядывается в очертания холмов и верхушек деревьев на фоне темнеющего небосвода, на самом деле пряча неловкость за столь явной бравадой.
Ночь бесшумно опустилась на землю, укрыв долину Зимних Ключей темным саваном, заботливо сплетенным небесной покровительницей калдорай из сумеречно-синих теней и звездного света. Найтариэль, неотступно следуя данному слову, коротала свое дежурство у костра, охраняя покой ордынского варвара.
Было морозно и очень тихо. Нарушать эту тишину почему-то совершенно не хотелось, и ашенвальская воительница развлекалась лишь тем, что подкидывала в огонь запасенных впрок дров. Мысль о том, чтобы покинуть ненадолго лагерь и попытать удачу там, где она не улыбнулась днем орку, эльфийка отогнала почти сразу, хоть и находила ее чрезвычайно заманчивой. Да, конечно, было бы просто замечательно, если бы ей вдруг удалось успешно поохотиться и утереть ордынцу нос… Но некоторая вероятность того, что в ее отсутствие на стоянке опять могло что-нибудь приключиться вынуждала охотницу сидеть на месте и изредка ворошить длинной веткой угли в костре.
Ближе к полуночи Найтариэль отпустила Шелл размять лапы. Кошка проголодалась и вряд ли стала бы вести себя тихо, запрети ей хозяйка ночную вылазку.
«Скучно, — заключила Лунная Тень, поправляя на голове тонкий капюшон накидки и провожая долгим взглядом питомицу. — И есть все так же хочется… Сейчас впору начать завидовать Шелл».
Она вздохнула:
«Да уж, отличилась я в этот раз. Мало мне Мазторила, так еще и миссию в Крепости Древобрюхов провалила. Выходит, зря съездила. Да и в глуши этой, кажется, безнадежно застряла. И как только докладывать обо всем Верховной Жрице?»
Мысли совсем не радовали и девушка решила до поры отодвинуть их в сторону. Ведь от того, что она загодя начнет винить себя и расстраиваться, легче объясняться ей потом все равно не станет.
Желая отвлечься любыми доступными способами, Найтариэль перевела взгляд на огонь, ненадолго заворожившись причудливым танцем языков пламени. А затем, в поле зрения охотницы попал лежащий у костра ордынец. Зеленокожий, в отличие от чутко дремлющего белого волка, спал крепко. Вероятно, так же крепко, как она сама несколькими часами ранее.
«И все же орки — странные создания, — подумала эльфийка, разглядывая грубые, словно вырубленные топором, черты лица спящего, напрочь лишенные изящества, присущего детям звезд. — Что за жестокий мир мог породить подобный народ? Злая судьба, не иначе, привела этих варваров, запятнанных скверной Легиона, сначала в Азерот, а потом и на Калимдор. Нам тут вполне хватало бесчинств троллей, тревожащих наши границы, так еще и эти нагрянули. Племя захватчиков, что спелось с нашими исконными врагами, обратило против нас до этого вполне мирных тауренов, приютило отвратительных живых мертвецов и подлых потомков Высокорожденных! Неужто все они умеют только разрушать и брать то, что им не принадлежит?!»
Внезапная вспышка злобы прошла так же быстро, как и возникла. Неприязнь к орку сменилась любопытством.
«Наверняка, среди своего народа некрасивым он не считается. Но мне все равно чрезвычайно сложно представить, что какая-то женщина может захотеть делить с ним ложе, — Лунная Тень внезапно поймала себя на том, что пытается вспомнить позапрошлую ночь, ту, что вспоминать точно не следовало по известным причинам. — Готова поспорить, что в делах любовных он такой же неотесанный чурбан, как и в жизни. И нужно быть, как минимум орчихой, чтобы не воротило от одной мысли о подобной близости».
Как же хорошо, что она сама ничего не помнит. Не помнит ни боли, ни отвращения, ни веса чужого тела, ни запахов, ни звуков. Богиня оказалась милосердна к ней хоть в этом.
И зачем только этот варвар сделал с ней такое? И главное, почему ведет себя так, словно ни в чем не виновен? Ведь в свете последних событий, назвать его совсем уж бессовестным и бессердечным язык не поворачивался.
Шелл вернулась только под утро, запрыгнув на возвышенность и серебристой тенью скользнув к хозяйке.
— Нагулялась? — спросила вполголоса охотница, зарывшись пальцами в белоснежный пятнистый мех на гибкой спине питомицы.
Кошка же печально поглядела в ответ, и улеглась рядом, всем своим видом выражая недовольство.
«Видно, не солоно хлебавши, — пронеслось в голове у эльфийки. — Раз уж Шелл не смогла поймать себе ужин, значит и мне бы ничего не отломилось, отправься я вместе с ней на охоту. Хоть одно верное решение за последнее время».
На рассвете Лунная Тень подкинула в костер последнюю партию дров, случайно разбудив при этом и орка.
Зевая, ворча и потягиваясь, Храгош спустился с возвышенности и первым делом побрел в ближайшие заросли кустов.
«Ну спасибо, хоть в сторону отошел, — хмыкнула про себя охотница, верно угадавшая намерения зеленокожего. — С такого, как он, сталось бы начать делать свои дела прямо здесь, на виду».
Вернулся Белый Клык быстро, на ходу растирая снегом помятое заспанное лицо.
«Ну и образина, упаси Богиня, — хихикнула про себя Найтариэль. — С утра эта зеленая небритая рожа выглядит еще более зверской. Не завидую я его супруге, если таковая имеется».
— А ты молодцом, длинноухая, — вместо утреннего приветствия изрек охотник, присаживаясь рядом со Снегогривом и снимая старые повязки. — Хвалю. Кажись, не дрыхла и действительно сторожила.
— И тебе доброго утра! — саркастически, с натянутой улыбкой, процедила девушка, заранее зная, что ордынец не поймет ее намек в силу врожденного невежества.
— У тебя чистые тряпки еще остались? — спросил орк, тщательно осматривая раны боевого спутника.
— Остались, — отозвалась охотница, еще раз убедившаяся в своей правоте относительно ордынского варвара. — И даже немного настоя на донышке. Как волк? Лучше ему?
— Царапины вроде не загнили, — констатировал Храгош. — И это главное. Если так пойдет и дальше, заживет меньше, чем за неделю. Как на собаке.
Снегогрив, до этого лежавший спокойно, вдруг вскинул морду и сердито оскалился.
— Ну, прости, дружище, — пробурчал оправдание Белый Клык, укладывая волка обратно. — Вырвалось. Не подумал.
