Она все время читает. В ее руках появляется много книг на разную тематику, распечатанные статьи на иностранных языках, иногда — электронная книжка или телефон с мелким шрифтом на экране.

Он ездит с самого кольца. Обычно встает в какой-нибудь свободный угол и закрывает глаза, пытаясь подремать, однако однажды оказывается рядом с ней в толкучке, случайно заглядывает через плечо и замечает одно из своих самых любимых произведений. Глаза сами собой цепляются за текст, а потом перебегают на женщину, которая ловко удерживает довольно толстый томик одной рукой. Он может разглядеть лишь светлую макушку и оправу очков, но тут ловит себя на мысли, что грубо так пялиться, и поспешно отворачивается. Она выходит раньше него, и он невольно провожает взглядом фигуру в сером пальто.

Он не думает о ней три дня, до тех пор, пока не видит ее в потоке пассажиров, забирающихся внутрь автобуса. Она целенаправленно спешит занять угол у окна. Встает лицом к стеклу и достает из сумки книгу. Он старается на нее не смотреть, старается выгнать из головы всяческие мысли и дать мозгу отдохнуть. После армии у него появилась полезная способность засыпать в любое время и в любой позе. Однако в этот раз его сознание не спешит поддаться сладкому зову дремы, ему хочется заглянуть через ее плечо, хочется почитать вместе с ней. Он трясет головой, складывает руки на груди, заставляет себя на нее не смотреть.

Он не встречает ее в свою следующую поездку на автобусе. Он чувствует себя очень глупо, когда понимает, что немного расстроен. Он сжимает веки и делает вид, что спит.

Она появляется на своей остановке вновь через два дня и снова бежит в угол у окна. На ее лице расплывается довольная улыбка, когда она устраивается там поудобнее и раскрывает свою книгу. Ему тоже хочется улыбнуться. Вместо этого он поджимает губы и хмурится. Маленькая девочка, стоящая напротив, испуганно прижимается к матери. Он старается придать лицу более нейтральное выражение. Он считает себя полным идиотом.

Он берет на работе лишнюю смену, ему не сложно. Он едет на этом автобусе через день, совершенно случайно оказываясь рядом с окном. Ему не так уж важно, где притворяться спящим. Она входит на своей остановке, спешит к полюбившемуся месту, достает пачку листов с мелким текстом на обеих сторонах на английском языке. Он понимает, что ничего не может разобрать, узнает лишь одно слово из трех, а она читает, беззвучно шевеля губами, и делает пометки на полях. В тексте есть картинки, изображающие молекулы, насколько он может судить. Теперь он чувствует себя еще и тупым.

Он отрывает взгляд от нее и ее чтива, рассматривает других пассажиров. Нет, серьезно, на что он надеялся? Он встречается с ней только в автобусе, и не собирается приставать к ней с попыткой познакомиться в такой ситуации. Ему не хочется ее пугать.

Автобус, как всегда, набивается под завязку. Он замечает, как очередное покачивание транспорта припечатывает ее к стеклу: не всем повезло ухватиться за поручень. Перед ней извиняются, она просит прощения в ответ. Краснеет, улыбается. Поправляет съехавшие очки. Его сердце болезненно сжимается. Ему хочется встать между ней и всеми остальными людьми, чтобы она могла спокойно читать. Он не смеет пошевелиться.

Через день он не успевает уследить, и ее место занимает кто-то другой. Ему хочется извиниться перед ней, когда она входит и ищет глазами, куда бы встать. Она выбирает место рядом с кабиной водителя. Он старается не смотреть в ее сторону. Серьезно, это все пора прекращать. Он отворачивается и пытается не думать о том, какую книгу она читает сегодня.

Он соглашается еще на парочку дополнительных смен. Коллега спрашивает, не взял ли он кредит. Он не знает, как объяснить про женщину в автобусе, поэтому просто говорит «Что-то вроде того».

Он теперь занимает место у окна с самого кольца и отходит в сторону перед ее остановкой. Он пытается убедить себя, что в этом нет ничего особенного.

Все это чтение немного заразительно. Он скачивает на телефон несколько книг, читает на работе в перерывах, в выходные, когда свободен. Он и раньше любил читать, только последнее время все больше развлекался с помощью видео в интернете и компьютерных игр.

Однажды она заходит в автобус в субботний день. Он думал, что она работает пятидневку, может, это не так? В автобусе слишком мало народу и нет никакого предлога, чтобы встать к ней чуть ближе. Он смотрит на нее украдкой, замечает название ее сегодняшней книги на обложке. Достает свой телефон и запускает поисковик. Книга захватывает его с первых же строк.

Она помогает молодой девушке затащить в автобус коляску. Ему хочется подсобить, но он там был бы лишний. Он искупает свою нерасторопность тем, что спускает коляску из автобуса, когда маме с ребенком пора выходить. Он смотрит в угол у окна, женщина там углублена в чтение. Он запускает пятерню в волосы. Это уже смешно.

