На следующее утро, в половине девятого, Джона будит звук телефона. Он изо всех сил пытается открыть глаза в ярко освещенной гостиной, на мгновение дезориентированный, прежде чем понимает, что, должно быть, заснул здесь прошлой ночью. Еще одно жужжание заставляет его извернуться, чтобы достать телефон из кармана.

Его глаза распахиваются, когда он видит время на экране.

— Грег? — хрипит он, а затем откашливается, услышав свой грубый спросонья голос.

Лестрейд, похоже, ничего не замечает. 

— У меня отличные новости, приятель! Только что пришли отчеты судмедэкспертов, и они ожидают довольно простого заседания коронерского суда, поскольку по мнению полиции, смерть Даррена Мейтера — самоубийство. Пятна крови в комнате и на одежде Шерлока не совпадают с теми, как если бы Шерлок был убийцей, и на оружии убийства были найдены только отпечатки пальцев Мейтера. На самом деле, похоже, Шерлок действительно пытался спасти жизнь Мейтера, но он истек кровью слишком быстро.

— О боже, — Джон чувствует слабость от облегчения. Он встает и меряет шагами гостиную, его мысли путаются. — Я должен поехать в Милбери, я должен...

— Я уже еду, чтобы забрать тебя, — говорит Лестрейд. — Буду через десять минут. И у меня есть еще кое-что, что ты захочешь увидеть, Молли только что прислала. До встречи.

Джонни с грохотом поднимается по лестнице в свою комнату, прежде чем вспоминает, что Рози должно быть еще спит. Он тихонько приоткрывает дверь, заглядывает внутрь и видит, что ее крошечная кровать пуста. Записка на подушке гласит — «Завтрак с бабушкой», побуждая Джона прошептать слова благодарности святой женщине из 221А.

Телефон звонит вновь, на этот раз — Майкрофт. 

— Только что звонил Трюдо, чтобы сообщить мне — они определили, что смерть Мейтера была самоубийством. Сегодня они снимают все обвинения и освобождают Шерлока.

— Лестрейд только что сказал мне, — говорит Джон, с облегчением проводя рукой по волосам. Головокружительное ощущение легкости начинает овладевать им. — Мы собираемся забрать его из участка.

— Я рад, что для Шерлока все закончилось так быстро и благополучно, — признается Майкрофт. — Доказательство того, что мое вмешательство не всегда является единственным решением.

— Доказательство того, что мои инстинкты относительно твоего брата не ошибочны, — не может не добавить Джон, не в силах сдержать язвительный тон.

— Действительно, — просто отвечает Майкрофт, но в его голосе слышится раскаяние, и Джон понимает, что его настоящее послание было получено. — Передайте ему мои наилучшие пожелания, — говорит Майкрофт, и разговор заканчивается.

На душ времени нет, поэтому Джон в спешке переодевается во вчерашнюю одежду. Твердо сосредоточившись на чем-то другом, он умывается, чистит зубы и обновляет дезодорант. Должно помочь.

Он зашнуровывает ботинки в гостиной, когда в комнату врывается Лестрейд, слегка запыхавшийся после бега по лестнице. Джон даже не слышал, как открылась дверь.

— Вот еще, — говорит Лестрейд, поднимая папку с документами. — Еще одно самоубийство, и оно может быть связано с самоубийством Даррена Мейтера.

На мгновение Джон ошеломлен дежавю. Вот так все и началось, правда? Много лет назад в гостиной этой квартиры Лестрейд в дверях рассказывал о серийных самоубийствах?

Не теряя времени, Джон углубляется в полицейский отчет.

Мора Кинкайд, женщина, 34 года. На прошлой неделе соседка нашла ее повесившейся в садовом сарае. Состав преступления не найден. Токсикологический отчет практически идентичен отчету Шерлока и Мейтера: кетамин и... «Лизергохэкстомидат»? — бормочет себе под нос Джон.

— Да, Молли сказала, что искала в архивах Эрго... хекс... — то, что ты сказал, — по наитию, и это единственный случай, когда его обнаружили, кроме Мейтера.

Джон переворачивает страницы и натыкается на фотографии с места преступления. Изображения тела женщины ужасны, но в глаза Джону бросается кое-что другое. На месте преступления разбросаны десятки маленьких разноцветных прямоугольников.

— Это... фотографии?

— Они сказали, что она вырезала себя из них, — кивает Лестрейд.

— Вырезала себя?

— Ага, как будто она пыталась стереть свое существование, или что-то в этом роде.