«Не подумал он, — эльфийка покосилась на орка, подавая ему самодельные бинты и флакон с остатками лечебного настоя. — Одно слово — „подумал“. Башка настолько пустая, что ее владельца хватает лишь на то, чтобы размахивать топором».
Закончив перевязку и зачем-то вручив эльфийке опустевший флакон из-под снадобья, Храгош по-военному споро привел себя в порядок, водворив на положенное место оружие и плащ.
— Пойду силки проверю, — оповестил охотник, свистнув с собой Снегогрива. — А ты сворачивай стоянку, крольчиха. Вернусь — дальше двинем.
— Вот еще! — возмутилась Найтариэль. — Чтобы ты опять пропал на весь день, а я сидела и, как дура, ждала у моря погоды? Ага, бегу и падаю! Я пойду с тобой и точка!
— Почему это как? — недовольно фыркнул Белый Клык. — Точно дура, раз такое городишь. Что за истерика, длинноухая?
Лунная Тень насупилась, но все же пробурчала в ответ:
— Делай со мной, что хочешь, но я здесь одна не останусь!
— Прям-таки, что хочу? — ухмыльнулся орк. — Втрескалась в меня, что ль, после того, как я тебя отодрал? Ворчишь, аки ревнивая баба, не иначе!
Сообразив, что именно она сказала, Найтариэль почувствовала, как кровь обильно прилила к щекам и ушам. Ядреная смесь из смущения и злости на саму себя за необдуманные слова, вынудила сконфуженную донельзя эльфийку потупить взор под бестактный гогот ордынца. И как только этому варвару могла прийти в голову подобная несуразица?!
— Ладно, пес с тобой, собирайся, — отсмеявшись, снисходительно бросил охотник. — Раз так не терпится снова залезть в сугробы — мешать не стану.
Общими усилиями охотники быстро привели площадку в первозданный вид. Пока орк засыпал снегом тлеющие угли и хорошенько затаптывал кострище, Лунная Тень седлала Шелл и закрепляла немногочисленную поклажу. С ордынцем она предпочла больше не разговаривать, из принципа, хоть ей и был интересен их дальнейший маршрут. Девушка все еще чувствовала себя неловко, да и грязная подколка зеленокожего все никак не шла из головы.
«Много же он о себе думает, — ворчала себе под нос ашенвальская воительница, нервно дергая за ремни сбруи, дабы проверить прочность их крепления. — Чтобы его и ревновать?.. Тупой, уродливый самец, напрочь лишенный чувства юмора — вот кто он!»
Ранее утро застало маленький отряд уже в пути. По вчерашним следам орка охотники вышли к небольшой редкой рощице, состоящей, по большей части, из относительно молодых хвойных растений, перемежающихся с лиственными породами. Под сенью деревьев следы сапожищ орка были не так хорошо видны, и хитро петляли, но Храгош без труда определял нужное направление.
В двух или трех местах, где виднелся кустарник и сосны стояли чуть ближе друг к другу, действительно были мастерски расставлены силки на мелкую дичь.
Однако же, при всем совершенстве конструкции самодельных ловушек и старательном сокрытии присутствия охотника, вырабатывавшемся годами, ни в одну западню так и не угодила желанная добыча.
— Какое чудесное начало дня, — не удержалась от маленькой мести эльфийка, выглядывая из-за спины ордынца, снимающего последнюю растяжку между деревьями. — Охотничий талант не спрячешь. Неужто зайцы и белки нынче настолько поумнели?
— Заткнись, длинноухая! — раздраженно рыкнул Храгош, расстроенный неудачей и издевательским тоном спутницы. — От греха подальше! Много ты понимаешь в повадках дичи, фифа изнеженная!
— Зато ты много понимаешь, как я вижу. И результат налицо, смею заметить, — с ядовитой улыбочкой припечатала Найтариэль.
Белый Клык помрачнел, но продолжать спор не счел нужным. Длинноухая могла шипеть, как болотная гадюка, и плеваться ядом, сколько угодно, но ситуации это ничуть не меняло. Не важно почему, по его ли вине, или по вине местного зверья, проявляющего чрезмерную осторожность, но они снова остались ни с чем. А это еще добрые сутки пути до следующего привала, забыв о еде и потуже затянув пояса.
— И все-таки, тут что-то не так, — вслух высказал свою мысль Храгош, внимательно осматривая стволы деревьев. — Кора на дубах совершенно цела, да и ветки кустарников без малейших заломов…
— Что ты хочешь этим сказать? — заинтересовалась эльфийка, подойдя ближе к другому охотнику.
— И тут полно орехов, — продолжил свой монолог орк, не обращая внимания на заданный вопрос и попутно вертя в руках крупную кедровую шишку.
— И? — предприняла еще одну попытку обратить на себя внимание Лунная Тень.
— А ты мозгами своими пораскинь, крольчиха, — нехотя ответил орк. — Ты-то подольше моего имеешь дело с лесными обитателями, чай, не в степях живешь, должна знать наверняка, что все это значит.
Забрав у зеленокожего шишку, эльфийка оглядела ее со всех сторон. Цела, хоть и спелая. Белки, обитающие в северной оконечности Темных Берегов с удовольствием лакомились такими, вылущивая маленькие сладкие зерна без остатка. Да и зайцы-беляки в таком холоде уже давно должны были поживиться молодой корой и побегами кустарников.
Постепенно, отдельные факты в ее голове увязались в целостную картину.
— Кажется, из окрестностей пропали все мелкие зверьки, — заключила она.
— Додумалась, надо же, — хмыкнул охотник. — Вот и я о том же. Просто некому было попасть в силки.
— И что тут, по-твоему, могло произойти?
— Понятия не имею, — Храгош нахмурился и озадаченно потер ушиб на бритом затылке. — Но случилось это, судя по всему, далеко не вчера.
Охотники разделились и еще немного побродили между деревьями, надеясь найти хоть какую-то подсказку. Однако недавняя пурга, надежно укрывшая землю, и здесь спутала все карты.
— Сдаюсь, — Найтариэль развела руками, когда они с орком вновь встретились на прежнем месте. — Никаких предположений.
— Та же песня, — согласно кивнул ордынец, но затем перевел взгляд на принюхивающегося к слабому западному ветру белого волка. — А ты что думаешь, дружище?
Снегогрив в ответ глухо зарычал, подняв вверх морду, а затем, следуя за мимолетным, едва уловимым движением воздуха, побрел через рощу в сторону невысоких занесенных снегом холмов, практически не отличимых от десятков других точно таких же, раскиданных по всей долине.
— Куда это он? — осведомилась эльфийка, с легким недоумением глядя вслед хромающему прочь зверю.
