Как выяснилось, четверых на одного монстра оказалось многовато.

      Они не успели даже толком выслушать рассказ деревенских, как Цансэ Саньжэнь потащила их в лес на охоту. Глаза ее горели воодушевлением, да и вся она почти сияла от предвкушения. Ее походка всегда была легкой, но сейчас ее шаг и вовсе сделался почти воздушным. Цансэ Саньжэнь неслась по лесу так стремительно, словно ступала по расчищенной дорожке, и ни одна ветка не хрустела под ее сапожками.

      Она же и разделалась с яогуаем: заметив его первой, Цансэ Саньжэнь бросилась в атаку, никого не дожидаясь. Ее молниеносные и смертельно точные движения не оставили монстру ни единого шанса на существование, а ее спутникам — на свою часть добычи.

      Лань Цижэнь некоторое время задумчиво изучал повергнутого на землю яогуая. При жизни тот, несомненно, был волком, тощим и отбившимся от стаи. Это был первый раз, когда Лань Цижэнь видел живого… то есть, разумеется, мертвого, но все же настоящего монстра, и то, как все быстро произошло, выбивало его из колеи. Пожалуй, если бы Цзян Фэнмянь и Вэй Чанцзэ так же, как и он, не остались не у дел, Лань Цижэнь сильно разочаровался бы в себе. Он даже не успел заметить появления этого монстра — а Цансэ Саньжэнь уже снесла ему голову своим мечом.

      — Здорово, — выдавил из себя Цзян Фэнмянь. На его лице восхищение скоростью реакции Цансэ Саньжэнь отчаянно боролось с обидой на собственную неповоротливость. — Ты просто ураган!

      — Спасибо! — Цансэ Саньжэнь никогда не напрашивалась на хвалебные слова, но и ложной скромностью тоже не страдала. Заслуженную похвалу она принимала как должное. — Но как-то все очень быстро закончилось. Мы что, летели сюда столько времени ради вот этого вот?

      Она ткнула мыском сапога тощий облезлый бок и склонила голову к плечу.

      Лань Цижэнь вздохнул и достал из рукава огненный талисман. Труп яогуая, даже убитого заклинательским мечом, крайне не рекомендовалось оставлять целым.

      — Зануда! — показала ему кончик языка Цансэ Саньжэнь, когда мгновенно вспыхнувший труп обернулся золой. — После моего меча он бы снова ни за что не поднялся.

      — Положено, — не глядя на нее, отчеканил Лань Цижэнь.

      Дальше пояснять прописные истины он не стал: не сомневался, что Цансэ Саньжэнь и сама прекрасно все знает. Несмотря на ветер в голове, память у нее все-таки была хорошей, и на занятиях в Облачных Глубинах она сидела не просто так. Чего, к сожалению, нельзя было сказать о тех, кто бесконечно на нее отвлекался.

      — Все равно зануда, — оставила Цансэ Саньжэнь последнее слово за собой и, потянувшись, попросила: — Давайте хоть не сразу вернемся? Только-только вырвались на свободу — и тут же назад? Ску-у-учно!

      Цзян Фэнмянь тут же поддержал это предложение, а Вэй Чанцзэ поймал взгляд Лань Цижэня. Тот прекрасно понял, что остаться подольше снаружи хочется всем, кроме него, и с трудом сдержал вздох.

      — Уверен, нас не ждут обратно сегодня же, — произнес он, скрепя сердце. — Мы можем немного… задержаться.

      Цансэ Саньжэнь просияла и, прежде чем он успел отшатнуться, чмокнула его в щеку. Лань Цижэню пришлось утешаться осознанием, что для этого ей теперь уже понадобилось чуточку привстать на цыпочки: он быстро рос и уже перестал быть ниже нее. Впрочем, это не мешало Цансэ Саньжэнь ориентироваться на свое первое впечатление и упорно считать его «милым мальчиком».

      Они вернулись в деревню и обрадовали местных жителей, что монстр повержен. Их поблагодарили и без вопросов разместили на ночлег. Свободное место в деревне имелось: суровая зима унесла не одну человеческую жизнь.