— У Даррена Мейтера по всей студии висели рисунки... я думаю, портреты самого себя, отрывающего плоть от собственного лица.

— Господи, — вздрагивает Лестрейд. — Похоже, они оба хотели уйти.

Джон пролистывает остальную часть отчета, просматривает анализы крови и другие медицинские заключения. На следующей странице — список врачей Кинкайд, включая ее терапевта, дантиста, ортопеда и психотерапевта по имени — Марисса Деламер.

Он поворачивает папку к Лестрейду так быстро, что несколько страниц выскальзывают, падая на пол и тычет пальцем в имя. 

— Мы нашли визитку этой же женщины в машине Даррена Мейтера, и там она значилась как... комплексная альтернатива... психотерапевт памяти? Что-то такое, выдуманное. Если они оба видели ее, возможно, она — недостающее звено, где им давали «Лизергохэкстомидат», и причина, почему они оба покончили с собой. — Джон протягивает папку Лестрейду, чувствуя, как его желудок сжимается от беспокойства.

— Шерлок узнал имя Мариссы Деламер, когда увидел визитку?

— Нет, но вряд ли он что-то помнит, так что это не значит, что он ее не видел. У него в организме был такой же наркотик, и, если это она его продает... — Джон подавляет панику, зарождающуюся в животе. Ему нужно увидеть Шерлока, чтобы убедиться, что он в безопасности. Сейчас. — Давай сначала вытащим Шерлока из камеры. Мы сможем разобраться во всем этом позже.

— Уверен, у него будет дюжина теорий в мгновение ока, — говорит Лестрейд, направляясь к двери, собрав разбросанные бумаги в папку.

Почему-то Джон в этом не уверен.

________________________________________

Прошло меньше суток, но облегчение, испытываемое Джоном, когда наконец снова видит Шерлока, ошеломляет. Когда мужчина появляется перед ним, одетый в свою собственную помятую одежду, выглядящий сбитым с толку, Джон подходит к нему, чтобы обнять, но резко останавливается и неловко хлопает его по плечу. Шерлок, кажется, тоже обрадовался, увидев его, но Джон рассудил, что, скорее всего, он просто рад, что оказался на свободе.

Джон замечает, как он бросает на него страдальческие взгляды, когда они идут к машине, но не может понять, что это за эмоции. Может быть, колоссальное облегчение, но есть в них что-то еще... беспокойство? Чувство вины?

Оказавшись в машине, Лестрейд и Джон начинают рассказывать ему о последних событиях.

— Они сказали, экспертиза доказала, что это было самоубийство? — спрашивает Шерлок, пристегиваясь на переднем сидении рядом с Лестрейдом, в то время как Джон делает то же самое сзади.

— Ага, — говорит Лестрейд, выезжая с парковки и направляясь к автостраде. — Он перерезал себе горло мастихином.

— Но я был там.

— Да

Шерлок на мгновение смотрит в окно. 

— Они выяснили, почему? Потому что я все еще не могу... — он сокрушенно качает головой.

— Нет, — мрачно отвечает Джон, наклоняясь вперед между Шерлоком и Лестрейдом насколько позволяет ремень безопасности. — Но у тебя с Мейтером в организме был один и тот же странный набор наркотиков. Кетамин и что-то под названием «Лизергохэкстомидат».

— Производное лизергиновой кислоты? Как ЛСД?

— Черт меня побери, если я знаю, — пожимает плечами Джон. — Томидат звучит как этомидат[1] — это старый препарат для анестезии.

— Хэкс может указывать на молекулярную структуру соединения, что может означать, что оно органическое; с другой стороны, лизергиновая кислота не является таковой. У нее есть стереоизомеры[2]; хэкс может указывать на специфическую циркалиевую форму этого соединения…

— Слышишь, Джон? — говорит Лестрейд. — Я же говорил тебе, что он расколет это в мгновение ока.

Вместо того чтобы просиять после такой похвалы, Шерлок кусает губы и выглядит нерешительным. 

— Я никогда раньше не сталкивался с таким веществом.

В этом замечании содержится невысказанное утверждение: он никогда не слышал об этом или не использовал его раньше. Или, может быть, он так думает, напоминает себе Джон. Он ничего не помнит, так почему же он должен помнить, что использовал какой-то экспериментальный галлюциноген, или что бы это ни был за яд?

— Нужно найти связь между нами двумя, — мрачно замечает Шерлок.

— Вообще-то, возможно тремя, — говорит Лестрейд. — В бардачке папка.

Шерлок берет свернутую папку и хмурится, читая содержимое. Внезапно его брови поднимаются, он поворачивается, чтобы посмотреть на Джона. 

