***

Александр мало помнит раннее детство. Но один эпизод отпечатался в голове на всю жизнь:

Вот Александру около пяти лет, и он сидит в кабинете врача. Тот всё время тяжело вздыхал, мялся и косился в сторону пациента. Его мать стояла рядом и жаждала услышать диагноз сына. Александр не понимал, что маму так сильно беспокоило. Он же хорошо себя вёл: и игрушки за собой убирал, и кашу ел без капризов, и не мучил бесконечными вопросами. Александр всегда молчал и вёл себя максимально тихо, в отличие от двоюродных братьев и сестёр. Те никогда не замолкали и кричали так громко, что уши закладывало.

— Саша, давай, скажи мне: «Привет», — ласково улыбался доктор, пахнущий спиртом и лекарствами.

— Мхмг, — промычал в ответ Александр и посмотрел на маму. Он ожидал услышать похвалу, потому что никогда до сегодняшнего дня не говорил ничего такого длинного. — Мхмг. — повторил маленький Щиголев и улыбнулся.

Мама совершенно не была рада ответу. Она побледнела и нервно накрутила прядь волос на палец.

— Я не могу сказать точно, почему он такой, но вы сами видите, — доктор больше не смотрел на пациента.

— Но с этим можно же что-то сделать? Существуют же хоть какие-то таблетки? — Мама говорила почти шёпотом.

— К сожалению, тут мы бессильны. Вы можете только научить его языку жестов и надеяться на чудо, — врач нахмурил седые брови. — У вас особый случай: обычно люди немые, потому что глухи. Но ваш сын прекрасно всё слышит. Из него получится отличный музыкант, но не певец.

— Но есть хоть какие предложения того, что с ним? — Голос дрожал и чуть не срывался на плач.

–Тут либо сильный испуг, либо мутация речевого аппарата. Большего сказать вам не могу, — мужчина, чьего имени Александр не запомнил, со скукой посмотрел в окно. — Советую вам надеяться на первое. Тогда у вашего сына будет шанс стать нормальным.

–Мхмх, — Александр дёрнул маму за руку, когда услышал, что сейчас он ненормальный. — Мхмх! — Хотелось плакать, ведь все знали, что ненормальные никогда не будут счастливы.

–Но он уже издаёт звуки! Это же значит, что можно научить его говорить хотя бы простые слова! — Мама совершенно не обратила внимания на обеспокоенного сына. — У меня просто не мог родиться ненормальный ребенок!

Эти слова заставили Александра замереть на месте и стиснуть зубы. Прижаться к маме больше не хотелось, только бежать прочь, подальше от родителя. Мама казалась самым большим предателем, которому больше никогда нельзя доверять. От этого становилось только больнее, а слёзы стекали по щекам.

–Голубушка, прошу вас, успокойтесь. Ваш сын может и ходить, и прыгать, и бегать. Вместо того, чтобы кричать, вы должны учить его языку жестов, — раздражённо сказал врач.

Дорога домой была долгой. Возможно, так казалось из-за того, что мама не держала за руку, как делала это обычно. Александр шёл, едва поспевая за широкими шагами родителя. Мама ничего не говорила, она будто пыталась забыть о наличии ненормального сына. Тот вытирал слёзы руками, громко шмыгал носом и пытался привлечь к себе хоть какое-то внимание мамы.

–Мхм! Мхмх! — Громко мычал Александр, смотря на бледную маму. — Мхмххх! — Произнести что-то большее не получалось, несмотря на всё желание.

–Ты самое большое разочарование в моей жизни, — мама резко остановилась и посмотрела на сына мёртвым взглядом.

***

— Я Саша, можно просто Лось, — широко улыбается молодой человек и протягивает руку.

Поручик пожимает её и кивает. Он молчит и не представляется, просто мягко улыбается. Говорить Щиголев так и не научился, да и мычать он прекратил, когда пошёл в школу. Дети там оказались очень жестокими. Они быстро дали понять — ненормальным лучше не демонстрировать свои отклонения в обществе.

