Майор Игорь Гром с чистой совестью и легким сердцем был готов выйти на центральную площадь и проорать одну простую истину: он ненавидел чертовых адвокатов. Невозможно сосчитать сколько раз эти крысы вытаскивали полнейших уёбков и моральных уродов прямо из цепких лап закона.

      Кто-то мог бы с ним поспорить о том, что они просто выполняют свою работу, но ведь тогда получается, что всё то, что делал он сам было напрасно. Игорь ловит преступников, а адвокаты делают всё, чтобы их клиенты выходили из воды сухими, по возможности в зале суда и с минимальными последствиями.

      То, что вся их система поросла бюрократией, связями и откатами было понятно и так, как Божий день, но пока Игорь работал чуть ли не за всю команду угрозыска в центральном отделе по городу Санкт-Петербургу за раскрываемость можно было не переживать, если бы не одно «но»…

      Ему даже в самых страшных кошмарах не могло привидеться то, что подобная ситуация вообще может случиться. С кем-кем, но точно не с ним, нет, пока одним утром заголовки местных изданий и интернет ресурсов не запестрили мозговыносящими заголовками: Майор Игорь Гром задержан за превышение должностных полномочий. Есть ли справедливость на самом деле? Кто дал право полиции избивать задержанного участника ДТП.

      Сидя в темной, сырой, но давно уже родной камере и дожидаясь непонятно чего, в голову не приходило ни одной позитивной мысли. После избиения пьяного мудака на мерсе, вопреки ожиданиям, никакого облегчения в своей душе Игорь так и не почувствовал. Ничего уже нельзя было изменить — девчонка была мертва, молодой мажорчик хоть и лежит в больничке с черепно-мозговой, но никакого настоящего наказания от суда так и не получит, а вот с Игоря могут вполне себе полететь погоны если его турнут со службы, а ведь всё к этому шло ой какими километровыми шагами.

Догадаться, как быстро прикроют дело, а его турнут со службы было не сложно, собственно, как и раскрутить схему, по которой будут действовать адвокаты приблатненного мажорчика на мерсе. О, Игорь знал её, как никто другой в этом городе, не считая самих причастных.

      Пара зеленых пачек прокурору, еще немного зелени в карман судьи, нехитрые махинации с экспертизой с камер видеонаблюдения, освидетельствование и вуаля — из угашенного гондона, который насмерть сбил семилетнюю малышку, стоявшую поздним вечером на остановке вместе с бабушкой, подсудимый резко превращается в заложника обстоятельств.

      Версии, которыми апеллируют адвокаты бывают разными: проблемы со здоровьем, кратковременный обморок и в следствие потеря управления, неисправность тормозной системы… Данный список можно было бы продолжать до бесконечности и, к сожалению, после таких аргументов преступник отделывался простым штрафом и советом тщательнее следить за окружающей обстановкой, а так же больше не допускать подобных нарушений со своей стороны.

      И эта казалось бы простая истина, в момент задержания очередного ублюдка, просто снесла Грому крышу.

      Неделя без нормального сна, во время которой он помогал в расследовании очередного убийства от новоявленного питерского серийника дала свои плоды — как только он приехал на место и понял, что оказался первым из всего отдела в голове помутилось. Вот она, эта падла, сидит, усмехается, кровь с подбородка смахивает, пытается звонить кому-то, в сторону маленькой девочки даже не смотрит, бабушка истошно воет, то ли от травм, то ли от душевной боли, держа на руках бездыханное тело, вот скорая помощь, которая пытается хоть что-то предпринять, сделать, но уже поздно, судьба всё сделала за них, теперь нужно вызывать труповозку и ждать.

      Игорь смутно помнит как собирался проломить голову парню валявшейся недалеко от машины железной трубой, как тот орал, чей он сын и что ему за это будет, как выронил ту самую трубу и всё же приложил его несколько раз с кулака, расквашивая нос, пристегнул наручниками к столбу неподалёку остановки. Дальше всё как в тумане, приехала полиция, Дубин, эксперты, всё закрутилось слишком быстро, а теперь вот, он сам сидит в камере, проходит по делу и готовится к тому, что скорее всего ему придётся сменить род деятельности, если вообще не присесть на несколько лет. Вот этого ему уж точно не хотелось.

      Прокопенко был в ярости, когда до него дошли все подробности этого дела. Грому даже показалось, что он ему за это сам голову проломит прямо в камере, но ничего, вроде обошлось, кулаками грозно по столу постучал, потом крепко за плечи обнял, по голове погладил.