— Учуял что-то, ясен пень, — бросил уже на ходу орк, зашагав следом за спутником. — Идем, длинноухая. И веди себя потише. Одни Духи знают, что могло распугать местное зверьё.
Охотница, впрочем, как и ее кошка, поднимались на холм без особого энтузиазма. Лунная Тень мысленно проклинала любопытство орка, ведущее их прочь от главного тракта, и, ко всему прочему, способное втравить в новые неприятности. Эльфийка желала лишь одного — поскорее выбраться из снежного плена Зимних Ключей, но обстоятельства упорно этому препятствовали.
Достигнув вершины, поросшей деревьями и кустарником, идущий впереди орк, вдруг внезапно пригнулся, чем мгновенно встревожил заканчивающую подъем девушку. Впереди явно была опасность.
Белый Клык нашел убежище за большим сугробом у корней дерева, присев на корточки и заставив волка лечь рядом на снег. Хищник же, по-прежнему продолжал принюхиваться, проявляя сильное беспокойство, и, так и норовя высунуть нос наружу.
— Что там? — вполголоса спросила Найтариэль, подходя.
— Да пригнись ты, бестолочь! — сердито зашипел на нее орк. — Ниже! Не отсвечивай, сделай милость. Заметят твою ушастую башку — пиши пропало!
— Кто заметит? — решив не перечить зеленокожему, эльфийка поспешно присела и сделала знак Шелл держаться подле нее и не шуметь.
— Свирепые и безжалостные твари, — проворчал Храгош, осторожно выглядывая из-за горы снега. — Лучше не попадаться им на глаза.
Не на шутку заинтригованная, охотница незамедлительно присоединилась к орку.
— Ничего себе! — невольно вырвалось у нее.
Внизу, практически у самого подножия холма, на вершине которого охотники устроили спонтанную засаду, раскинулось большое поселение, занимающее тесную ложбину между двумя соседними холмистыми грядами.
— Стоянка фурболгов, — пробормотала девушка. — Поверить не могу, что она все это время была так близко, буквально у нас под носом.
Найтариэль глядела во все глаза. Ей была чрезвычайна знакома первобытная архитектура хижин, представляющих собой части ствола поваленного векового дерева с пробитыми в центре входами-дуплами. Внутри такие жилища оборудовались довольно просто — в каждом имелась удобная лежанка, иногда тайник с памятными и ценными вещицами, но не более того. Использовались они исключительно, как места отдыха, где можно было спокойно поспать или успешно переждать непогоду. Впрочем, насколько знала эльфийка, здешние кочевые племена в отличие от ашенвальских сородичей, уделяли больше внимания своим временным домам, утепляя их сухими листьями, травой и шкурами животных, так как проводили значительную часть холодного времени года в прерывистой спячке.
— К зиме готовятся, — заметила Лунная Тень, пристально изучая неспешную возню немногочисленных обитателей лагеря.
Медведеподобные существа, покрытые густым белым мехом, неуклюже, вразвалочку перемещались на двух конечностях по огороженной территории стоянки, занимаясь повседневными делами. Кто-то перетаскивал самодельные тяжелые бочонки с водой и древесным соком, помогая шаманам заготавливать на зиму питье, кто-то перебирал содержимое объемных корзин, доверху наполненных ягодами, съедобным мхом и кореньями, добытыми из-под снега, а кто-то вялил мясо впрок на примитивных жаровнях. Аппетитный запах витал в воздухе над лагерем, и с каждым слабым порывом западного ветра достигал носов голодных охотников и их не менее голодных спутников. Снегогрив, пришедший их сюда, похоже, учуял именно его.
Найтариэль невольно сглотнула слюну, мысленно досадуя на пустой желудок, так не вовремя решивший вновь напомнить о своем существовании, да еще и начать издавать явственное урчание. Немного успокаивало лишь то, что желудок орка вел себя точно так же, сглаживая неловкость момента.
Охотники, не сговариваясь, продолжали приглядываться к стойбищу. Издали его обитатели выглядели беззаботными и совсем не агрессивными. Однако несмотря на с виду мирную идиллическую картину, обнесенный по всему периметру низким грубым частоколом лагерь хорошо охранялся. Фурболги-воины, крупные свирепые самцы, вооруженные длинными копьями с каменными и костяными наконечниками, неустанно патрулировали территорию, не включаясь в труд ни снуюших туда-сюда фуражиров, ни ремесленников, сушащих и выделывающих многочисленные шкуры на восточной окраине стоянки.
— Что-то их как-то мало, крольчиха, — пробурчал орк, очевидно пытающийся пересчитать фурболгов. — Тебе не кажется?
— Ничего удивительного, учитывая время суток, — отозвалась Лунная Тень, не отрывая глаз от ближайшего очага, на котором, коптились заячьи тушки. — Все взрослые и подростки, обученные охоте и собирательству, заняты заготовками. А это большая часть племени. Ушли, скорее всего, на рассвете. Фурболги Зимних Ключей в это время встают рано. День короток, а припасов нужно много.
— Зато теперь ясно, куда подевалась вся дичь от мала до велика, — хмуро заключил Храгош. — Что не отловили и не сожрали, то распугали.
Повисшую, было, паузу нарушил Белый Клык, с подозрением глядя на эльфийку:
— А ты откуда знаешь, что там и как устроено у этих зверюг, а, длинноухая?
— Фурболги — давние друзья моего народа, — возмущенно фыркнула Найтариэль. — Вожди большинства ашенвальских и хиджальских племен, за исключением, разве что, совсем диких и нецивилизованных, лояльны Верховному Друиду. Как и здешнее племя Древобрюхов. Было бы странно, если бы я — эмиссар Дарнаса, отправляясь в Зимние Ключи, не изучила бы хоть немного их повадки.
— Поди ж ты, — ухмыльнулся орк. — Эмиссар. Слово-то какое. Лучше бы на местности ориентироваться училась.
Девушка сердито нахохлилась, а ордынец, как ни в чем не бывало, задумчиво потирая небритый подбородок, продолжил:
— Непутевая. Вроде не совсем дурная, но непутевая. Влипаешь вечно во что-то.
— Да уж не чаще твоего, — огрызнулась охотница. — И почему ты, кстати, решил, что все фурболги злобные и кровожадные?