— А ты? — Саша теряется и выпускает чужую ладонь.

Щиголев по-прежнему молчит, но делает странные движения руками. Конечно, он знает, что его не поймут. Язык жестов знают только глухие и их родственники. Именно поэтому Поручик начал носить с собой блокнот. Так его хоть как-то понимали другие. Но порой прикасаться к бесконечным тетрадям не было желания. Бесконечные записи только напоминали Поручику о его ущербности и ненормальности.

Леонтьев не понимает этого, его брови сводятся к переносице, а губы сжимается в тонкую полоску. Он явно злится за игнорирование своих слов, но произнести что-либо Поручик не в состоянии. И написать он ничего не может: тетрадь осталась лежать где-то на столе кухни квартиры, непонятно кому принадлежавшей.

— Саня, не злись на него, — к Сашам подходит пьяно улыбающийся Андрей. — Это Поручик, он немой, поэтому не отвечает тебе. Поручик обычно с блокнотом ходит, а в этот раз что-то на столе его оставил. Поручик у нас, как Герасим, ему только своей Му-му не хватает — смеётся Князев.

Поручику от этого мерзко, он опускает голову и облизывает свои губы. Он ненавидит знакомиться с новыми людьми: всем приходится объяснять своё молчание. И каждый чёртов раз превращается в дикое унижение. Оно всегда окутывает с головой и заставляет ненавидеть себя только больше.

— А ты не мог бы показать что-то на языке жестов? Пожалуйста, — Робко просит Саша, когда Андрей уходит. — Только не посылай меня своими лаптями на хуй. Я не собираюсь издеваться над тобой.

Поручик смотрит с удивлением, а после вместе с новым знакомым шагает на кухню. Там Саши усаживаются за стол, и Поручик. Открыв тетрадь. Начинает писать: «Начнём с простого». Почерк у Щиголева красивый, ровный и практически каллиграфический. Это результат стараний матери, она всегда кричала и била, когда Александр делал ошибки в тетрадях.

— Начинай, я готов, — Лось поправляет очки и смотрит с большим азартом в глазах.

Поручик сжимает кулак так, чтобы большой палец находился поверх остальных четырёх. Молодой человек держит в таком состоянии ладонь несколько секунд, а после записывает в тетрадь: «Это буква «А». Я покажу ещё пять, ты только попробуй повторить всё». Руки немного дрожат из-за непонятного волнения и выпитого раннее алкоголя. Однако это совершенно не влияет на качество почерка. Но тут большую роль играет привычка писать буквально всегда ровно, ведь иначе начнутся крики.

— Вот так? — Спрашивает Саша, повторяя жест тёзки.

В ответ тот кивает и улыбается. Приятно, что хоть кто-то хочет понять без глупых записок, но горестный опыт говорит — скоро Лось бросит изучение, когда поймёт все трудности. Так всегда происходит, но Поручик всё равно продолжает глупо надеяться на обратное. Прям как в детстве, когда Александр подолгу стоял перед зеркалом и тщетно пытался произнести одно простое слово — мама. Тогда казалось, что подобное улучшить отношения с родителем. Но долгие упражнения не помогли, а общаться с матерью Поручик не стремился. Он устал чувствовать себя ненормальным рядом с человеком, вселившим комплексы так рано.

Поручик показывает ещё несколько букв, а потом просто слушает тёзку. Голос того приятный, немного хрипловатый и то и дело повышающийся на особенно эмоциональных моментах. В ответ Александр только кивает и пишет какие-то комментарии, которые с любопытством читает Лось. Тот настолько увлечён странным диалогом, что отказывается пойти вместе с Мишей и Лёшей за дополнительной порцией пива. Это сильно удивляет Поручика, ведь с братьями Лосю было бы намного интереснее. Себя Щиголев не считает ни интересным, ни весёлым, ни занятным собеседником. Он самый обычный и скучный, об этом иногда говорили и Андрей, и Миша, и Балу. Последние и сами были чудиками. Наверное, это и стало причиной для создания своеобразной дружбы. С годами Александр понял — с ним начали общаться только из-за желания иметь рядом «необычного» знакомого. Хоть где-то недуг да и смог пригодиться.