— Марисса Деламер? Ее визитная карточка была…

— В машине Мейтера, я сказал то же самое. Должна быть какая-то связь.

— Это имя ни о чем не говорит? — спрашивает Лестрейд, выезжая на шоссе, ведущее к Бейкер-стрит.

— Ни в малейшей степени, — отвечает Шерлок.

— И в ее организме был тот же наркотик, — добавляет Джон. Он знает, что нужно сделать. — Нам нужно поговорить с доктором Деламер, получить ответы на некоторые из этих вопросов. Грег?

— Да, ладно-ладно, — соглашается Лестрейд. — Но мы должны действовать осторожно. Это не мое расследование, мы не можем вмешиваться в расследование МакВея.

— Справедливо, — отвечает Джон.

Шерлок хмыкает в знак согласия и кладет папку обратно в бардачок. Затем он, кажется, уходит в себя, смотря в окно. 

— Почему я ничего не сделал? — спрашивает он в тишине, и Джону интересно, действительно ли он ждет ответа или говорит сам с собой.

В любом случае, Джон чувствует необходимость ему ответить. 

— Судя по пятнам крови на твоей одежде и на его теле, ты пытался ему помочь, Шерлок, — вздыхает он удрученно. — Рана была слишком серьезной. Это не твоя вина.

Это не очень-то утешает, и Шерлок не отвечает. Остаток пути они проводят в тишине.

________________________________________

Вернувшись на Бейкер-стрит, Шерлок отправляется в душ, пока Джон знакомит миссис Хадсон с новостями, а Лестрейд приносит для всех готовый обед из «Speedy’s».

Выйдя из душа, переодевшись в свежую, чистую одежду, Шерлок выглядит гораздо более готовым заняться делом, в котором все еще замешан. Туман исчез с его лица, и хотя воспоминания, кажется, не вернулись, Джон сразу же почувствовал ясность — острый ум Шерлока вернулся. Но только когда миссис Хадсон и Рози поднимаются к ним на обед, Шерлок, кажется, действительно освобождается от напряжения, давившего с тех пор, как Джон нашел его вчера утром.

— Шерлок! — визжит Рози видя его, и на полной скорости вбегает в гостиную. Он расплывается в беспечной улыбке и наклоняется, чтобы поднять ее.

— Привет, лепесток, — тихо говорит он ей, когда она обнимает его за шею, и Джон видит, что Шерлок сжимает ее спину чуть крепче, чем обычно.

Они убирают со стола и садятся, Рози твердо намерена остаться на коленях Шерлока. Миссис Хадсон и Лестрейд болтают о пустяках за супом и бутербродами, а Джон наблюдает, как Шерлок подсовывает Рози хрустящий картофель и с нежностью вытирает ее грязные руки и рот, и у него сжимается сердце. Он поражен, как близко они подошли к тому, чтобы вот этого никогда больше не произошло, чтобы Рози и Шерлока разлучили. На Джона волной накатывает огромное облегчение от того, что Шерлок снова здесь, в квартире, а не в тюрьме за убийство. Их маленькая семья, возможно, и не является традиционной, но он не может представить, что потеряет ее.

Джон с комом в горле наблюдает, как Шерлок отрезает для Рози большой кусок от своего сырного пирога. Он мягко напоминает Шерлоку, что ему тоже нужно поесть.

— Я в порядке, — отмахивается Шерлок и с легким вызовом начинает сворачивать остатки своего бутерброда.

— Еда и питье помогут организму избавиться от остатков наркотиков, — небрежно замечает Джон, не ведясь на это. — Ты сможешь мыслить яснее.

Шерлок замирает, бросает на Джона косой, едва не прожигающий взгляд, разворачивает газету и неохотно откусывает кусочек.

________________________________________

— Не кажется знакомым? — спрашивает Джон, когда они осматривают офис Мариссы Деламер, маленький и скромный, с фасадом из кирпича, выходящим на боковую улочку в Бэддерли Гарденс.

Шерлок пристально смотрит на здание, пытаясь ухватиться за что-нибудь, что поможет вспомнить, но в голове пусто. Он качает головой.

Лестрейд показывает свой значок секретарю, и их быстро ведут к доктору.

Марисса Деламер — импозантная женщина с короткими цвета соли и перца волосами. Она профессионально одета в деловой костюм, но батиковый узор[3] ее блузки и мягкие радужные тона украшений добавляют всплеск цвета. Она встает из-за стола, приветствуя их.

