«Трансмутация, трансмутация, трансфигурация…»

Гарри подскочил в кровати. Что это было? Ряд слов в его голове ничем не объяснялся. Он даже толком не мог сказать, его ли это мысли. Зачем ему думать о таком, Поттер ответить не мог. Но кто может думать за него?.. на такой-то вопрос и ответ искать страшно. А вариант сломавшегося мозга Гарри не нравился совсем.

Случай возникновения эха мыслей был не первый. Оно всегда появлялось перед сном, когда сознание было расслабленным, а тело готовилось погрузиться в дрёму.

Поттеру это очень не нравилось. Да и кому вообще такое может понравится? Ладно, завтра, как проснётся, надо со всем этим разобраться. Благо, нас ждёт не обычный будний день, а день с сокращёнными уроками, потому как праздник — Хэллоуин.

Что именно ему нужно в библиотеке, Гарри не знал, и это затрудняло поиск. С одной стороны, нужно просмотреть возможности вкладывать мыслей в головы других людей, если, конечно, кому-то может потребоваться вкладывать такие ничем не объяснимые мысли, а с другой… взгляд прошёлся по стеллажам, посвящённым колдомедицине.

Начать Поттер решил с навязывания мыслей. Где-то через час им была обнаружена книга, содержащая информацию о легилименции. Однако, уже прочтя вводную статью об этой науке, Гарри понял, что перед ним не то, что он ищет. Мысль вложить с помощью неё можно, но для этого необходим зрительный контакт.

Мальчик со вздохом отложил книгу на край стола и поплёлся искать заболевание, которое смогло бы позволить ему понять, что же конкретно с ним происходит.

Поиски грозили затянуться. Он уже успел просмотреть несколько фолиантов, написанных об опухолях головного мозга, пролистал несколько томов о психических болезнях и так ничего и не понял. На опухоль по симптомам было не похоже. У него не болела голова, не было тошноты и рвоты, зрение, конечно, было не ахти, но в глазах не двоилось и не троилось, да не наблюдалось даже пресловутой повышенной утомляемости. Тогда как при описании шизофрении, пусть даже вялотекущей, авторы напирали на то, что заболевание это передаётся генетически.

С тяжёлыми думами слизеринец побрёл к разделу о генеалогии. И провёл в нём более трёх часов. Не было у Поттеров наследственных заболеваний, не было или о них умалчивали. Букет неприятных психических диагнозов был замечен только за Мраксами. Покопавшись в родословных, Гарри всё же нашёл с ними дальнее родство, но это ничего не доказывало. Певереллы — общие предки — жили в веке тринадцатом, а неуравновешенность Мраксов брала свои истоки в шестнадцатом.

Поттер уж было хотел отложить генеалогические книги, как его взгляд зацепился за одну строчку. В ней говорилось о наследственной способности семейства, восходившего к самому Слизерину, — парселтанге. Умении говорить со змеями. Гарри закусил губу. Сам он язык рептилий понимал, аргумент в пользу этого произошёл в зоопарке на день рождения Дадли. Но… Поттеры и Мраксы в родстве не состояли. То, что Кадм и Игнотус — братья, в данном случае роли не играет. Они не были прямыми потомками Салазара.

Поттер долго и напряжённо думал. Его мать — магглорождённая, если, конечно, бабка забеременела Лили от законного мужа.

Гарри несколько раз стукнул краем ботинка по полу и открыл страницу с последними представителями Мраксов. По году смерти подходил только один — Морфин. Он умер в октябре 1960.

И как это проверить? Сама по себе способность ничего не доказывает, это в Англии змееуст — обязательно родственник Слизерину, для других стран необходимо иметь иных людей в предках. Он вполне может быть их потомком. Но… могла ли Петунья знать о романе — романе ли? — матери на стороне? На каникулах нужно проверить.

В библиотеке мальчик засиделся. Судя по времени, на пир он уже опоздает. Смысла идти в Большой зал нет. Значит, возвращаемся в гостиную.

Замок был пустынен, однако между вторым и третьим этажом Поттер умудрился с кем-то пересечься. Кто это был, Гарри в первый момент даже не понял.