— А что, не так, что ль? — пожал плечами Белый Клык. — Из всех неразумных тварей, обитающих в Ясеневом лесу, фурболги — самые паршивые. Я не раз слышал рассказы калек, которым удалось выжить после встречи с этими зверями…
— Неразумные твари — это твои сородичи, — перебила его эльфийка. — И поделом им, между прочим! Сначала вы нагло вторгаетесь в наши леса, рубите деревья, разрушаете дома наших союзников и убиваете всех без разбора, а потом жалуетесь. Неужто ожидали теплый прием? Не приходило в голову, что фурболги просто защищают свою территорию от вас, извергов и захватчиков? Да мало видать еще ваших разорвали и помяли, если до сих пор ничего не дошло!
— Глядите-ка, раскудахталась, — скривился Храгош. — Раз ты такой друг фурболгов, длинноухая, может тогда пойдешь прямо сейчас к этим и одолжишь у них жратвы?
— Очень смешно, — фыркнула Лунная Тень. — У нас союз с Древобрюхами, а это похоже, племя Зимней Спячки. Община у них большая, но дикая и они уже не одно столетие враждуют с Древобрюхами за охотничьи угодья.
— И?
— Что «и»? — передразнила она. — По сути, племя Зимней Спячки — враги наших союзников, а значит и враги калдорай. Разве этого не достаточно?
— И как ты их только различаешь-то? — буркнул охотник. — По мне так, медведи, как медведи, только оружием махать научились.
— Какое невежество, — язвительно хмыкнула девушка. — Впрочем, чего еще можно ждать от такого варвара? Племя Зимней Спячки отличается от бурых Древобрюхов грязно-белым окрасом, да и племенные обереги они носят иные. Приглядись к ним. Видишь, у каждого члена общины браслеты и ожерелья?
Орк молча кивнул, глядя в ту же сторону, что и эльфийка.
— Так вот, фурболги этого племени собирают их исключительно из рябых и огненно-рыжих перьев хиджальских сов, заглядывающих в долину летом, засушенных красных ягод и соснового янтаря. Больше ни одно племя не использует эти компоненты в том же сочетании.
Чтобы не привлекать лишнее внимание, Храгош вновь решил укрыться за сугробом, утянув за собой и Лунную Тень.
— Все это, конечно, очень интересно, длинноухая, — покачал головой Белый Клык. — Но совсем ничего не дает. Насколько я понял, ты туда идти не собираешься, а припасы нам все равно нужны, и нужны позарез. Иначе протянем ноги с голодухи.
— Ты на что это намекаешь? — Найтариэль вскинула бровь, с подозрением воззрившись на ордынца.
— Я не намекаю, — отрезал охотник. — Я говорю прямо. Без жратвы мы отсюда не уйдем, крольчиха. И если нет другого выхода, возьмем то, что нам надо силой. Будем прорываться с боем.
— Кто-то же у нас вроде боится фурболгов? — с ехидцей заметила калдорайская воительница. — С чего вдруг такая резкая перемена настроения?
— Я не боюсь! — чуть громче, чем следовало бы рявкнул Храгош. — Ты не путай теплое с мягким, длинноухая. Трусость и уместная осторожность — две разные вещи.
Найтариэль открыла было рот, но собеседник не дал ей вставить и слова:
— Нужно действовать, пока стойбище практически пустует и не вернулась остальная свора. Защитников раз два и обчелся, перестрелять их труда не составит. А остальные, сдается мне, если хорошо пугнуть — сами разбегутся. Возьмем, что сможем унести, и ищи ветра в поле.
— Как у тебя все просто, — на лице эльфийки появилось выражение глубокого скепсиса. — Сразу видно, что ты никогда не имел дело с фурболгами. Это прирожденные охотники и прекрасные следопыты. Да в таком снегу, где все следы видны, как на ладони, они выследят нас за считанные часы, и вот тогда нам крепко не поздоровится. Месть за погибших членов клана для них — первое дело.
— Ха! — отмахнулся орк. — Даже если выследят, то не догонят точно. Куда этим косолапым тварям за нами угнаться?
— Она живут тут веками, тупое ты зеленое чудище, — начала злиться эльфийка. — Они прекрасно приспособились, как и все местные обитатели. И даже по глубокому снегу развивают приличную скорость. И, да, внешний вид обманчив — фурболги крайне выносливые, двужильные ходоки! Да мы же зароемся в очередном глубоком сугробе на добрую четверть часа, а на счету будет каждая минута!..
— Если только по твоей вине! Это ведь ты еле тащишься, крольчиха! Будет стимул живее перебирать ногами!
— Придурок! Просто сказочный идиот! — громким шепотом бушевала вошедшая в раж Лунная Тень. — При чем тут я?! Да ты про волка своего подумай! Он ранен, бессердечная ты скотина! Или, может, на себе его потащишь?!
Храгош умолк, поглядев на перемотанного тряпками Снегогрива, но затем вновь принялся буравить охотницу сердитым взглядом своих тёмно-серых глаз.
— Ну, допустим, — наконец изрек он, сквозь зубы и с явным недовольством. — Что же тогда прикажешь делать? Развернуться и свалить, чтобы потом маяться неизвестно сколько с пустым брюхом? Нет уж, уволь.
— Как будто нет другого способа добыть припасы, кроме как идти напролом, — попеняла орку охотница. — Хотя, отсутствие большей части клана нам, безусловно, на руку. Если незаметно пробраться в лагерь в час полуденного отдыха, то, вполне вероятно, удастся обойтись малой кровью и разжиться всем необходимым.
— Незаметно? — с сомнением протянул Белый Клык. — Посреди бела дня-то? Лезть наудачу прямо в логово к диким зверям… Хммм… Попахивает самоубийством. Шансы проползти под самым носом у стражи, да еще и стащить что-нибудь — ничтожны. Я, конечно, наслышан о том, что вы, калимдорские длинноухие, умеете прятаться в ночных тенях, но сейчас ведь день, мать твою кроличью за уши!
На лице ордынского охотника читалась смесь искреннего недоумения с раздражением:
— Я, знаешь ли, на такое не подписывался. Ремесло разбойничье не разумею, да и ты, сдается мне, тоже. Если попытаемся — накроют. Накроют обоих, как пить дать! Так что еще вопрос кто из нас тут ополоумел и несет чушь, длинноухая. Молчала бы лучше, раз ничего дельного предложить не можешь!
— А тебя туда никто идти и не заставляет! — в очередной раз огрызнулась Найтариэль. — Я сама все сделаю! От тебя действительно больше вреда, чем пользы. Топаешь, как сторожевое древо — за милю слышно, да еще и воняешь! Удивляюсь, как у тебя вообще получается дичь выслеживать, с твоим-то «навыком» маскировки.
— На себя посмотри, растяпа! — сверкнул глазами орк. — Тащила на хвосте драконид от самого Мазторила и ухом не вела, пока не прищучили! Скрытность — определенно твое второе имя!