      Покормить их тоже нашлось, чем, хотя ужин и оказался крайне скудным. Однако молодые люди после долгого полета на мечах и прогулки по лесу не были склонны привередничать.

      Уже заканчивая скромную трапезу, Вэй Чанцзэ произнес вдруг в задумчивости:

      — Почему он был только один? Волки — стайные животные.

      — Эй, староста! — встрепенулся Цзян Фэнмянь. — Вас один монстр донимал?

      — Один, господин бессмертный, к счастью, один! — поспешил поклониться ему староста. — Судьба нас миловала! А вот дальше на север, говорят, всю деревню вынесло! Одна девка только спаслась и до соседнего селения добежала, да промерзла до костей по дороге. Все в горячке бредила о той стае, да так и померла, не приходя в себя.

      Цзян Фэнмянь и Цансэ Саньжэнь как по команде уставились на Лань Цижэня. Тот, не сразу заметив это, сосредоточенно нахмурился.

      — Сюнчжан, кажется, не получал подобных известий, — произнес он наконец. — Если бы получил, сюда на целую стаю яогуаев отправили бы не нас.

      — Да кому там жаловаться! — отмахнулся староста. — Вымерли же все…

      — А стая?! — подкинулся на месте Цзян Фэнмянь. — Вы ее разве не боитесь?

      — Так, верно, в горы ушла, — староста развел руками. — Не слышали мы про нее. Может, и вовсе не было — кроме той помершей девки никто ничего не видал.

      На сей раз переглянулись все четверо. Если стая яогуаев все же была, то не так уж важно, где она бродит. Рано или поздно горячая людская кровь ее привлечет, и монстры выйдут к новому поселению. Вот только позвать на помощь опять никто не успеет.

      — По возвращении я сразу расскажу обо всем сюнчжану, — твердо заявил Лань Цижэнь, уже по одному решительному взгляду Цансэ Саньжэнь догадываясь, что та задумала.

      — Ну уж нет! — предсказуемо фыркнула она. — Ваши старики еще зануднее тебя! Если вернемся, нас сюда уже больше не пустят!

      — С целой стаей яогуаев должны разбираться более опытные заклинатели! — попытался воззвать к ее разуму Лань Цижэнь.

      Он обернулся за помощью к остальным, но не нашел поддержки. Цзян Фэнмянь был целиком и полностью на стороне Цансэ Саньжэнь, и даже Вэй Чанцзэ посмотрел на своего юного друга виновато, но с предвкушающим блеском в глазах.

      — Вы все сумасшедшие, — вздохнул Лань Цижэнь.

      — Ты можешь не ходить с нами, если боишься, — обаятельно улыбнулась ему Цансэ Саньжэнь. — Честное слово, мы обязательно заберем тебя отсюда на обратном пути!

      Лань Цижэнь возмущенно вскинулся, и она заливисто рассмеялась. Как будто в этом было что-то забавное! Трусость и благоразумие — совершенно разные вещи, но эта взбалмошная девица, казалось, никак не могла уложить это в своей легкомысленной голове.

      — Уверен, что во втором молодом господине Лань говорит вовсе не страх, — не давая Лань Цижэню вступить в перепалку, вмешался Вэй Чанцзэ. — Молодая госпожа, вы — сами по себе, но за нас с молодым господином Цзян орден Лань несет ответственность. Мы приехали в Облачные Глубины для обучения, не включающего ночные охоты и связанные с ними риски. Глава Лань будет поставлен в неловкое положение, если с нами, особенно с наследником Цзян, что-нибудь случится.

      Лань Цижэнь едва успел перевести дыхание и самую малость успокоиться, как Вэй Чанцзэ обернулся уже к нему.

      — Однако, — продолжил он с обезоруживающе мягким выражением на лице, — тут не о чем беспокоиться. Молодой господин Цзян ходит на ночные охоты уже много лет, и я всегда имел честь сопровождать его. Молодая госпожа сегодня тоже наглядно всем показала, что ее боевые навыки на высоте. Главе Лань не придется ни о чем беспокоиться: мы все вернемся в целости и сохранности… А даже если кому-то и перепадет пара ссадин, то это вовсе не то, из-за чего возможен будет конфликт между орденами.