Шерлок берет инициативу в свои руки, прежде чем кто-либо еще заговорит, протягивает руку, чтобы пожать ее, и держит ее несколько секунд дольше, чем необходимо, как будто ищет подсказки по форме ее руки. 

— Доктор Деламер? Меня зовут Шерлок Холмс. Мы встречались?

Деламер выдерживает пристальный взгляд Шерлока. 

— Я так не думаю. Мой секретарь говорит, что вы трое из Скотланд-Ярда?

— Да, — подтверждает Лестрейд, в кои-то веки не уточняя, что только он на самом деле офицер полиции. — Мы расследуем смерть Даррена Мейтера. Мы знаем, что он был вашим пациентом.

— Я говорила об этом с детективом МакВеем меньше часа назад, — отвечает она пренебрежительно.

— У нас есть несколько дополнительных вопросов, — отрезает Лестрейд, не оставляя места для споров.

— Ладно. Присаживайтесь, пожалуйста, — вздыхая отвечает Деламер, слегка нахмурившись и указывая на два стула перед своим столом.

Шерлок бродит по комнате, внимательно изучая сертификаты и награды на стенах, поэтому на стулья присели Джон и Лестрейд.

— Я очень расстроилась, узнав о Даррене. Он был беспокойным человеком, борющимся с неудачным периодом тьмы в своей жизни.

— Что за тьма? — спрашивает Джон.

— Я не имею права вдаваться в подробности из-за закона о конфиденциальности пациентов, — качает головой Деламер. — Мне сказали, что полиция уже предпринимает шаги, чтобы получить медицинскую карту Даррена по соответствующим каналам. Но могу сказать вам, что мое лечение Даррена было просто агрессивным методом получения доступа к погребенным или подавленным воспоминаниям.

Джон и Лестрейд хмурятся. 

— Что вы подразумеваете под словом «агрессивный»? — спрашивает Грег, доставая из нагрудного кармана блокнот и ручку.

— Я разработала уникальную систему перепрограммирования путей коры головного мозга, которая использует комбинацию транскраниальной магнитной стимуляции[4], и ряда других компонентов этой техники, запускающих гипоталамус[5], освобождая скрытые воспоминания.

Лестрейд делает несколько записей, потом снова смотрит на Деламер. 

— Доктор, вы применяли такое же лечение к женщине по имени Мора Кинкайд?

— Да, Мора — одна из моих пациенток, — кивает Деламер.

— Мисс Кинкайд повесилась на прошлой неделе.

— О боже, — выдыхает Деламер, лицо теряет краски. — Я понятия не имела. — Качает она головой.

Джон чувствует Шерлока спиной, чуть повернувшись, видит, что тот стоит, скрестив руки на груди и стоически наблюдая за Деламер слегка прищурившись.

— Лечение безопасно? — продолжает допрос Лестрейд. — Применялось ли оно или было ли одобрено в НСЗ?

— Методы лечения, которые я здесь применяю, нестандартны, но они не вредны. Только потому, что терапия является альтернативой традиционным методам, это не значит, что она небезопасна. Я закупаю компоненты совершенно легально, уверяю вас, и участвую в зарегистрированных клинических испытаниях.

— Вы набираете пациентов для испытаний лекарств?

— В последнее время нет. Но мой опыт работы в фармакологической отрасли означает, что у меня есть определенные связи, доступ к вещам за красной чертой[6] НСЗ.

— Ваше лечение включает в себя фармацевтический компонент? — спрашивает Джон, ерзая на стуле. — Инъекции любого типа?

Деламер тихо вздыхает, как будто ее раздражает вопрос. 

— Я даю пациентам легкое успокоительное, чтобы они могли расслабиться. Ничего больше.

— Вы когда-нибудь слышали о веществе под названием «Лизергохэкстомидат»?

— Нет, я не знакома с ним, — отвечает она, качая головой, но то, как она прерывает зрительный контакт, не остается незамеченным.

— И вы совершенно не подозревали, что Даррен Мейтер и Мора Кинкайд были склонны к самоубийству? — спрашивает Джон.

Деламер вздрагивает, мгновенно оскорбленная таким предположением. 

— Нет! Конечно, нет! Я никогда не сделаю ничего, что подвергнет моих пациентов опасности! Я бы немедленно вмешалась, если бы увидела хоть какие-то признаки, что кто-то из них борется с подобными мыслями — предприняла бы надлежащие шаги, чтобы перевести их на стационарное лечение. Я практикую уже более двадцати пяти лет. У меня очень хорошая этическая и профессиональная репутация, если захотите проверить.