— Блядь, поссслал же Мерлин помощщщничка! — шипящие в речи были настолько растянуты, что мальчик вздрогнул.

Называется, только думал о парселтанге!

Из-за поворота вышел Квиррелл.

— Профессор, ну очень педагогично материться учителю в школе! — одобрил Поттер.

Сказал это Гарри не особо громко, но Квиринус его услышал и застыл. На мальчика смотрел он долго, но так ничего и не сказал, просто развернулся и ушёл.

Поттер же, думая о прекрасных преподавателях, поспешил в подземелья. На входе в которые он и встретил тролля.

Их взгляды пересеклись. Мальчик окаменел от страха, но язык у него не отняло:

— А теперь берёшь дубину и шарахаешь ею себя по голове до кровавых соплей!

Будет замечательно, если горный тролль настолько туп, что окажется не в силах его понять. Но нет, ему повезло. Приказ Гарри был исполнен. Мальчик долго развлекался, смотря на потуги магического существа исполнить то, чего от него хотели. Прежде чем ему это наскучило, явились чуть ли не всем составом учителя.

— Представление себе устроили, мистер Поттер? — иронично осведомился Снейп. — Почему не в гостиной? Куда отправил директор всех студентов? Вы не в состоянии слушаться простейших указаний?

— Я в гостиную и шёл, но директор меня никуда не отправлял, — озадаченно произнёс Гарри.

В подземельях шарится тролль, а Дамблдор направляет слизеринцев в гостиную?

Снейп явно хотел ему ответить, но ему не дали, заговорила МакГонагалл:

— Мистер Поттер, вы не присутствовали на банкете? — Гарри ей кивнул, и Минерва тут же развернулась к Снейпу. — Северус, ну, не можешь же ты винить мальчика в том, что у него в такой день нет праздничного настроения!

Декан Слизерина помрачнел и промолчал. У него тоже в этот день не было праздничного настроения по вполне понятной причине.

— Нам вообще повезло, что тролля встретил именно Поттер. Никакой другой первокурсник с ним бы не справился.

Гарри скромно потупился.

— Северус, раз уж мы разобрались в случившемся, то проводи мистера Поттера до гостиной, а то, с его везением, он ещё кого-нибудь встретит.

***

Больше всего Гарри в Хогвартсе не нравились его поклонники. Потому что фанатели они не столько от него, сколько от, как ему казалось, плохого объяснения случившегося. К тому же объяснение это навязывало ему определённую, совсем не свойственную Поттеру модель поведения. Нет, многие, конечно, достаточно быстро поняли, что Гарри совсем не тот ребёнок, о котором они так много слышали. Ведь не может же победитель Того-кого-нельзя-называть вести себя так, будто окружающим даже его взгляд нужно заслужить. Это скорей уж приличествует тому самому тёмному магу, которого он победил. Но были некоторые индивиды, ходившие за ним стайками и о чём-то перешёптывающиеся прямо за его спиной. Особо докучливой была какая-то хаффлпаффка-четверокурсница, которая постоянно пыталась с ним заговорить, но большего, чем несколько ничем не связанных междометий слизеринец от неё не услышал. Он её уже и посылал, и приказывал ей отстать от него, и чего только не делал. Выведенный из себя, Поттер даже заставил её укусить за нос подругу. Не помогло. Оскорбления её внешности, интеллекта и происхождения тоже ничего не решили. Мальчик тихо закипал.

А потом девочка резко пропала. Спустя два дня его опять вызвали к директору.

В кабинете Дамблдора было многолюдно. И если присутствие декана Гарри ещё как-то объяснить мог, то кто все остальные люди, оставалось только гадать.

— Мистер Поттер, мы вас вызвали по делу Хлои Андруз. Вы — главный подозреваемый. Девочка позавчера совершила самоубийство, спрыгнула с астрономической башни, — слово взял представительный мужчина, явно из министерства магии.

Вида он был мрачного. На Гарри смотрел хмуро, в руках крутил волшебную палочку необычайной длины.

— Я даже не знаю, кто такая Хлоя Андруз! — не на шутку испугался мальчик.

Нет, подозрения, кто это, у него были. Но он ей ничего настолько плохого не делал.