— Ничего, Игорёк, разберемся, нормально всё будет! Юлька твоя уже адвоката хорошего ищет, прорвёмся, — хлопнув Игоря по плечу, Фёдор Иванович добродушно улыбнулся, скрывая переживание и напускное волнение. А ведь, чего его скрывать, Гром и так знал, за него как за сына переживают, всё-таки не чужие друг другу.

— Не надо мне никаких адвокатов, я и сам себя защищать могу, по закону!

      Хорохорится, ощетиниваясь, на что получает только суровый взгляд и пинок под столом в допросной.

— Защитничек хренов, защищать он себя может, ага, как же! И здесь ты всё сам, да сам, нельзя так, Игорь! Не отвергай помощь близких, особенно когда она так нужна, — в словах Прокопенко определённо был смысл, и Гром это прекрасно знал, но чёрт возьми, как же тяжело ему было что-то менять, в кого-то верить, особенно когда в мире творилась такая анархия и безнаказанность.

— Я постараюсь, Фёдор Иваныч, — честно ответил он, опуская глаза на руки, которые были сцеплены наручниками, как у какого-то преступника, которых он до этого по несколько раз в день сюда таскал, а теперь вот оно как, сам в их шкуре оказался.

— Адвокат вот-вот подъедет, пообщаетесь, после чего тебя под домашний арест отправят до суда, а там уже по ситуации.

— По ситуации, — повторил Гром бурча себе что-то под нос, поднимая руки чуть вверх, прощаясь. Лучше бы не было в его жизни таких ситуаций, вот и всё.

Злой-плохой

Злой-плохой

Зной

На улице

Всюду убийцы

Прячусь под кроватью

Всюду предатели

Где вы, приятели?

Добрые

Где вы?

      Следующий час он коротал в камере, чавкая шаурмой с чаем, которые ему передачкой подсунул Дубин. Всё-таки хороший он парень, за справедливость топит, за правосудие, наивный немного, но это не страшно, главное чтобы в дальнейшем в профессии не разочаровался. Из него получится хороший опер, правильный, если система его не сломает. Уж Игорь-то все силы приложит, чтобы этого не случилось, чтобы достойная смена ему была, если вдруг что.

      Дима же в это «вдруг что» не верил, хоть ему и не шибко нравились методы Грома, кулаками махать не самое благородное занятие, но отчасти Игоря он всё же понимал, у каждого были свои приёмы.

      А приёмы Игоря, если верить происходящему, разделили окружающих на противников и сторонников. Вон, Юлька даже, несмотря на своё предвзятое отношение к обеим сторонам, в этой ситуации чётко дала понять, что она с ним. Грозилась в случае чего обнародовать кучу компромата на этого ублюдка, на папашу его и тех, кто к этой ситуации лапу приложит. Зная Юлькин энтузиазм, Игорь не сомневался, что она так поступит, но слишком уж переживал, кабы из-за него эта журналистка не перешла дорогу кому-то из вышестоящих, влиятельных отраслей общественности. У неё ж инстинкт самосохранения запоздало срабатывает, это Гром знал, чётко усвоил с их первой встречи, когда ему, чтоб быть мало-мальски спокойным за чужую жизнь и здоровье, пришлось запереть нынешнюю подругу в каморке. Кто ж знал, что так оно всё теперь будет и этим обернётся?

      Видимо, слишком сильно погрузившись в свои воспоминания, он не сразу услышал, как дверь камеры с лязгом открылась и под чутким руководством конвойного внутрь вошёл мужчина.

— Надо же, какая встреча, — Пётр, мать его, Хазин собственной персоной. У Игоря, вроде как, даже глаз задёргался на одно мгновение. Неприятно это всё.

      «Ну, чувак, ты знал, что ты «везунчик по жизни» произнес его внутренний голос и разразился диким ржанием на задворках подсознания. Вот только на лице у Игоря ни один мускул в эту сторону не дрогнул. Ему было вообще не смешно.

— Ну, рассказывай, майор.

— Те, — поправил.

      Хазин сделал вид, что не заметил его колкости, хотя губы этого придурка растянулись в такой чеширской улыбке, что Игорь испытал снова дикое желание съездить по роже.

      Интересно, бывали ли случаи, что человека, находящегося под следствием, привлекали к ответственности за новое нарушение в отношении своей же, так сказать, защиты?

      Хотя, наверное, Юлька с Прокопенко его точно убьют. Оба. И даже Дубин ему со своей добротой ничем не поможет.

