После того случая Лань Цижэнь отправлялся в Гусу с Вэй Чанцзэ и Цзян Фэнмянем еще пару раз. Город, не заполненный праздничной толчеей, произвел на него куда более благоприятное впечатление, и Лань Цижэнь даже начал находить своеобразное удовольствие от этих прогулок. Его цепкий взгляд внимательно изучал людей, встречаемых на пути, и словно бы сравнивал их с теми, кто были ему более привычны. К вещам же и еде Лань Цижэнь по-прежнему оставался равнодушным, и Цзян Фэнмяню так и не удалось соблазнить его «Улыбкой императора».
Стремительно холодало. Облака, окружавшие гору с резиденцией ордена Лань, все больше и больше походили на снежные тучи, но пока все еще держались. Внизу, в Гусу, было немногим теплее, и юньмэнцы отчаянно кутались в предоставленные им плотные плащи.
— Как вы тут выживаете? — поинтересовался в одну из прогулок Цзян Фэнмянь и, взглянув на кувшинчик вина, взятый с собой, добавил: — Да еще и не согреваясь!
Лань Цижэнь покосился на кувшин с неудовольствием. Конечно, запрет на распитие вина касался только Облачных Глубин, и Цзян Фэнмянь никогда не пытался пронести «Улыбку императора» вовнутрь. Да и пил он, наверное, не слишком много: Лань Цижэнь уже успел увидеть в Гусу пьяных и получил возможность сравнить. Цзян Фэнмянь покупал не больше пары небольших кувшинчиков, а с тех пор, как Вэй Чанцзэ вдруг отказался пить вместе с ним, и вовсе ограничивался одним. И тем не менее Лань Цижэню было не слишком приятно.
— Этот год выдался холодным, — все же ответил он. — Обычно у нас не столь морозно… Хотя, разумеется, так тепло, как в Юньмэне, не бывает никогда.
— Где-то сейчас тепло?
Веселый голос, звонко прозвучавший за их спинами, заставил троих юношей обернуться.
Девушка, нагнавшая их, широко улыбнулась, разглядывая их с почти детским бесстыдством.
— Вряд ли сейчас хоть где-нибудь тепло, молодая госпожа, — спустя неприлично затянувшуюся паузу ответил ей Вэй Чанцзэ, ибо Лань Цижэнь смотрел на незнакомку с явным неудовольствием, а Цзян Фэнмянь и вовсе застыл столбом. — Разве что в совсем уж южных краях.
— Жаль, — несмотря на свои слова, легкомысленно пожала плечами девушка. — Тогда, может, кто-нибудь знает, где здесь можно найти работу?
Она приподняла свой меч и снова широко улыбнулась. Улыбка у нее была очень славной: солнечной и открытой, отражающейся в лучистых глазах.
— Вряд ли вы сумеете найти работу в окрестностях Гусу, — все же заговорил Лань Цижэнь, которого, казалось, задел сам намек, что где-то поблизости могут водиться монстры. — Орден Лань оберегает эти земли.
— О… — протянула девушка. — Печально.
Она покачалась с носка на пятку в задумчивости.
— Орден Лань, — наконец произнесла она и вдруг оживилась. — А, я знаю! Оплот добродетели и праведности!
Ее взгляд уперся в лицо Лань Цижэня: его налобная лента оказалась как раз на уровне глаз довольно высокой девушки.
— Ты — Лань, верно? — сверкнула она очередной улыбкой и протянула руку, чтобы ткнуть пальцем в облака на ленте.
Лань Цижэнь стремительно сделал шаг назад, и ее рука повисла в воздухе. Девушку это, однако, ничуть не смутило.
— Ты такой хорошенький, но такой мрачный! — заявила она легкомысленно. — Если и дальше будешь таким букой, девушки тебя любить не станут.