— По словам её однокурсника Райли Кэри, вы систематически её унижали. Более того, судя по полученной от директора информации, вы вполне могли заставить её совершить суицид. Мотив у вас есть.

— Эта та девчонка, ходившая за мной, как собачка? Так унижал её не только я. Её даже хаффлпаффцы не любили, уж не знаю, как она добилась такого отношения к себе. А остальные факультеты её вообще на дух не переносили! То, что я мог её заставить такое сделать, совсем не означает, что стал бы, — Поттер не совсем понимал, почему главный подозреваемый — он. Только лишь благодаря наличию у него сверхспособности и нелюбви к вышеупомянутой?

— Нам нужны доказательства, мистер Поттер, ваши слова, в связи со всем происшедшим, могут оказаться ложью и попыткой себя обелить, — вращение палочки в руках волшебника при этой фразе чуть замедлилось, он кинул свой взгляд на директора, тот кивнул. — Вы согласны на допрос под сывороткой правды?

Вот уж вляпался!

— А у меня есть выбор?

— Не такой уж большой, — маг смотрел сурово.

— Согласен, — если выход в ситуации и был, то слизеринец его не видел.

— Северус, пожалуйста, — обратился Дамблдор к декану Слизерина.

Тот скривил губы, полез в карман мантии, достав оттуда флакон с бесцветной жидкостью, и поставил его на стол.

Потом Гарри предложили выпить чаю с добавленными в него каплями зелья правды. И мальчику оставалось только молиться всем известным ему богам, чтобы заданные вопросы не подразумевали его положительный ответ и подпись под приговором, что людей до самоубийства он уже доводил.

— Мистер Поттер, вам известно, кто такая Хлоя Андруз?

— Уже да.

— Отдавали ли вы ей какие-нибудь приказы?

— Да, — тут Гарри поспешил добавить до заданного вопроса. — К примеру, отстать от меня.

— Какие ещё приказы вы ей отдавали?

— Отстать от меня чуть ли не каждый день. Один раз, чтобы испугать, заставил её укусить подругу, — мальчик попытался не встретиться взглядом с теми, кто присутствовал в кабинете.

— Это всё?

— Да.

— В таком случае, мистер Поттер, вы свободны, — отпустил-таки Гарри незнакомый ему маг, мальчик запоздало понял, что был вполне вправе потребовать от того, чтоб он представился и… показал удостоверение следователя, что ли? — А вы, Альбус, обеспечьте мне разговор с деканом Хаффлпаффа и однокурсниками Хлои Андруз.

Поттер долго находился под впечатлением от допроса. Да… такое точно забудется не скоро! В гостиной на него налетели с расспросами. Сделали это только Драко и Теодор.

— И директор разрешил тебя допрашивать? Ты несовершеннолетний! Для этого нужно разрешение твоих опекунов.

— Тедди, ты в серьёз считаешь, что они б его не дали? — невесело хмыкнул Гарри. — Да они б про меня такого наговорили, что в школе я более остаться не смог бы. И ладно, если бы я пролетел только с образованием. Там и на колонию наскрести показаний можно.

Зная про его способности, переговорить с Дурслями до его допроса ему б не дали. А после они б узнали о нём очень много нового и интересного.

— Поттер, что ты там такого делал? — крайне заинтересовался Малфой.

— Не важно что, сам факт того, что делал, уже говорит о многом.

— Ладно, храни свои тайны… — получил Гарри разрешение с барского плеча. — Однако меня напрягает то, что расследование министерства явно проходило с одобрения директора. Он таким методом что-то хотел выяснить. Не знаю только, что именно.

— Я тоже считаю, что никто всерьёз и не предполагал, что виноват можешь быть ты. А выясняли… да что угодно! От реакции на обвинения — насколько Гарри поразит предположение, что он мог кого-либо убить — до наличия возможности его к чему-либо магически принудить, — Нотт развёл руками, как бы показывая, что уж кто-кто, а он точно не в курсе, что происходит в голове Альбуса Дамблдора. — Грубо, конечно, действовали, но, видимо, в их арсенале средств было не так много вариантов. Директор прибегает к таким методам, пускай не часто, но прибегает. С нелояльной к нему магической аристократией он поступает чаще всего именно так.