      Лань Цижэнь почувствовал, что кончики его ушей начинают потихоньку пламенеть, и возблагодарил все известные ему силы за то, что скудное освещение крестьянского домика не позволяло заметить это остальным. Вэй Чанцзэ выразился максимально корректно, однако Лань Цижэнь и без него прекрасно понимал, что слабое звено в их компании — именно он. Он единственный не имел ни малейшего опыта в ночных охотах и ни разу не обнажал своего меча где-либо вне тренировочного поля.

      Набираться опыта, выдвигаясь против целой стаи яогуаев в компании желторотых юнцов, несомненно, весьма глупая затея. Но остаться в стороне, подобно совсем маленькому ребенку, и каждое мгновение корить себя за нерешительность? Лань Цижэнь знал, что не простит себе никогда, если не пойдет сегодня вместе со всеми.

      — Я должен буду представить сюнчжану полноценный отчет, — произнес он вслух сухо, окидывая троицу перед собою холодным взглядом. — Разумеется, я отправлюсь вместе с вами.

* * *

      Если бы ситуация была хоть немного иной, Вэй Чанцзэ предпочел бы не брать с собой на подобную охоту Лань Цижэня. Дело было вовсе не в том, что он не доверял его боевым навыкам: юноша был сильным и прекрасно владел мечом. Однако на ночной охоте не в последнюю очередь важны скорость реакции, умение оценить местность, подстроиться под встретившегося противника. Всеми этими умениями Лань Цижэнь, увы, не обладал. Как поведет себя этот чересчур серьезный и абсолютно книжный мальчик в поле, предсказать было невозможно.

      Вэй Чанцзэ понимал это, как понимал и то, что приглядывать за вторым молодым господином Лань придется ему. Цансэ Саньжэнь, казалось, в принципе не догадывалась, что кому-то может потребоваться страховка — кто знает, как готовила своих учеников Баошань Саньжэнь, — а Цзян Фэнмянь был настолько увлечен своей возлюбленной, что если кого и бросится страховать, то только ее. Исходя из этого, Вэй Чанцзэ держался к Лань Цижэню еще ближе обычного, и потому мог видеть, как нервно бьется у того на виске, чуть выше лобной ленты, тонкая голубая жилка.

      Они пролетели над уничтоженной деревней. Узнать ее не составило труда: она сгорела почти дотла. Видимо, люди пытались отбиваться от яогуаев так же, как от обычных волков — огнем. То ли ветер оказался не на их стороне, то ли после того, как жители деревни были уничтожены, укрощать огонь стало некому, но пожар завершил начатое монстрами.

      Вэй Чанцзэ, летевший почти вплотную к Лань Цижэню, ощутил, как тот вздрогнул. Глаза юноши были широко распахнуты, когда он оглядывал жалкие почерневшие остатки домов.

      Цансэ Саньжэнь, возглавлявшая их команду, заложила над деревней крутой вираж и понеслась дальше. Вэй Чанцзэ и Лань Цижэнь поторопились нагнать Цзян Фэнмяня.

      — Кроме как на север — то есть, вверх по горе — двигаться некуда, — пояснил тот. — В остальных сторонах находятся другие поселения, а оттуда не было никаких вестей.

      — Яогуаи — не обычные звери, — произнес Лань Цижэнь неестественно спокойно. — Однако огонь любая нежить не любит. В этой деревне жили смелые люди.

      Вэй Чанцзэ и Цзян Фэнмянь согласно кивнули. Простой, вызванный не заклинательскими талисманами огонь не мог нанести яоугаям серьезного вреда, однако все равно был им крайне неприятен. К тому же монстры, бывшие при жизни волками, скорее всего, сохранили остаточную память о людях с факелами. Животные, умершие жуткой смертью и поднявшиеся чудовищами, зачастую сохраняли свои повадки, а стая, судя по тому, что держалась вместе, сберегла и свое коллективное сознание.