Вэй Чанцзэ отчаянно прикусил губу. На лице Лань Цижэня настолько отчетливо проступила фантастическая смесь недоумения и возмущения, что удержаться от смеха было чрезвычайно сложно. А для Цзян Фэнмяня, который почти допил свой кувшинчик вина, и вовсе невозможно: он расхохотался в голос.
— Нет, ну правда же? — тут же обернулась к нему незнакомка.
— Правда, — согласился Цзян Фэнмянь, но все же имел совесть добавить: — Однако говорить об этом вслух немного невежливо. Вы могли расстроить молодого господина.
— Оу, — протянула девушка, мгновенно посерьезнев. — Я расстроила тебя?
На сей раз она оказалась быстрее, и прежде, чем Лань Цижэнь успел увернуться от нее, погладила его по щеке.
— Не переживай, — произнесла она ласково. — Ты и правда очень красивый мальчик, просто улыбайся почаще, хорошо?
Лань Цижэнь был готов вспылить, однако за край его сознания зацепилось, что пальцы у девушки оказались совершенно ледяными. Да и в целом, если присмотреться, она была одета совершенно не по погоде. Плаща у нее не имелось вовсе, а легкие светлые одеяния плохо подходили даже для поздней осени, не то что для зимы.
— Я не расстроен, — произнес Лань Цижэнь как можно спокойнее. — Однако обеспокоен: молодая госпожа совсем замерзла.
— А! — досадливо воскликнула девушка и запоздало спрятала ладони в рукава. — Извини. Не стоило тебя трогать лягушиными лапками.
— Лягушиными? — нахмурился Цзян Фэнмянь и подался вперед. — Лань Цижэнь прав, вам, должно быть, действительно холодно!
Золотое ядро неплохо согревало своего владельца, но все же это работало куда лучше, когда заклинатель был сыт и не утомлен. Девушка же перед ними, худенькая, с остро очерченными скулами, явно давно не ела и не могла позволить себе приличного отдыха. За ее искристым весельем и непринужденным обращением это не сразу становилось заметно, но если приглядеться, можно было заметить, что она несколько истощена.
— Ну, я могла бы согреться на ночной охоте, — легкомысленно заявила девушка. — Но раз вы утверждаете, что здесь мне ничего не перепадет, придется двигаться дальше.
— Сперва вам надо поесть и отдохнуть, — возразил ей Цзян Фэнмянь.
Лань Цижэнь, хоть и промолчал, был с ним совершенно согласен. Сейчас, когда девушка не сверкала улыбками налево и направо, она показалась ему куда более симпатичной. Вэй Чанцзэ тоже согласно кивнул.
— Мда, пожалуй, — девушка повела плечами. — Однако в вашем мире за еду надо платить, а у меня совершенно не осталось денег. И если я не убью какого-нибудь монстра, у меня их так и не появится. Какой-то замкнутый круг, верно?
— В нашем мире? — мягко уточнил у нее Вэй Чанцзэ. — Можем ли мы узнать, из какого мира к нам пришла столь прекрасная незнакомка?
«Прекрасная незнакомка» заливисто рассмеялась.
— Ах да, я забыла представиться, — повинилась она. — Я — Цансэ Саньжэнь, воспитанница Баошань Саньжэнь. Наставница предупреждала меня, что мир внизу сложен и суров, но, пока я не спустилась с нашей горы, я даже не представляла, насколько.
— Вы — ученица самой Баошань Саньжэнь? — выразил общее удивление Цзян Фэнмянь. — Но, говорят, священную гору за всю историю покинул только один ее ученик…
— Ну, теперь двое, — обезоруживающе улыбнулась Цансэ Саньжэнь. — Я дала клятву больше не возвращаться назад — и, признаться, ничуть об этом не жалею. Ваш мир сложнее, но все же он очень интересный. И люди в нем такие разные.
Она окинула выразительным взглядом троих юношей, стоящих перед нею.
— Зимой познавать мир тяжело, — очень серьезно сказал ей Цзян Фэнмянь. — Даже бродячие заклинатели в эту пору ищут место, чтобы переждать самые холода. Если, конечно, они не могут позволить себе оплачивать гостиницу на протяжении своего пути.