***

— Гарри, что ты делаешь? — вдруг спросил Теодор, отвлекая мальчика от работы.

Поттер разместил в одном из углов гостиной небольшой котёл и уже готовился разжечь под ним огонь. Все необходимые по технике безопасности чары он наложил.

— Тренируюсь безукоризненно готовить зелья, — ответил Гарри, поправляя на волосах бандану.

Это требование профессора зельеварения никто не понимал, но, похоже, их декан считал, что ученики на его уроке должны не только убирать волосы, но и не приходить на занятия с непокрытой головой. У него в ходу была даже фраза: «Девочка без колпачка — не девочка», а Поттер с его шевелюрой в понимании Снейпа попадал в разряд девочек. Те барышни, что пришли на пары без косынок или ещё каких приблуд, чтобы остаться, должны были класть на голову хотя бы носовой платок, что выглядело весьма забавно.

— То есть Снейп тем самым комментарием рискует сделать из тебя первоклассного зельевара? Оригинально! Не думаю, что он рассчитывал на такой исход. Зато теперь понятно, как заставить тебя стараться — сказать, что у тебя не получается что-то сделать, потому что ты тупой.

— Теодор, помолчи! — прикрикнул на того Гарри, — Ты мне мешаешь.

Но как бы ни старался Поттер, их декан всегда находил, к чему придраться. То он визигу не достаточно высушил и перетёр, то мука из камыша полна комочков, влияющих немного, самую малость, на консистенцию зелья. Мальчик бы совсем опустил руки, если бы не одно «но», этим «но» был заинтересованный взгляд профессора Снейпа, которым тот награждал его каждый раз, когда проверял его снадобье. К тому же, со временем декан начал не только отпускать едкие, разносящие результат комментарии, но и что-то говорить ему под руку в процессе. Один раз заметил, что прежде чем добавить ревень, нужно перемешать его с шафраном. Гарри потом сверился с книгой, действительно, последовательность при добавлении этих ингредиентов важна не была, и парень так и не уловил, что именно должно измениться, если их кинуть вместе. Впрочем, спорить с профессором он не стал, просто бросив на него благодарный взгляд.

— У тебя так и стоит «удовлетворительно» по зельям? — как-то раз за ужином поинтересовался Драко.

— Да.

— Странно. Ты их варишь уже лучше меня. А моя оценка — «превосходно», — поделился с ним Драко тем, что не на шутку его удивляло.

— А тебе он подсказывает, как усилить эффект отвара? А? А мне подсказывает.

— Что только делает ситуацию необычней. Оценивает твою работу настолько низко и при этом помогает тебе улучшить и так совершенный результат. Заинтересовал ты его, — признал Малфой. — Знать бы, чем?

— Ты думаешь о том же, о чём и я? — вдруг спросил Нотт.

— Возможно.

— Вы о чём? — не понял Поттер.

— Да, Гарри, слухи о тебе до твоего появления в магическом мире ходили ну очень разные. Не раз от отца слышал, что Аваду остановить невозможно, и всё же ты это сделал. Как, остаётся только гадать. Есть люди, которые считают, что по силе ты превосходишь Лорда. Это, конечно, ни о чём не говорит. Потенциал волшебника не равнозначен его интеллекту и уж тем более — лидерским качествам. Но некоторые до сих пор уверены, что ты можешь стать нашим новым знаменем, — объяснил Драко, на полтона понизив голос.

— Весело. Все от меня чего-то ждут, а я ещё не определился, чего же хочу.

Ни Малфой, ни тем более Теодор не стали как-либо отзываться на эти слова Поттера. Они уже усвоили, что на мальчика повлиять очень сложно, если не сказать невозможно. Необходимо, чтобы он сам решил, что ему делать, не то можно не только попасть под горячую руку, но и улететь под горячую ногу. Это тоже напоминало про те истории о Тёмном Лорде, которые они слышали от отцов. Различие пока было лишь одно. Гарри прислушивался ко всем и затем на основе их и своего мнения решал самостоятельно, Лорд же слышал лишь себя, хоть и слушал всех. Небольшая разница, но подчас решающая.