      — Вижу! — донесся до них радостный вопль Цансэ Саньжэнь, и остальные прибавили скорость.

      Вовремя, ибо Цансэ Саньжэнь не стала дожидаться их появления, а спикировала вниз. У Вэй Чанцзэ чуть не оборвалось что-то внутри, когда сумасбродная девица пронеслась буквально над самыми спинами мертвых волков. Судя по тому, как судорожно выдохнул резко побледневший Лань Цижэнь, думать тот мог о Цансэ Саньжэнь в этот момент исключительно нечто нецензурное — если, конечно, умел.

      — Подожди, стой! — заорал Цзян Фэнмянь, нагоняя уже почти соскочившую на землю Цансэ Саньжэнь и хватая ее за руку в последний момент.

      Яогуаев в стае оказалось десятка полтора. Смерть изуродовала и раздула их, исказив и увеличив форму, однако это все еще были волки. Это означало, что бороться монстры будут не только каждый сам за себя, но и как привыкли — стаей.

      — Надо огородить территорию, — выпалил подлетевший к зависшей в воздухе и обменивающейся гневными взглядами парочке Вэй Чанцзэ. — Нельзя, чтобы кто-нибудь успел убежать!

      — Можно разжечь огонь по периметру, — все еще крепко сжимая руку Цансэ Саньжэнь, предложил Цзян Фэнмянь. — Тут все отсырело, пожар не распространится далеко. Лань Цижэнь, у тебя есть еще талисманы?

      Тот кивнул и вынул новую пачку из рукава. Прицелившись, он метко запустил талисманы, окружая стаю. К этому времени яогуаи уже прервали свой бег. Многие вставали на дыбы, пытаясь дотянуться до болтающейся в воздухе «добычи», кто-то подпрыгивал, кто-то утробно рычал.

      К счастью, Цансэ Саньжэнь нагнала стаю на довольно обширной лесной прогалине. Огненное кольцо пролегло на безопасном расстоянии от деревьев и в то же время оставило достаточно места для сражения внутри.

      — Рассредоточиваемся или спина к спине? — деловито поинтересовался Вэй Чанцзэ, приглядывая, куда бы приземлиться так, чтобы не свалиться первым делом на оскаленную пасть, но в то же время не оказаться чересчур далеко.

      — Попарно! — выдохнул Цзян Фэнмянь, словив еще один возмущенный взгляд от Цансэ Саньжэнь. — Попарно спина к спине!

      — Эй, я привыкла биться одна! — выпалила Цансэ Саньжэнь, почти заглушив негромкое от Лань Цижэня:

      — Я не умею драться в паре…

       Вэй Чанцзэ усилием воли подавил желание крепко зажмуриться. Впервые ему по-настоящему показалось, что преследовать стаю яогуаев подобным составом — не самая лучшая идея.

      Ладно, постарался он взять себя в руки. По крайней мере, Цансэ Саньжэнь — действительно сильный боец. И Цзян Фэнмянь — тоже. К тому же у его господина имеется уникальная способность прекрасно подстраиваться под стиль партнера. Сражаться бок о бок с Цзян Фэнмянем — сплошное удовольствие. Поэтому за этих двоих можно будет особо не беспокоиться, вместо этого сосредоточившись на их собственной паре.

      Вэй Чанцзэ бросил быстрый взгляд на Лань Цижэня. Тот все еще был неестественно бледен, однако губы его были решительно поджаты, а взгляд выражал сосредоточенность. Если где-то там и имелось место для страха, Лань Цижэнь хорошенько упрятал его глубоко внутрь себя.

      — Просто не отходи от меня далеко, — говорить тихо не было особой нужды: Цзян Фэнмянь и Цансэ Саньжэнь были заняты друг другом; но все же Вэй Чанцзэ понизил голос. — Смотри прямо перед собой и немного по краям. Со спины я никому не дам к тебе подобраться. И ты к моей никого не подпускай. Хорошо?