— Нет, гостиница мне точно не по карману, — бесхитростно призналась Цансэ Саньжэнь. — А вот еду покупать приходится. Раньше я неплохо удила рыбу и ловила фазанов — но сейчас все опустело. А теперь вы говорите, что даже и с монстрами уже беда.
— Я надеюсь, молодая госпожа не стала бы есть монстра? — уточнил Вэй Чанцзэ с таким озабоченным видом, словно и правда верил, что такое возможно. Цансэ Саньжэнь мгновение смотрела на него с удивлением, а потом расхохоталась.
— Нет, конечно же, нет! — выпалила она, когда на ее глазах даже выступили слезы. — Хотя, не скрою, вот-вот эта идея покажется мне вполне привлекательной!
После этих слов молодые люди просто не могли не пригласить ее пообедать. Цансэ Саньжэнь ела быстро, без особых манер — но в то же время с каким-то врожденным изяществом. В ее плавных, грациозных движениях было нечто кошачье: ведь кошки, как известно, элегантны от природы.
Вину она тоже отдала должное, и Цзян Фэнмянь с восхищением смотрел, как «Улыбка императора» окрасила нежным румянцем острые скулы, но ничуть не спутала веселую и бойкую речь девушки.
— Благодарю молодых господ, — после обеда Цансэ Саньжэнь с достоинством поклонилась им. — Теперь я смогу продолжить свой путь.
— Постойте! — выпалил Цзян Фэнмянь, когда она уже почти отвернулась от них. Он выпил вместе с нею, и это вино добавилось к тому, что он пил ранее. — Останьтесь!
— Здесь? — Цансэ Саньжэнь недоуменно оглядела таверну.
— Пойдемте с нами в Облачные Глубины! — предложил Цзян Фэнмянь. — Мы проходим там обучение, уверен, для вас тоже найдется немало интересного!
Лань Цижэнь бросил на него возмущенный взгляд, однако от резких слов удержался. Цзян Фэнмянь взял на себя слишком многое, но все же следовало признать, что отпускать девушку странствовать одной, без денег и в такие холода просто бессердечно. Правда, Лань Цижэнь не представлял, как будет объяснять появление этой девицы брату…
— Это ведь возможно, правда? — Лань Цижэнь с запозданием сообразил, что Цзян Фэнмянь теперь обращается к нему. — Я знаю, учебный год уже давно начался, но все же…
— Девушки обучаются отдельно, — напомнил ему Лань Цижэнь. — Наши приглашенные ученики — в основном юноши, и для них мы создаем особенный класс. Приезжих девушек у нас мало, и обычно мы распределяем их в наши собственные классы сообразно их знаниям.
Помявшись немного, он решительно добавил:
— Если молодая госпожа желает, я мог бы поговорить с братом на этот счет.
Цансэ Саньжэнь в задумчивости постучала пальцем по губам, и Цзян Фэнмянь, глядя на этот невинный жест, судорожно сглотнул.
— Я слышала, — наконец произнесла Цансэ Саньжэнь, — что в ордене Лань очень чтут музыкальное искусство. У вас, вроде, даже есть особые техники для самосовершенствования с помощью музыкальных инструментов?
— Да, — едва заметно нахмурился Лань Цижэнь. — Однако среди этих техник много секретных. Скорее всего, о них не станут рассказывать приглашенному ученику.
— Но все же имеется что-то, находящееся в свободном доступе? — уточнила Цансэ Саньжэнь. — Я играю на дицзы, но просто для удовольствия. Не думаю, что хотела бы использовать ее как оружие, однако неплохо было бы совместить приятное с полезным.
Плечи Лань Цижэня несколько расслабились.
— Думаю, это вполне осуществимо, — признал он. — Я покажу вам библиотеку, а если что-то будет непонятно, вы всегда сможете поговорить с наставницами.
— Тогда договорились! — просияла Цансэ Саньжэнь.