С минуту охотники сверлили друг друга напряженными ненавидящими взглядами, но затем Храгош сдался.
— Пёс с тобой, — пробормотал он, отворачиваясь. — Первый раз, что ли? Хочешь испытать судьбу — твое право. В конце концов, если выгорит — хоть нормально пожрем и отпадет необходимость искать съестное, а не дорогу. Ну, а ежели скопытишься там — я плакать не буду. Как говорится, кошка скребёт себе на хребет.
«Не дождешься, чудовище! — фыркнула про себя Лунная Тень, вновь выглядывая из-за сугроба. — Какая, на самом-то деле, нелепость — поливать других грязью, только для того, чтобы оправдать свою бесполезность! Ну, ничего, совсем скоро я докажу тебе, что твои сомнения беспочвенны! И пусть тебе будет стыдно!»
Отогнав подальше деморализующую мысль о том, что стыд у ордынца, по всей видимости, напрочь отсутствует, охотница приготовилась ждать. Впереди были несколько часов пристального наблюдения за стоянкой фурболгов, ведь упустить нужный момент она позволить себе просто не могла.
Несмотря на все свои предыдущие высказывания, орк вел себя на удивление тихо, сидя вместе с эльфийкой в засаде, и даже не пытаясь ставить ей палки в колёса. Не шумели и звери, видимо, чувствуя настроение хозяев. А в лагере внизу продолжалась неспешная размеренная возня ничего не подозревающих членов племени Зимней Спячки.
И вот, наконец, ближе к полудню, терпение охотников было вознаграждено. На территории лагеря возникло заметное оживление. Фурболги, не сговариваясь, почти одновременно отложили свои дела и начали стягиваться к центру поселения, туда, где у большого костра уже сидели их шаманы. Когда практически все работники собрались в одном месте, с вертелов над соседними костерками, разведенными специально для приготовления пищи, сняли две большие кабаньи туши, позволив клану приступить к трапезе. На своих постах остались, разве что фурболги-стражи, продолжающие патрулировать периметр стоянки. Им все равно должны были достаться самые жирные и большие куски, отложенные загодя старшим шаманом, поэтому воины не торопились к костру, дожидаясь, пока насытятся и вернутся к работе младшие члены клана.
— Сейчас, — шепнула эльфийка, на всякий случай все же решив поставить в известность спутника о своих планах. — А ты сиди здесь, малодушное создание, и смотри, раз отказался мне помогать.
— Ага, — буркнул Храгош. — Я с удовольствием понаблюдаю за тем, как ты облажаешься, крольчиха. Надеюсь, фурболги быстро выпустят тебе кишки и ты не будешь слишком уж мучиться перед смертью.
Смерив зеленокожего тяжелым взглядом, Найтариэль открепила от седла лежащего рядом ледопарда съемную полупустую сумку. Зная наверняка, что тащить ее на себе будет крайне неудобно, эльфийка еще раз пожалела о том, что гоблинский рюкзак не пережил встречу с медведем. Сейчас бы он пришелся как нельзя кстати.
Поправив оружие за спиной, Лунная Тень жестом приказала Шелл не покидать убежище, а сама начала спускаться по поросшему кустарником склону, незаметно, быстро и практически бесшумно лавируя между камнями и хитросплетениями ветвей.
Охотница заранее наметила для себя северо-восточную оконечность лагеря, ту, где почти вплотную к низкому частоколу росли молодые деревья и даже виднелся редкий подлесок. Место почти идеально соответствовало ее задумке и подходило, как для временного укрытия, так и для проникновения в стойбище. Но чтобы добраться до него, Лунной Тени предстояла короткая рискованная перебежка по практически открытой местности, отделявшей подножие холма от спасительных зарослей.
Свет полуденного солнца неприятно слепил глаза, ухудшая обзор и практически лишая калдорайскую воительницу привычного бокового зрения. Ориентироваться приходилось исключительно по памяти, ведь недаром же она потратила столько времени чтобы запомнить весь свой будущий маршрут до мельчайших деталей. День всегда усложнял жизнь ее сородичам, и потому охотница старалась быть максимально собранной и сосредоточенной.
— Дура безбашенная! — сплюнул Храгош, внезапно поймав себя на том, что неотрывно следит за перемещениями эльфийки, испытывая при этом нечто, сильно похожее на искреннее беспокойство.
Девушка почти достигла подножия холма, и как раз готовилась преодолеть самый сложный этап пути.
— Куда?! Увидят же! — вскинулся Белый Клык и разразился себе под нос руганью, готовый схватиться за лук. — Дура! Как есть дура!
Набрав в легкие побольше воздуха, мысленно попросив Богиню укрыть ее от чужих глаз, Найтариэль выбежала на открытое пространство, и пригнувшись почти к самой земле, стрелой понеслась по вытоптанному снегу.
Совсем рядом, всего в нескольких метрах от нее, находилась стоянка фурболгов и стоило сейчас хоть кому-то из членов племени случайно повернуть голову — весь план охотницы пошёл бы насмарку. Сердце в груди Лунной Тени колотилось, как бешеное, поминутно заходясь от волнения и быстрого бега. Только бы получилось!
Заросли стремительно приближались и через пару минут эльфийка, наконец, влетела под деревья, успешно скрывшись в их зыбкой тени.
Притаившись за ближайшим к частоколу пышным кустом, припорошенным снегом, Найтариэль восстанавливала дыхание. Судя по тишине в лагере, ее не заметили, а это уже половина дела.
Немного придя в себя, девушка аккуратно раздвинула переплетенные упругие ветви и осмотрелась. Никого. Угол, образованный изгибом ограды пустовал, однако на трехъярусном колченогом очаге продолжали медленно коптиться отборные куски мяса. Те, что лежали внизу, над самыми углями, были совсем сырыми, шкворчали от запекающейся крови, а расположенные на верхней решетке казались вполне готовыми. Слегка приправленные травами, обретшие приятный буро-золотистый цвет, они так и манили своим соблазнительным ароматом.
«Осторожность, прежде всего осторожность, — повторяла про себя эльфийка, не в силах отвести глаз от съестного. — Сначала нужно найти еще что-нибудь, а на обратном пути прихвачу и их».
Затем в поле зрения охотницы угодили стоящие неподалеку корзины и большой плетеный короб, заполненный до половины припасами. Крышка его была откинута, что позволяло отчетливо видеть смешанное содержимое, которое, очевидно, до общего сбора, кто-то из членов племени сортировал по корзинам.