— Идите без меня, я посижу с Поручиком, — повторяет в очередной раз Саша и нагло закидывает руку на плечо «собеседника».

— Неужели, ты нашёл свободные уши, которые и слова против твоего трёпа не скажут? — Смеётся Лёша. — Бедный Поручик: у него из ушей кровь потечёт от твоей болтовни.

Поручик хмурит брови и показывает Горшенёву один жест, который знают буквально все — фак. От чего-то Александру мерзко слышать комментарии о болтливости тёзки.

— Вот видите — Поручику всё нравится, а вы идите и не отвлекайте нас, — хмыкает Саша и отворачивает голову от братьев.

Те тупо шутят и уходят из комнаты. Кажется, они продолжают шутить про свободные уши и болтливого Лося. Тот тяжело вздыхает, но руку не убирает, а только продолжает говорить. Тема с музыки как-то незаметно перетекает в обсуждение котов и кошек. Тут глаза Поручика загораются от восторга. Александр берёт в руки ручку и быстро записывает короткую информацию о котёнке, которого собирается забрать на днях.

— Может встретимся на днях и обустроим место для твоего котёнка? — Улыбается Лось и подмигивает.

В ответ Поручик кивает головой и записывает адрес своего дома.

***

Три месяца проходят незаметно, и Саша уже знает весь алфавит языка жестов. Поручик до сих пор удивляется тому, что Лось не бросил всё спустя пару дней. Саша старается приходить чуть ли не каждый день в дом тёзки. Тот всегда впускает в квартиру, ставит на плиту старый чайник и достаёт из шкафа две кружки. Там заваривается дешёвый чай, который пьётся с огромным удовольствием и наслаждением, будто он стоит целое состояние. Рядом с Сашей мрачный мир Поручика окрашивается в новые цвета. Именно из-за тёзки Щиголев жалеет, что не умеет рисовать. Так бы он создавал сотни портретов и часами смотрел на них. Но Поручику доступно только простое наблюдение за тем, как Саша неуклюжими движениями пытается составить простые фразы на языке жестов. От таких картин на душе становится тепло, но вместе с тем вспоминаются собственные уроки. Во время них мама кричала, когда Александр хоть немного ошибался. Он слишком хорошо запомнил то чувство унижения и вины. А мама, будто всё позабыла, иначе не объяснить причину, по которой она не понимает, почему Поручик не хочет её видеть. Ему тошно только от одной мысли о посещении родительского дома. Кажется, там снова будет ждать разочарованная мать и безразличный отец, чьи тёплые чувства проснулись слишком поздно.

— Можно переночевать у тебя? — Спрашивает Саша, выдёргивая тёзку из омута размышлений. — Мой брат просто девушку привёл, и мне некуда идти.

Поручик приподнимает руки так, чтобы локти находились ниже груди, и, сжав пальцы в кулаки, резко опускает кисти. Александр улыбается, надеясь, что эту фразу Лось поймёт без особого труда.

— Это же значит «можно»? — Осторожно спрашивает Леонтьев, очевидно пытаясь вспомнить точное значение жеста.

Александр кивает ему и садится за стол. Саша опускается рядом, нарушая всякие личные границы. И Поручик не против: Леонтьеву в этой квартире можно всё. Он же единственный, кто реально хочет понимать Щиголева без всяких тетрадок.

Саша поворачивается к тёзке так, чтобы тому было хорошо видно руки. Лось сжимает пальцы в кулак, поднимает кисть ко лбу, а после опускает к подбородку. Улыбка на лице Александра становится только шире от осознания того, что его поблагодарили. Нет. Дело не в самой благодарности, а в том, как её донесли. «Спасибо» — показал Леонтьев, хотя мог сказать это просто словами. Мелочь, но она безумна важна для Поручика.