Цансэ Саньжэнь ворвалась в тихую жизнь Облачных Глубин, подобно урагану. Даже снежная буря, пришедшая вскоре после ее появления, не наделала столько переполоха. Не раз и не два Лань Цижэнь думал, что отец бы не потерпел подобного стихийного бедствия (речь, разумеется, шла о Цансэ Саньжэнь, а не о буре), однако Лань Дуншэн только улыбался и на все жалобы лишь махал рукой. Он позволил этой девушке поселиться в Облачных Глубинах — и совершенно не собирался изгонять ее вон.
Для начала, Цансэ Саньжэнь совершенно не желала безвылазно сидеть на женской половине. То, что в Облачных Глубинах даже пищу принимают раздельно, несказанно ее удивило. Она соглашалась спать и — к счастью! — купаться на женской части, однако все остальное время бродила по округе, не замечая никаких границ.
Множество раз наставники обнаруживали ее на лекциях для юношей. Некоторые пытались ее выставить, некоторые терпели. Кого-то она даже, казалось, забавляла.
— Я не понимаю, зачем такое деление, — пожаловалась как-то Цансэ Саньжэнь своим новым друзьям. — Ведь юноши и девушки учат совершенно одно и то же!
— Раз одно и то же, зачем же вы лезете в мужские классы? — досадливо нахмурился Лань Цижэнь, и Цансэ Саньжэнь, не удержавшись, ткнула пальцем в наметившуюся морщинку между его бровей.
— Не хмурься! — с наигранной строгостью велела она. — А то таким и останешься! Твоему хорошенькому личику это не пойдет на пользу!
Лань Цижэнь насупился еще сильнее и отодвинулся от нее, почти за спину Вэй Чанцзэ. Тот сочувственно улыбнулся ему: юная ученица Баошань Саньжэнь так и не научилась соблюдать ничьих личных границ.
— Я тоже не понимаю, — поддержав Цансэ Саньжэнь, вмешался в разговор Цзян Фэнмянь. — У нас, например, все учатся вместе.
— Последнее занятие — яркий пример, почему так лучше не делать! — возмущенно заявил Лань Цижэнь. — Вместо того, чтобы слушать учителя, все едва шеи себе не свернули, оглядываясь на молодую госпожу!
Цзян Фэнмянь имел совесть слегка покраснеть. Он, разумеется, был среди этих оглядывающихся — но надеялся, что это осталось незамеченным. А оказалось, что их таких было много.
— Это с непривычки! — спокойно возразила Цансэ Саньжэнь. — Если бы девушки обучались с юношами с самого начала, подобного ажиотажа бы не возникло.
— Это был класс приглашенных учеников, — парировал Лань Цижэнь. — В котором обучаются юноши, которые, как и говорил Цзян Фэнмянь, с детства сидели по соседству с девушками. Не могли же они всего за несколько месяцев так отвыкнуть от их общества?
— Второй молодой господин Лань прав, — вмешался Вэй Чанцзэ. — Мне кажется, если девочек и мальчиков еще можно учить вместе, то девушки и юноши уже слишком отвлекают друг друга. В нашем возрасте в голове царит совсем не учеба, и прекрасные создания противоположного пола кружат нам голову.
— Да неужели? — усмехнулась вдруг Цансэ Саньжэнь. — Что-то я не заметила, чтобы ты оборачивался на меня!
— Вэй Чанцзэ у нас просто очень порядочный, — хмыкнул Цзян Фэнмянь и положил руку на плечо своему слуге. — Настолько порядочный, что я каждый день боюсь, что орден Лань сманит его от нас!
Лань Цижэнь, вспыхнув, хотел возразить на это, однако задохнулся от возмущения и промолчал. Вэй Чанцзэ, сохраняя благодушное выражение на лице, сделал вид, что только что обсуждали вовсе не его, а Цзян Фэнмянь и Цансэ Саньжэнь дружно разразились громким хохотом.