Он не обращает внимания на нервного мужчину, пока тот не оказывается слишком близко. Подозрительный тип бегло озирается, прежде чем протянуть к ней руку. Он как всегда делал вид, что спит, стоя рядом с ней, поэтому поймать мужчину за запястье не составляет труда. Кровь шумит в его ушах, когда он сжимает руку и чувствует, как поддаются чужие кости. Он не знает точно, что тот намеревался сделать, но второго шанса у слизняка не будет. Мужчина краснеет в лице, на лбу выступают капли пота, однако подонок не издает ни звука, пока кости трещат в железной хватке.

— Тебе пора выходить, — его тон слишком спокоен, ничем не выдает бушующую внутри ярость.

Мужчина поспешно кивает, пока его рука приобретает нездоровый малиновый оттенок, и выбегает из автобуса на следующей остановке еще до того, как двери полностью раскрываются. Женщина в углу продолжает читать, не замечая ничего вокруг.

Теперь он встает за ее спиной после того, как она углубляется в чтение. Он понимает, что нарушает многие законы приличия, но ему как-то плевать. Пока она не повернется, чтобы прогнать его, он хочет дать ей возможность читать, не беспокоясь ни о чем.

Люди набиваются в транспорт, как селедки в бочку, но он сдерживает их натиск, оставляя между его и ее телами почтительное расстояние. Больше никто не врезается в нее, не толкает локтем в ребра, не наступает на ноги и не тянет за волосы. Она отвлекается от своих книг еще меньше, чем раньше.

Осенние дни становятся все холоднее. Она меняет серое драповое пальто на более утепленное, с капюшоном, отороченным мехом. Его тянет зарыться лицом в яркую пушистую мягкость. А потом удариться головой об стену, потому что мозгов там все равно не осталось.

Однажды автобус резко тормозит, а по салону распространяется запах гари. Люди по инерции подаются вперед, раздаются возмущенные возгласы. Он успевает выставить свою руку и прижать к стеклу, чтобы никто на нее не упал. У кабины водителя кто-то возмущенно толкается, а кондукторша прорывается сквозь толпу в ту сторону, чтобы узнать, что случилось. Рядом с ним раздается удивленный звук. Он переводит свой взгляд вниз и встречается с круглыми глазами за толстыми линзами очков.

Его сердце проваливается куда-то в пятки. Она смотрит на него. Она его видит. Очень медленно и аккуратно он убирает свою ладонь со стекла. Хочет сделать шаг назад, но идти некуда, его окружают люди. Она стоит слишком близко, он боится вдохнуть.

Кондукторша громогласно оповещает о том, что автобус сломался и дальше не поедет, а он чуть не выпрыгивает из собственной кожи. Переругиваясь и отпуская шуточки пассажиры медленно вываливаются из раскрывшихся дверей. Он пользуется возможностью и скрывается бегством.

Бежит, однако, он недалеко. Автобус сломался, не доехав до остановки метров двести, и все сборище направляется туда. Кто-то ловит маршрутки, кто-то идет на другие остановки, уезжает на другом транспорте. Отсюда до его работы едет только этот автобус, поэтому он остается ждать, смирившись с мыслью, что опоздает. По мере того, как пустеет остановка, он замечает ее с телефоном в руке. Может быть, она предупреждает кого-то о том, что задерживается? Она убирает телефон в карман, смотрит в сторону проезжающих машин, потом поворачивается к остановке.

Он отводит взгляд недостаточно быстро, и чувствует, как его лицо заливает краска. Боже, он не краснел с института. Ему кажется, что он ощущает ее приближение всем телом. Он слышит шуршание асфальта под подошвами ее сапог, когда она останавливается рядом. Он вдруг понимает — это его шанс. Они не заперты в железной коробке, из которой ей не убежать, она не игнорирует весь мир, полностью погрузившись в книгу, она уже заметила его, ему нечего терять. Он может представиться, спросить, как ее зовут. Может быть, пошутить о неудачной ситуации. Набраться смелости и спросить номер телефона.

Язык застрял в его рту неповоротливым куском мяса. Он не может выдавить из себя ни слова, и проклинает свои коммуникативные навыки, помноженные на ноль.

Он не смеет на нее взглянуть все пятнадцать минут ожидания. Наконец, подъезжает автобус, призванный избавить его от страданий. Наружу выходит всего пара человек, а внутрь надо забраться как минимум десятку. Он всех пропускает вперед, надеясь, что сможет оказаться от нее подальше, однако она заходит предпоследней, и ему приходится запихиваться следом. На мгновение он думает о том, чтобы подождать следующий, но за получасовое опоздание его по голове не погладят.

Она оказывается буквально прижатой к нему, и на каждом повороте врезается в его тело все сильнее. Она извиняется всякий раз, стараясь создать между ними хотя бы пару миллиметров пустого пространства. Он видит, как розовеют ее щеки от всех невольных прикосновений. Он закрывает глаза, запрокидывает голову на прохладное стекло двери за его спиной и старается ни о чем не думать.