«Вот там и поживлюсь, — решила Лунная Тень, прикидывая примерное расстояние от изгороди, за которой сидела, до короба с добычей. — Ходить далеко не надо, десяток шагов и я на месте, да и рядом так удачно свален хворост — за ним меня не должно быть видно из центра лагеря. Богиня поистине благоволит мне!»
Поблизости по-прежнему никого не наблюдалось, и эльфийка позволила себе выбраться из кустов. Ловко перемахнув через ограду, она оказалась на территории стоянки. Воровато озираясь и прислушиваясь, Найтариэль принялась красться в нужную сторону, стараясь держаться частокола.
До слуха ашенвальской воительницы то и дело доносилось громкое рычание и невнятное бормотание множества голосов собравшихся у племенного костра фурболгов.
«Кошмарное все-таки у них наречие, — мимолётно подумала охотница, считая шаги, и искренне радуясь земле под ногами: хруст снега мог привлечь лишнее внимание, а так она двигалась практически бесшумно. — Ни слова не разобрать. Мало того, что хиджальский диалект, так еще с налетом местного жаргона. Как же хорошо, что Древобрюхи не такие, как эти дикари и многие понимают дарнасский, иначе договориться с ними было бы просто нереально».
Дойдя до места, эльфийка присела за заготовленными на зиму и сваленными кучей вязанками хвороста и заглянула в короб. Обнаружив там полную неразбериху, состоящую из древесных грибов, кореньев, мха, ягод и нешелушенных хвойных шишек, она зашарила по корзинам.
«То, что надо! — девушка невольно улыбнулась, созерцая скрупулезно разложенные припасы. — От племени сильно не убудет, если я позаимствую немного. Может даже, пропажу и не заметит никто».
Открыв прихваченную с собой сумку, Лунная Тень начала быстро набивать ее ягодами и мелкими сладкими орехами. Коренья и мох она, правда, брать не рискнула, усомнившись в их съедобности, а вот на тщательно отобранные и склеенные съедобной смолой в брикеты грибы позарилась. Такими ее как-то угощали в Крепости Древобрюхов и эльфийка даже сочла их вполне приятными на вкус.
Когда кожаный вьюк заполнился примерно наполовину, Найтариэль вдруг услышала за спиной тяжелые шаги.
Произошло это настолько неожиданно, что застало охотницу врасплох. Зафиксировав боковым зрением приближающуюся массивную фигуру с толстым копьем наперевес, девушка, не помня себя от страха, пригнулась еще ниже, накинула на голову капюшон и подтянула колени к подбородку, прижимая к груди сумку с похищенным чужим добром.
«Умру, но не отдам, — подумала она. — Если найдут, буду сражаться до последнего. Одна. В конце концов это была моя идея и у меня нет никакого права впутывать кого-то еще, даже этого проклятого ордынского варвара».
Ее, почти забывшую, как дышать и сбившуюся в тесный комок, было не видно и не слышно. Фурболг-страж, тем временем, подошел совсем близко. Словно что-то почуяв, зверь остановился по другую сторону кучи хвороста, как раз напротив того места, где пряталась девушка. Найтариэль даже начало казаться, что она ощущает шумное зловонное дыхание над самой своей макушкой.
Страшно. Как же страшно. Страх холодными цепкими щупальцами заходил по спине, заползая под кожу, заставляя сердце биться через раз. Вот сейчас ее обнаружат и проткнут насквозь грубым самодельным копьем с каменным наконечником. Ужасный, нелепый конец. Словно баллада ее глупости, неосмотрительности и самоуверенности. Она не хотела умирать. Только не здесь, только не сейчас. Только не так. Одно дело погибнуть на поле боя, защищая родные леса, а другое — быть пойманной за руку, подобно гнусной воришке, и насаженной, как жук на булавку. Недостойная дарнасской воительницы смерть.
Да если разобраться, Лунная Тень не хотела умирать совсем. Осознание того, насколько дорога ей жизнь пришло совершенно внезапно. И все то время, пока фурболг топтался на месте, принюхивался и беспокойно ворчал, охотница отчаянно молила Элуну о спасении.
Спустя несколько минут, показавшихся эльфийке вечностью, страж с глухим недовольным рычанием все же побрел прочь.
Пронесло. Найтариэль тихо выдохнула.
«И как я только могла не заметить, что он бродит поблизости? — подумала охотница, пытаясь поудобнее пристроить на плече объемистую сумку. — Нужно убираться отсюда, и быстро. В следующий раз может так не повезти. Будь на месте этого воина более молодой сородич, чей нюх и слух острее, мне бы точно несдобровать».
Лунная Тень прислушалась. И только убедившись, что хруст снега под лапами удаляющегося фурболга стих, она позволила себя приподнять голову и выглянуть из своего укрытия.
Снова никого. Страж скрылся из виду. Самое время уносить ноги, пока фурболгу не пришло в голову вернуться и проверить подозрительное место еще раз, более тщательно.
Выбираться Найтариэль решила тем же путем, что и пришла, ступая исключительно по полоске просохшей земли, тянущейся вдоль частокола, где практически невозможно было различить ее следов. Быстро и тихо. Она уверенно шла в выбранном направлении, и вот уже показались знакомые заросли. Еще пара шагов и она будет в безопасности… Но тут ей на глаза вновь попался злополучный мангал с вялящимся мясом, источающим сверх меры соблазнительные ароматы.
«Будет просто преступлением пройти мимо, — пронеслось у нее в голове. — Возьму всего пару кусочков и сразу уйду. Такая добыча едва ли не ценнее всего того, что мне уже удалось найти».
Отбросив сомнения, девушка подкралась к очагу, и не снимая с плеча сумку, потянулась наверх, почти на высоту своего роста, за готовыми порциями. Но стоило только эльфийке уложить несколько особенно симпатичных кусков в тюк поверх остальной снеди, как она явственно ощутила позади чье-то угрожающее присутствие. Длинная темная тень перекинулась через ее голову. Некто подошел очень близко, с восточной стороны, находящейся аккурат за спиной эльфийки.
Похолодев от испуга, охотница резко обернулась и оказалась практически нос к носу с огромным лохматым фурболгом. Самец, увешанный украшениями из зубов и когтей поверженных врагов, выпрямился во весь рост и глухо зарычал, потрясая в воздухе пудовым копьем. Он возвышался на эльфийкой примерно на две головы, глядя прямо на нее, замершую с куском ворованного мяса в руке, налитыми кровью, маленькими злыми глазками.
Найтариэль настолько растерялась, что в первые несколько мгновений не могла сообразить, что именно должна была делать: бежать ли, бросив награбленное, или бежать с награбленным вместе. Про клинок, утративший своего собрата в предыдущей битве, и ныне покоящийся в ножнах у пояса, она даже и вспомнила, так как поклажа сильно оттягивала ей плечо.