— В этом нет необходимости, — говорит Шерлок и быстро выходит из комнаты. Джон бросает на Лестрейда быстрый взгляд и ерзает на стуле, словно собираясь последовать за ним.

— Иди, я тебя догоню. У меня есть еще несколько вопросов, — заверяет его детектив-инспектор.

Джон находит Шерлока расхаживающим по обочине. Он поворачивается к Джону, глаза полны знакомой, яркой энергии, которую тот не видел уже несколько дней.

— Я уже был здесь, Джон! Я помню! Я встречался с Деламер вместе с Дарреном Мейтером. Она лгала, говоря, что не знает меня, — он снова начинает расхаживать по тротуару, в отчаянии проводя рукой по волосам. — Но зачем?

— Она лжет не только об этом, — добавляет Джон. — Я думаю, что она ввела «Лизергохэкстомидат» Даррену, Море и тебе, лечила вас с помощью этой электромагнитной стимуляции, и что провалы в памяти, — эти приступы — из-за этого.

— Кажется разумным, — признает Шерлок.

Раздражение вскипает в Джоне, и он качает головой. 

— Но... я не понимаю, зачем бы тебе это делать, Шерлок. Ты пытался получить доступ к подавленным воспоминаниям, как и Мейтерс? Зачем тебе подвергать свой разум настолько безумному и опасному риску?

Шерлок открывает рот, чтобы ответить, но внезапно задыхается и, пошатываясь, идет вперед, схватившись руками за виски и крепко зажмурив глаза. Он издает несколько сдавленных всхлипов, и Джон ловит его за бицепсы, когда длинные ноги подкашиваются.

— Шерлок? Шерлок! Дерьмо, — ругается Джон, направляя его вниз, опускаясь вместе с ним на колени. На этот раз глаза Шерлока открыты и мечутся хаотично, как будто он в фазе быстрого сна во время бодрствования. Все стихает меньше чем за минуту, и после нескольких раз намеренных морганий, глаза Шерлока проясняются — Джон понимает, что он снова с ним.

— Шерлок? Посмотри на меня, — говорит Джон, ища зрительный контакт.

— Я в порядке, — выдавливает Шерлок, слегка качая головой, словно пытаясь привести мысли в порядок. Он отталкивается от Джона и встает на дрожащие ноги. Равновесие настолько нарушено, что только крепкая хватка Джона удерживает его от падения.

— Господи, Шерлок! Ты не в порядке! Последствия того, что она сделала с тобой, все еще действуют в полной мере. Тебе нужно под наблюдение, мы сможем выяснить, как это прекратить! 

Не обращая на него внимания, слегка пошатываясь, но вскоре восстанавливая равновесие, Шерлок шагает к дороге, чтобы поймать такси.

Джон почти в ярости, когда остатки адреналина сливаются с ослепительным разочарованием. 

— Куда это ты собрался? Мы должны дождаться Лестрейда, он отвезет нас обратно.

— Мне нужно увидеть брата.

— Майкрофт может приехать к нам! Если ты не хочешь возвращаться в больницу, мы должны, по крайней мере, пойти домой. Тебе необходим отдых, пока не исчезнут эти симптомы!

Шерлок оборачивается, на лице явно читается разочарование. 

— Я не хочу, чтобы эти симптомы исчезли, Джон! Что бы со мной ни случилось, какое бы лечение я ни получил, оно позволяет мне вспомнить то, что я похоронил впервые за многие десятилетия! Вся моя жизнь была зашифрована, и теперь у меня есть код доступа. Все то, что случилось с Виктором и с Эвр... мне наконец-то становится ясно, и мне нужно знать больше!

Джон останавливается как вкопанный. Все вдруг обретает смысл — молчание, арест... не только из-за этого дела Шерлок оказался сбитым с толку! Это его прошлое врывается в ворота, пока он пытается собрать воедино то, как он оказался частью полицейского расследования.

Из-за угла выезжает такси, и Шерлок машет рукой. Оно направляется прямиком к ним, и Шерлок поворачивается к Джону, открывая дверь. 

— Ты можешь поехать со мной или остаться. Но я не позволю тебе остановить меня, Джон, — затем его тон немного смягчается. — Чего бы это не стоило, я предпочел бы, чтобы ты был рядом со мной, а не проходить через это в одиночку. Но мне нужно поехать.

Джон бросает взгляд на здание. Лестрейда все еще не видно, поэтому Джон достает телефон, чтобы отправить ему сообщение, и садится в такси рядом с Шерлоком.