— Как докатились до такой жизни? Помнится, семь лет назад ты мне сказал, что я работаю с конченными уродами, извращенцами и суками. Себя решил к кому-то из них причислить?

      Помнит, он всё помнит! Да и Игоря склероз ещё не пробрал. Тогдашний конфликт тут же, будто на репите промелькнул в голове, освежая в памяти давние моменты.

Во что-то верить — это гиблое дело

Как в детском театре, рыдаю, увидев злодея

Забыв, где я

— Досадно, что ты только эти словечки смог запомнить, Хазин, — Игорь решил действовать иначе, на пофигизме. Просто сложил руки и наклонил голову чуть вбок, глядя на …своего, чёрт бы побрал карьеру Хазина или неосмотрительность Пчёлкиной, адвоката.

— Думаю, остальное цитировать воспитание не позволяет. Хотя, откуда тебе знать, что это, если ты на человека с кулаками бросаться решил?

      Рановато Гром всё на пофигизм поставил. Не сработало.

— На человека? — резко приблизившись к Петру через стол, Игорь, кажется, был близок к тому, чтобы схватить его за галстук и хорошенько приложить головой об стол. Жаль только, что этого элемента на нём попросту не оказалось, — Да ты хоть материалы дела читал, адвокатишка? Он семилетнюю девчонку сбил насмерть прям на глазах у её пожилой бабки, а потом сидел и ржал, как нарик обдолбанный. Ты хоть раз людям в глаза смотрел с места преступления? Чё ты вообще знаешь о справедливости, а? Только и умеешь, что таких, как он, на свободу отпускать, чтобы снова невинные дети страдали. Это вас, адвокатов, сажать надо вместе со всеми теми сволочами, которые по вашей милости в Богов превращаются, чувствуя безнаказанность.

      Петя, как не странно, не перебил его. До конца дослушал. И в чём-то даже покивал. Брови выразительно приподнял, словно не ожидал такого монолога от пока ещё коллеги. Но если ему, Хазину, не удастся найти в поддержку Игоря значимые доказательства, тот и вправду может перестать быть его коллегой.

— Хорошо сказано. Долго, наверное, речь готовил.

— А ты? Долго будешь из себя такого белого и пушистого строить, или уже принял на лапу от «противников»?

— На твоём месте, я был бы поосторожнее со словами.

— А я на твоём бы чувствовал себя гнидой.

— Окей, дядь, надеюсь, у тебя ещё будет такая возможность. А теперь серьёзно, есть что-то, о чём я должен знать перед заседанием? — Петя сел напротив него, внимательно уставившись в папку, которую принёс с собой. Холёный, весь с иголочки одет, длинные волосы зачёсаны назад, не то, что раньше. Гром помнил его ещё молодым парнишей, который только-только начинал свой путь, а теперь Хазин был похож на бойцовскую псину, спокойный, но в любой момент готовый вцепиться в горло и стоять на своём. Осмелел, опыта набрался, как же.

— Ты думаешь, после того, что случилось, я буду с тобой работать? Хуй тебе за воротник! — выпалил Игорь, отвернувшись. Петя только усмехнулся, головой покачал.

— Я помочь тебе хочу, дебила ты кусок! — выражение лица у Хазина мигом изменилось, будто уже сейчас он готов был кусать своей пёсьей хваткой цепко, до крови, — Ты что, не понимаешь, что ты своим упрямством помогаешь «этим» рыть себе могилу. Тебя же сожрут и не подавятся, майор Гром!

— С чего бы тебе мне помогать?

— Жалко тебя, дурака, работу свою ты и правда хорошо делаешь, вот только нельзя же так сразу за трубу хвататься и всем морды бить. Да и как я мог отказаться, когда меня попросила помочь сама Юлия Пчёлкина, да ещё и кому, майору Грому!

      Петя оскалился, откидываясь на спинку стула пристально рассматривая Игоря под светом дурацкой белой лампы, висевшей прямо над ними. А ведь он был всё такой же, как тогда, с последней их встречи, разве что пару морщинок залегли у лба, стрессует много, сразу видно.

— Признавайся, сколько взял, чтобы на мою защиту стать? — вдруг ни с того, ни с сего спросил Гром, резко подавшись вперёд. Пальцы на руках дрогнули, в кулаки сжимаясь, вот только Петя так и остался сидеть недвижимо, лишь улыбнувшись, ответил:

— Ни рубля.

— Пиздишь.