Страж же, мгновенно распознав чужака и вора, поднял оружие и замахнулся, намереваясь пригвоздить пришелицу к месту. На его оскаленной, перекошенной первобытной яростью, морде отчетливо читалось: «Злоумышленница должна умереть».
Однако в следующий момент, когда эльфийка уже готова была проститься с жизнью, толстая черноперая стрела с гудением рассекла воздух и вонзилась прямиком в мощную грудину хищника, проломив ее, и застряв глубоко в теле. Смерть настигла фурболга мгновенно. Глаза его остекленели, и он, коротко рыкнув, повалился рядом с едва успевшей отскочить в сторону Лунной Тенью.
Все еще не веря в свое чудесное спасение, эльфийка судорожно сглотнула, выронив-таки кусок мяса, что был зажат в руке. По талому снегу под телом мертвого стража, тем временем, начало неспешно расползаться ярко-алое пятно.
— Ну что ты глазами своими лупаешь, крольчиха ты бестолковая! — вывел ее из ступора громкий сердитый шепот орка, поспешно перелезающего через ограду. — Не стой, как вкопанная! Или хочешь дождаться, пока этот здоровяк тут все зальет своей кровищей? Тогда нам точно отсюда живыми не выбраться!
Найтариэль мотнула головой:
— Но как…
— Потом! Потом все вопросы! — резко пресек ее Храгош. — Бросай котомку в кусты и тащи сюда свой беспечный зад. Нужно убрать этого с глаз долой, пока не набежали его сородичи. Живо, я сказал!
Эльфийка, еще не до конца осмыслившая всю критичность ситуации, все же предпочла в очередной раз беспрекословно подчиниться зеленокожему.
Толку от нее было мало, но она-таки помогла, чем могла, ордынцу, пока тот переваливал через ограду тяжелое мертвое тело фурболга и тащил его волоком в заросли. Найтариэль невольно подивилась физической силе орка, но вслух ничего не сказала. В конце концов, мускулы частенько, хоть и с переменным успехом, заменяли многим представителям его народа мозг.
Оставив девушку прятать труп в подлеске и снимать с убитого племенные знаки, Белый Клык вернулся в лагерь, торопливо маскируя следы преступления под небрежное обращение с мясом при разделке. Обнаружив неподалеку полуободранную кабанью тушу, которой, собственно, и принадлежали вялящиеся на мангале куски, орк перетащил ее на окровавленный снег у изгороди, который для верности чуть взрыхлил носком сапога.
— Прикрытие, конечно, так себе, но этого должно хватить на первое время, — возвестил охотник, вернувшись к спутнице. — Пока не хватятся пропавшего и не наткнутся на тело — мы должны свалить, как можно дальше.
— Ты серьезно считаешь, что у нас выйдет? — скептически осведомилась Лунная Тень.
— Выйдет, если не оставлять лишних следов, — раздвинув кусты и придирчиво оглядев частично присыпанное снегом тело стража, Храгош с тихой руганью попытался вытащить из груди мертвого хищника стрелу, но когда это не удалось сделать и с третьей попытки, просто обломил видимую ее часть. — Или ты предлагаешь сесть тут под кустом и смиренно подождать расправы?
Эльфийка многозначительно промолчала.
«Тщетно, — подумала она. — Все равно догонят и разорвут. Какая разница как быстро бежать и в какую сторону».
— Вот и я тебе о том же толкую, — буркнул орк, расценив ее молчание на свой лад и пряча за пазуху оперение сломанной стрелы. — Хоть заварила эту кашу ты, расхлебывать все равно придется вместе.
Найтариэль обреченно вздохнула, поднимая с земли сумку с припасами, но закинуть ее на плечо так и не успела. Подошедший к ней Храгош бесцеремонно отобрал поклажу и взвалил тюк на себя:
— Уходим! Некогда прохлаждаться!
Пока они бежали от зарослей обратно к холму, в голове Лунной Тени роилась целая туча вопросов, но при этом девушка прекрасно понимала, что задать их, скорее всего, получится очень не скоро. Зеленокожий, между тем, не переставал поражать.
При всей своей мощной комплекции, Белый Клык ничуть не уступал ей самой в скорости и ловкости. Найтариэль приходилось прикладывать достаточно усилий, чтобы поспевать за ордынским варваром, держащимся чуть впереди.
Поднимались на холм охотники тоже в темпе, жертвуя долей осторожности в пользу быстроты передвижения. И только когда поросший кустарником склон остался позади и они вновь укрылись за сугробом на вершине, орк позволил ей перевести дух.
— Бестолочь! — вдруг глухо рявкнул Храгош, и эльфийка даже подскочила. — Безалаберная, самонадеянная, упертая баба!
— Что, прости? — прошипела в ответ охотница с ноткой презрения.
— Ты бы хоть башкой своей ушастой по сторонам вертела для приличия, прежде, чем хватать все, что плохо лежит! — продолжил отчитывать ее Белый Клык. — Ей зверюга громадная в затылок дышит, а она, как на базаре, перебирает стоит!
— Не знаю, откуда он вообще взялся! — искренне возмутилась эльфийка. — Я была абсолютно уверена, что он ушел!
— Уверена она была, — фыркнул орк. — Могу тебя огорчить, длинноухая, тебя учуяли еще до того, как ты пробралась в стойбище. Прятаться с подветренной стороны — не самая лучшая затея, знаешь ли. Нюх у этих медвежьих морд, как я погляжу, будь здоров. Притащился же, не поленился, аж с другого конца лагеря!
Найтариэль с недоверием глядела на зеленокожего, а он, тем временем, развивал свою мысль дальше:
— И не ушел он, кстати, никуда, когда совсем уж твой след взял. Схоронился только за ближайшей хижиной и глазел. А тут ты, тепленькая, с ворованными харчами вылазишь, и ну дальше добро растаскивать. Бери не хочу, как кроля за уши!
— Постой, а ты-то что там делал? — наконец изрекла уязвленная до глубины души Лунная Тень. — Ты ведь вроде собирался сидеть здесь и ждать, пока мне выпустят кишки? И почему же тогда упустил такой замечательный шанс?
Эльфийка не могла даже сказать, на кого сердится в этот момент больше: на себя за допущенную непростительную оплошность, или на орка, без обиняков ткнувшего её в этот промах носом.
— Дура, — неожиданно спокойно проронил Храгош. — Таких дурных еще поискать надо. Даже злиться на тебя как-то несолидно. И чего я тут, вообще, зазря распинаюсь? Ты меня все равно не слушаешь. Чуть копыта не отбросила, а все одно — кулачонками своими перед моим носом машешь.