      Он не был уверен, что Лань Цижэнь его услышал, однако тот кивнул и первым пошел на снижение. Вэй Чанцзэ, не давая увеличиться дистанции, последовал за ним. Цзян Фэнмянь и Цансэ Саньжэнь, видимо, решив оставить перепалку на потом, начали спускаться на противоположной стороне поляны, и с этого момента Вэй Чанцзэ потерял их из виду.

      Если бы стиль Гусу Лань сам по себе не предполагал единичные точечные удары, Вэй Чанцзэ испытал бы соблазн охарактеризовать движения Лань Цижэня как подобие ветряной мельницы. Умудрившись каким-то чудом сохранить технику своего ордена, тот наносил удары в несколько раз быстрее, и Вэй Чанцзэ пару раз пришлось самому резко уходить из-под сверкающего лезвия.

      — Спокойнее, спокойнее! — воззвал он, в третий раз уклоняясь от меча, едва не отсекшего ему кусок уха. — Лань Цижэнь, смотри, куда рубишь!

      Ему не ответили, однако выпады стали чуть более размеренными, и Вэй Чанцзэ получил возможность сосредоточиться на собственных противниках. Обычные волки не достигают человеку и до середины бедра, но эти в холке доходили до груди, и до горла дотягивались, даже не вставая на задние лапы. Сглотнув, Вэй Чанцзэ поймал себя на том, что и сам с трудом удерживается от того, чтобы начать отмахиваться от них как можно энергичнее.

      Однако здесь куда важнее скорости была точность. Судя по тому, как все плавнее и равномернее становились выпады Лань Цижэня, тот тоже наконец это сообразил. На пару они методично обрушивали удары на лезущих на них волной монстров, но густая шерсть служила неплохой защитой, а зубастые пасти раз за разом оказывались в опасной близости от их шей.

      В какой-то момент бок Вэй Чанцзэ едва не опалило огнем, и он запоздало осознал, что их оттеснили к самой границе.

      — По спине бить бесполезно! — вдруг рвано выдохнул Лань Цижэнь: все-таки не рассчитал и сбил дыхание. — Надо в брюхо.

      — Надо бы, — согласился Вэй Чанцзэ. — Только туда не подлезешь. Какими бы крупными они ни были, а мы все же выше.

      — Если… Если ты встанешь спиной к огню, — помедлив мгновение, выпалил Лань Цижэнь, — то к тебе не подлезут. А я попробую…

      Его речь оборвалась, и Вэй Чанцзэ на мгновение испугался, что юношу достали звериные клыки. Однако не было ни вскрика, ни стона — лишь вдруг донеслось легкое дуновение воздуха, и Лань Цижэнь, рванувший в сторону, успел вскочить на меч прежде, чем до него дотянулись. Вэй Чанцзэ поспешил встать спиной к стене огня, но оказалось, что это было не слишком-то и нужно. Лань Цижэнь завис прямо у него над головой и, достав гуцинь, начал играть. Яогуаи словно забыли о существовании Вэй Чанцзэ, встали на дыбы и то подпрыгивали на эту мелодию, то отскакивали прочь. В любом случае их грязно-белые подбрюшья то и дело оказывались открытыми. Вэй Чанцзэ, словно подчиняясь все тому же музыкальному ритму, делал выпад за выпадом, пока последний монстр перед ним не пал.

      Облегченно переведя дыхание, Вэй Чанцзэ огляделся. Цзян Фэнмянь и Цансэ Саньжэнь на другой стороне поляны, кажется, тоже успели разделаться со своими и теперь…

      Вэй Чанцзэ недоуменно сморгнул.

      Рядом, пряча гуцинь в рукав, опустился чуть взъерошенный и непривычно взволнованный Лань Цижэнь. Он тоже сперва убедился в том, что поблизости больше не осталось опасности, а затем посмотрел в ту же сторону, что и Вэй Чанцзэ.

      — Они… Что?!. — выпалил он, все еще слегка задыхаясь.

      Цзян Фэнмянь и Цансэ Саньжэнь, стоя над грудой поверженных яогуаев, самозабвенно целовались.