Он несколько секунд мнётся, собираясь с мыслями и уверенностью, а после решается на самую опасную фразу в его жизни. Поручик прикладывает ладонь к своей груди, раскрывает в открытую ладонь от подбородка, при этом ладонь тыльной стороной опускает вниз, а потом указательным пальцем показывает на Леонтьева. «Я люблю тебя» — означает жест, который не известен Саше, и которого так сильно боится Поручик. Ему одновременно и радостно от того, что его не понимают, и грустно.

— И что это значит? — Спрашивает Саша, глядя прямо в глаза напротив. — Ты меня на хуй послал?

Поручик пожимает плечами, за что получает тычок в бок. Александр беззвучно смеётся, но неожиданно для себя издаёт мычание. Оно заставляет замолчать обоих музыкантов. Поручик закрывает рот ладонями и испуганно смотрит куда-то мимо Саши. По телу пробегает волна дикого страха. В голове крутятся картинки прошлого, где за мычание мама ругала, а сверстники издевались и били. «Ненормальный! Урод!» — слышатся противные голоса в голове.

— Ты можешь что-то говорить? — Спрашивает Саша, нарушая воцарившуюся тишину.

Поручик качает головой. Он не может, и ничего это не исправит. Даже книжка «Два капитана», где описывалось «обретение» речи немого, не помогла. Она только вселила новые комплексы, и Поручик даже не дочитал её. Она до сих пор пылится где-то в родительском доме.

— Чего ты? Я же не дебил, чтобы смеяться над таким. Всё правда хорошо, — улыбается Саша так искренне и тепло. — Давай лучше из коробок сделаем дом для твоего котёнка.

Александр кивает. Но только потом понимает, что именно ему предложили. Вроде детская идея, но она кажется такой хорошей и даже правильной. Наверное, так кажется исключительно из-за того, кто это предложил.

— Только давай на выходных? А то я очень устал после учёбы, — добавляет Леонтьев и отпивает остывшего чая из кружки. — Надо будет только коробки найти, а ещё решить, где эта усатая морда заимеет свой личный дворец.

Стоило только вспомнить о котёнке, как он важным шагом заходит на кухню и громко мяукает. Саша почти сразу берёт «усатую морду» на руки, а после усаживает на свои колени. Котёнок громко мурчит и начинает теряться о руки, выпрашивая ласку. Это срабатывает. И уже скоро Леонтьев вовсю тискает зверька. А Поручик ловит себя на мысли о том, что хотел бы хоть на мгновение поменяться с питомцем местами.

***

Саша приходит в субботу утром с коробками. Он явно не шутил, когда говорил о дворце для котёнка. Поручик даже рад этому. Он впускает гостя в квартиру, закрывает за ним дверь и ставит на плиту чайник. Саша не произносит слов, он старается показать всё жестами, как его учил Щиголев. И тот, несмотря на какие-то ошибки тёзки, широко улыбается и искренне радуется. Приходится душить в себе желание, чтобы не наброситься на Леонтьева с объятиями.

Мужчины сидят на кухне в полном молчании. Слов нет, вместо них только жесты и редкие записи. И их пишет не Поручик, а Лось, забывший какие-то жесты. Снова мелочь, но она заставляет чувствовать себя нужным и значимым. Это уникальное ощущение, которое открылось только рядом с Леонтьевым.

В какой-то момент Поручик вновь «говорит»: «Я люблю тебя». И в ответ видит такие же жесты. Тут Александр теряется и непонимающе смотрит на тёзку. Тот хитро улыбается и пишет в тетради: «Я купил книгу по языку жестов». И это даёт понять, что Лось приходил не ради изучения другого языка, а ради того, кто его знал.

Александр делает несколько глубоких вдохов и выдохов и робко целует чужие губы. Леонтьев не отталкивает, а только прижимает к себе, обнимая за талию. Отстранившись, Саша вновь показывает ту страшную фразу.

***