— Ты не обязан был меня спасать, — смущенно буркнула охотница.
— Конечно, не обязан, — огрызнулся Белый Клык. — И в тот раз, и в этот. И, знаешь что, крольчиха, от тебя одни неприятности. Давно уже должна была концы отдать! Не даром говорят: переть поперек судьбы, все равно, что ссать против ветра — себе накладнее.
— Тогда почему? — чуть слышно спросила девушка.
— Пошли уже! — приказным тоном рявкнул охотник, то ли не расслышав ее, то ли намеренно пропустив вопрос мимо ушей. — Ты ведь не хочешь, чтобы все твои мытарства прошли даром, длинноухая.
Время действительно поджимало, и эльфийка принялась торопливо прилаживать сумку с припасами обратно к седлу. Как только она закончила, Храгош недовольно бросил:
— Полезай верхом и уматывай! Живо!
— А как же ты? — нахмурилась эльфийка.
— Жди на нашей старой стоянке. Я скоро буду.
— Я никуда не поеду, пока ты не скажешь, что намерен делать.
— Нет, ну ты погляди какая! — Храгош тоже сердито сдвинул брови. — Езжай, говорю!
— Нет! — Лунная Тень сверкнула глазами. — И хватит уже мной помыкать!
— Я попробую запутать следы, — сквозь зубы процедил ордынец, видимо уже смирившийся с упрямством спутницы. — А теперь марш отсюда!
— Но я могла бы помочь…
— В жопу твоё «но», крольчиха! — прорычал Белый Клык, напирая на нее. — Достало! Если ты сейчас же не сядешь на свою блохастую вредную тварь и не исчезнешь с глаз, то я придушу вас своими же руками! Обеих! Прямо здесь!
Чувствуя интонации хозяина, Снегогрив, до этого спокойно сидевший рядом, оскалил клыки и угрожающе зарычал.
«Ну надо же, напугали! — фыркнула про себя охотница, отчего-то остро чувствуя обиду. — И этот подранок туда же. Манеры, как всегда, на уровне».
Тем не менее Найтариэль не оставалось ничего другого, как вскочить в седло и развернуть Шелл.
— И не топчись там сильно! — напутствовал ее орк. — Старайся ехать по прежнему следу.
— И без тебя разберусь, грубое ты животное, — буркнула себе под нос Лунная Тень, пришпорив большую кошку.
Спустившись с холма, эльфийка придержала ненадолго ледопарда и оглянулась назад. Силуэт орка был почти неразличим среди зарослей кустарника, но охотнице все равно отчаянно хотелось убедиться: ничего страшного с зеленокожим в ее отсутствие не случится. Ведь не мог же он умолчать о чем-то важном, и нарочно отослать ее подальше?
«Очень надеюсь, что нет, — сказала сама себе девушка, сжимая поводья. — Он, конечно, порядочная скотина, но не круглый идиот, в конце-то концов».
С тяжелым сердцем Лунная Тень продолжила путь. Редкая роща осталась позади. Следы вывели ашенвальскую охотницу прямиком к расчищенной каменистой возвышенности, служившей им с ордынцем стоянкой в течении последних суток.
Заставив Шелл запрыгнуть на площадку, Найтариэль спешилась, позволив кошке немного передохнуть от быстрого бега по глубокому снегу. Сама же она, чтобы не сидеть без дела, принялась убирать остатки кострища, которыми ранее пренебрег орк. Сметя золу и остывшие угли, наскоро пересыпанные снегом, под дерево, эльфийка нагребла сверху небольшой сугроб, полностью укрывший серо-черную массу. Не поленилась она собрать и мелкие ветки и щепки, оставшиеся после растопки. Если уж пытаться скрыть свое присутствие, то делать это лучше сразу на совесть.
Вернувшийся Храгош застал ее за методичным раскидыванием снега по площадке.
— Ты чего это тут делаешь? — слегка удивился орк, глядя на охотницу.
— Песни пою, — огрызнулась Лунная Тень, спрыгнув с площадки. — Ты закончил? Теперь мы можем идти?
— Бесполезная трата времени, крольчиха, — все же счел нужным заметить ей Белый Клык. — Если уж эти твари не собьются со следа у холма и в роще, то преследования нам тогда точно не избежать. Независимо от того, наткнутся они на нашу стоянку или нет.
— Лишняя осторожность никогда не помешает, — возразила девушка, немного не рассчитав шаг и оказавшись почти вплотную к ордынцу.
— Ты бы лучше об этом вспомнила, когда в стойбище к фурболгам лезла, — ткнул её пальцем в грудь Храгош, пристально глядя прямо в серебристые глаза. — Неужто и на этот раз не почуяла запах смерти?
Эльфийка пару раз растерянно моргнула, а затем предсказуемо отшатнулась. Орк стоял слишком близко. Непозволительно. После того, что он с ней сделал — совершенно непозволительно. И почему только ее так смутил этот его взгляд? В нем не было ни капли издевки, лишь легкий укор и беспокойство.
«Показалось, не иначе, — решила для себя охотница, отворачиваясь. — Просто очередная завуалированная попытка этого варвара меня унизить!»
Эльфийка вернулась к платформе и подозвала Шелл.
— А где Снегогрив? — спросила она, наматывая на руку поводья.
— Отстал немного. В роще мы разделились, пока он затаптывал следы твоей кошки, — ответил Белый Клык. — Сейчас дождемся его и двинем дальше.
Через пару минут из-за ближайшего сугроба действительно показался прихрамывающий на одну лапу хищник.
— В порядке, дружище? — Храгош потрепал подошедшего зверя за ухом.
Получив в ответ долгий преданный взгляд, орк кивнул спутнику и изрек:
— Вот теперь можем идти. И имей в виду, длинноухая, привала не будет до темноты.
— Удивил, — фыркнула калдорайская воительница, уже привычно пристраиваясь вслед за орком. — Как будто я ждала чего-то иного.
Охотники вновь вернулись к высокой гряде, за которой остались Источники Ледяного Огня. На этот раз Белый Клык подвел отряд к самому подножию холмов, стремясь скрыть все их передвижения в тени растущих там деревьев. По вине выступающих из-под снега шишковатых корней, идти оказалось значительно тяжелее, чем по открытой местности, но так хотя бы был шанс остаться незамеченными. Любой, даже самый зоркий наблюдатель, обосновавшийся на ближайшей возвышенности, вряд ли бы смог разглядеть среди могучих стволов и кривых ветвей, еще не сбросивших листву, четыре маленькие фигурки беглецов.