После инцидента со сломанным автобусом он не видит ее больше недели. Сначала он предполагает, что она опоздала, проспала. Потом понимает, что ее отсутствие не случайность, обычно она гораздо более пунктуальна. Эта мысль заставляет его похолодеть. Неужели он все-же напугал ее своим поведением? Неужели заставил сменить маршрут? Боже, что она подумала о нем, когда повернулась и увидела, как он закрыл собой путь к выходу? Кем она теперь его считает?

Его паника нарастает с каждым днем, ему хочется выбежать из автобуса на ее остановке и пойти ее искать. Куда — он не знает, с какой целью — без понятия. Может быть, просто чтобы попросить прощения, попытаться объясниться, взглянуть на нее напоследок, в конце концов.

Однако он не поддается желанию выскочить из автобуса, лишь встает у дверей, устремляясь взором в ту сторону, с которой она обычно приходила. Он уверен: ей не нужны его извинения, и если она теперь испытывает к нему только отвращение, его попытки найти ее делу не помогут.

Нет, на самом деле это вполне внятный знак о том, что подобное наваждение ни к чему хорошему не приведет. Он зациклился на женщине, которую видит пару раз в неделю, которая даже не подозревала о его существовании до прошлой их совместной поездки. Он ведь ничего о ней не знает! Он ни разу с ней не говорил! О каких чувствах может идти речь?

В этот раз он решает не вставать у двери, не искать ее взглядом. Он намерен выбросить ее из головы — так будет лучше для всех. Он встанет где-нибудь в конце автобуса, закроет глаза и попытается вздремнуть. Даже если она войдет сегодня в автобус, он не придаст этому ни капли значения, не остановит на ней свой взор, не пойдет к ней ближе.

На ее остановке его глаза раскрываются сами собой. Он ненавидит себя за слабоволие. Однако его внимание очень быстро переключается с самокопания на знакомую светлую макушку. Она стоит посреди салона и вертит головой, будто ищет кого-то. Он не может оторвать взгляд, и сердце его делает двойное сальто, когда она замечает его и встречается с ним глазами.

Она поворачивается к нему всем телом, и его ноги сами собой делают шаг вперед. Она все еще смотрит на него, он глотает скопившуюся во рту слюну. Что ему делать? Подойти ближе? Она берется за поручень, когда автобус тормозит на светофоре, а инерция проносит его последние пару шагов. Она опускает взгляд, но не отходит прочь, несмотря на то, что ее любимый угол еще не занят. Она не отворачивается к окну, не достает из сумки книгу или пачку статей.

Он понятия не имеет, как надо себя вести, его сердце несется галопом, заглушая окружающие звуки. В его рту сухо, ладони потеют. Он боится совершить хоть одно неверное движение, поэтому застывает статуей прямо в проходе. Вошедшие люди недовольно бормочут, протискиваясь мимо. Она вновь поднимает голову, прижимается сильнее к стенке. Ее губы растягиваются в робкой улыбке. На деревянных ногах он несмело придвигается ближе, становится перед ней.

Она улыбается чуть шире, а потом произносит вдруг:

— Надеюсь, в этот раз не сломается.

Он моргает пару раз, собираясь с разлетевшимися мыслями. Он все еще не до конца уверен, что она обращается к нему, когда выговаривает онемевшими губами:

— Я тоже.

Она смотрит на него, ожидая чего-то еще.

— Сменщик в прошлый раз негодовал, — пытается ухватиться хоть за одну идею для разговора он. — Пришлось в другой день задерживаться.

— У меня с этим полегче обычно, — он не верит ни глазам, ни ушам: она действительно улыбается ему! Она с ним говорит! — Но именно в тот день надо было прийти вовремя.

— Закон подлости, — подхватывает он, внутренне поздравляя себя с уместной фразой.

Она с шумом выдыхает через нос, и ему в этот момент нестерпимо хочется услышать ее смех.

— Катя, — она поднимает ладонь в узкое пространство между ними.

У него расширяются от удивления глаза, но он быстро спохватывается:

— Максим, — и легонько пожимает ее руку.

За его спиной уже начинается привычная давка. Он напрягает мышцы ног, но этого не достаточно, когда автобус трогается с места, и ему приходится опереться левой рукой на стенку, около которой она стоит. Он убирает руку почти сразу же, сдерживая давление толпы практически силой воли, но все равно замечает, как она опускает голову. Что-то внутри него обрывается и ухает вниз. Он не знает, почему она вдруг решила заговорить с ним, но ему остается только надеяться, что он не разрушил только что это хрупкое доверие.

Она поднимает на него взгляд, ее обычно бледная кожа покрыта румянцем, и тихо спрашивает:

— Вы любите читать?

Он чувствует, как его губы расползаются в улыбке:

— Люблю.