— Даже билеты на самолёт из Москвы сам себе купил, когда узнал, кому понадобилась моя помощь, — Хазин не врал, отвечая честно на такой личный, непрофессиональный вопрос, но блядь, как же оно того стоило, наблюдать за тем, как меняется Гром в лице было самой большой наградой, — Ну что, если на этом твои доёбки закончились, позволь мне наконец-то поработать. А то проебать такое плёвое дело мне как-то не с руки, репутация, сам понимаешь.

      Игорь только закатил глаза, но всё же согласился на сотрудничество. К вечеру, стараниями Хазина его уже отпустили под домашний арест, но радости от этого как-то больше не стало.

      Первым делом, когда Грому вернули телефон, он тут же набрал Юльке кроткое, но вполне ёмкое сообщение. Конечно, лучше было бы позвонить, а ещё лучше встретится, но тогда был шанс разосраться в пух и прах, поэтому сообщение было меньшим из зол, которым припечатывало его сейчас к земле.

      «Ты нахера его сюда вызвонила?»

      Грубо, очень грубо, Игорь Гром! Можно было бы хотя бы поздороваться для приличия, поблагодарить за всё то хорошее, что человек для тебя сделал, а не бросаться с места в карьер.

      «Игорь, он лучший адвокат, развалить такое дело как у тебя, ему раз плюнуть! Пожалуйста, не бесись, всё будет хорошо❤»

      Не беситься у него не получилось. Лучший адвокат, блядь, сам был ещё той Иудой которую можно было бы посадить на лавку вместе с Громом, как минимум за превышение должностных, как максимум за то, что он тоже участвовал во всей этой коррупционой хуйне, отгребая себе нехилый процент помимо основной ставки.

      Как у Пети обстояли с этим дела сейчас, Игорь не знал, и если честно, не шибко горел желанием вдаваться в подробности. Когда-то ему хватило этих подробностей с головой, чтобы расквасить Хазину лицо практически у входа в городской суд Санкт-Петербурга, укрыть его благим матом и разочароваться в человеке раз и навсегда, который казался ему таким… близким! От которого Игорь никак не ожидал подвоха, а в итоге поймал нож прямо в спину.

      Никто тогда не знал истинной причины, всё списали на вспыльчивость Игоря, который не смог смириться с тем, что задержанный им убийца вышел под залог из зала суда благодаря молодому адвокату. Никто даже не подумал о том, что это были лишь цветочки, ягодками Хазин разбросался сам.

      Тогда у них закончилось всё там, у зала суда, так и не успев начаться, а теперь, спустя семь лет он будет защищать его в суде. Сюр, да и только!

      В квартире было так накурено, что в глазах все расплывалось, голова кружилась и его чуть не вырвало. Курить на голодный желудок одну за одной было такой себе идеей, это он понял уже потом, когда решил всё это дело запить каким-то шмурдяком, который ему как-то подогнал сосед за то, что тот нашёл телефонных хулиганов, терроризировавших его несколько недель. За такое можно было бы проставиться и чем-то по лучше, но как говорится, что имеем.

      Игорь кое-как добрался до кухни и там, открыв кран с холодной водой, немного успокоился. Так, с шумом и треском, он просидел целый час, пока ему на телефон не пришло сообщение с неизвестного номера.

      «Смотрел видео с камер, ты, оказывается, всё такой же псих»

      Жалкое подобие улыбки проскочило на лице. Хазин. И откуда только номер его нашёл, адвокатишка херов! Долго думал, что же ответить, перебирая разные варианты пока не нашёл самый правильный, самый точный.

      «А ты всё такой же Иуда»

      Долго ждать нового сообщения не пришлось, ответка прилетела почти сразу.

      «Кончай бухать, злой-плохой Игорь Гром, а то так и до гниды недалеко скатиться»

      Его так и подмывало спросить, не следит ли часом Петя Хазин за ним, но опускаться до уровня параноика не хотелось, поэтому он отбыл короткий ответ, перед тем как завалился на диван.

      «Пошёл нахуй»

      Он знал, Хазин не обидится, потому что пасть бультерьера уже практически сомкнулась на его шее, заставляя Игоря прогнуться. Ему-то что, ему не привыкать, он пластичный.

      «Отсыпайся, дядь, послезавтра заседание. Я их всех за тебя разъебу! Надеюсь до тебя хоть так дойдёт, что я не только бабки брать умею. Выдыхай»

Злой, уходи!

Добрый, останься!

Злой, уходи!